К концу полёта Власта уже просто не находила себе места. Не потому, что боялась посадки, она нисколько не боялась летать, а от вызванного совсем иными причинами беспокойства, которое заставляло дрожать колени и потеть ладони. Что же такое задумал её кумир? Неужели она сейчас наконец-то увидит его? А вдруг она всё же ошиблась в своих догадках, и по прибытии её встретит совсем не тот, о ком она думает?
Меж тем облака за иллюминаторами стали редеть и, выглянув в окно, Власта с изумлением обнаружила, что самолёт парит над бескрайним водным простором.
— Где это мы? — ахнула она. И услышала спокойный ответ, точно речь шла о чём-то само собой разумеющемся:
— Над Атлантическим океаном.
Через некоторое время они стали снижаться, и тогда взору предстала цепь островов внизу — одни побольше, другие совсем маленькие, казавшиеся на ярко-синем фоне воды зелёными точками, словно пятнышки ряски. Острова всё приближались, вскоре уже можно стало различить золотистые ободки пляжей, нитки дорог, крошечные, точно спичечные коробки, домики… И вот, наконец, приземление, мягкое, практически нечувствительное — самолёт явно вели настоящие ассы. Еле дождавшись посадки, Власта сорвалась с места, на ходу поблагодарила в лице стюардессы весь экипаж и помчалась к выходу. Бортпроводница едва успела сказать вслед пассажирке, что она может не беспокоиться за оставленные вещи, они прекрасно дождутся её здесь.
Когда дверь отворилась, и Власта шагнула на трап, то в первое мгновение чуть не ослепла от яркого солнца. В лицо ударила волна тёплого воздуха, а в нос — солёный запах моря, смешанный с нежным ароматом тропических цветов. Вокруг, насколько хватало взгляда, виднелись пальмы, над головой раскинулось ярко-голубое безоблачное небо, а внизу, под ногами, лежал чистый золотисто-белый песок.
А дальше Власта увидела Ладислава. Его сиятельство стоял у машины с открытым верхом, и лёгкий бриз трепал его великолепные чёрные волосы.
— Добро пожаловать в лето, — с улыбкой произнёс он, и Власта едва удержалась, чтобы не завопить от радости и не кинуться ему на шею.
— Как тебе мой сюрприз? — осведомился граф, целуя её в щёку.
— Просто что-то невероятное! — восторженно откликнулась она. — Не могу поверить, что это не сон! А где мы, скажите? Как называется это место?
— Какая тебе разница? — смеясь, отвечал Ладислав. — Всё равно название этого островка тебе ничего не скажет. Ты здесь — и это главное.
— А как надолго я здесь? — с волнением поинтересовалась девушка.
— До вечера, — объяснил он. — Вечером я снова посажу тебя в самолёт, и поздно ночью ты вернёшься в школу. Надеюсь, тебя устраивает такой план? Если да, то побыстрее лезь в машину. Чем меньше мы будем терять времени даром, тем больше успеем.
И, разумеется, она не заставила долго себя упрашивать…
— Куда мы едем? — спросила Власта, пока автомобиль мчал их по ровному шоссе, проложенному сквозь тропические заросли.
— Для начала в магазин, — отвечал Ладислав. — Надо же снабдить тебя купальником. Думаю, ты не против окунуться? Вода в океане сейчас очень тёплая, несмотря на февраль.
— Это просто какая-то сказка… — только и смогла пробормотать она. — У меня до сих пор в голове не укладывается…
Очень скоро автомобиль въехал в маленький город и остановился на длинной и прямой, как линейка, улице, которая была сплошь занята одноэтажными зданиями разнообразных магазинчиков. Шопингом они занимались недолго, но это получились очень приятные минуты. Власта обзавелась двумя купальниками, а Ладислав в дополнение выбрал ей одежду и обувь — ну не ходить же в самом деле по пляжу в бархатном платье и туфлях на каблуках? Приглянувшийся ему наряд показался Власте слишком смелым, но граф и продавщица, изъяснявшаяся на сомнительном английском, уверили её, что ничего страшного в этом нет, здесь, на острове, где круглый год жара, только так все и одеваются.
Когда граф и его гостья вернулись в машину, солнце поднялось уже над самой головой и ощутимо припекало, но, к счастью, ехать оказалось совсем недалеко. Минут через десять вдали показалась лазурная гладь океана, бликующий на солнце песок пляжа и удачно вписанный в пейзаж небольшой особняк современного вида, точно сошедший со страницы туристического рекламного проспекта.
— Ну вот мы и приехали, — сообщил Ладислав, глуша мотор.
— Как тут красиво! — восхищённо ахнула Власта. — Это ваш дом?
— Да. Я купил его несколько лет назад и теперь всегда стараюсь побывать здесь, как только представляется возможность. Тебе нравится?
— Не то слово! — воскликнула она. — У вас отличный вкус, ваше сиятельство.
В ответ на что он рассмеялся:
— Власта, скажи на милость, когда ты, наконец, научишься называть меня по имени?
Особняк был выстроен так удачно, что половина его окон глядела на берег, а другая — в сад и уютное закрытое патио, на добрых три четверти занятое бассейном. И когда Власта с улыбкой спросила, так ли необходим бассейн в доме, распложенном на самом берегу, Ладислав объяснил, что океан далеко не всегда бывает таким тёплым и спокойным, как сейчас. Это сегодня им повезло с погодой. Такое чувство, что тропический остров специально хочет понравиться своей гостье и показаться ей во всей красе.
— Пойдём перекусим, — предложил граф, когда осмотр дома был закончен. — Готов спорить на что угодно, что ты толком ничего не ела со вчерашнего утра. С того самого момента, как получила моё поздравление с Валентайном.
И Власте оставалось только недоумевать, как он догадался. Ну, правда — откуда, чёрт возьми, он всё про неё знает?!
В доме, кроме них, никого не было, но на веранде с видом на океан, словно по волшебству, обнаружился стол, тщательно и красиво сервированный для двоих. При взгляде на него Власте невольно вспомнились сказки о волшебных дворцах, где всю работу выполняют невидимые слуги. Чудеса, начавшиеся сегодня с раннего утра, продолжались…
За ланчем она всё-таки не выдержала и задала графу вопрос, который вот уже много недель так сильно мучил её.
— Скажите, ваше си… Ладислав. А что означало то письмо?
— Какое? — он вопросительно поднял левую бровь.
— Ответ на моё, — пояснила Власта. — От вашего секретаря.
Тогда, получив письмо, она почти поверила, что Ладислав таким образом хочет прекратить их знакомство. С этим согласились все, даже бабушка. Когда Власта пересказала ей основные вехи своей любовной истории и дошла до письма от пана Главунека, пани Эльжбета вздохнула с облегчением. «Слава Богу! — заявила она. — Если я что-то ещё понимаю в жизни, то подобное письмо означает, что граф сам решил оставить тебя в покое. Не очень-то красивый способ он нашёл, чтобы сообщить тебе это, ну, да неважно… Главное, что всё позади». Власта тогда с трудом удержалась, чтобы не расплакаться от таких слов. И не заревела лишь потому, что мысленно не согласилась с бабушкой. Как бы то ни было, но она всё ещё продолжала надеяться. И, как выяснилось, надеялась не зря.
— Подожди-подожди, — Ладислав даже вилку отложил и внимательно посмотрел на неё. — Я что-то ничего не понимаю. О каких письмах ты говоришь? Кто и кому писал?
— Сначала я вам. После Рождества. Вы забыли?
Он помотал головой:
— Я не получал никакого письма от тебя.
— Но как же так? — удивилась Власта. — Помните, когда мы после карусели ехали в Златицы, и сани опрокинулись… — тут она запнулась и покраснела, мысленно вернувшись в те счастливые мгновения. — Вы тогда ударились спиной… Я очень беспокоилась за вас, хотела убедиться, что с вами всё в порядке… Но вы опять исчезли. Вот я и написала вам письмо. А ответили мне не вы, а почему-то ваш секретарь…
— Вот как? — похоже, это сообщение стало для Ладислава новостью. — И что же он тебе написал?
— Что волноваться не о чем, вы здоровы и благополучны, чего и мне желаете. А я вообще не поняла, как к этому отнестись…
— И ты обиделась на меня, — граф положил ладонь на её руку.
Власта подняла на него глаза:
— Нет, не обиделась, как я могу… Просто действительно не знала, что думать. Даже решила, что вы больше не хотите видеть меня…
— Но теперь, надеюсь, ты поняла, что это не так? — его пальцы гладили тыльную сторону её ладони, и девушке казалось, что от этих прикосновений по всему её телу пробегают электрические разряды.
— Я ничего не знал о твоём письме, Власта, — говорил Ладислав с той самой интонацией, от которой её сердце всегда трепетало, точно попавшаяся в сети рыбка. — Как только я проводил тебя, то сразу, в тот же вечер, улетел по делам в Лондон. Я ведь не сижу на одном месте и не маюсь от безделья. Мне есть, чем заняться. За то время, пока мы с тобой не виделись, я успел побывать и в Стокгольме, и в Вене, и в Берлине... Но вот дома ещё не был. И Войтех отчего-то не сообщил мне, что ты прислала письмо, хотя это его прямая обязанность.
— Он вообще у вас странный какой-то... Я его отчего-то даже немного боюсь, — призналась Власта. — У него такой нехороший взгляд… Точно он хочет глазами разрезать меня пополам и посмотреть, что у меня внутри.
— Да, Войтех — весьма своеобразная личность, — кивнул граф. — Почему он не сказал мне о твоём письме, да ещё сам решил ответить тебе за меня — я не знаю. Но, поверь, обязательно разберусь, — добавил он, нахмурившись. И по его тону сразу стало ясно, что предстоящий разговор не сулит пану секретарю ничего хорошего.
После этих слов душа Власты разом избавилась от лежавшего на ней с самого Рождества тяжкого груза. Как легко и просто всё разъяснилось! А она-то голову ломала, напридумывала себе неизвестно что…
Когда они вышли из дома во внутренний двор и направились к бассейну, граф с улыбкой осведомился:
— Надеюсь, никаких других неприятностей за время моего отсутствия с тобой не случилось?
И так как Власта всерьёз задумалась, поделиться ли с ним своими заботами или благоразумнее промолчать, тут же добавил:
— Так, чувствую, что попал в точку… Давай-ка рассказывай, что ещё стряслось.
В его голосе послышалось такое участия, что Власта не стала запираться и всё-таки поведала о своих невзгодах:
— Стряслось то, что рождественскую карусель в Тисове показали по телевизору… — со вздохом сообщила она. — Меня в ваших санях дали аж крупным планом. И репортаж увидела моя мама. Ну и досталось же мне! У меня мама вообще очень строгая, она меня к мужчинам на пушечный выстрел не подпускает. Её любимое выражение: «До окончания школы — никаких романов!» А тут…
— А тут ты ещё не с кем-нибудь, а со мной, — понимающе кивнул Ладислав. — Действительно, нехорошо получилось. Мне очень жаль, что я, сам того не желая, настолько тебя подвёл. Что ж, сделаем выводы, и впредь будем осмотрительнее… Так, а это ещё что такое? Ну-ка, стой!
Последние слова графа были обращены уже не к Власте, а к прелестному шоколадному карапузу, который очень быстро, точно крошечная торпеда, нёсся к бассейну. Малышу на вид было немногим больше года, он, похоже, совсем недавно научился ходить и двигался, смешно переваливаясь, но ухитрялся делать это с невероятной скоростью: только что был вдалеке — и вдруг уже у самого бортика. Ещё немного, и он свалился бы в воду, но Ладислав успел подскочить и перехватил его буквально в последнюю секунду. Ребёнка, впрочем, это ничуть не огорчило. Оказавшись на руках у графа, он тут же потянулся к нему и, радостно лопоча что-то на своём детском языке, обнял за шею пухлыми ручонками, на которых ещё ясно были видны младенческие перетяжки.
— Какой хорошенький! — умилилась Власта. — Откуда он тут взялся?
— Это сынишка моего садовника, — объяснил граф. — Крайне активный и любознательный молодой человек.
— А как его зовут?
— Родриго, — Ладислав играл с малышом, высоко подбрасывая его в воздух, карапуз от восторга визжал и заливался хохотом.
Стоя рядом, Власта с улыбкой глядела на них. Внезапно ей попалось на глаза отражение этой сценки в стеклянной двери: собственный силуэт, а рядом силуэты мужчины и ребёнка. И вдруг подумалось, что эта картинка — не что иное, как воплощение её самой заветной мечты. Мечты всегда, всю жизнь, быть с Ладиславом, родить от него детей и жить всем вместе долго и счастливо. И ничего-ничего ей больше не надо…
Тем временем Родриго, которого уже опустили на землю, занялся изучением окружающей обстановки. К счастью, он уже забыл о бассейне, теперь его гораздо больше интересовал накрытый в тени стол с десертами и прохладительными напитками. Ухватив двумя руками звякнувший льдинками кувшин с соком, ребёнок потянул его на себя, и Власта поняла, что срочно нужно вмешаться, пока не случилось ничего непоправимого.
— Погоди, малыш, ты так его опрокинешь, — она торопливо отвела от запотевшего кувшина пухлые ручонки. — Ты хочешь пить? Тогда давай лучше сделаем по-другому…
Сев к столу, она устроила Родриго у себя на коленях, отлила немного сока и подала ребёнку, придерживая стакан, чтобы мальчику было удобнее пить. Родриго отдал должное прохладному фрешу, попросил ещё добавки, а затем, улучив момент, потянулся к ведёрку со льдом. Однако Власта была начеку.
— Нет, солнышко, это мы трогать не будем, — сказала она, отставляя ведёрко подальше. — И коктейль тем более не будем, рано тебе ещё…
Она осмотрела стол, ища, что бы такое дать малышу, и увидела вазочку с клубникой. В голове тотчас пронеслась мысль: неужели этот совсем не типичный для данных широт продукт появился здесь специально для неё? Значит, Ладислав помнит, что она обожает ягоды… Как это мило с его стороны!
— Вот, лучше поешь клубнику, — предложила она мальчику. — Надеюсь, у тебя нет на неё аллергии?
Ягоды пришлись Родриго весьма по вкусу, он даже согласился ради них немного посидеть спокойно, и смешно, как птенец, разевал рот, в который девушка клала очередную очищенную от зелёного хвостика клубничину. Власта так увлеклась кормлением малыша, что даже на миг забыла о графе. А когда вспомнила и посмотрела на любимого мужчину, то удивилась его выражению лица. В глазах наблюдавшего за ней Ладислава была нежность и странная, совершенно непонятная ей печаль, почти боль… Взгляд его был настолько выразителен, что, хоть Власта и не осознавала его истинного смысла, но отчего-то почувствовала себя неловко, и чтобы скрыть смущение, снова наклонилась к мальчику, взяла салфетку и принялась вытирать ему руки и губы.
В этот момент к ним подбежала красивая молодая женщина, очень похожая на Родриго и с таким же шоколадным цветом кожи. Она быстро и виновато лепетала что-то, указывая на ребёнка, граф с улыбкой отвечал ей на том же языке.
— Лючия просит извинения за то, что её сын побеспокоил нас, — объяснил он Власте. — Она говорит, что отвлеклась только на минуту — а его уже и след простыл, она искала его по всему саду.
— Что вы! — воскликнула девушка, передавая малыша матери. — Родриго ничуть нас не побеспокоил. Он такой милый, просто прелесть! Наверняка, когда вырастет, будет настоящим красавцем.
Ладислав одобрительно кивнул и перевёл её слова Лючии, та просияла, прижала малыша к себе и поцеловала. Поняв, что его сейчас унесут далеко от места, где так интересно и так вкусно кормят, Родриго собрался было заплакать и уже скривил губы, но граф, наклонившись к нему, что-то прошептал, потрепал малыша по кудрявой голове, и тот снова заулыбался, сверкая всеми своими немногочисленными зубами. Лючия снова пробормотала что-то и удалилась, посадив ребёнка себе на бедро. Власта поглядела им вслед и перевела взгляд на возлюбленного.
— Вы как-то обронили в разговоре, что вас обожают животные и дети. Родриго мне это только что продемонстрировал... — проговорила она. — Скажите, Ладислав, а свои дети у вас есть?
— Нет, — он покачал головой. — О чём я очень жалею.
— Так зачем же дело стало? — искренне удивилась девушка. — По-моему, любая женщина была бы только счастлива родить вам ребёнка.
В ответ на что он только усмехнулся:
— Как у тебя всё просто, Власта…
Он собирался сказать ещё что-то, но не успел, потому что в патио вновь появилась Лючия, на этот раз одна. В руках у неё были цветы, и, показывая на них, молодая женщина что-то произнесла, обращаясь к графу, Власта разобрала в её речи только одно слово — «senorita».
— Лючия предлагает украсить твою причёску по местному обычаю, — сообщил Ладислав своей гостье. — Как ты на это смотришь?
— С большим удовольствием, — радостно согласилась та.
Когда ловкие пальцы молодой женщины укрепили в её волосах яркие цветы, Власта тотчас повернулась к своему кумиру.
— Мне идёт?
— Очень, — заверил он. — Я уже говорил тебе, как мне нравятся твои волосы?
Смущённая и очень довольная его комплиментом девушка попыталась отшутиться:
— Можете сказать это ещё раз, мне будет очень приятно… — и тут же поинтересовалась:
— А как мне поблагодарить Лючию? Как будет на местном языке «спасибо»?
— Gracias. А большое спасибо — muchas gracias. Здесь говорят по-испански, правда, на особом диалекте.
— Мучас грациас, Лючия, — старательно повторила Власта, улыбаясь матери столь полюбившегося ей карапуза. Ладислав засмеялся:
— Ещё немного побудешь здесь — глядишь, и выучишь испанский.
— Увы, не успею, — с сожалением вздохнула Власта, поглядев на запястье, где красовались подаренные им часики. — Время летит так быстро…
* * *
С борта яхты, белоснежным лебедем скользившей по ровной глади океана, остров показался Власте ещё прекраснее.
— Всё никак не могу опомниться! — поделилась она со своим спутником, не отрывая восхищённого взгляда от живописных берегов. — Скажите, а как вам пришло в голову привезти меня сюда?
— Так я уже говорил, — он пожал плечами. — Решил сделать тебе сюрприз.
— Но почему именно сегодня?
— А сама не догадываешься? — граф лукаво улыбнулся. — Потому что вчера был Валентайн. И ты так грустила из-за того, что у всех вокруг праздник, а у тебя нет, что я решил тебя порадовать. По-хорошему, конечно, нужно было привезти тебя сюда вчера, но тогда тебе пришлось бы пропустить занятия. А я не хочу, чтобы из-за меня пострадала твоя учёба.
— Но откуда… — Власта даже запнулась и перевела дыхание. — Откуда вы знаете, о чём я думала?
Он рассмеялся:
— Ты считаешь, что так уж трудно догадаться, о чём думает юная девушка накануне Дня Святого Валентина? Тем более такая девушка, как ты?
После такого ответа Власте оставалось только кивнуть. Разумеется, он прав… Конечно, для него, взрослого человека, да ещё такого опытного и умного, её наивные мысли и чувства — совсем не тайна за семью печатями. Так, она никогда ещё не говорила Ладиславу о своей любви к нему, но он, конечно же, давно всё понял, прочёл в ней, как в раскрытой книге… А сам при этом продолжает оставаться для неё полнейшей загадкой, что очень сильно угнетало Власту. И помолчав немного, она решила, что как раз настал подходящий момент, чтобы это исправить.
— Ладислав, а расскажите мне о себе, — ангельским голоском проговорила Власта, поднимая на него взгляд.
— Гм… А что именно тебя интересует? — похоже, её просьба застала его врасплох.
— Да всё, — искренне отвечала влюблённая девушка. — Я ведь совсем ничего о вас не знаю. Кроме сплетен, но это не в счёт... Даже не знаю, когда у вас день рождения! А мне всё про вас интересно. Каким вы были в детстве, во что играли, что вам нравилось, и чего вы боялись. Какой была ваша юность, когда вы впервые влюбились и в кого... Чем вы живёте сейчас. Какие фильмы смотрите, какие книги любите, какую музыку слушаете. Какие у вас друзья, сколько их... Мне почему-то кажется, что вы очень одиноки…
— По правде говоря, ты меня здорово озадачила, — признался граф после некоторой паузы. — Даже не знаю, что тебе такое рассказать… Хотя… Ладно, слушай, если тебе действительно так интересно. День рождения у меня двадцать седьмого ноября...
* * *
Они медленно шли вдоль полосы прибоя, и Власта думала о том, что обязательно запомнит эту минуту на всю жизнь. Шум океана, крики тропических птиц, запах солёной воды, водорослей и цветов, мягкая прохлада волн… И Ладислав, который идёт с нею рядом, говорит с ней, прикасается к ней… До сих пор трудно поверить, что это происходит не в мечтах и во сне!..
— Ты у меня не обгоришь? — заботливо спросил граф, поглядев сначала на небо, а потом на её обнажённые плечи. — А то солнце здесь коварное.
«Ты у меня»… От этих слов она мигом впала в блаженную истому.
— Не беспокойтесь обо мне, — благодарно улыбнулась Власта. — Я не боюсь солнца и хорошо загораю. В отличие от Янки. Вот ей, бедняжке, тут точно бы плохо пришлось…
Вдали, чуть в глубине острова, показалась деревня — маленькие домики-бунгало, крытые пальмовыми листьями. У самой воды возилась стайка голосистых шоколадных ребятишек, несколько женщин с корзинами бродили по песчаной отмели и собирали крабов, не успевших спрятаться после начинающегося отлива. Старик в потрёпанной широкополой шляпе и щуплый мальчишка лет десяти, стоя по грудь в воде, пытались вытолкнуть на берег узкую длинную лодку, но у них ничего не получалось, не хватало сил справиться с волной.
— Ну-ка подержи, не хочу намочить карманы, — Ладислав быстро снял рубашку, кинул её Власте и, прежде чем девушка успела сообразить, что происходит, прыгнул, прямо в джинсах, в воду и присоединился к рыбакам.
Дружно побросав свои занятия, ребятишки и женщины выстроились полукругом на берегу, чтобы понаблюдать за бесплатным представлением. Но, разумеется, первой среди зрителей стала Власта, любовавшаяся своим кумиром, не сводя с него восхищённых глаз. Какой же он мужественный, сильный, ловкий, как живописно играют мышцы на его стройном теле! И как же он красив, как замечательно сложен, точно античная статуя! И длинный шрам, пересекающий мускулистое плечо, совсем его не портит, а действительно украшает, не обманывает, оказывается, старая пословица…
Помощь графа пришлась рыбакам очень кстати, не прошло и нескольких минут, как лодка оказалась на берегу. Старик снял шляпу и низко поклонился Ладиславу:
— Muchas gracias, senior!
— De nada, amigo, — с небрежной улыбкой отвечал тот, и Власта без всякого перевода поняла, что сказал герой её грёз: пустяки, мол, приятель, не стоит благодарности.
Когда Ладислав вернулся к ней, она не удержалась и спросила, осторожно дотронувшись до его плеча:
— А откуда у вас этот шрам?
Её так и тянуло прикоснуться к шраму губами, но она не посмела.
— А… Это давняя и довольно глупая история, — без особого желания отвечал граф, забирая у неё свою рубашку. — Как-то в юности мы с одним приятелем повздорили и решили поиграть в дуэль. Я тогда ещё не очень хорошо фехтовал — вот и пропустил сабельный удар. Что ж, сам виноват…
— С ума сойти! — ахнула Власта. — Вы сражались настоящими саблями?
— Ну, игрушечная вряд ли бы оставила такой след, — усмехнулся Ладислав.
— А этот шрам откуда? — вблизи она углядела на его великолепном теле ещё одну отметину, поменьше.
— Этот? — ещё менее охотно откликнулся он. — Этот я привёз с войны в Северной Африке. Поймал пулю, вот, осталось напоминание… Был в моей жизни недолгий период, когда я командовал подразделением Французского Иностранного Легиона…
— Обалдеть можно! — от изумления Власта с трудом подбирала слова. — Просто диву даюсь, как вы всё успели! И Сорбонна, и Иностранный Легион, и война, и кругосветное путешествие! Даже дуэль!.. Скажите, а дуэль была из-за женщины?
— Разумеется, а как же иначе, — хмыкнул он. — Ну как, ты всё рассмотрела, что тебя интересует? Мне уже можно одеваться?
* * *
«…И впереди ещё почти три часа. Какое счастье!» — думала Власта, откинувшись на спинку шезлонга и с удовольствием потягивая коктейль. Ей всегда нравилось смотреть на воду, неважно, на реку или на море, но сейчас волны, с тихим шелестом набегавшие на песок, не слишком-то её интересовали. Против воли глаза то и дело скашивался вбок, на сидящего рядом графа. Она впервые видела своего кумира почти раздетым, и просто не в силах была отвести взгляда от его мускулистых плеч, широкой груди, плоского живота, узких бёдер и длинных стройных ног. И чем дольше она глядела на него, тем сильнее становилось сладкое и мучительное желание приласкаться к возлюбленному… А ещё очень хотелось задать ему множество вопросов, число которых с каждой минутой общения росло, как снежный ком.
— Ладислав, можно я кое о чём вас спрошу? — решилась она, наконец.
— Спрашивай, — он стянул с носа чёрные очки и посмотрел на неё. Глаза его смеялись. — Вот только не могу обещать, что отвечу.
— Но вы попробуйте, ладно? — серьёзно попросила Власта. И точно в прорубь с головой кинулась:
— Скажите, а вы… Вы любите кого-нибудь?
Граф не спешил с ответом. Он переменил позу, отложил очки и потянулся за своим коктейлем.
— У меня был однажды подобный опыт, — проговорил он после долгой паузы. — Давно, ещё в юности. И ничего хорошего этот опыт мне не дал. С тех пор стараюсь его больше не повторять. Пока получается. Я достаточно удовлетворил твоё любопытство?
— Ещё не совсем, — Власта несколько осмелела. — А что случилось? Почему вы с ней не вместе? Только не говорите, что она не любила вас, я всё равно в это не поверю!
Очень хотелось добавить «Потому что вас нельзя не любить», но она вовремя удержалась.
— А я этого и не говорю, — Ладислав повёл обнажёнными плечами и сделал ещё глоток коктейля. — Она любила меня. Очень сильно любила… Но я потерял её.
— Она умерла? — предположила Власта. — Отчего?
— Ответ «дорожно-транспортное происшествие» тебя устроит? — граф прикусил соломинку безупречными зубами, и по его тону и выражению лица Власта поняла, что лучше бы прекратить этот разговор.
Значит, возлюбленная Ладислава погибла в автомобильной аварии… Ну что же, тогда ясно, почему на Врновой горе никто не ездит на машинах — ему хочется, чтобы хотя бы дома ничего не напоминало о пережитой трагедии.
Казалось бы, настало время выразить сочувствие своему избраннику, но в голову Власты вдруг неожиданно полезли совершенно другие и совершенно ненужные мысли. Та девушка умерла… И Барбора умерла. И актриса, про которую ходили слухи, будто у неё роман с графом, тоже. Помнится, бабушка говорила, что графский род проклят, что Враногорские приносят несчастье всем, кто находится с ними рядом… Неужели это действительно так? А что если рискнуть и осторожно затронуть эту тему? Рассудком Власта понимала, что делать этого не стоит, но, как известно, любопытство сгубило не только кошку, но и многих, очень многих юных девушек…
— Это так грустно, когда умирают молодые… — стараясь говорить как можно более небрежно, произнесла Власта. — Вот, например, в конце лета умерла Барбора…
— Кто это? — Ладислав задал этот вопрос настолько равнодушно, что Власта почти поверила, будто он действительно не понимает, о ком речь.
— Та блондинка, которую вы выбрали королевой полночного бала в ночь Ламеса...
— Да? Честно признаться, я совсем её не помню. Что ж, очень жаль… — его взгляд был обращён куда-то далеко-далеко в океан.
— А вы слышали, что недавно умерла артистка Магда Дворжакова? — Власта уже чувствовала, что не нужно, совсем не нужно продолжать этот разговор, но её что называется, понесло. Уж очень хотелось посмотреть на его реакцию…
— Нет, не слышал, — Ладислав снова поднёс ко рту стакан с коктейлем. — Что ж, думаю, это невеликая потеря для искусства.
Тут Власта была с ним полностью согласна, но не стала развивать эту мысль, а продолжала гнуть свою линию:
— А незадолго до этого в одном глянцевом журнале написали, что у вас с ней роман…
— Ты читаешь глянцевые журналы, Власта? — в его ехидном тоне явно читался подтекст «не ожидал от тебя», и она поспешила уточнить:
— Нет, обычно не читаю, но мне показали тот номер... Там даже была ваша фотография.
— Вот как? — граф поднял левую бровь. — И как я на ней получился?
— Ужасно, — вынуждена была признаться девушка. — Даже непонятно, что это вообще вы.
— Тогда о чём мы вообще говорим? — рассмеялся Ладислав. И вдруг отставил стакан, соскользнул со своего шезлонга, опустился на песок рядом с ней и, взяв её за плечи, резко повернул её к себе, заставив смотреть ему прямо в глаза.
— Послушай, Власта, — твёрдо произнёс он, — давай с тобой условимся раз и навсегда. Мои отношения с другими женщинами вообще не должны тебя волновать. Уясни, пожалуйста, одну простую вещь — ты для меня совсем не то, что остальные. И кто бы там ни мелькал рядом со мной, ты всё равно значишь для меня намного больше, чем они все, вместе взятые.
Эти совершенно неожиданные слова поразили Власту до глубины души — ведь для неё они прозвучали почти как объяснение в любви. Ей казалось, что за подобным высказыванием должен последовать поцелуй, но Ладислав, вместо того, чтобы крепче обнять её, наоборот, опустил руки, поднялся на ноги и, не глядя больше на Власту, повернулся к ней спиной и отошёл подальше, к самой кромке воды, так, что набегавшие на берег волны касались его ступней. Догадавшись, что рассердила возлюбленного своими глупыми разговорами, Власта готова была провалиться сквозь землю от стыда и досады. Какая же она идиотка! Это ж надо было так испортить замечательный день! И кто её за язык тянул, чувствовала же, что не нужно затевать этот разговор… Мигом слетев с шезлонга, она с виноватым видом подбежала к своему кумиру.
— Ладислав, пожалуйста, не сердитесь на меня! — взмолилась она, заглядывая ему в лицо. — Я не хотела… Наболтала Бог знает что, не подумав… Простите… Ну вот такая я глупая… Меня и Янка, и Лешек постоянно ругают за то, что всё время забываю включить мозги…
Она уже готова была заплакать, но, подняв глаза, с изумлением увидела, что граф смеётся, глядя на неё. И прежде, чем Власта сумела понять, что означает его смех, Ладислав обнял её за плечи и потащил в воду.
Вечер на острове настал мгновенно, без всякого даже намёка на сумерки. Просто солнце — раз! — и упало к горизонту, будто кто-то дёрнул его за верёвку, как декорацию в кукольном театре. И в это время Власту ожидал ещё один сюрприз: самый что ни на есть романтический ужин — на пляже, под пальмами, на фоне океана, с шампанским и тропическими фруктами. Любуясь изумительной красоты закатом, Власта очень жалела, что у неё нет с собой хорошего фотоаппарата. Пришлось делать снимки на телефон, что было, конечно, не совсем то.
— Кому собираешься показать фотографии? — поинтересовался наблюдавший за ней Ладислав.
— Янке, Лешеку и бабушке, — перечислила Власта и запоздало спохватилась:
— Можно? Это ведь не тайна, что я побывала здесь?
Граф пожал плечами:
— Тебе решать. Но, признаться, на твоём месте я не стал бы об этом рассказывать. Узнает твоя мама — и у тебя опять могут быть неприятности.
— За это можно не беспокоиться, — уверила его Власта. — Ни Янка, ни Лешек меня не выдадут, да и бабушка тоже. И кстати, о бабушке… Вы знаете, что она, оказывается, была знакома с вашим дедом, графом Мареком Враногорским? До чего всё-таки тесен мир…
— Да, пани Эльжбета как-то обмолвилась об этом, — он подлил в её бокал искристый золотой напиток. — Правда, она утверждала, что это было лишь шапочное знакомство.
— Я бы так не сказа… — начала было Власта, но спешно прикусила язык. Однако Ладислав услышал и с интересом взглянул на неё.
— Похоже, тебе известно нечто любопытное, что ты пытаешься от меня скрыть, — усмехнувшись, проговорил он.
Тут Власта здорово растерялась. Вообще-то, ей давно хотелось рассказать ему бабушкину историю, прямо так и подмывало сделать это и поделиться своими мыслями по данному поводу, но не позволяла совесть. А Ладислав, как назло, продолжал подначивать:
— Так-так… Не очень-то это честно с твоей стороны. Я сегодня целый день со всей искренностью отвечал на любые твои вопросы, а ты не желаешь отплатить мне тем же.
— Но здесь же совсем другое дело, — оправдывалась девушка. — Речь ведь идёт не о моей тайне, а о бабушкиной. Будет некрасиво, если я расскажу её вам.
— Да я, собственно, и не настаиваю, — граф снова пожал плечами. — Отлично понимаю, что я не настолько близкий и дорогой тебе человек, чтобы ты делилась со мной своими секретами… И уж тем более чужими.
Эти слова так сильно задели Власту, что все сомнения тотчас были отринуты.
— Ну зачем вы так говорите? — с укором произнесла она. — Вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь… Гораздо лучше, чем бабушка к графу Мареку. Она когда-то любила его… Но, по её словам, это была какая-то очень необычная, неестественная любовь… Больше похожая на гипноз, чем на настоящее чувство. И после её рассказа мне пришла в голову странная мысль… Скажите, а ваш дед случайно не практиковал любовную магию? Используя те старинные оккультные книги, которые хранятся в вашем замке?
В ответ Ладислав только хмыкнул.
— Теперь, конечно, этого никогда не узнать, дед умер ещё до моего рождения. Но что-то я сомневаюсь, что графу Враногорскому нужно было бы прибегать к магии, чтоб понравиться женщине.
И в этом Власта была с ним абсолютно согласна.
Когда автомобиль графа затормозил около дожидавшегося Власту самолёта, ей показалось, что внутри неё что-то оборвалось, и в душе образовалась зияющая пустота. Или даже, скорее, вакуум, который бывает в чёрных дырах. Жить дальше уже не было вообще никакого желания…
Легонько взяв её за подбородок, Ладислав поднял её голову, заглянул в глаза и попросил:
— Не грусти, пожалуйста. А то у тебя такой несчастный вид, что смотреть больно.
— Ну, как я могу не грустить?! — Власта и впрямь готова была разрыдаться. — Теперь вы опять исчезнете неизвестно насколько… А я буду торчать в этой проклятой школе и снова с утра до ночи гадать, появитесь ли вы ещё когда-нибудь или уже забыли обо мне навсегда…
— Но почему же «неизвестно насколько»? — граф ласково провёл рукой по её волосам. — Я собираюсь быть в Бажинии максимум через месяц.
— И что же? — она тотчас ухватилась за эту небрежно брошенную фразу. — Когда вы вернётесь… Мы сможем увидеться?
— Если ты этого хочешь, — спокойно отвечал он.
Будто не знал, что она не то что хочет встречи — а жаждет её, мечтает о ней, будет считать дни, а то и часы до его возвращения! Власта даже говорить ничего не стала, только подняла на него глаза, которые сказали всё без всяких слов. И Ладислав, конечно же, прекрасно всё понял. И тоже не стал ничего говорить, просто наклонился и поцеловал её.
Обратный перелёт уже не казался Власте таким нескончаемо долгим. Полулёжа на удобном самолётном диване, она с удовольствием потягивала игристое враногорское вино, поданное услужливой стюардессой, вспоминала минувший день и чувствовала себя необыкновенно счастливой. Конечно, месяц — это очень много, целых тридцать дней... Однако ей случалось ждать и гораздо дольше. К тому же, если раньше она даже и не знала, чего ждёт, и понятия не имела, что будет дальше, и будет ли что-нибудь, то теперь всё изменилось. Сегодня Ладислав ясно дал понять ей, что они обязательно встретятся снова, что он хочет видеть её, что ему нравится общаться с ней… И от подобных перемен жизнь заиграла самыми яркими и радужными красками. Воскрешая в памяти каждую минуту этого волшебного, бесспорно, самого лучшего в её жизни дня, влюблённая девушка даже не заметила, как пролетело время обратной дороги.
В аэропорту её снова встретила уже знакомая водитель Агата. Когда подъезжали к школе, Власта вспомнила, наконец, что пора включить мобильный, который она отключила, садясь в самолёт. Едва она нажала на кнопку, как телефон почти сразу же зазвонил.
— Ну наконец-то! — раздался в трубке голос брата. — Сестрёнка, ну куда ж ты пропала, я ж весь уже испсиховался! Как ты?
— Лешек, ты не поверишь!..
— Фигассе!.. — присвистнул юноша, выслушав её сбивчивый рассказ. — Да, любит твой граф павлиньи перья распустить, ничего не скажешь… Впрочем, при таких деньжищах, как у него, можно себе позволить. Ну ты, ясен пень, оторвалась по полной?
— Если я правильно поняла твой намёк, то нет, — хмыкнула Власта. — Просто замечательно провела время.
— Да ладно! — не поверил брат. — Хочешь сказать, что у вас там, на острове, ничего не было?
— Того, на что ты намекаешь, не было.
— Ну, чудеса! — искренне поразился Лешек. — Удивляет он меня… Впрочем, торопиться ему некуда, понимает, злодей, что ты никуда от него не денешься!.. Ладно, я рад, что с тобой всё хорошо, а то я уже действительно здорово волновался, время-то уже позднее... Слушай, а у Янки что, парень появился?
Неожиданная смена темы совершенно обескуражила Власту.
— С чего ты взял? — удивилась она. — Никого у неё нет! А что ты вдруг решил об этом спросить?
— Да тут такое дело… — даже по телефону было ясно, что Лешек растерян. — В общем, так получилось, что вчера, на Валентайн, я остался в гордом одиночестве. Как это вышло — неважно, важно, что вышло. А столик в клубе уже заказан, жалко было, что пропадёт... Ну, я и позвонил Янке, предложил встретиться вечером… А она, представляешь, отказалась! Извини, мол, Лешек, мне очень жаль, но не могу, занята.
— Да что ты? Быть такого не может! — изумилась Власта. Ей проще было бы поверить в то, что небо упало на землю, чем в то, что Янка, столько лет безнадёжно влюблённая в её брата, вдруг не захотела пойти на свидание с ним, да ещё в День Святого Валентина. — Ладно, ты погоди, я обязательно разберусь…
* * *
В школу Власта попала уже глубокой ночью, но верная подруга вышла ей навстречу, чтобы тайком открыть ворота. К счастью, всё обошлось, Власту за время её отсутствия никто не хватился, и в общежитие они проникли никем не замеченными. Разве что Старина Йожин, когда Янка отпирала замок, высунул из окна привратницкой всклокоченную со сна седую голову, но увидел, кто идёт, кивнул и снова отправился на боковую.
В ту ночь подружки не спали до самого утра. Сидели на Янкиной кровати, ели привезённые Властой с острова экзотические фрукты и говорили, говорили, говорили не замолкая…
— Всё-таки он прелесть, правда? — восхищалась своим кумиром Власта. — Взял и устроил для меня такой праздник, настоящую сказку… Я ж теперь на всю жизнь этот день запомню, детям и внукам буду о нём рассказывать!..
— Да, придумано действительно неплохо, — без особого энтузиазма соглашалась Янка. — Что ж, при его состоянии он может себе позволить и не такое…
— Знаешь, Яночка, я только никак не могу понять, как он ко мне относится… — делилась Власта, разрезая папайю. — Вряд ли он привёз бы меня на остров, если б я ему была ну совершенно безразлична… И эти его слова, что я значу для него больше, чем все остальные женщины, вместе взятые… Ладно бы он хотел затащить меня в постель — но ведь не тащит! Мы даже поцеловались-то всего один раз, когда он сажал меня в самолёт… Ой, Янка, как же он обалденно целуется, это ж просто умереть можно!.. Но больше ничего не было, даже никакого намёка с его стороны. У меня вообще такое чувство, что этот треклятый секс мне нужен гораздо больше, чем ему!.. Но что ж тогда получается? Неужели я ему и правда нравлюсь?
Она мечтательно вздохнула и положила в рот кусочек душистого фрукта.
— Ничего не могу тебе на это сказать, — осторожно отвечала Янка, вытирая руки салфеткой. — Но знаешь, Власточка, мне кажется… Мне кажется, тебе лучше всё-таки повидаться с Иржи. До сих пор не могу забыть, как ты вчера неделикатно поговорила с ним...
— С Иржи? — Власта удивлённо уставилась на подругу. — Янка, ну он-то тут при чём? Я тебе про графа, про свою любовь — а ты мне про Иржика. Не собираюсь я с ним встречаться! Нет у меня никакого интереса к нему, да и не было никогда. Это я так… Сама не знаю, что на меня нашло тогда, осенью. И сейчас, когда у нас с Ладиславом всё так хорошо, я уж точно не хочу встречаться с Иржи. Чем скорее он меня забудет, тем лучше для него… — она задумчиво поглядела на фрукты, выбирая, что бы ещё такое съесть, и тут спохватилась:
— Да, Янка, я ж забыла у тебя спросить… Как так вышло, что ты отшила Лешека? Он от этого просто в шоке, честное слово!
Янка потупилась и глубоко вздохнула:
— Да, с Лешеком очень нехорошо получилось… — пробормотала она. — Мы с мамой были в гостях у её друзей, когда он позвонил. И уйти было уже совершенно неудобно. Ну что ему стоило позвонить хотя бы на полчаса раньше! Мне самой до слёз жаль, что так вышло… Власточка, скажи, а он сильно обиделся? Как ты думаешь, он меня ещё хоть раз куда-нибудь пригласит?
Форум
Блоги
Что нового?
Название сериала: «Вдали, за Врановой горой…»
Ответить с цитированием
Мы уже дали команду, фабрика "Нестле" работает на производство медалей в усиленном режиме. 
Сообщение от Olelu
). Да, еще как выясняется, не все пассии умирают. В общем здесь я, наверное, чего-то недопонимаю, хотя, возможно, этот факт не настолько существенен или существенен, но не так, как мне кажется.
И лучше подожду следующую серию, а то так хочется позадавать вопросов, но не хочу мучить. Я же знаю, что непременно спрошу что-нибудь сюжетное и важное, на что в любом случае не получу ответа.
Причесон вообще улет
С таким редактором не грех и подождать
