- Ну, делать мне там больше было нечего, я домой поехал. Выхожу из метро, вдруг вижу, в небе началось какое-то свечение, и так меня к себе и притягивает. Ну, пошел посмотреть
- Рраз, и на этом месте появилась летающая тарелка, затянула меня лучом внутрь и улетела.
- Больше ничего не помню, только под утро выкинуло меня из этой тарелки на том же самом месте, на лужайке неподалеку от дома. Наверное, эксперименты надо мной провели и вернули, - он неопределенно пожал плечами.
Ну, бред же! Насмотрелся дурацких фильмов, начитался статеек в низкопробных журналах и теперь сочиняет. Уж врешь, так хоть придумай что-нибудь поскладнее! Моему возмущению не было предела, а родители лишь покачали головами. Конечно, мальчишкам многое прощают, даже возвращение домой на рассвете и откровенное вранье. Меня бы за такое наверняка на несколько дней заперли дома, да и потом глаз не спускали, следили за каждым моим шагом. Впрочем, мне бы и не пришло в голову шататься по ночам, после чего сочинять байки про полеты на летающей тарелке.
Наверное, будь наши родители помоложе, они всыпали бы ему по полной программе, но разве 93-х летний старик справится с молодым оболтусом?
Папа к этому времени вышел на пенсию, и теперь его приглашали время от времени вести уроки в школе. К сожалению, он оказался не только хорошим музыкантом, но и прекрасным преподавателем, и руководство школы решило нанять постоянного учителя логики, но, разумеется, не столь преклонного возраста.
Но папа не сильно переживал такую несправедливость, он вновь начал много упражняться на гитаре, не мог он долго обходиться без музыки. Хотя на мой взгляд, он уже давно овладел этим инструментом в совершенстве. Мне до его уровня еще годы и годы заниматься.
А свой преподавательский талант папа реализовывал, занимаясь с Фернандо. С симпанским у брата, как и у меня, все было прекрасно, а вот точные науки иногда буксовали
Мама по-прежнему оставалась на посту, сказала, что будет работать на благо страны, приютившей ее, одинокую неприкаянную сиротку, до тех пор, пока у нее остается хоть капля сил. А вдобавок она занялась благотворительностью. Для начала организовала сбор книг для библиотеки, и внесла туда 3 своих, пользующихся наибольшей популярностью, книги.
Мамины выступления перед избирателями все также пламенны и зажигательны. Она способна убедить в своих идеях и начинаниях даже самых закоренелых скептиков. Конечно, мама иногда жалуется, что у нее уже не так много планов по переустройству жизни на острове, как раньше, но все равно, моя мама удивительный человек, хотела бы и я в ее годы сохранить подобную целеустремленность и работоспособность.
Пока я в себе не наблюдала ни того, ни другого, а ведь я совсем молода и полна сил. Но сейчас мне хотелось лишь одного - отдохнуть от школы, от экзаменов, от необходимости вставать по будильнику и бежать куда-то сломя голову, думая лишь об одном - как бы не опоздать, как бы не опоздать.
Выбранная мной профессия вольного художника позволяла наслаждаться жизнью. Я спала, сколько хотела, потом еще немного нежилась в постели, неторопливо вставала и шла завтракать.
Я записалась в книжный клуб, чтобы регулярно получать новинки литературы. Пусть мама и отговорила меня от писательской карьеры, читать меньше от этого я не стала, а в магазине не всегда можно было достать нужные мне книги.
Среди всей этой неги, в которой я пребывала первые дни после окончания школы, как гром среди ясного неба прозвучала новость о смерти сеньора Сузуки, отца Ксавье. Рано, еще слишком рано нам оставаться без родителей! Младший брат моего парня, Даррин, еще школьник. Конечно, у них есть мать, но все равно это большое горе.
Я, как смогла, утешала Ксавье, но он замкнулся в себе и даже отказался от моей помощи по организации похорон и поминального обеда, решил, что прекрасно справится сам. Я немного обиделась, но потом простила его и даже пожалела. Думаю, Ксавье потом раскаялся, что не воспользовался моим предложением, только гордость не позволила ему в этом признаться. Да что толку в раскаянии? Все, кто пришел попрощаться с сеньором Сузуки, долго еще судачили о том, что старший сын покойного никудышный организатор.
Но где смерть, там, обязательно, и новая жизнь незамедлительно появится. Вскоре после печальных событий в семье Ксавье, маме позвонила ее коллега, тетя Кэтти, и сообщила, что родила дочку, которую они с Гектором назвали Адриана.
Жизнь моя потекла размеренно и довольно скучно, как считала мама. Мне, правда, так не казалось - я много рисовала, совершенствуя свой стиль, это было очень увлекательно. Нарисованные картины я показывала главному художнику Санлит Тайдс, но он относился к ним скептически и называл меня "мазилой".
Слышать такие слова в свой адрес очень обидно. Конечно, до маститого художника мне еще очень далеко, я это понимаю и оцениваю свои работы критически, но зачем же так меня принижать? Неужели я останусь непризнанным гением? Неужели не найдется ценителей моего творчества?
Оказалось, я зря переживала. Уж не знаю, кто ему рассказал о моих работах, может, его сын Рей, друг Нандо, хотя что этот парнишка смыслит в живописи? Но однажды мне позвонил Мартин Пеппер и заказал мне картину. Я с энтузиазмом бросилась рисовать. Мой первый заказ!
Однако мой образ жизни явно не нравился маме и она нашла-таки, чем меня зацепить.
- Милая, ты совсем не выходишь из дома, так и заболеть недолго, - мягко пожурила она меня. Как будто мама не знает, что я терпеть не могу свежий воздух!
- И Ксавье что-то давно у нас не появлялся, и никуда тебя не приглашал...
Конечно, она до сих пор не смирилась с моим выбором, но уж лучше он, чем вообще никого.
- Мам, у него все еще траур, плюс он много тренируется, где ему сейчас ходить по кабакам, - я, разумеется, защищала своего парня, но и мне иногда было странно, что он так редко звонит и быстро заканчивает разговор, когда звоню я сама.
- Лу, ты не хотела бы устроить себе каникулы?
Я готова была отрицательно замотать головой, но мама быстро продолжила:
- Творческие каникулы. Попутешествовать немного, посмотреть на произведения великих мастеров вживую, а не в интернете?
Я аж запищала от восторга - ну, конечно, этого я очень хотела! Обожаю свою маму.