Удивляет меня повышенное внимание к моим женам в интересном положении со стороны покойного свекра. То отец Жанну караулил, теперь вот ночью в форточку залетел – с Энни познакомиться. Так я струхнул пожалуй больше, чем жена! И за нее страшно стало, и за ребенка. Но супруга моя не робкого десятка. Увидев в окне оскал призрака-вампира, она лишь улыбнулась и выдала ему:
- Семен Ефимыч, ну Вы бы хоть цепи какие завели – греметь. А то вдруг мы тут чем таким занимаемся…
Феноменальная женщина!
После столь экзотичного знакомства с моим родителем, Энни отправилась в детскую – к Полинке. У нас видите ли проблемы со сном. На почве все тех же приведений. Дело в том, что проснувшись однажды, Поля увидела мою мать, тянущую к ней руки. Мать потом ещё и оправдывалась – мол малышка такая хорошенькая, хотела её по щечке потрепать. А тебя не смущает, мамочка, что такие эксперименты надо сначала с нами обсуждать? То, что наши приведения обожают поболтать, мы узнали совсем недавно. Говорят они, правда крайне редко и исключительно по делу.
Так вот – уложить маленькую теперь совершенно непосильная задача. На что только не идет наша маленькая хитропопость – «Хочу пи-пи» в значении «пить», «Хочу пи-пи» в значении «на горшок», «Топ-топ» значит «Давай ходить» и «Поля ав» - это мы в щенка играем. В общем, часа на три-четыре у нас это укладывание затягивается. А утром просыпается часов в десять. Как в садик будем ходить – не представляю.
Я после этих ночных бдений на работе сам не свой. Притащили в офис как-то наши министерские дамы чувачка. У чувачка саквояжик, в саквояжике пробнички – Avon, Оriflame, Mary Key и прочее. Устроили в обед из моей приемной какой-то парфюмерный салон из моей приемной. Ну терпел я это минут десять, потом вышел. Думал – рявкну разок и все разбегутся. А этот торгаш достает коробочку и начинает мне заливать – мол такой крутой мужик как я обязательно должен хранить свою коллекцию жуков-пауков в специальной коробочке. И ведь так складно заливал, скотина! Честное слово, я уже за бумажником полез и только тут до меня дошло, что я не собираю никакой коллекции. Вытолкал все таки. У нас тут серьезное учреждение.
А после обеда ко мне на стол легло прошение о ставке лаборанта для детского сада. Угадать, кто попал на эту должность, было не сложно. Энни уже несколько недель дома говорит о том, как здорово было бы иметь лабораторию в их садике.
Но вскоре Энни ушла в декрет и тут мы хлебнули по полной программе. У жены разыгрались гормоны. Привел как-то с работы коллегу. Ну надо было обсудить строительство новой школы в спокойной обстановке и без вмешательства некоторых личностей. Энни сперва, когда мы во дворе стояли, была с Лидией весьма вежлива, но стоило мне заикнуться, что неплохо было бы пойти в дом, жена мигом решила, что я задумал адюльтер у неё под носом. Не больше не меньше! И налетела на мою подчиненную чуть ли не с кулаками, а потом в дом унеслась. Какая уж тут работа? Извинился перед Лидией, поймал ей такси и побежал успокаивать свою благоверную. Как она вообще может думать, будто я буду смотреть на других женщин. Зачем мне это, когда у меня самая замечательная жена в мире?! Оторвал её от холодильника, и от вишневого компота в нем и самыми наглядными средствами объяснил ей всю силу своей мужней любви.
Позже, размышляя об этой неприятной ситуации, я осознал, что в этом есть моя вина. Энни ведь не знает никого из моих коллег, не имеет представления об атмосфере в нашем коллективе. Вот и заводится. Чтобы это исправить, я устроил шашлыки, куда пригласил всех сотрудников и их семьи. Правда, двоюродный брат одного из моих подчиненных произвел фурор. Нет, ну Степанов придурок! Приволочь упыря в компанию, где будут беременные женщины и дети. Я не единственный кто так думал. Вот например завуч женской гимназии очень недовольна тем фактом, что её старший сын теперь предпочитает свежевыжатый фарш. В простонародье – кровушку. Шашлыки наши закончились с таким счетом: четверо покусанных работников министерства и двое обращенных родственников. Кошмар! Я весь вечер трясся, как бы этот рыцарь ночи не обратил свой взор на мою жену или Зевса с Перуном, но обошлось.
Пикник тем не менее выполнил возложенную на него функцию, Энни познакомилась со всеми женщинами, окружающими меня на работе и успокоилась. Теперь она снова совершенно уверена в крепости нашего брака и наслаждается своей беременностью и последними спокойными деньками перед рождением ребенка. Пока же старалась предотвратить пресловутую детскую ревность, проводила с Полькой разъяснительные беседы и рассказывала, что скоро у нас будет малыш, и он будет очень любить свою старшую сестру.
А в начале апреля нас ждал сюрприз. А точнее сразу два сюрприза. Сюрприз-девочку назвали Ириной. Сюрприз-мальчика (которого расчувствовавшийся отец, то есть я, тут же провозгласил наследником рода Дикий-местами преДикий)нарекли Тихоном. Удивлены мы были не на шутку. Врачи ничего нам не говорили по поводу многоплодной беременности. Да и в распечатках, которые Энни приносила с УЗИ черным по белому значилось: определяется один живой плод в полости матки. Если бы не поразительная похожесть новорожденных на меня любимого – мы бы подумали, что второго малыша нам подкинули. Но нет. Даже в наш век высоких технологий природа способна удивлять.
Выписали моих драгоценных через три с половиной дня после рождения двойняшек. Как назло перед этим Перун и Поля подхватили простуду и не смогли поприветствовать новых братика и сестренку, но Зевс им все подробно рассказал и даже показал фотографию, сделанную нами по возвращении из родильного дома.
После рождения двойняшек у Энни появились два комплекса – комплекс вины перед Полей и мальчишками, которым стало доставаться меньше внимания с появлением малышей. И, вот уж глупость! Комплекс неполноценности! Мол – она теперь жирная и некрасивая. Заколебавшись ей объяснять, что она по-прежнему прекрасна, я сдался и записал её в фитнес центр. От спорта ещё никому плохо не было. Так что теперь вдоволь наигравшись вечером с детьми, Энни отправляется шлифовать свою потрясающую фигуру дальше.
Примерно четыре месяца ей понадобилось, чтобы прийти в ту форму, которая её устраивала. Естественно, после этого мы обновили гардероб моей любимой жены. Чего не сделаешь ради улыбки любимой женщины?
Но и о детях во время своего спорт марафона Энни не забывала. Вечером, когда она была на своих занятиях я взваливал детские делишки на свои нехилые плечи, но приходя домой, она снова становилась совершенно незаменимой мамой. Я в то время настолько загонялся на работе, что ночью просто не слышал стройный дуэт близнецов, разорявшихся буквально у меня над ухом. Так что, наша бедная мамочка все делала сама. Хорошо хоть, после того, как Поля начала хорошо ходить и проситься на горшок, дел с ней стало гораздо меньше. Девочка начала проявлять настоящую самостоятельность.
Получив некоторую свободу как на работе, так и дома (приблизительно когда младшенькие начали ползать и интересоваться друг-другом в плане товарищества в простейших играх) я вдруг начал тяготиться чувством глубокой вины за содеянное когда-то с Жанной. Не прошло и четверти века. Я решил исповедаться. На бумаге. Начал писать повесть о своей жизни с первой женой, о том, как узнал что она на самом деле из себя представляет и конечно о её смерти и моей причастности. Точнее – две повести. Одна с вымышленными именами и кое-каким художественным вымыслом. Она пойдет в печать. Другая – практически идеальная копия тех дней, за исключением одного – я ни словом не обмолвился о том, что Дарья была в курсе всего. Этот вариант должен быть отправлен в местное отделение полиции после моей смерти. А пока – он лежит в сейфе. Кстати, после выхода «Преступления без наказания» меня пригласили вступить в союз писателей. Вот, думаю пока.
Обратили тут внимание – Лека совсем сдала. На фоне старичка Стелса она совсем молодухой казалась, а теперь – сравниваем её с Лило и понимаем, что старушка скоро нас оставит. Вот и до улицы со своими делами добегать перестала, и вообще предпочитает более тихое, спокойное времяпрепровождение. Энни её водит к ветеринару. Колят собаке витамины, но уже мягко намекали – они не боги.
А между тем, Зевс начал показывать неожиданную для нас сторону. Ловелас растет. Привел тут со школы дочку Даши. А вечером сестра позвонила и, давясь от смеха, рассказывала, что мой сорванец предлагал Ваське поцеловаться. Наша впечатлительная девица отнеслась к происходящему со всей серьезностью и решила вначале испросить дозволения родителей на такой серьезный шаг. Ерунда конечно – детские шалости, но решил провести с сыном беседу.
- Зевс, ты на днях Василисе ничего ТАКОГО не предлагал?
- Какого такого? – и смотрит на меня кристально честными глазами.
- Целоваться предлагал?
- Ага. Мальчики в школе сказали, что от поцелуев дети заводятся. А мне ребенок очень нужен!
- Это зачем же?
- Так я когда вырасту работать пойду. Мне некогда будет его заводить. А так, ребенок уже есть, от работы отвлекаться не надо.
Объяснил пацану, что на заведение ребенка нужно вначале заработать энное количество денег и на работе ему для этого специальный отпуск дадут. Но перед этим еще жениться нужно. Наврал конечно, но язык не повернулся рушить детскую наивность.
Тем более – наивность (надеюсь только наивность) ему порушили с переходом в девятый класс родные учителя любимой школы, скооперировавшись с авторами учебника биологии. Теперь и Зевс, и Перун осведомлены, какой «Аист» приносит детей и в какой «Капусте» их оставляет. Но оба, видимо посовещавшись, пришли к выводу, что сделать малыша – не главное. И его, и предполагаемую жену нужно ещё обеспечить, да так, чтобы детство не хуже собственного. Поэтому пока оба настроены работать, работать и еще раз работать.
Ну, или заставлять работать других. Лило вот опять жешь без дела шатается. Дабы исправить это досадное недоразумение, Зевсушка, добрый мальчик, решил обучить псину последней неизвестной ей до селе команде – лаянью на заказ. Обучение он почему-то проводил в нашей комнате в три часа ночи. Нашел время и место. У нас тут уставший с работы я, два грудных младенца и Энни, которая только с час как легла. Пеленки наглаживала. Я ей все толкую, что у нас для этой работы Джи-Джи имеется, но ей совестно нагружать его работой. В общем, хотел я нашему великому дрессировщику хорошую трепку задать, но Энни не могла допустить, чтобы её любимого «крошку» обижали.
- Егорушка, ну ты что? Все равно, нам сейчас вставать надо, малышей кормить. А с «Голосом», это Зевс замечательно придумал. Я в газете читала, что нужна собака для съемок рекламы корма. Вот мы и попробуем Лило пристроить. Такую умницу конечно с руками оторвут!
В общем, спасся сынище. Младших успокоили (чувак, который придумал соски, я тебя люблю! – платонически), накормили и уложили спать дальше. А вот Энни не спалось. И решила моя любовь, что полпятого утра – самое время в огороде покопаться. А там мама моя гуляла… Не знаю уж, что маман не понравилось – то что невестка в столь неподходящее время из дома вышла, что сорняки не по часовой стрелке вырывала или еще какой фактор, но напугала она мою жену капитально. Энни едва сознания не лишилась. А я уже говорил – нервы у жены почти железные.
Псоле таких ночных приключений, я размышлял, как бы предложить жене больничный взять на пару дней. Вот уж истина – бойтесь своих желаний, они исполняются. Зашла Энни к Полечке, взяла на руки и спрашивает:
- А что мой птенчик на завтрак кушала?
Ну птенчик и показала. Во всех подробностях. Прямо душу перед матерью излила. Конечно, Энни после такого кинулась звонить на работу и предупреждать, что пару дней там не появится. Вызвали на дом педиатра, дочку в пижаму, пижаму в кроватку и давай всякими снадобьями аптечными и домашними потчевать.
В свободное от детей время разгребла нашу почту. Узнала много интересного. Зевс с Перуном теперь на бирже балуются, доход имеют местами неплохой, особенно учитывая возраст наших «брокеров». Соседу категорически не понравился наш подарок на свадьбу – коллекционный французский коньяк. Да откуда ж мы знали, батенька, что Вы – кодированный? Предупреждать надо. А самой Энни предложили место учителя на замене в магаданской общеобразовательной школе. Колебалась жена недолго. Уж больно график заманчивый…