Вчера мне сказали, что Вивиан родила сына, и радостней от этой новости не стало. Конечно, я выбросил Вив из головы, но нет-нет, да и закрадется мыслишка - а ведь это мог быть мой ребенок, и был бы я сейчас счастливым семейным человеком, а не бобылем бесхозным.
Напиться - не напиться, а развлечься определенно было надо, и я решил съездить в какой-нибудь ночной клуб. Коллеги подсказали, какое место в городе сейчас самое модное, туда я и отправился. Уж если гулять, так в самом лучшем заведении
Кажется, я поторопился и приехал слишком рано, потому что зал был абсолютно пустым, если не считать одну скучающую девицу в строгом черном костюме, один вид которого нагонял смертную тоску. Тогда я еще не знал, что ее зовут Розалин и что она распорядительница этого клуба.
"Интересно, здесь кормят?" - подумал я, осматриваясь, а девица заблестела глазками и полетела ко мне.
- Сеньор Фернандо Алонсо в моем заведении, как приятно! Надеюсь, вам здесь понравится! - защебетала она.
Ого, меня уже узнают? Неудивительно, я могу так подгадить репутацию, что потом вовек не отмоешься. Ну, пусть боятся, зато плохого приема мне точно нечего опасаться.
Уж не знаю, и впрямь девица испугалась, что я напишу плохой отзыв, или я ей понравился, но она вилась вокруг, улыбалась и стреляла глазами без передышки. Что ж, она была довольно миленькой, почему бы и не развлечься, разве не для этого я здесь? Может, я и бобыль, но не монах.
Если не вдаваться в детали, приятные для меня и скучные любому постороннему человеку, ситуацию можно описать в двух словах - я прилично выпил и Розалин пришлось провожать меня домой. Она оказалась уступчивой и довела меня до двери моей комнаты, а потом и дальше.
Сестра еще не спала, бренчала на гитаре что-то, весьма напоминающее серенаду, получилось вполне в тему для романтического продолжения моего вечера.
Кажется, следующую пару дней я ходил на работу в приподнятом настроении, не язвил, расточал повсюду улыбки, и это заметили не только коллеги, но и начальство.
Почаще что ли им улыбаться? Вот еще, перебьются!
Надо заметить, неделя выдалась удачная не только у меня, но и у Долл. Она прибежала ко мне, вся сияющая и стала взахлеб рассказывать, что ей задали написать доклад по работе супермаркета, и такой он у нее «здоровский» получился, что владельцы магазина решили использовать его в качестве основы для рекламного проспекта. Ушлые ребята, сколько денег сэкономили, а ребенку даже шоколадку не подарили, лишь пообещали, что у нее улучшатся оценки по симпанскому языку, как будто Долл и так не имела по этому предмету высший балл!
Но я гордился успехами девочки, да и собой тоже, а как иначе? Моя школа! Я в очередной раз пожалел, что племяшка не собирается идти в журналистику, но какие ее годы, еще, может, и передумает. Вдвоем мы встряхнули бы весь этот жалкий городок с его тщательно оберегаемыми скелетами в шкафах!
Кстати, о годах – завтра у нее день рождения, 14 стукнет, а вроде, только-только пошла в первый класс.
Лу, разумеется, не могла позволить такому событию пройти незамеченным, и устроила дочке вечеринку. На нее, конечно же, притащится этот мерзкий сынок Анжелики, и что только Долл в нем нашла? Вымахал за последний год, отрастил себе дурацкий чуб и думает, что крутой!
Кажется, еще сестра позвала старшую дочь Кена Марселлу, хулиганку и раздолбайку, вот нафига? Чтобы Долл нахваталась от нее дурных манер и неприличных словечек?
И что мне прикажете делать в подобной компании? Я уже заранее зевал, но племяшка потребовала, чтобы я присутствовал, а обижать ее в день рождения мне не хотелось. Тогда я сказал, что приглашу свою знакомую, и она не возражала.
Розалин принесла на праздник картофельный пирог с трюфелями и сногсшибательную новость – жена моего сводного брата снова беременна! Да что ж их прорвало-то на старости лет? То жили бездетными, теперь плодятся, как кролики.
Марселла, кстати, не пришла, что порадовало нас с Долл (она вредную кузину не слишком жалует) и огорчило Лусию. У сестры, по-моему, какой-то пунктик насчет сближения двух веток Алонсо, типа, это единственные наши родственники. Ну, уж если папа Кена не до конца признавал своим сыном, чего мне родниться с ним и его выводком?
Зато нарисовался другой родственник, которого вообще никто не звал. Но он глянул на меня свысока и заявил, что он тоже дядя именинницы и не собирается пропустить такое важное мероприятие, как ее день рождения. Одно только и радует – мне этот Даррин никто, а если Долл приятно его видеть (а ведь приятно, черт меня дери! Хотя он с ней не возится, как некий другой дядя!), в шею его не прогонишь.
Когда разрезали торт, дети накинулись на него, словно голодные волчата, а Долл, по-моему, съела больше всех, да еще и пирог, принесенный Розой, попробовала. И куда, интересно, смотрит ее мать? Надо ограничивать употребление племянницей сладкого и мучного, пока не стала поперек себя шире.А то будет стрелять своими хитрющими, но заплывшими жиром глазками, и кто на такие глазки клюнет?
Оглянувшись в поисках Лу, я заметил темный силуэт сквозь окно веранды. Сестра тоже ела торт, но ей-то разжиреть не грозит. Даже не помешает немного поправиться, так себя изнуряет в последнее время, скоро в скелет превратится. И опять надела черное! Вроде и не носит уже давно траур, а праздничные платья покупает только темные, вот даже на день рождения дочки ничего яркого надеть не захотела, ну что такое! И ведь не часто вспоминает этого Ксавье, давно пора новый роман закрутить.
Стоило черта помянуть, как он почти тут же и появился! Не Ксавье, конечно, а его братец Даррин, возник за спиной Лу. Это еще что? Явно нашептывает ей на ухо какую-то скабрезность, иначе с чего бы сестра так покраснела, что видно даже сквозь стекло на приличном расстоянии?
Я поспешил в дом и остановился у полуоткрытой двери на веранду, навострив уши.
- Что ты заперлась в доме, Лу? Давай сходим куда-нибудь, тебе надо развлечься, - я с трудом расслышал тихий голос Даррина. И ладно бы он звучал дружески, по-родственному, так ведь нет! - Мы так мало знаем друг друга..., - и почти коснулся губами ее шеи.
Я уже собрался ворваться и надавать нахалу по роже, но Лу резко встала, отошла от деверя подальше и попыталась превратить все в шутку. Кажется, мое вмешательство не понадобится, сестра сама сумеет отшить наглеца.
Я вышел обратно во двор. И снова у меня зачесались кулаки, но найти им дело опять не представлялось возможным - не мог же я избить парня лишь потому, что он мне категорически не нравится, и даже не совсем он, а его мерзкая мать. И за то, что он вполне прилично танцует с моей племянницей, тоже не мог.
От досады я пнул садовое кресло, и оно жалобно скрипнуло.