Мои дорогие дети!
Марион, Джейсен, Амалия, Годрик - я обращаюсь ко всем вам и прошу со всей серьезностью отнестись к тому, что сейчас будет рассказано.
Очень много лет назад, в одном прекрасном городе, полном чудес и самых невообразимых вещей, проживало семейство Бэрримор. Это был старинный род, насчитывающий много поколений. Семья владела собственным бизнесом - фабрикой по производству игрушек и алхимических зелий.
Это благородное семейство имело свои традиции, их уважали все в городе, да и в окрестных городках у них было много друзей. Клан Бэрримор процветал. В тот момент в родовом поместье города Миднайт Холлоу, проживал молодой Освальд Бэрримор со своей прекрасной женой - Марианной. Молодые очень хотели иметь детей, и однажды небо подарило им счастье - прекрасных девочек-близнецов, которые были названы Корнелией и Элеонорой.
Малышки росли настоящими принцессами - с ранних лет они знали, что им быть владелицами солидного бизнеса, что они должны поддерживать престиж семьи и укрепленные годами дружеские отношения с другими кланами. Они ходили в местную школу, чтобы общаться со сверстниками, но им так же были наняты лучшие репетиторы - иностранные языки, музыка, живопись - стандартный набор для образованной девушки такого круга. Они всегда знали, что скорее всего им сулит брак по расчету - хотя родители никогда не настаивали на таком варианте, он оговаривался, и в сознании молодых леди запечатлелся, как что-то само собой разумеющееся - ну, будет так будет, нет - и отлично. Но, как легко можно предугадать, рано или поздно всегда случается коллапс.
Когда дочерям было по 17 лет, Освальд и Марианна поняли, что не смогут продержать свою фабрику на плаву даже еще год, если не получат помощь со стороны. Дерзкий и могущественный враг, позарившийся на дело всей их жизни, сперва пытавшийся выкупить, а затем открыто грозившийся отобрать фабрику, маячил перед самым носом. Им нужна была поддержка друзей - их связи, адвокаты, деньги, да и дружеская рука на плече. Все, кто был готов помочь, помогли - кроме одного клана, который выставил цену. Дионисий Криггс, владелец огромного количества винокурен и виноградников по всему миру, просил руку Элеоноры Бэрримор для своего сына, сгорающего от неразделенной любви Кая.
Чета Бэрримор, скрепя сердце, дала согласие - они знали, что их малышка не откажет в помощи родителям, когда на кону дело их жизни.
Элеонора и Кай были помолвлены, даже не познакомившись толком - он был влюблен, видя её мельком по дороге в школу, а она и вовсе не знала, кто он. Свадьба была назначена ровно через месяц, всеми приготовлениями занимались взволнованные мамы, а жених с невестой по прежнему ходили в школу, он - сгорая от нетерпения, она - от страха.
И вот, когда до свадьбы оставалось две недели, Элеонора в слезах ворвалась в комнату сестры и упала той, читавшей в кресле у окна, под ноги.
- Элеонора, милая, что ты! - Корнелия тщетно пыталась поднять сестру с пола или хотя бы увидеть её лицо. В конце концов она всё-же заговорила, но так и не прекратила рыдать.
- Корнелия, это так ужасно! Что же мне делать! - она схватила Элеонору за запястья и слегка раскачивалась взад-вперед, не в силах унять слезы.
- Что, что ужасно?
- Я во всем виновата... Он меня не простит, не возьмет теперь... Что же будет с мамой, о господи, она же этого не вынесет... - она вдруг встала с пола, перестала сотрясаться в рыданиях, хотя слезы все равно градом катились по щекам - а она ходила по комнате, бесцельно прикасаясь к предметам и бормоча - Нет, нет, не возьмет... Прогонит, ах, как же так... Ведь только сегодня... Я должна... Нет, не могу...
Корнелия встала и подошла к сестре. Она сжала ту в объятиях, усадила в кресло и долго пыталась привлечь её внимание и уловить смысл бормотаний. В конце концов Элеонора успокоилась и, всё так-же не переставая лить слезы, заговорила.
- Корнелия, я такое сделала. Что теперь будет? Мама с папой не простят. Кай не простит...
- Кай? При чем тут он? Вы ведь даже и не знакомы!
- Уже знакомы, - она вдруг наклонила голову набок и криво улыбнулась, - вчера говорили. Правда по прежнему не видели друг друга нормально - я даже цвета его глаз не знаю.
- А как же вы говорили?
- Записками, - она снова улыбнулась, - мы бросали друг другу самолетик с записками на перемене, в парке. Но ведь... - она вдруг снова затряслась в рыданиях.
- Элли! - Корнелия тряхнула сестру, - расскажи мне толком, что произошло.
- Хорошо. Я расскажу. Ты помнишь нашего нового преподавателя химии?
- Такой симпатяга с хвостиком?
- Да, он... Корнелия, я такое сделала... В общем, где-то месяц назад я осталась в лаборатории после уроков, чтоб закончить проект - а он как раз пришел и стал мне помогать. У меня не получалась нужная реакция, он стал мне все объяснять и показывать, я случайно разбила мензурку и вылила на него какой-то реактив, а он порезал осколком руку. Ну, я испугалась, закричала, а он только смеется - говорит, химию надо учить, реактив неопасен, но ему нужно застирать халат и промыть руку. Он снял халат - а рубашка тоже намокла. Он попросил меня уйти и пообещал завтра помочь с проектом, но я сказала, что это все глупости - я не стесняюсь и помогу ему перевязать руку. Он её сильно порезал...
- Элли? - Элеонора щелкнула пальцами у лица замолчавшей сестры.
- А? Да. Вот. Он снял халат и еще долго смущался, но я заставила его снять рубашку и дать мне обработать ему рану. Так смешно было - у него кожа на груди стала лилового цвета от реактива, представляешь! Ах, да. Ну, я стала обрабатывать рану - он молчал и морщился. Сидел на столе передо мной, такой спокойный, серьезный... Знаешь, он мне так понравился с первого дня, я всё молчала об этом - потому что как тут и скажешь. А тут... В общем, когда я закончила с рукой, то просто стала смотреть ему в глаза. Он их не отвел, как я боялась, а просто... Ну, я не знаю, он просто молчал сперва, а потом встал, поблагодарил меня и попросил уйти. А я не ушла.
- Элеонора... - Корнелия уже всё поняла, но она должна была точно узнать, что произошло.
- Да, Корнелия, всё именно так. Я осталась там и соблазнила его. Он не хотел ничего со мной делать, причинять мне боль или вред - он просто хотел уйти, это всё я! Он так прекрасен, я не сдержалась... И прямо там, на его столе... Ах, я не могу сказать... - она встала и снова начала ходить по комнате.
- И не надо, милая, - Корнелия тоже встала и обняла сестру, которая снова начинала плакать.
- И что мне теперь делать?
- Я не знаю. Быть с ним. Ведь всё произошло до помолвки.
- Ах! Кай! Корнелия, он не простит мне этого - а он так мил! - Элли стала лихорадочно тараторить, - мы говорили, и он так влюблен, так нежен, как же я ему скажу, что отдалась другому! Но сестра, милая, ведь я... Я так люблю своего профессора.
В тот вечер они так ничего и не решили. Корнелия уложила сестру спать, скрыв всё от родителей. На следующий день, войдя утром в спальню сестры, Корнелия увидела аккуратно застеленную постель и распахнутое окно. Мать с отцом с самого рассвета были на фабрике, так что смысла прыгать в окно не было никакого. И тут в комнату ворвалась раскрасневшаяся Элеонора.
- Корнелия! Ты здесь! - она быстро подбежала к сестре и обняла её, - ты мне так нужна сейчас! Корнелия, послушай, я не могу обманывать Кая!
- Зачем обманывать? Ты ведь можешь просто скрыть всё, если хочешь быть с ним.
- Нет, нет! Как же скрыть? - в глазах Элеоноры светился какой-то странный нездоровый огонек, - он так любит меня, а я... Корнелия, я беременна!
- Так. Когда ты узнала?
- Да вот только сейчас поняла! Меня давно тошнит и всё такое, но я была так влюблена и напугана одновременно, что и не заметила ничего! Я сказала профессору - он так счастлив! Он хочет идти к родителям просить моей руки и...
Визг тормозов. Удар. Крик.
Когда они выскочили на площадь перед домом, то увидели, как Дженкинс - молодой парнишка-садовник, стоит на коленях у бездыханного тела перед дымящей машиной, груженой мешками с удобрением. Он кричал и плакал, звал на помощь, не в силах подняться с земли. Их профессор, возлюбленный Элеоноры, умер сразу - так силен был удар от потерявшей управление машины. Элеонора пару секунд глядела на тело мужчины, а затем потеряла сознание, оставив в моих руках свой тонкий плащ.
Корнелия привела в чувства садовника, вместе они отнесли Элеонору в дом, вызвали скорую и полицию.
Пока ошалевший от ужаса Дженкинс говорил с полицейскими и давай врачу осмотреть себя, Корнелия позвонила на фабрику и спокойным, ровным голосом попросила родителей приехать домой, так как возникли некоторые обстоятельства. Она знала, что взволнуй она их заранее - и быть беде.
Когда она вернулась в спальню сестры, где ту осматривал врач, то не нашла её там. Обыскав весь дом, Корнелия наконец обнаружила сестру в отцовском кабинете. С дырой в виске и антикварным, бережно чищенным и заряженным три дня назад пистолетом.
Так Корнелия стала Элеонорой. Она не могла позволить своей сестре взять на себя такой позор, и решила, что лучше уж пусть она сама его перенесет в облике покойницы, а Элеоноре подарит еще одну жизнь. К приехавшим родителям она вышла в наброшенной на плечи любимой шали сестры, воспользовавшись их с сестрой поразительным сходством - даже мать часто их путала. Для полиции - поменяла местами документы и разные мелочи, указывающие на личность, в их с сестрой спальнях. Пытаясь объяснить все полицейским, сделала предположение, что сестра не вынесла вида смерти и оттого застрелилась. А чего он вообще приходил? Да помочь мне, Элеоноре Бэрримор, с проектом по химии. Она заплатила врачам, чтоб они молчали о беременности. Вышла замуж за Кая. Родила детей, похоронила родителей, уехала во Францию...
Они с Каем продолжали традицию его семьи - виноградники. Игрушки и алхимические эликсиры отошли на второй план, хотя фабрика и дом в родной Полуночной Лощине все еще стояла.
И все было бы спокойно, если бы не злой рок, который заставил перевоплотившуюся Корнелию платить за грехи сестры. На следующий год после свадьбы, девушка получила письмо, в котором рассказывалась история любви молодого преподавателя и его ученицы. В том же письме было предложение встретиться и обсудить всё.
Испуганная женщина пришла на встречу и познакомилась с Ллойдом - младшим братом погибшего профессора. Он был очень вежлив и спокоен, подробно рассказал ей всё, что знал - о романе, о гибели, о том, что сестры поменялись местами, о том, что Элеонора была беременна. Он сказал, что будет молчать и что взамен хочет того же, что и все - денег. Ставшая Элеонорой согласилась. Она не могла опозорить сестру и разбить сердце Каю, к которому питала хоть и не совсем любовь, но довольно нежные чувства.
Она платила ему в течении двадцати лет, а потом умер Кай и ей надоело. Она отказалась платить в надежде, что через столько лет ничего уже не докажешь, а если и докажешь - то всем уже плевать. Те люди, в глазах которых не хотелось порочить сестру, давно мертвы или далеко.
Тогда Ллойд устроил пожар. Потратил неимоверное количество усилий, но смог арестовать всю собственность семьи Бэрримор и Легран заодно. Он вынудил Элеонору скрыться, а её наследников, желающих владеть семейным имуществом - прыгать через огненные круги.
Такова история моей жизни. Я так толком никогда и не узнала, почему Ллойд захотел мстить - возможно, за смерть брата, возможно - собственная жестокая натура. Марион, когда к вам попадет это письмо, меня уже возможно не будет в живых. Но ты должна знать, что если ты и твои дети хотите получить все, что когда-то принадлежало моей семье и семье Кая - вы обязаны выполнять эти требования. Я не знаю, сколько еще лет пройдет, прежде чем задания иссякнут и я не знаю, как Ллойд организовал постоянный приток заданий - насколько мне известно, он умер несколько лет назад.
Марион, я не говорю, что вы обязаны платить за грехи своих предков. Но я только прошу - если ты согласишься... В Полуночной Лощине, на прилегающей к нашему старому особняку территории есть склеп - в нем спят мои родители и моя Элеонора. Я хочу быть похоронена там. Мой ассистент будет доставлять вам задания и... дальше не знаю.
Простите меня за все, дети. Я никогда не думала, что защитив сестру, обреку на страдания своих детей.