Alisa418, взаимный пардон за подробности.
Читать дальше...Основных источников о пожаре Рима у нас, по большому счёту, два -- Светоний Транквилл и Тацит. Транквилл участие Нерона характеризует так: "Словно ему претили безобразные старые дома и узкие кривые переулки, он поджег Рим настолько открыто, что многие консуляры ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать [...] Шесть дней и семь ночей свирепствовало бедствие, а народ искал убежища в каменных памятниках и склепах. Кроме бесчисленных жилых построек, горели дома древних полководцев, еще украшенные вражеской добычей, горели храмы богов, возведенные и освященные в годы царей, а потом – пунических и галльских войн, горело все достойное и памятное, что сохранилось от древних времен. На этот пожар он смотрел с Меценатовой башни, наслаждаясь, по его словам, великолепным пламенем, и в театральном одеянии пел «Крушение Трои»" (Жизнь двенадцати цезарей, Нерон, 38).
Книга Транквилла, впрочем, не о пожаре, а о личности Нерона; да и -- обличительная. Тацит куда подробнее (тем более, что сам был свидетелем происшествия) указывает, где пожар начался и как распространялся. Тацит и сдержаннее Транквилла в оценках: "ужасное бедствие, случайное или подстроенное умыслом принцепса — не установлено (и то и другое мнение имеет опору в источниках)" (Анналы, XV, 38). Интересно, что он ссылается на источники -- увы, его источники до нас не дошли. Но и объективный Тацит упоминает ключевые детали: "...распространился слух, будто в то самое время, когда Рим был объят пламенем, Нерон поднялся на дворцовую сцену и стал петь о гибели Трои, сравнивая постигшее Рим несчастье с бедствиями давних времен" (ibid., 39). А кроме того, Тацит свидетельствует о втором пожаре, унеcшем меньше жизней, но повредившем больше зданий: "Этот второй пожар вызывал и больше подозрений, потому что начался с особняка Тигеллина в Эмилианах; пошли толки о том, что Нерон хочет прославить себя созданием на пожарище нового города, который собирается назвать своим именем" (ibid., 40). На восстановление города после пожара Нерон выжимал деньги из провинций, а потом отгрохал (иначе не сказать) себе золотой дворец.
Словом, если бы Нерона заставили оправдываться в суде присяжных перед двенадцатью reasonable men -- не позавидовал бы я ему, честно скажу. Данные, как сказано у классика, уж больно нехорошие.
iriko, психи всё же психи. Я не всегда уверен, что они осведомлены о существовании Алекса, когда его нет тут же в комнате
Rany Randolff, такая уж судьба у нашего прохвессора
День двадцать седьмой. Работа на износ
Психи решили с утра пораньше помочь по дому. Коробка из-под лолитиного мороженого упокоилась на дне мусорного бака, Симон расправился с остатками сажи в коридоре. Ульрих решил форменно поиздеваться и "помог", лишив меня части садоводческих обязанностей.
Помощь Родиолы свелась к тому, что "Белла сама себя не прочтёт". Но даже и от этого нехитрого занятия у Роди свело желудок.
Одиннадцать ноль-ноль. Всего полчаса полива понадобилось Ульриху в этот раз, чтобы получить балл земледелия. Целиком украденный у меня балл, не премину заметить.
Не столько Каро мыла унитаз, сколько он мыл себя сам, а Каро инспектировала.
Родя потянулась через весь коридор за другой книжкой.
Свидание под помидорным кустом проходило далеко не безоблачно.
ЛЛ: "Ты бы с таким рвением тарелки из-под салата мыл, садовод".
УУ: "Цыц! Не говори о салате при помидорах, они от этого съёживаются и зеленеют".
ЛЛ: "..."
"Укрощение строптивых" (предусмотрительно оставленное мною дома на выходные, а потом и насовсем) снова навело Родю на отчаянно гастрономические размышления.
Спор Лолиты и Ульриха закончился неловкой паузой и возвращением в дом, где разыгрывались свои сцены. Кармалина обвинила Симона в снобизме: пока она, не щадя себя, наблюдала за самоочищением унитаза, он высокомерно отсиживался в коридоре со шваброй наперевес. Сент-Луису тоже было что сказать: слово за слово, эпитет за эпитет... Ругались-ругались пациенты, да и сошлись неожиданно на том, что рыбалка -- это хорошо.
И то ладно. Проходивший рядом спор о цвете нижнего белья был куда менее продуктивным.
Стил устроил мне форменный допрос по хищным растениям, в основном напирая на оказание медицинской помощи при укусах проглотиса. Положение складывалось сложное: верно ответишь -- спихнут в доктора (как будто мало докторов я видел в жизни!.. не то чтобы я помнил, как они выглядели или куда вдруг делись, но всё-таки), ошибёшься -- никакой Ландграаб уже не заступится. Семь потов сошло, пока я с трудом прошёл-таки извилистый экзамен и получил нужную запись в аттестационный листок. От предложения попасть в травматологию я отказался (а может, это была угроза?..).
Уже на выходе из здания я почувствовал некое головокружение. Как-то плитка тротуарная вдруг приподнялась и слегка ударила меня в затылок. Коллега Коффи принял мой жест за приветствие и любезно помахал в ответ. Вежливый.
Мэнээсы с сочувствующим любопытством глазели на то, как я вставал, пошатываясь, на ноги и заказывал такси. Неравнодушные мои.
Едучи домой, я заказал по мобильнику новые приборы взамен сгоревших. Компьютер обошёлся в 800, холодильник в 150 (375 стоил новый, и 225 мне скинули за сдачу старого в утиль). Итого от всех фондов осталось 137 симолеонов -- постоянно мы возвращаемся к этой сотне первого дня, -- и с плитой пришлось снова повременить. Несказанно жаль.
Как выяснилось практически незамедлительно, сломанный холодильник и был причиной родиных недомоганий. Едва он был заменён, как Родиола наперегонки с цыганкой помчались на кухню из санузла за давнишними пи-би-джеями.