"Манон"

[Kleo Scanti]

Автор - Kleo Scanti

Вместо предисловия:

Читать дальше...

Если вы читали мои Вампирские Хроники, имя Манон будет вам знакомо. Так вот, это совсем другой персонаж.

События разворачиваются в мире, очень похожем на наш. Я честно старалась точно воспроизвести все описываемые эпохи, но если что-то было упущено, давайте сделаем скидку на альтернативную вселенную. А еще я не знаю французского, но мои персонажи иногда на нем говорят. Поэтому если они это делают с ошибками, дайте мне об этом знать.

[Kleo Scanti]

Лондонский Сохо производит неизгладимое впечатление на любого, кто впервые в него попал. Его можно любить или ненавидеть, но невозможно остаться равнодушным. Одни называют его рассадником порока, другие — наиболее ярким районом города. Ночные клубы здесь соседствуют с фешенебельными ресторанами, стриптиз-шоу — с экзотическими супермаркетами, книжные магазины для геев — с кондитерскими. Недалеко находится Вест-Энд, настоящий рай для любителей музыкального театра.

Но стоит свернуть за угол, и вы попадете в тихий переулок, освещаемый лишь теплым светом старинных фонарей. И именно в этот переулок идут те, кто желает истинных удовольствий. На первый взгляд неприметная дверь, одна из многих, на самом деле скрывает за собой элитный Клуб для очень богатых людей.

Сложно сказать, что именно привлекает сюда самые сливки лондонского общества. Возможно, это музыка, необычная и завораживающая. Говорят, она пишется специально для Клуба и исполняется вживую, хоть никто никогда и не видел музыкантов.

Возможно, дело в винах, которые привозятся из лучших французских погребов. Некоторым бутылкам, открытым в Клубе, было более сотни лет.

Возможно, не последнюю роль играет сама атмосфера исключительности. Попасть в Клуб можно лишь получив специальное приглашение и выложив круглую сумму денег.

Впрочем, все гости сходятся во мнении, что истинной душой Клуба является его Хозяйка. Женщина без возраста, Женщина без имени, та, что говорит с густым французским акцентом и помнит всех гостей, когда либо посещавших ее заведение. Завсегдатаи зовут ее Госпожой. Никто не видел ее вне Клуба, и никто не видел Клуба без Госпожи.

Она сидит в кресле чуть в отдалении от гостей и наблюдает за ними. Самые смелые подходят, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Единицы считают себя ее фаворитами, хотя не известно, что сама она думает по этому поводу. Она принимает комплименты от любого, но не возвращает их никому конкретному, предпочитая обращаться ко всем гостям одновременно. В такие моменты она берет микрофон, благодаря которому ее нежный голос разливается по всему залу, словно мед.

Так было всегда. Однако, в этот вечер что-то, точнее, кто-то, привлек ее внимание. Это была стоявшая у входа женщина в деловом костюме. Ее руки были обтянуты несколько выбивающимися из общего стиля кружевными перчатками. Глаза ее скрывали темные очки, хотя на улице была глубокая ночь.

Госпожа вскочила со своего кресла и дрожащим голосом проговорила в микрофон:

- Mon Dieu... Lou? Est-ce vous?

Губы гостьи растянулись в едва заметной улыбке. Хозяйка отбросила микрофон и в секунду пересекла зал.

- J'ai soif... - прошептала гостья, сжимая подругу в объятиях.
- Bien sur!

Хозяйка кончиками пальцев коснулась щеки гостьи, словно пытаясь удостовериться, что та действительно стоит перед ней, после чего жестом поманила одного из гостей. Юноша, один из тех, кто считал себя фаворитами Госпожи, подмигнул своим менее везучим приятелям, и последовал за женщинами из зала. Впрочем, стоило им выйти за дверь, как гостья резким, едва уловимым движением прижала юношу к стене и рванула за воротник. К ее удивлению, он не сопротивлялся, а лишь прикрыл глаза и откинул голову в сторону, обнажая шею. С едва заметной ухмылкой женщина прижалась губами к коже, и лишь по тонкой струйке стекающей крови можно было понять, что это был отнюдь не поцелуй.

Несколькими минутами позже она закончила свою трапезу и отпустила юношу, который безвольной марионеткой спустился вниз по стене. На его лице блуждала блаженная улыбка. Однако, женщин он больше не интересовал. Хозяйка отерла губы подруги шелковым платком и снова прижалась к ней, словно боясь потерять.

- Elle est ici... - тихо проговорила гостья.
- Mon Dieu...

[Kleo Scanti]

Утро было похожим на все остальные – граф в домашней одежде сидел у камина и смотрел на огонь, в то время как Филипп пересказывал ему новости, услышанные от прислуги, Люсьен и Генриетта изучали альбом гравюр, расположившись у окна, а Анри читал очередной роман.

Генриетта болтала без умолку, изводя Люсьен рассказами о новых тканях, привезенных папенькой из столицы, новых фасонах, о которых ей в свою очередь поведала жена папенькиного помощника, которая так же ездила в столицу с мужчинами, о новом рыцарском романе, которым сейчас зачитываются все знатные особы, и о всякой подобной ерунде, способной занимать мысли молоденькой девушки из знатной семьи. Однако Люсьен слушала ее в пол уха, заинтересовавшись только романом, да и то, услышав содержание, она сразу потеряла к нему всякий интерес. Ей сейчас больше хотелось повидаться с отцом Генриетты, который обещал привезти для нее из Парижа пару кинжалов, точь-в-точь таких, как они видели у странствующего рыцаря, останавливавшегося в замке пару месяцев назад. Мсье Д’Аржансон должен был нанести визит вечером, так что девушке оставалось только ждать.

Люсьен с детства слыла чудачкой. Ее мать умерла, когда девочка была совсем крошкой, няньки никогда не пользовались ее уважением, поэтому она воспитывалась в исключительно мужском обществе, балуемая отцом, старшим братом Анри и кузеном Филиппом. Возможно, именно это повлияло на формирование ее характера. Люсьен почти никогда не носила платьев, предпочитая более удобную мужскую одежду, завивала волосы на мужской манер, ее поведение никогда не отличалось женственностью, да и говорила она о себе чаще в мужском роде. Неудивительно, что люди, видевшие ее в первый раз, нередко считали, что перед ними красивый юноша. Трое ее любимых мужчин потакали причудам девушки, отец – считая, что со временем она образумится, брат – искренне веря, что так было угодно Богу, кузену же ее поведение казалось забавным, а он ценил в людях оригинальность. Слуги поговаривали, что их молодая госпожа немного не в себе, но их это «совсем не страшит, ведь она более всех мужчин похожа на благородного рыцаря».

Именно благодаря такому необычному характеру Люсьен, в замке прижилась Генриетта. Она была абсолютной противоположностью своей приятельницы – женщиной в полном смысле слова, с фарфоровым кукольным личиком, длинными золотистыми локонами и миниатюрной стройной фигуркой. Она всегда была одета по последней моде, всегда красива и свежа, всегда знала все последние сплетни и умела так их преподнести, что у окружающих сразу поднималось настроение. Разумеется, Генриетта любила читать романы о любви, а еще больше слушать, как их читает вслух кто-то другой, любила вышивать золотыми нитками маленькие подушки, которых накопилось уже великое множество, плести тончайшие шелковые кружева, рисовать кусочком угля незамысловатые картинки… Но больше всего на свете она любила быть в центре внимания, и получала его сполна в доме графа. Ведь должен же быть кто-то, кого можно баловать. Генриетта проводила здесь большую часть своего времени, нередко живя по несколько недель. Ее родители поощряли подобное поведение дочери, ведь таким образом она сможет влюбить в себя Анри, главного наследника графа. Но, как ни странно, увлеченный идеей Прекрасной Дамы, Анри не замечал дамы, живущей с ним под одной крышей, и относился к ней, как ко второй сестре. Однако, она все еще надеялась, что ей удастся завладеть его сердцем.

- Так вот, милая моя Люси, Адель сказала, что в столице сейчас несказанно модны шелковые платья с золотым шитьем и неизменно отделанные сибирской белкой, - продолжала Генриетта. – А еще, что пояса должны обязательно быть не уже ладони и обязательно отличаться цветом от самого платья. И знаешь что, Люси? Папенька привез несколько отрезов шелка разных цветов, и беличьих шкурок, и серебряных, и золотых нитей. А еще, взгляни, какое чудо, - она вытащила из своей корзинки с рукодельем маленькое зеркальце в оправе из слоновой кости.

- Да, да, разумеется… - Люсьен не знала, как угомонить не в меру болтливую компаньонку. – Лучше взгляни на эту гравюру. Тебе должно понравиться, здесь рыцарь и его прекрасная дама.

Генриетта уж было собралась обидеться на такой снисходительный тон, как вдруг из альбома выпал старый потрепанный и слегка обожженный лист пергамента с изображенной на нем картой и полустертой надписью. Девушка тот час же подхватила его, но, заметив взгляд Люсьен, протянула листок ей, а та в свою очередь привлекла внимание брата и кузена. Вскоре все присутствующие, переместившись к камину, чтобы графу не пришлось вставать, склонились над пергаментом.

- Анри, помнится, ты собирался разыскать эту спящую красавицу? – Филипп ткнул кузена локтем в бок и рассмеялся.
- И все еще собираюсь! – в глазах Анри снова загорелся тот же странный огонь, что в детстве. – Теперь мы сможем разобраться в карте и найти пещеру.
Это его заявление было принято громким смехом, только Генриетта смеялась как-то натянуто. Естественно, если мысли о поисках несуществующей красотки волнуют Анри больше, чем все ее усилия ему понравиться, есть над чем задуматься. Остальных же слова Анри здорово рассмешили. Они давно привыкли к его восторженному восприятию мира, но даже людей подготовленных такое заявление застало врасплох. Граф, отсмеявшись, соизволил присмотреться к карте повнимательнее, и каково было удивление молодежи, когда он вдруг произнес:
- Ба! Да это же наша провинция! Есть некоторые отличия, но ведь пергамент не новый…

Тот час же слуга был послан в библиотеку за альманахом. Люсьен с совершенно безразличным выражением лица вернулась к своему альбому гравюр и попыталась обратить туда же внимание Генриетты, но безуспешно. Мадмуазель Д’Аржансон, изобразив заинтересованность, выспрашивала Анри, как и когда в его руки попал этот пергамент. Юноша в ответ поведал ей давнюю историю о том, как, будучи детьми, они с Люсьен и Филиппом умудрились настолько уболтать какого-то странствующего торговца древностями, что он «почти даром» за две золотые монеты отдал им старый манускрипт, который они сперва посчитали картой сокровищ. Указания на местонахождение клада они не нашли, зато обнаружили отрывок из старой легенды. В те годы они не интересовались географией и не смогли увидеть изображения собственной провинции, а показать отцу не решились.
- Так, что у нас здесь?
Разложив на столе карты, граф начал сверять их, и вскоре выяснилось, что описанная на пергаменте пещера расположена в двух днях пути к северу от замка, там, где холмы заросли густым лесом и куда не ведет ни одна дорога. Вскоре Генриетта, а вслед за ней и Филипп, пресытились сказками и присоединились к Люсьен, а Анри продолжил расспрашивать отца о тех краях.
- Но сударь, почему вы считаете, что это маленькое путешествие лишено смысла? Даже если легенда лжет, я бы с удовольствием съездил в те леса, развеялся, посмотрел окрестности, поохотился, в конце концов!

При упоминании об охоте Люсьен и Филипп дружно обернулись на брата, а Генриетта лишь покачала головой, так как не слишком жаловала эту мужскую забаву.
- Сынок, я бы не стал говорить того, в чем сомневаюсь, - ответил граф. – Ты же знаешь, это Богом забытое место, там нет дорог, путь лежит через болото, а потом начинается лес, который довольно быстро превращается в непроходимую чащу. Когда мы с братом, Царство ему Небесное, были примерно ваших лет, нам тоже было интересно, что же скрывается там, в северных лесах, и мы устроили маленькое путешествие. Ничего интересного не нашли, только заплутали в чащобе на несколько дней, и хотя на счастье нам удалось выбраться, домой мы вернулись голодные, уставшие и злые.
- Граф, это было так давно! – неожиданно вступился за кузена Филипп. – Если братцу не терпится побродить по болотам, не стоит ему запрещать. Кроме всего прочего, он будет вооружен вашими советами, это дорогого стоит, а мы проследим, чтобы он не потерял головы и не натворил глупостей.
Ухмыляясь, юноша подмигнул Люсьен и слегка хлопнул ее по плечу, на что она быстро закивала, с трудом сдерживая смех. Кажется, Филипп что-то задумал, а если у него появляется какая-то идея, дело обязательно заканчивается безудержным весельем. Анри же настолько был поглощен своими мыслями, что не заметил явной издевки.
- Сударь, кузен прав, зная то, что рассказали и, не сомневаюсь, еще расскажете Вы, мы сможем хорошо подготовиться. Позовем с собой пару крепких парней из прислуги, возьмем самых умных собак, запасемся провиантом… Я уверен, что этот поход будет успешным.
Он бы говорил дольше, но Люсьен и Филипп подхватили его под руки и силой выволокли из зала. За дверью раздался их громкий хохот и недоуменные реплики Анри.

Граф с улыбкой покачал головой и жестом подозвал совсем было загрустившую Генриетту.
- Если они все-таки соберутся ехать, я бы посоветовал тебе, дочка, не отставать и присоединиться. Конечно, это приключение будет тяжеловато для такой хрупкой барышни, но так ты сможешь оказаться рядом с моим непутевым сыном, когда он поймет, что его легенда – ничто иное, как выдумка.
Девушка, залившись краской, тихо пролепетала: «Да, сударь», - после чего подхватила корзинку с рукодельем и побежала догонять остальных. Граф проводил ее взглядом, все еще улыбаясь, после чего позвонил в колокольчик и велел вошедшему слуге прислать к нему управляющего.

[Ретдис]

*пищит* Филииииип
Вот
Знаешь, напомнило чем-то начало какой-нибудь клёвой РПГ-шки, типа Драгон Эйджа; уж не знаю, почему такие ассоциации)) Записываюсь в читатели, приношу стульчик и термосы с чаем и бутеры

[Kleo Scanti]

Ретдис, презент для автора первого коммента.

Читать дальше...

РПГ-шку оно может по структуре напоминать. Только очень линейную.

[AlexRo]

Kleo Scanti, интересное начало, на одном дыхании прочитала) Генриетта красавица)

[Ретдис]

Kleo Scanti, ну всё, я ж теперь и раскладушку сюда притащу!!!
Создаю клуб поклониц Филиппа

[Linda Silverwind]

Очень интригующе буду читать, если в ближайшее время останусь жива

[Kleo Scanti]

AlexRo, спасибо!

Ретдис, тащи, занимай местечко поближе к сцене. Филиппа в ближайших сериях будет много.

Linda Silverwind, пасиб! Останешься, куда ты денешься?

[Оладушка]

Kleo Scanti, молодец, что перестала заморачиваться ерундой и выложила сериал на "Михее".
А то пришлось бы каждый раз лазить куда-то, чтобы почитать...

Можно полюбопытствовать, в каком примерно веке происходит действие первой главы?

[Kleo Scanti]

Оладушка, просто в первой главе уже скрины получше. А показывать только то, что не нравится, не хотелось.

Век примерно... Я прикидывала на позднее Средневековье, то есть, век где-нибудь 12-13, какой-нибудь сравнительно мирный кусок времени, когда жизнь идет своим чередом, и никто не отвлекается на крестовые походы. Ну и немного читерствую тем, что это альтернативная вселенная. Наряды у ребят и прическа Генриетты из чуть более поздней эпохи, но найти все-все, точно попадая в век, не реально.

[Оладушка]

Наряды у ребят и прическа Генриетты из чуть более поздней эпохи, но найти все-все, точно попадая в век, не реально.

Дык потому и спрашиваю. Исторические картники вообще приходится лепить "из того, что было".
А веком заинтересовалась потому, что захотелось подсчитать, сколько сотен лет уже живут (если можно употребить это слово по отношению к вампирам) твои героини. Получается, лет 700, а то и все 900. Наверное, большой жизненный опыт у барышень. Хотя мне почему-то кажется, что они значительную часть этого времени в гробах пролежали, а потом их кто-то оживил... (Это я представляю себе дальнейшее развитие сюжета).

[Kleo Scanti]

Оладушка, можно сказать, ты права насчет Люсьен. Но не буду спойлерить.

[Rudya]

Мням. Все так хорошо, так интересно! Читать дальше...

внезапно возникли дурные предположения насчет сущности "спящей красавицы", ну да ну их...

А вообще эта легенда вкупе с моими ассоциациями навевает песню Канцлера Ги "Amore". Или песня навеяла мне такие ассоциации, не знаю. Героини в прологе и в первой главе - такие разные. Пока еще они - две легкомысленные юные девушки, каждая со своими странностями, но тем не менее некоторая наивность, осмелюсь предположить, свойственна обеим. И наивность эта совершенно очаровательна!)
Текст, скрины - все прекрасно! Записываюсь в читатели)

[Kleo Scanti]

Rudya, спасибо!
Героиням в прологе, все-таки, лет немного поболее, чем в первой серии, отсюда и разница.