Ваше мнение?
МореПоследний летний день. Солнечный свет разноцветными бликами ложится на воду точно так же, как ложился вчера, так же, как ляжет завтра. Море спокойно и безмятежно, слышен лишь тихий шелест прибоя вдалеке, да иногда пролетит и вскрикнет чайка. Ветер запутался в ветвях кипарисов и лениво ими поигрывает. Всё дышит безмятежностью и каким-то вековым спокойствием.
Мы стоим на краю утёса, откуда открывается фантастический вид, а вон там вдалеке, видишь?, виднеется «Ласточкино гнездо». На мне лёгкий сиреневый сарафан, волосы распущены, я смеюсь, а ты стоишь, серьёзный и немного грустный, будто увлечённый своими мыслями. Но я не обращаю внимания – здесь так замечательно! Вдруг я оступаюсь, но ты успеваешь меня подхватить. Ты говоришь, что никуда меня не отпустишь, потому что не можешь без меня. Я в шутку спрашиваю, что бы ты сделал, если бы не успел. Ты пристально смотришь мне в глаза и говоришь, что прыгнул бы следом. Тогда я беру тебя за руку и подвожу к обрыву, показываю тебе замок, а ты всё так же пристально смотришь на меня. Я заворожено смотрю на волны, как-то непроизвольно вырывается: «Давай прыгнем!» - ты ничего не отвечаешь, лишь грустно улыбаешься и сильнее сжимаешь мою руку. Я не хочу, я боюсь, но порыв ветра срывает с шеи платок. Я неловко пытаюсь подхватить его и теряю равновесие. Ты не замечаешь платка и прыгаешь за мной. Последние твои слова: «Я тебя люблю». Мне кажется, что мы летим целую вечность.
Вечером на берегу меня нашли рыбаки: одну и без сознания. А ты был готов прыгнуть за мной и прыгнул, тебя так и не нашли. Ты ведь знал, что так будет, правда?
Теперь я очень часто прихожу на этот утёс. Солнечный свет разноцветными бликами ложится на воду, точно так же, как ложился в тот день. Море всё так же спокойно и безмятежно: ему всё равно, всё так же слышен шум прибоя и крики чаек. Ничего не изменилось. Только я стою уже одна, без тебя. Я смотрю на воду и говорю, что это я не могу без тебя. Я говорю долго, мне кажется, что в прибое я слышу твой голос, повторяющий твои последние слова. Мне кажется, что у той чайки, да вон у той, с чёрным пятнышком на левом крыле, твои глаза и твой взгляд. Может, теперь ты – чайка? Мне так тяжело без тебя, но я обещала, что я справлюсь. Обещала нашим друзьям и твоим родителям.
Сегодня ровно год с того дня, с того глупого и нелепого дня. Я не могу больше приходить сюда. Сегодня всё должно закончиться. Я подхожу к самому краю, слышу твои прощальные слова и улыбаюсь чайке с твоими глазами… Я не могу без тебя…
Дождь
На улице шёл дождь, он бы, конечно, барабанил по крышам. Однако крыш поблизости не оказалось, да и дождь был необычным. Так уж вышло, что на поляне стояли палатки, на которые низвергались целые потоки воды. Не было характерного постукивания капель, казалось, что над лагерем опрокинули огромное ведро воды, из которого всё льёт и льёт, будто оно бездонное.
Ночь, лагерь спит. Как бы не так! В любой другой день, но не сегодня, когда прямо над головой сверкают ослепительные молнии и гремит гром. Хочется свернуться клубочком и забиться в самую глубь палатки, хотя неестественно яркий свет найдёт тебя даже там. Так громко, что не разговариваешь и не кричишь; просто беззвучно шепчешь что-то похожее на молитву. Животный, первобытный страх, когда отказывает разум, и остаются лишь чувства. Нервы как натянутая струна, все ощущения кажутся особенно острыми: и толстая коряга, больно впивающаяся в бок, колючий плед, согревающий ноги, яростные раскаты, оглушающие на несколько секунд, в то время как молния лишает зрения.
Какое-то упоение этой силой, невольное восхищение - оно рождается в глубине души и постепенно расцветает, вытесняя страх. Очередной раскат грома, но сердце уже не сжимается, просто замираешь, упиваясь могуществом природы. С удивлением отмечаешь, что не хочешь завершения этого безумного фейерверка... Но гроза постепенно стихает, капли мерно постукивают и скатываются с боков палатки, засыпаешь, убаюканный этими звуками.
А наутро светит солнышко, и капли, оставшиеся на листьях и роса на траве выглядят маленькими алмазами. Смеясь, выбегаешь из палатки, и дубовая ветка, нависшая над ней, осыпает тебя этими, будто драгоценными, капельками.