Серия двенадцатая
«В ГОРАХ МОЁ СЕРДЦЕ…»
В то мартовское утро Власта отчего-то проснулась раньше обычного. Посмотрела на часы и с радостью поняла, что до звонка будильника остаётся целых двадцать восемь минут. Вот здорово! Значит, можно ещё полчаса нежиться в тёплой постели и спокойно помечтать в своё удовольствие… Но только она поудобнее устроилась на подушке и закрыла глаза, как со стороны двери послышался непонятный шорох. Что бы это такое могло быть? Приподнявшись на локте, Власта зажгла ночник и увидела, как сквозь щель под дверью в комнату медленно вползает белый конверт. Удивлённая девушка мигом слетела с кровати, подняла письмо, взглянула на него… И чуть не вскрикнула от восторга, увидев знакомый почерк, сдержалась только потому, что не хотела будить Янку.
Внутри торопливо вскрытого конверта обнаружились два железнодорожных билета на Властино имя и сложенный вчетверо лист бумаги. Ему-то влюблённая паненка и уделила внимание в первую очередь. К великой её радости, Ладислав в этот раз не ограничился несколькими словами, а прислал ей длинную записку, почти целое письмо.
Ошалевшая от счастья Власта минимум раз семь перечитала эти строки и оторвалась от письма только тогда, когда услышала голос проснувшейся Янки.
— Ну, всё ясно! Трубите в трубы — пан вернулся, — откомментировала Яна, которой было достаточно одного взгляда на лицо подруги, чтобы понять, в чём дело. — И что же ихнее сиятельство изволили придумать на этот раз?
— Он снял домик в горах и предлагает мне приехать к нему на следующий уикенд, — тотчас отозвалась Власта.
— Предлагает? — Янка недоверчиво хмыкнула и кивнула на лежащие поверх одеяла билеты. — Похоже, твоего мнения никто даже не спрашивает. Он уже всё решил за тебя. Хоть бы из вежливости поинтересовался, можешь ты поехать или нет!
— Янка, ну что ты вечно придираешься к нему? — осведомилась Власта, собственно, и не ожидая ответа на свой риторический вопрос. Она давно смирилась с тем, что подруга недолюбливает её избранника, и по возможности старалась не обращать внимания на сарказм Янки по отношению к Ладиславу. — Если б я вдруг не смогла, то, конечно, не поехала бы. Да только мне эта поездка гораздо нужнее, чем ему! И он знает, что я в лепёшку расшибусь, но сделаю всё, чтобы встретиться с ним.
— Ага. И провести с ним ночь, — фыркнула Яна. — Он ведь зовёт тебя к себе на два дня, я правильно поняла? То есть, с ночёвкой?
Власта пожала плечами.
— Но должно же это когда-то произойти... И, честно признаться, я уже так давно этого жду… Ты не беспокойся за меня, я, конечно, буду осторожна, не хватало ещё залететь накануне экзаменов… Хотя, знаешь, Яночка, — мечтательно добавила она, — я бы очень хотела, чтобы у меня был ребёнок от Ладислава. Не сейчас, конечно, как-нибудь потом… Но обязательно! Девочка… Или нет, лучше мальчик. Чтобы был на него похож, как две капли воды… — Власта подняла затуманенный грёзами взгляд на портрет своего кумира.
Янка тоже очень многозначительно стрельнула глазами на портрет, но выражение её лица было совсем не таким, как у подруги.
— Последнее время мне всё чаще хочется твоего Ладислава пристрелить, — с чувством выдала она. — Причём серебряной пулей.
— А почему серебряной? — в недоумении осведомилась Власта.
— Для надёжности, — буркнула Янка и удалилась в ванную, со стуком захлопнув за собой дверь.
* * *
К предстоящей поездке Власта готовилась чуть ли не как к свадьбе. Тщательно продумала, что наврёт маме, заручилась, как обычно, поддержкой Янки и Лешека, не переставая, ломала голову, что наденет днём, что вечером, что утром, накупила целый ворох одежды, и даже заказала по интернету комплект эротического белья. К счастью, посылка прибыла в школу вовремя. Получив её под вечер, Власта тотчас примерила обновку и осталась вполне довольна. Очень хотелось сразу же показаться Янке, но той, к сожалению, опять не было дома. Последнее время Яна полюбила гулять одна, уходила надолго, а возвращалась задумчивая, с загадочной полуулыбкой на лице. Власта начала было приставать к ней с расспросами, но не получила никаких внятных ответов и в итоге решила оставить подругу в покое. В конце концов, каждый имеет право на свои секреты. Если Янка не хочет рассказывать, что творится у неё на душе, то это её личное дело…
Но, наконец, подруга всё же вернулась, и Власта тут же продемонстрировалась ей во всей красе.
— Ну как? Я выгляжу достаточно сексуально?
— Не то слово! — заверила Янка, с улыбкой наблюдая, как её приятельница, дурачась, принимает позы моделей из мужских журналов. — Ты просто воплощение соблазна. Даже интересно, как он вы…
И вдруг замолчала, прервавшись на полуслове.
— Что-что? — удивлённо переспросила Власта, поворачиваясь к ней.
— Нет, ничего. Я только сказала, что бельё действительно классное. Тебе очень идёт. Да, вот что хотела у тебя спросить… Ты что-то говорила про завтрашний день, а я забыла. Что у тебя за планы?
— Ну, как это — что за планы? — Власта даже удивилась. — Завтра ведь уже пятница, а я уезжаю в субботу утром. Естественно, я записалась на полпятого в салон красоты, стало быть, придётся смыться с двух последних уроков… Так что если физичка или географичка спросят, где я, скажешь, что мне стало нехорошо, и врач отпустила меня домой.
Янка покачала головой:
— Ох, Власточка, ты с огнём играешь… Ты и так за последнее время нахватала троек, потому что голова занята совсем не учёбой. А ну как ты сбежишь с уроков, а тебя хватится пани Тереза, что тогда?
— Тогда караул, конечно, — кивнула Власта. — Страшно подумать, какой разразится скандал… Но не могу ж я ехать к Ладиславу неухоженной замухрышкой! Это было бы гораздо ужаснее всех возможных школьных неприятностей.
* * *
На вокзал рано утром в субботу Власту прямо от школы отвезла уже знакомая водитель Агата, с которой девушка встретилась как с давней приятельницей. Сев в вагон, Власта с комфортом устроилась в двухместном купе-люкс, где оказалась пока единственной пассажиркой, достала плеер, надела наушники и включила любимую музыку. Вскоре поезд медленно отошёл от перрона и стал набирать скорость. На улице ещё не рассвело, и смотреть в тёмное окно было скучновато, но Власту это не огорчало, ей было, о чём поразмышлять на досуге…
Конечно, более всего мысли влюблённой девушки занимала предстоящая ночь. Стоило только подумать о ней, как внутри появлялся холодок, весьма ощутимый, но в то же время и приятный. Власта и побаивалась того, что должно было сегодня произойти между нею и её кумиром, и очень хотела этого, и беспокоилась... Не то чтобы Власта вообще ничего не знала об отношениях мужчин и женщин, нет, конечно, кое-какие представления у неё имелись. Однако все эти сведения, полученные из книг, кино, интернета и откровенных разговоров с подругами и братом, выглядели столь противоречиво, что у Власты шла кругом голова. С одной стороны, она очень хотела угодить любимому мужчине, с другой — боялась показаться распущенной... А с третьей — ещё больше опасалась сделать что-то, что не понравится Ладиславу. Вдруг он после первого же свидания разочаруется в ней? Поиск ответа на мучительный вопрос — что же будет потом — вызывал самую серьёзную тревогу и казался даже важнее, чем предстоящая интимная близость. А вдруг Лешек с Янкой правы, и Ладислав действительно бросит её сразу после того как, по выражению брата, «повесит на стену своей комнаты трофеев ещё один скальп»? Помнится, Власта тогда возразила Лешеку, что если бы речь шла исключительно о добыче её скальпа, Ладислав вполне мог бы обойтись без всех своих затей, включая бабушкины именины, Рождество и путешествие на остров в День Святого Валентина. Но у Лешека и на это нашёлся контраргумент: «Ну, надо же твоему графу своё немерянное бабло куда-то девать? Не всё же отдавать на благотворительность!»
Впрочем, Власта не придала большого значения словам брата. Она уже привыкла к тому, что все близкие без исключения настроены против её возлюбленного. Первое время она просто пропускала их замечания мимо ушей, потом стала обижаться, даже плакала… А затем, это произошло уже после откровенной беседы с бабушкой, начала задумываться, стала анализировать всё услышанное от разных людей, и пришла к выводу, что никто из её советчиков, по большому счёту, совсем не знает Ладислава. У Янки просто «интуиция» и никаких фактов, она неоднократно в этом признавалась. С Лешеком тоже всё понятно, он парень и смотрит на ситуацию чисто мужским взглядом, исключительно через призму секса. Про Иржика и думать нечего, им движет самая, что ни на есть обычная, ревность… Бабушка свою позицию, можно сказать, объяснила, хоть и между строк — она видит в Ладиславе только внука графа Марека, из-за которого так настрадалась в юности, вот и переносит на него своё отношение к его деду. А мама утверждает, что бесится всего лишь из-за репутации графов Враногорских, о которой тоже, судя по всему, знает только по слухам. Так что получалось, что Власте-то как раз виднее, чем кому-либо из них. Она, по крайней мере, иногда встречается с Ладиславом и уже успела убедиться, что он, как говорил Фигаро, «гораздо лучше своей репутации». И дело не только в том, как граф ведёт себя с ней, хотя это, конечно, тоже очень важно… Уже неоднократно Власте довелось видеть, как он помогает другим, как доброжелательно, без тени высокомерия, общается с людьми, кем бы они ни были. И этих наблюдений Власте вполне хватило, чтобы решить — она знает Ладислава лучше своих близких, и её мнение о нём куда больше соответствует истине. А раз так, то пусть остальные говорят, что хотят. И даже если они окажутся правы в своих прогнозах насчёт будущего её с графом отношений — Власту это всё равно не остановит!
Плавно сбавив скорость, поезд мягко затормозил на первой остановке. «Станция Стеджов, стоянка десять минут», — объявили по внутренней связи, заглушив слова звучавшей в наушниках любимой песни из мюзикла «Notre Dame de Paris»: «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой…»
— Разрешите? — раздался из-за двери голос, показавшийся вдруг очень знакомым. И через мгновение в купе вошёл человек, увидеть которого Власта совсем не ожидала, но которому искренне обрадовалась.
— Пан Кашпар! Глазам своим не верю! — воскликнула она, сразу узнав профессора, который ездил с ними летом в столь памятный для неё круиз. — Вот это встреча!
— Паненка Власта! — лицо профессора осветила приветливая улыбка. — Какая приятная неожиданность! У меня место двенадцать, я так понимаю, вот оно… — он пристроил дорожную сумку в отделение для багажа и снова посмотрел на попутчицу. — А вы изменились за то время, пока мы не виделись, и исключительно в лучшую сторону. Повзрослели, похорошели… И прекрасно выглядите, глаза так и светятся.
— Спасибо, — ей были очень приятны его комплименты.
— Я еду до самого конца. Решил навестить старого друга, у него домик в горах, — объяснил пожилой джентльмен, снимая пальто и устраиваясь на свободном диване. — А вы куда держите путь?
— Я… Я сойду на одну станцию раньше, — сообщить, ради кого она отправилась в путешествие, Власта пока не решилась. — Ой, ну просто с ума сойти! Бывают же такие удивительные совпадения! Надо ж было так случиться, что у нас с вами оказались билеты не только на один поезд, но и в одно купе! Пан Кашпар, поверите ли, я просто мечтала встретиться с вами ещё раз! Мне так нужно с вами поговорить!..
— Буду очень рад, если окажусь вам полезен, — профессор церемонно склонил седую голову. — Вот только, с вашего позволения, сначала попрошу, чтобы нам принесли кофе. Вам с сахаром?
— А? Нет, спасибо, я не хочу кофе, — Власта уже юлой вертелась от нетерпения. За время, минувшее после круиза, она действительно много раз вспоминала о профессоре, всей душой жалея, что не может расспросить его о призраках, о легендах Врновой горы, и, конечно, прежде всего, о владельце острова... И теперь, когда такая возможность неожиданно представилась волею чистого случая, девушка решила извлечь из неё всё, что только возможно.
— Что ж, дитя моё, я к вашим услугам, — профессор отхлебнул глоток из маленькой чашки и откинулся на спинку дивана. — И внимательно вас слушаю.
— Даже не знаю, с чего начать, — призналась Власта, замявшись. — Столько всего накопилось…
— Неужели? — ласково улыбнулся он. — Что ж… Тогда начните с главного.
— Прямо сразу с самого главного? — она даже растерялась.
— А почему бы и нет? По крайней мере, тогда вы точно об этом не забудете.
— Вы думаете? — пробормотала девушка. Помолчала, глядя в окно, за которым уже занималось утро, и, в конце концов, решилась. — Пан Кашпар, вы помните наш разговор в баре на теплоходе в день отъезда с острова?
— Вы слишком многого хотите от старика, — с усмешкой откликнулся профессор. — Увы и ах, но тот разговор не сохранился в моей памяти. И я буду очень признателен, если вы её освежите.
— Вы тогда сказали… — Власта сперва смутилась, опустила ресницы, но потом взяла себя в руки и подняла взгляд. — Мы говорили графе Ладиславе Враногорском. И вы посоветовали мне как можно скорее выкинуть из головы все мысли о нём. А ещё потом, когда выставили призы за конкурс… Вы увидели портрет Ладислава и сказали Янке, что у вас есть причины плохо относиться к нему. Я тогда постеснялась спросить… А теперь спрашиваю — почему вы так сказали? За что вы его не любите?
К её удивлению и, пожалуй что, даже досаде, собеседник не стал торопиться с ответом. Молчал он долго, слишком долго, по мнению Власты, а потом проговорил:
— Что я могу вам сказать, дитя моё… Судя по тому, что именно этот вопрос вы сочли самым главным, позволю себе предположить, что за то время, пока мы не виделись, вы уже успели составить собственное представление о его сиятельстве. И не только составить, но и прочно укрепиться в нём. Ведь так?
— Так, — не стала скрывать Власта. Что ей особенно нравилось в пане Кашпаре — так это его умение крайне деликатно формулировать свои высказывания.
— А раз так, то зачем я буду навязывать вам свою точку зрения? — профессор обезоруживающе улыбнулся. — Пусть лучше каждый останется при своём мнении. А кто из нас прав — покажет время. Вы согласны?
Власта только головой покачала. Ей очень хотелось заявить, что она против, и всё-таки вытянуть из собеседника ответ, но одного взгляда на пана Кашпара оказалось достаточно, чтобы понять — больше он ничего ей не скажет. Судя по всему, этот доброжелательный и такой мягкий на вид человек умеет, когда нужно, быть ох каким жёстким… И, стало быть, ей ничего не попишешь, остаётся только смириться.
— Ладно, тогда я задам следующий вопрос, — примирительно кивнула Власта. — О призраке Лили… Как я увидела привидение в склепе, вам тоже напомнить?
— Нет, в этом нет необходимости, — снова улыбнулся профессор. — Вашу историю я помню очень хорошо, ведь она имеет непосредственное отношение к сфере моих интересов.
— Тогда объясните, пожалуйста… — Власта взяла со столика бутылку с водой, наполнила стакан и торопливо сделала глоток — от волнения, которое вызывал в ней этот разговор, пересохло в горле. — Вы говорили, что она сама захотела, чтоб я её увидела…
— Вас интересует, с какой целью Лили показалась вам? — пан Кашпар допил кофе и отставил пустую чашку. — Я вижу две причины. Во-первых, Лили любопытна, как всякая женщина, и ей интересно было на вас посмотреть. А во-вторых, она хотела поступить с вами так же, как со всеми людьми, которым являются призраки — то есть напугать. Может, всё-таки заказать вам кофе?
— Нет, спасибо. Лучше скажите, зачем Лили нужно было пугать меня!
— Чтобы получить порцию вашей жизненной энергии. Вам знакомо это понятие?
— Ну… — слегка замялась Власта. — В общем, да, я догадываюсь, что оно значит.
— Жизненная энергия — это основа бытия, то важнейшее, что нас поддерживает, то, без чего мы не сможем существовать, — пан Кашпар, очевидно, сам того даже не замечая, заговорил как лектор в аудитории. — Каждый наш шаг, каждый поступок требует её затрат, поэтому, чтобы продолжать существование, необходимо постоянно восполнять израсходованную энергию. У живых людей имеется для этого много способов — еда, сон и вообще отдых, положительные эмоции, взаимодействие с природой, общение с другими людьми, в конце концов, хотя это отдельная и непростая тема… Существа из иного, не нашего, мира, всего этого лишены, и они вынуждены получать жизненную энергию из людей или, в крайнем случае, животных. Вот как вы думаете, для чего совершают жертвоприношения?
— Чтобы задобрить того, для кого они делаются, — чуть поразмыслив, предположила Власта.
— Да, в каком-то смысле это тоже так, — кивнул профессор. — Но главная цель подобного ритуала — передать некоему существу, неважно кто оно, и как оно называется, энергию того, кого убивают, животного или человека. По сути, жертвоприношение как раз и есть не что иное, как перекачка энергии посредством совершённого специальным образом убийства. Как известно, в жертву приносят младенцев (у них больше всего неизрасходованной энергии), а также девственных животных или невинных девушек. Это делается потому, что у тех, кто уже имел сексуальные контакты, энергии намного меньше. Во время интимных отношений, в момент, извините меня, оргазма, происходит очень мощный выброс энергии. Правда, при благоприятных обстоятельствах, партнёры не тратят её, а обмениваются ею. Но всё равно тот, кто ведёт сексуальную жизнь, гораздо меньше подходит для роли донора, чем девственник… Однако прошу прощения, я отвлёкся. Вернёмся к Лили, с которой вы в тот вечер также поделились своей жизненной энергией.
— В каком смысле? — удивилась Власта. — Меня вроде никто в жертву не приносил…
— Так я и объясняю вам, что энергия выделяется отнюдь не только во время ритуальных убийств, — возразил пан Кашпар. — Испытывая сильные негативные эмоции, например, страх, гнев, стыд или чувство вины, человек также тратит большое количество энергии. Этим пользуются и некоторые люди. Им нравится злить других, обижать или унижать их — так они подпитываются чужой энергией.
— Пожалуй, я знаю кое-кого из таких людей, — вставила, не удержавшись, Власта.
— Призраки и другие существа из их компании также нередко прибегают к подобному средству, — продолжал профессор. — Они специально пугают живых, чтобы забрать у них энергию. Именно так поступила с вами Лили. Когда вы, увидев её в гробу, онемели от ужаса и застыли на месте, а потом с криками бросились прочь из склепа, вы подарили ей этим ещё несколько дней существования.
— Что ж, наверное, это объясняет, почему призрак Лили бродит по острову уже столько лет, — задумчиво проговорила его собеседница. — Ведь я далеко не единственная, у кого Лили таким вот способом позаимствовала энергию. Её привидение видела ещё целая куча людей. Даже моя бабушка…
Вспомнив о пани Эльжбете, Власта ненадолго замолчала, обдумывая мысль, которая неожиданно пришла ей в голову. А ведь у неё, Власты, и впрямь сейчас появилась возможность сделать кое-что полезное для бабушки. Да, этим обязательно надо воспользоваться! И решив, что все остальные её вопросы пока подождут, она снова переменила тему разговора.
— Пан Кашпар, вы как-то говорили, что не пропустили ни одного круиза до Врновой горы… — издалека начала она.
— Сделать это было не так уж сложно, — кивнул профессор. — На моём веку Ламес приходился на полнолуние всего трижды: минувшим летом, девятнадцать лет назад и, первый раз, сорок два года назад.
— Вот я как раз и хочу спросить о первом круизе. Вы его помните?
— Ну-у… Смотря что вас интересует, — пан Кашпар явно замялся.
— Меня интересуют туристы. Точнее, один из них. Молодой человек, он тогда учился в университете, и все называли его пан Студент. Думаю, он путешествовал один… Вы случайно не помните такого?
— Гм… — профессор отвёл взгляд и зачем-то поправил седую шевелюру. — Могу я узнать, дитя моё, почему вы вдруг заинтересовались его персоной?
— На самом деле, интересуюсь им не я, а моя бабушка, — бесхитростно поведала Власта. — Она тоже была в том круизе, и дедушка тоже, они ездили в свадебное путешествие. Их вы наверняка должны помнить, уж бабушку точно, она всегда была красавицей. И…
Власта хотела сказать ещё что-то, но посмотрела на сидящего напротив пожилого джентльмена и внезапно запнулась на полуслове, поскольку её вдруг осенило. Господи, какая ж она глупая, давно можно было догадаться!
— Пан Кашпар, — ангельским голоском проговорила Власта, пристально глядя на своего визави, — а ведь это вы были тем самым студентом, да?
И, к её восторгу, профессор не стал запираться:
— Да, дитя моё, — вздохнув, признался он. — Вы угадали. Это был я. И буду с вами полностью откровенен — я тогда влюбился в Эльжбету с первого взгляда…
Новая тема разговора заняла всю оставшуюся дорогу, Власта и не заметила, как поезд долетел до нужной ей станции. Сердечно распрощавшись с попутчиком (на этот раз у неё, к счастью, хватило ума записать его телефон!), девушка подхватила свою сумку и поспешно выскочила на тихий, почти безлюдный, залитый солнцем и укрытый чистейшим снегом перрон. Но стоило Власте выйти из вагона, как яркий свет для неё тут же померк — ещё не осмотревшись, она уже интуитивно почувствовала, что Ладислава здесь нет. Отчего же он не пришёл встретить её? Может, она что-то перепутала — время, поезд, название станции? Да нет же, это всё было указано в билете, и если б она допустила ошибку, её наверняка заметил бы проводник…
Власта растерянно оглянулась по сторонам — и тотчас увидела знакомое лицо. От здания вокзала ней неторопливо приближался секретарь графа, пан Войтех Главунек, сверкавший вечной своей скользкой улыбочкой.
— Приветствую вас, любезная паненка Властислава! — официально проговорил он. — Как изволили добраться?
— Благодарю вас, всё в порядке, — отвечала та. — А…
— Его сиятельство приносит свои извинения за то, что не может встретить вас лично, — ещё более церемонно продолжал собеседник. — Он неожиданно вынужден был уехать… Но не спешите огорчаться! Граф уехал недалеко и совсем ненадолго, он будет отсутствовать ещё час, максимум, полтора. А я пока отвезу вас на место. Прошу вас, идёмте со мной.
В машине расстроившаяся было девушка немного приободрилась. Полтора часа — это, конечно, долго, но всё же можно пережить… Любуясь живописными видами заснеженных гор через окно быстро мчащегося автомобиля, Власта думала о своём сопровождающем. Секретарь графа вызывал в ней странные, совершенно непонятные и весьма противоречивые чувства. Вроде бы он был неприятен ей, она почему-то даже побаивалась его. И в то же время пан Главунек чем-то неудержимо притягивал к себе. Рядом с ним она постоянно испытывала необъяснимую тревогу — но одновременно ощущала и столь же необъяснимое любопытство, чувствовалось в этом человеке нечто завораживающе-интригующее... На миг у Власты мелькнула мысль узнать, почему пан секретарь не отдал Ладиславу её письма, а сам ответил на него, но, подумав некоторое время, она отказалась от этой затеи. А то ещё не дай Бог услышит в ответ, что подобные письма её возлюбленному приходят каждый день целыми пачками... И потому Власта заговорила на другую тему, вызывавшую в ней не то что не меньший, а даже более сильный интерес.
— Позвольте узнать, пан Войтех, — осведомилась она, — а почему вы рассказываете туристам неправильную версию легенды об Иво и Лили?
— Гм… Скажите на милость! — секретарь Ладислава на секунду оторвал взгляд от убегающей в горы белой ленты шоссе. — Откуда ж вам известно, что есть другая, как вы выражаетесь, правильная версия?
— Из книги в университетской библиотеке, — не стала скрывать Власта. — Но, к сожалению, там не все страницы целы...
Пан Главунек отчего-то хмыкнул, опять покосился на свою пассажирку и снова перевёл взгляд на дорогу.
— Так уж и быть, открою вам этот секрет, — выдал он, наконец. — Я рассказал другую версию лишь потому, что его сиятельство терпеть не может настоящую историю.
— А почему он её так не любит? — тут же заинтересовалась девушка. Она помнила об этой антипатии Ладислава, он не раз говорил о ней, но причин не сообщал — а Власте всегда хотелось их узнать.
— Видите ли, его сиятельство очень трепетно относится к истории своего рода, — отвечал Главунек, прибавляя скорость, поскольку шоссе стало круто подниматься вверх. — А в этом сказании его предок выглядит не слишком красиво, вы не находите? Всё-таки гораздо лучше иметь в своей родословной нескольких роковых злодеев, чем одного слабохарактерного мужчину, который позволил женщине прибрать себя к рукам.
— Но ведь Иво ни в чём не виноват! — Власта вступилась за героя полюбившегося ей предания с такой горячностью, будто защищала своего возлюбленного. — И слабохарактерность тут ни при чём. Он стал жертвой колдовства ведьмы, и не мог ничего с этим поделать! Разве может обычный человек противостоять нечистой силе?
— А вы попробуйте объяснить это его сиятельству, — с усмешкой произнёс секретарь.
Помолчав, девушка задала вопрос, который давным-давно её давал ей покоя:
— Пан Войтех, а что произошло с графом Иво дальше? После договора с демоном?
— Да ничего, — тотчас откликнулся собеседник. — Во всяком случае, ничего нового для вас. «Глаз Дьявола» так и не был возвращён на шею Лили. И её призрак до сих пор бродит по острову без ожерелья... О чём вы и сами прекрасно знаете.
— То есть, как «ничего»? Так всё и закончилось? — огорчённо ахнула Власта. Она ожидала чего угодно, но только не этого.
— Ну, а вы как думали? — он кинул в её сторону быстрый взгляд. — Извините, что разочаровал вас. Судя по тому интересу, который разбудила в вас личность графа Иво и его легенда, вы представляли себе финал истории иначе.
— Да, — с сожалением подтвердила девушка. — Я была уверена, что договор Иво с демоном не обошёлся без последствий. Мне казалось, что именно этот договор стал причиной того проклятия, которое лежит на всех графах Враногорских...
— Какая ж у вас, однако, богатая фантазия! — засмеялся пан Войтех.
— Выходит, на самом деле нет ничего подобного? Никакого проклятия? Постойте, но его сиятельство говорил мне… — начала припоминать Власта. — Когда я предположила, что случившееся с графом Иво каким-то образом затронуло не только его самого, но и всех его потомков, его сиятельство подтвердил, что моя догадка верна.
Собеседник вновь оторвался от дороги и посмотрел на неё со снисходительной улыбкой:
— Любезная паненка, позвольте я, с высоты своего возраста, дам вам один совет? Верьте не всему, что говорят мужчины хорошеньким девушкам. Они вам ещё и не таких сказок понарасскажут…
«Похоже, он просто издевается надо мной!» — пронеслось в голове у Власты, но она решила не акцентировать на этом внимание, очень уж сильно было желание раз и навсегда разобраться с так заинтересовавшим её старинным преданием.
— И всё-таки давайте вернёмся к легенде! — настойчиво произнесла она. — Вы говорите, что ничего больше не было — значит, Иво не сумел найти рубин?
— Не сумел найти, или ему его не подарили, или что-то ещё — в данном случае уже не имеет значения, — Главунек крутанул руль, сворачивая с основного шоссе на боковую дорогу. — Факт тот, что оживить Лили ему не удалось.
— И получается, что душа бедного графа Иво досталась тёмным силам совершенно зазря, — со вздохом констатировала Власта. Ей было всей душой жаль невезучего персонажа легенды. Это ж надо так влипнуть…
— Получается так, — подтвердил секретарь. — Хотя он и сам в этом виноват.
— Да, конечно, не нужно было заключать договор с демоном… Но ведь он сделал это ради любви!..
— Я говорю не об этом. А том, что Иво был предоставлен реальный шанс спастись.
— Какой шанс? — не поняла она. — Я об этом ничего не знаю.
— Видите ли, — охотно пояснил пан Войтех, — у договора имелось ещё одно условие. Сдаётся мне, демон придумал его, чтобы развлечься. Демоны, знаете ли, такой народ, любят иногда пошутить… Впрочем, о натуре демонов вам лучше говорить не со мной, а с вашим другом профессором, он у нас весьма крупный специалист в этом вопросе... Так вот, демон, кстати, его имя Исмаэль, предложил Иво найти среди многочисленных вздыхавших по нему женщин такую, которая согласилась бы отдать свою душу взамен его погубленной души. И если б такая женщина отыскалась, то демон освободил бы графа ото всех обязательств.
— Надо же! — Власта была заинтригована. — И что же, Иво нашёл такую женщину?
— А он и не искал, — в интонации собеседника ей почудилась ирония.
— Почему?
— Что значит «почему»? А как же «фамильная гордость графов Враногорских»? — секретарь снова усмехнулся. — Не забывайте, что Иво жил в восемнадцатом столетии, тогда, извините за дешёвый каламбур, понятие чЕсти ещё было в честИ. Неужели вы думаете, что мужчина в то время мог позволить себе спрятаться за спиной женщины? Однако мы с вами что-то слишком увлеклись разговором о прошлом, — добавил он после небольшой паузы. — Хотя могу биться об заклад, что вас гораздо сильнее интересует настоящее. Например, некое мифическое проклятие рода Враногорских... Скажите на милость, а с чего вы вдруг решили, что оно вообще существует?
— Ну… — замялась Власта. — Как вам сказать… Я просто слышала…
— И что ж такое вы слышали?
— Что женщины, которые… — она отвернулась, якобы любуясь зимними видами гор. — У которых был роман с кем-то из графов, умирали после расставания с ними.
— И какой же вывод вы сделали? — продолжал расспрашивать Главунек.
— Что графы Враногорские приносят несчастье и смерть тем, кто их любит… — призналась девушка.
— Вот как? — он улыбнулся с явным сарказмом. — А вы не пробовали взглянуть на ситуацию с другой точки зрения?
— С какой именно? — не поняла Власта.
— Ну вот, представьте себе, моя прелестная паненка, что вы кого-то любите, — он вновь повернул руль, ловко вписавшись в поворот. — Ну, очень любите. Надышаться на него не можете, денно и нощно о нём грезите, жизни без него не представляете и всё такое прочее, что принято у прекрасного пола. Сумеете вообразить нечто подобное?
— Попробую, — откликнулась Власта, а про себя подумала: интересно, он действительно ничего не знает о её отношении к Ладиславу? Или знает и таким образом тонко издевается над ней? Последнее, увы, гораздо больше похоже на правду…
— Чудесно. Тогда представьте и дальше — то, что ваш избранник вдруг оказывает внимание не вам, а какой-нибудь вздорной блондинке со скверным характером. Или бездарной актриске. Или и блондинке, и актриске, и ещё целой толпе дам и девиц… Только не вам. Представили?
— Угу, — без особой охоты кивнула Власта.
— И вдруг в один воистину прекрасный для вас день эта блондинка… А потом эта актриска… А затем и все остальные дамочки покидают этот грешный мир. Так из чего же, скажите на милость, — он опять покосился в её сторону и снова перевёл взгляд на бежавшую вверх, через заснеженный лес, дорогу, — следует вывод, что всё произошло по вине вашего избранника и какого-то там проклятия его рода? Не логичнее ли предположить, что это именно вы постепенно сводите к нулю число ваших конкуренток?
Власта недоверчиво хмыкнула:
— По вашей теории получается, что в жизни каждого графа Враногорского, на протяжении нескольких поколений, обязательно находилась маньячка, которая методично убивала соперниц…
— А кто тут говорит об убийствах? — живо возразил собеседник. — Если вы дали себе труд разобраться в ситуации, то наверняка знаете, что ни одна из этих женщин не была убита.
— Да, все они умерли своей смертью, — вынуждена была признать девушка. — Правда, при странных обстоятельствах…
— Вот именно, что при странных обстоятельствах, — он подчеркнул интонацией последние слова. — Согласитесь, не все убийства совершаются при помощи пистолета, яда или кинжала. Ревность и ненависть ведь тоже могут убивать. Разве вы не знаете, что мысль материальна?..
Форум
Блоги
Что нового?
Название сериала: «Вдали, за Врановой горой…»
Ответить с цитированием
Сообщение от Оладушка
Ура-ура!
