Конечно же Германа, как истинного ценителя женской красоты, интересовали девушки.
Так в чём же дело?
Дело было в самой Бренди. Она была, как принято это называть, "своим парнем".
И даже тогда, когда появлялась на пороге в ослепительном наряде, сверкая рубиновыми серёжками.
И даже тогда, когда забегала вместе позавтракать после утренней пробежки, её забавно двигающиеся щёчки и нежный ротик не вызывали в Германе никаких тайных желаний.
И даже тогда, когда просто говорили по душам, Герман упорно не видел в ней женщину.
Бренди и не была женщиной в том понимании, которое определяло бы её как человека противоположного пола. Она просто была большим ребёнком.
В её детской душе умещался весь мир, огромный, как вселенная. Она была открыта для всего нового, начиная поиском редких кристаллов, съёмок ночного неба,
селекцией орхидей, рыбной ловлей и кончая банальной кулинарией. Ей интересно было всё!
В итоге, Герман понял и принял её такой, какая она есть, и даже дал ей милое прозвище "шкодливая девчонка". Была ли Бренди шкодливой? О, да!
Но ведь и у солнца есть пятна. Весёлый нрав Бренди ну просто не мог игнорировать шалости как форму развлечения. Она всегда жульничала во время игр,
даже в шахматы, чем доводила Германа до белого каления.
И не только его.
Её неспособность быть серьёзной, низводила на нет любые, даже очень настойчивые, попытки поухаживать.
Ухаживал конечно не Герман, а представители мужского населения обоих городков.
В итоге, вместо портретов Герман рисовал болиды.