Страница 5 из 8 ПерваяПервая 12345678 ПоследняяПоследняя
Показано с 61 по 75 из 119

Тема: "Каприз инфанты"

  1. #61
    Гуру Аватар для Droopsi
    Регистрация
    10.10.2010
    Адрес
    Россия, Вологда
    Сообщений
    1,270
    Спасибо
    я - 151; мне - 326
    Ninett, ну поразииила! Читала запоем, не смогла оторваться, пока не прочитала все. И ты хочешь сказать, что все это написали две шестнадцатилетние девчонки? Я в ауте. Все слова куда-то разбежались, даже не знаю, с чего начать.
    Начнем по порядку. Ну, во-первых, не стоит акцентировать альтернативность происходящего. История - дама капризная и продажная, служит тем, кто платит. Сколько раз ее переписывали только на моей памяти - не счесть. Что происходило в те времена в реальности знает только тот, кто тогда жил. И то не все. А уж что говорить по прошествии стольких лет. Каждый историк, оперируя одними и теми же фактами, трактует происходившее сугубо субъективно. Так что история - это всего лишь набор мнений какого-то количества субъектов, и твоя версия происходящего может быть интуитивно ближе к тем событиям, чем остальные, вместе взятые. Дюма, Дрюон писали о тех временах со своей колокольни, ты - со своей. Только и всего.
    Во-вторых о фотографиях. Тут просто 5+. Молодец, смотреть - одно удовольствие.
    В-третьих - о героях. Ну тут у меня сложилось уже свое мнение. Терпеть не могу твою Марго. На редкость гадкая девица, двуличная и лицемерная. С первых же своих шагов начинает случайно проговариваться, стыдливо краснеть и снова проговариваться. И все в свою пользу. Конечно, Двор тех лет наверняка не способствовал целомудрию и порядочности, но Марго та еще штучка. Мне гораздо милее та же Шарлотта. Да, обижена, да, пакостит и притворяется. Но это как-то по-честному. Меня она только веселит своими проделками и вызывает симпатию. Хотя б тем, что не пытается изображать из себя белую и пушистую. Ниннет-Антуанетта - прелесть, что за девочка. Гордая, умная и изворотливая. Хорошааа.
    Арман - просто искушение для слабого женского сердечка, и тем больше искушение, что нельзя - католический священник)))
    Братец его -раздолбай и весельчак, тоже хорош. К Шарлю отношение двоякое. С одной стороны- несчастный влюбленный, с другой стороны- просто обезьяна с гранатой. В любой момент и сам спалится, и королеву подставит. Фанатизм до добра не доводит. Хотя сестру отметелил правильно. Не надо врать, еще и клясться при этом. Ууу, как я ненавижу вранье. Не можешь или не хочешь сказать правду - лучше молчи. Знала его реакцию - искала б другие пути покинуть дворец. Нечего в свои делишки замешивать всех подряд Герцог Бэкингем - красавец, с нетерпением жду его появления в следующих сериях.
    Очень колоритная королева-мать. Замечательно прописан король.
    Интересно читается, на одном дыхании.
    Теперь немного поворчу
    Читать дальше...
    Ninett, сними, пожалуйста, с короля и Бэка эти жуткие камзолы. Да, сделаны качественно, сама ни них позарилась, но потом все ж выкинула. Симы в них ужжасно смотрятся. Слишком длинные конечности и слишком короткое туловище. Такое ощущение, что им между ног вставили пилу и распилили до талии.
    И еще немного напряг скрин с верховой прогулки короля и королевы. Негоже королеве сидеть на лошади враскорячку, да и неудобно в таких-то платьях. Дамы ездят в дамском седле, ножки по одну сторону лошади
    но это мое мнение))

    Все, прописываюсь здесь и жду продолжения.
    Последний раз редактировалось Droopsi; 23.02.2012 в 03:25.

  2. #62
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    Droopsi,
    дорогой деть, вот кого не ожидала увидеть в этой теме! А уж тем боле с таким отзывом, после которого твоя маман растеклась по клаве, до неприличия мурррча от удовольствия!
    Спасибо огроменное!
    Ну и разумеется я всегда знала, что ты у нас создание с оригинальным и нетривиальным мышлением, что и доказал в очередной раз пассаж о полюбившихся героях (на этом месте твоя маман мысленно порадовалась: "А моя Нинетта понра-авилась!" и гаденько похихикала)!
    Читать дальше...
    Насчет камзолов - честно признаюсь, я хваталась за любые более-менее подходящие мужские шмотки, поэтому в ход шло всё мало-мальски подходящее, но клятвенно обещаю, что данные мелькнут еще только в парочке серий (ибо они уже отсняты), а потом будут заменены другими, теми что я наделала из женских платьев... но мы об этом никому не скажем!
    И по поводу седла, разумеется, соглашусь, я в курсе насчет не той посадки, но т.к. твоя маман отличается редкостным отсутствием талантов в области рисования - а там надо было бы именно прорисовывать юбку, то я вспомнила об инновации, введенной нежно мною любимой Екатериной Медичи, которая, с очень большой натяжкой могла бы объяснить положение ее величества на фото

  3. #63
    Гуру Аватар для Droopsi
    Регистрация
    10.10.2010
    Адрес
    Россия, Вологда
    Сообщений
    1,270
    Спасибо
    я - 151; мне - 326
    Цитата Сообщение от Ninett Посмотреть сообщение
    я вспомнила об инновации, введенной нежно мною любимой Екатериной Медичи,
    Ninett,Читать дальше...
    так то Медичи, а то Ниннет, которая в силу своего воспитания и характера, здесь описанного, плевать бы хотела на всяких там Медичей, а сидела б мило по-женски)))

    А почему именно прорисовывать юбку? Есть куча подходящих поз, да к тому ж большая часть юбки была б закрыта королевским конем. И нечего на себя наговаривать по поводу отсутствия талантов рисования. Остальные фото эту отмазку опровергают)))
    Я рада, что ты не обиделась за мое негативное отношение к Марго. Но сердцу не прикажешь)) Двуличная стервоза, продающая и предающая всех направо и налево. С такими друзьями врагов не надо. Я с удовольствием ожидаю, когда Арман ее бросит, и эта мерзавка будет корчится, как уж на сковородке)))
    Если один из гробиков от второй Маман предназначен для нее - я с радостью отполирую его до блеска)))
    Кстати, забыла еще написать. Что-то отношения между Ниннет и Арманом больше напоминают любовь-ненависть, чем просто неприязнь. Надеюсь на пассажи в этом направлении. А братец Анри так легко вскружил голову не каким-то своим несомненным обаянием, сколько своей похожестью на Армана, который уже глубоко задел Ниннет. Хотя она даже на уровне подсознания не допускает такой мысли. Как же - священник, нельзяяя. Тем более воспитана в Испании, где на генном уровне уже помнится особо лютая инквизиция. Вот и приходится ненавидеть, чтоб не любить. Но, надеюсь, Ниннет все ж офранцузится побыстрее. Не для нее Анри, а тем более Шарль. Мелковаты пташки. А вот Арман в самый раз. Что-то я сумбурно пишу, Маман. Но это от чуйств-с...
    А почему ты не ожидала меня здесь увидеть? Я с самого начала интересовалась сериалом, просто запрещала себе всякие движения в сторону, пока свои хвосты не подтяну. Но это и хорошо. Вон сколько серий накопилось, сразу, без перерывов смогла прочитать)))
    Надеюсь, ожидание продолжения не будет долгим)))

  4. #64
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    Droopsi,
    Читать дальше...
    ок, посчитаем юбку конкретным авторским ляпом... и порадуемся, что больше величеству не придется взгромождаться на многострадальную лошадь


    Цитата Сообщение от Droopsi Посмотреть сообщение
    Я рада, что ты не обиделась за мое негативное отношение к Марго.
    *нежно*
    а чего мне обижаться, если Марго - практически целиком и полностью на совести моего соавтора
    А если серьезно, то лично меня радуют любые эмоции по отношению к герою. Не важно, позитив или негатив, главное - что не равнодушие!


    Цитата Сообщение от Droopsi Посмотреть сообщение
    Надеюсь на пассажи в этом направлении
    *очень строго*
    деть, ну-ка показывай диплом об окончании курсов легилименции! Без неё тут точно не обошлось!

    А продолжение будет вот уже буквально сегодня вечером. Собственно, у меня на данный момент готово всё вплоть до 14-й главы, и если твою маман не докончает работа, то сегодня в планах были съёмки 15-й

  5. Пользователь сказал cпасибо:


  6. #65
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    Серия 11

    В Лондоне полным ходом шли приготовления к приезду будущей королевы Англии – посланник герцога Бэкингема, лорд Карлайл сообщил, что уже назначена дата отъезда Генриетты-Марии из Франции, и что ее величество выехала из Парижа. До Кале ее сопровождала большая свита, а также сами Нинетт-Антуанетта и Людовик XIII.
    Этот вечер Камила д’Антраль проводила в своей комнате, отослав служанок и сидя в полном одиночестве. Она приказала не зажигать свеч – все окружающие ее предметы казались ей какими-то чужими и ненужными. Камила молча смотрела на сгущающиеся сумерки и вновь думала только об одном – завтра… Завтра – последний перегон до Кале, а затем… Она закрыла глаза, с трудом сдерживая слезы: меньше чем через сутки их снова будут разделять темно-серые воды Ла-Манша…
    Сизый вечер за окном медленно переходил в теплую майскую ночь, но Камила не замечала этого, ничто окружающее не волновало ее, и потому она резко вздрогнула, услышав негромкий, но настойчивый стук в дверь. Однако ей не хотелось никого видеть – герцогиня продолжала неподвижно сидеть в кресле. Но незваный гость проявил неожиданное упорство – стук не прекращался.
    С глубоким вздохом Камила встала, подошла к двери и распахнула ее.
    - Паола, я же просила… - слова замерли у нее на губах: в комнату бесшумно скользнул высокий мужчина в темно-коричневом плаще.
    - Кто…
    - Закройте дверь! – прошептал незнакомец по-английски. Его голос звучал глухо, но Камила безошибочно узнала его. Она повиновалась, и лишь после этого мужчина снял широкополую шляпу. Фрейлина непроизвольно отступила назад – перед ней стоял сам герцог Бэкингем.
    - Джордж, что вы здесь делаете? – ошеломленно прошептала она.
    - Мы одни? Где ваши слуги? – быстро спросил англичанин, не отвечая ей.
    - Я отпустила Паолу, мне хотелось побыть одной… Но вы…
    - Камила, - он шагнул к ней и порывисто прижал к своей груди, нежно гладя волосы, - моя прекрасная Камила, одному Богу ведомо, как я скучал по вам! – прошептал Бэкингем, зарываясь лицом в шелковистые пряди, - Даже пять секунд вдали от вас кажутся пятью столетьями! Я больше никогда не отпущу вас!
    Камила грустно покачала головой.
    - Вы же знаете, вскоре нам нужно будет расстаться
    - Нет, никогда!
    - О Джордж, - она нежно прижимала его голову к своей груди, – Вы же знаете, не в нашей власти изменить существующий порядок, мы можем лишь подчиниться… Поверьте, если бы я могла, я пожертвовала бы всем, что имею, ради возможности никогда не покидать вас!
    - В самом деле? – он поднял глаза на Камилу и пристально всмотрелся в ее лицо, - Вы действительно готовы на жертву ради любви?
    - Разумеется! Разве вам это неизвестно?
    - Так докажите это!
    - Я не понимаю вас, о чем вы?
    - Камила, - он смотрел на нее с какой-то полубезумной надеждой, - Камила, у нас есть лишь один путь, один шанс!
    - Что вы…
    - Отправьтесь со мной в Англию! – Камила отшатнулась от него, но Бэкингем удержал ее руки, порывисто сжав тонкие кисти, - Я незаметно проведу вас на корабль, уже завтра мы отчалим, и никакая сила в мире уже не остановит нас!
    - Джордж, вы понимаете, о чем говорите? Я фрейлина королевы! Что станет с моей репутацией?
    - Вы больше не вернетесь во Францию, а в Англии никто не осмелится сказать о вас дурного слова! Поверьте, нам нужно лишь пересечь Ла-Манш, и все наши горести останутся позади!
    - Но я не могу!
    - Вы говорили, что любите меня, говорили, что готовы на все, а теперь?.. Я был просто глупцом, поверив этим красивым речам! – он выпустил ее руки из своих и взяв шляпу, направился к двери. У порога Джордж обернулся, - Прощайте, миледи! - он повернулся и взялся за ручку двери, когда Камила бросилась к нему.
    -Нет! Нет, Джордж, постойте, прошу вас, нет! - прошептала она сквозь слезы,- Я не могу расстаться с вами сейчас!
    - Отправьтесь со мной!
    - Я не могу!
    - Тогда это – конец!
    - Нет… прошу, как вы не понимаете… - она беспомощно огляделась, словно ища какой-то поддержки.
    - Выбор за вами, Камила, - голос Бэкингема был холоден, - Либо вы покидаете Францию… либо я покидаю вас!
    - Нет,
    - Тогда уедем вместе!
    - Но я не могу! Не могу бросить всё, я… я поеду с вами! - Бэкингем резко обернулся и впился взглядом в ее лицо.
    - Вы даете слово?
    - Я клянусь! - тихим, дрожащим голосом произнесла Камила.



    Паола вернулась глубокой ночью, однако ее хозяйка не спала. Служанка едва не вскрикнула от удивления, когда, войдя в комнату, увидела в ней Камилу, одетую в шелковый мужской камзол и высокие сапоги.
    - Ваша светлость, – испуганно пролепетала девушка.
    Герцогиня усмехнулась,
    - Слушай внимательно, моя дорогая – завтра утром назначена церемония расставания с ее высочеством принцессой Генриеттой, однако меня на ней не будет. Если королева пришлет кого-то узнать о причине моего отсутствия, передай, что у меня тяжелейшая мигрень и потому я прошу у ее величества позволения остаться в своих покоях. Любым способом, слышишь, любым – сделай так, чтобы никто ничего не заподозрил – хотя бы до полудня. Мне необходимо это время!
    - Но куда вы отправляетесь, ваша светлость? – робко произнесла Паола.
    - Я? – герцогиня улыбнулась – торжествующе и одновременно мечтательно, - я, моя дорогая Паола, отправляюсь навстречу своему счастью! - она прислушалась, - но теперь мне пора! Береги себя, дитя мое! Прощай! - она подала руку для поцелуя, - Да, все мои вещи я оставляю тебе – я слышала, твой разговор с Элизой, ты говорила, что мечтаешь о таких нарядах – возьми все, что тебе приглянулось!
    - О, ваша светлость! – девушка опустилась на колени, - я…
    - Не надо, не благодари, ты заслужила это за свою преданную службу. Надеюсь, завтра ты окажешь мне эту последнюю услугу?
    - Клянусь, ваша светлость, я сделаю все так, как вы хотите!
    - Я верю… Теперь прощай! – герцогиня в последний раз улыбнулась растерянной девушке и легко, почти бесшумно выскользнула за дверь.



    Прощание с отплывавшей в Англию Генриеттой-Марией было на удивление кратким, однако чрезвычайно трогательным. Несмотря на то, что сопровождать английскую королеву должна была многочисленная свита из французских дам, расставание с родной страной, а также с братом, которого она любила всем сердцем, далось ей нелегко. Впрочем, как и самому Людовику, для которого Генриетта-Мария была одной из немногих людей, к чьему мнению король прислушивался и к кому питал искреннюю нежность.
    Теперь же двору предстоял путь в Шамбор – замок, которому выпала честь служить в этом году летней резиденцией короля и королевы. Отправление в путь было назначено на следующее утро, а пока, после полудня Нинетт-Антуанетта приняла решение отправиться на лёгкую прогулку вдоль морского побережья. Она взяла с собой минимально возможное количество людей, так как после шума торжеств ей хотелось просто насладиться природой. Выбирая себе фрейлин в сопровождение, она назвала тех, кто ей был наиболее приятен, и чьё присутствие не вызывало у королевы раздражения. Среди названных была и Камила д’Антраль. Только тут Нинетт-Антуанетте узнала, что девушка не присутствовала на церемонии расставания с Генриеттой Французской.
    - Графиня, - обратилась она к Маргарите, - сходите к герцогине, осведомитесь о её здоровье и пригласите на прогулку – быть может, она улучшит самочувствие м-ль д’Антраль!
    - Да, ваше величество, - графиня де Нансе направилась в комнату Камилы.
    Ей отворила смущённая девушка – служанка герцогини.
    - Её светлость крайне дурно себя чувствует… - отвечала она, опустив глаза и покраснев. Маргарита внимательно взглянула на неё.
    - Тем не менее, я должна хотя бы увидеть её, я здесь по приказу её величества.
    - Но герцогиня…
    - Ты дашь мне пройти? – с долей презрения спросила графиня и, отстранив рукой служанку, вошла.
    - Ваша светлость! Мадемуазель… - испуганно воскликнула бедная служанка. Тем временем Маргарита быстро обошла комнату и обернулась к Паоле, вопросительно подняв брови.
    - Что это значит?
    - Ваша светлость! О, простите меня, я…
    - Где герцогиня? Что случилось?
    - Я… я не знаю, где герцогиня. Она ушла сегодня ночью… Она сказала, что не вернётся больше…
    - Камила… ушла?
    - Да, ваша светлость…
    Маргарита усилием воли прогнала раздражительность, поднимающей в ней против бестолковой служанки, ещё раз внимательно оглядела комнату, опустилась на софу и приказала:
    - Закрой дверь и расскажи мне всё. Даже если ты в чём-то виновата, я сделаю так, что ты не будешь наказана.
    - О, я Вам так благодарна! – Паола плотно закрыла дверь.
    - Подойди поближе и расскажи мне, что здесь было вчера ночью. Расскажи мне всю правду.
    Паола опустила глаза.
    - Во-первых, я была в хороших отношениях с герцогиней, ты это знаешь, так что ты не предашь её. А во-вторых… разве ты не понимаешь, тебя всё равно будут допрашивать!
    - Да, ваша светлость, - покорно вздохнула Паола, - Вчера вечером её светлость велела мне уйти и оставить её одну. Когда же я вернулась, уже глубокой ночью, то застала её светлость в мужском костюме, она сказала, что отправляется на встречу своему счастью, и что оставляет мне все свои вещи… И ещё, её светлость просила скрыть её отсутствие хотя бы до полудня.



    На последних словах Маргарита поднялась. Она и так уже догадалась, в чём дело, но слова «до полудня» подтвердили её догадки – после полудня английский флот будет уже далеко, никто не может воспрепятствовать д’Антраль и Бэкингему.
    Теперь надо поспешить к королеве – она и так уже заставила её величество ждать. Но стоит ли рассказывать о происшедшем Нинетт-Антуанетте, а главное, как рассказать? В голове Маргариты мелькнули мысли о том, что теперь честь королевы оправдана окончательно, ведь нашлась не только «книга, из-за которой задержалась ее величество», но и та, кому принадлежала эта злополучная записка. Через день-другой всем будет ясно, что именно Камила сбежала с англичанином, а, значит… Сделать очевидные выводы ни для кого при дворе не составляло труда.
    Маргарита остановилась у порога комнаты, оглянулась на служанку.
    - Что ты будешь делать сейчас? – спросила она девушку, - Куда пойдёшь?
    - Я не знаю ещё, ваша светлость. Герцогиня была так добра, что оставила мне свои вещи… Но мне в любом случае некуда возвращаться: родители мои умерли, а сёстры и братья живут со своими семьями.
    - Если захочешь, оставайся служить у меня, - неожиданно для себя предложила графиня.
    - О, я так вам благодарна…
    - Не стоит! Как твоё имя?
    - Паола, ваша светлость.
    - Отныне ты служишь у меня, Паола.
    И графиня де Нансе направилась к королеве, желая для начала поведать Нинетт-Антуанетте всё известное так, чтобы никто более их не слышал.
    …Королева нервно ходила по комнате, перебирая гранатовые четки. После разговора с Маргаритой Нинетт отослала всех фрейлин и сейчас в одиночестве могла дать волю возмущению и гневу, которые охватили ее после рассказа графини. Итак, д’Антраль сбежала!
    Герцогиня! Фрейлина ее величества! И бросить все, как последняя распутная девка… Как она посмела, как решилась на такое?! Да кем она будет в Англии? Любовница Бэкингема? Прекрасный титул! Пока он фаворит, но потом… Она никогда не вернет того, что имела раньше – ни в Англии, ни во Франции… Если, конечно, она осмелится когда-нибудь вернуться сюда. Нет, в это просто невозможно поверить! Неужели все это время Камила и Бэкингем были любовниками? Они наверняка планировали этот побег, готовились к нему… Нинетт резко остановилась. Камила – любовница Бэкингема... И благодаря ее побегу об этом станет известно всем – и английскому, и французскому двору. А это значит, - королева торжествующе улыбнулась, - это значит, что можно более не искать виновных в этой гнусной истории с запиской! «О, кажется, она должна не гневаться на герцогиню, а скорее благодарить ее! – презрительная усмешка скользнула по губам Нинетт-Антуанетты, -благодаря вам, Камила, я буду полностью оправдана! »
    Нинетт задумчиво огляделась – несмотря на тот цинизм, с которым она мысленно обращалась к герцогине, какое-то не понятное ей самой чувство примешивалось к торжеству и презрению. Досада? Зависть? Но чему же здесь завидовать? Герцогиня променяла имя добродетельной женщины, положение в обществе, свою честь – на миг сомнительных удовольствий! Отдать все, что имеешь ради вспышки страсти? Глупость какая!
    Но в то же время против собственной воли она представляла Камилу и Бэкингема – счастливых и влюбленных, не думающих о будущем, живущих лишь одним днем – лишь своей любовью… Нинетт вздохнула и подошла к зеркалу. Взглянула на свое отражение и вновь улыбнулась – на этот раз с грустью. «У вас есть все – заботливый супруг, власть и красота… А вы завидуете собственной фрейлине, женщине, все отдавшей своему любовнику! Ведь это смешно – что у нее есть теперь, что у нее останется потом? » И тут же она отвечала самой себе: «Но у нее есть любовь! Она любит и любима! А я…» - с усмешкой Нинетт вспомнила Людовика – он почтителен и заботлив, это бесспорно, но как же невыносимо скучны его прикосновения! И это всё, чем так восхищались поэты, что воспевали в своих балладах менестрели? Неужели любовь, страсть, загадочное и манящее ars amandi – лишь красивые слова? И все ее мечты – только наивные фантазии? В глазах Шарля она видела отблеск той страсти, о которой так часто читала в романах, прикосновения Анри – когда они выполняли фигуры танца – волновали ее, но лишь слегка: в глубине души Нинетт оставалась спокойной, и ни преданность капитана, ни восхищение маркиза не трогали ее сердце. Она чувствовала волнение, даже любопытство, игра с ними льстила ее самолюбию… Так может быть это – единственное, что ей остается? Быть может, это и есть то запретное, а потому манящее таинство – любви и обольщения…
    Отогнав от себя грустные мысли, королева вновь внимательно взглянула в зеркало. Что ж, пусть мечты о любви так и останутся мечтами, но зачем же отказывать себе в невинном удовольствии?.. Нинетт холодно улыбнулась. «Шарль и Анри, мои верные рыцари заслужили небольшую награду по прибытии в Шамбор. А затем их ждут новые испытания! Надеюсь, они с честью выйдут из них победителями… С именем своей прекрасной дамы на устах! » – усмехнувшись добавила она, обращаясь к собственному отражению, и ее двойник в зеркале улыбнулся ей такой же лукавой улыбкой.



    - …Таким образом, мне следует немедленно отправиться в Шамбор, - покорным голосом произнёс епископ Люсонский, одновременно окинув Марию Медичи взглядом отнюдь не покорным.
    - Нет, почему же вы так категоричны, ваше преосвященство? - королева-мать тут же сменила раздражённый тон на более мягкие интонации, - Я понимаю, вы не можете двинуться в путь прямо сейчас.
    - Почему же не могу, если этого, как вы сами заметили, требует долг священника и…
    - Епископ! - взволнованно прервала его Мария. Она чувствовала себя крайне неловко, что скрывала под некоторой резкостью, опасаясь при этом отпугнуть ею Армана.
    Несколько дней назад, когда весь двор Людовика двинулся по направлению к Кале, сопровождать принцессу Генриетту, королева-мать фактически приказала Арману дю Плесси оставаться в Париже. Тогда ей почему-то показалось страшным отпускать его. Особенно тревожили её воспоминания об истории с книгой, и таким образом, несколько дней назад королева-мать, повинуясь одному-единственному движению души, сказала: «Ваше преосвященство, вы обязательно должны остаться в Париже!» Теперь же, обдумав и взвесив всё, она пришла к новым соображениям и, чувствуя неловкость от своего непостоянства, строго приказала епископу немедленно следовать в Шамбор, к своей духовной дочери.
    Карие глаза епископа смотрели на Марию Медичи холодно и вопросительно. Взгляд был непроницаем, в нём было видно только то, что он сделал доступным: вопрос.
    - Итак, завтра с утра вы отправитесь в Шамбор, - промолвила она после пятиминутного молчания, - Вы отправитесь завтра, а я сегодня же вышлю в Шамбор курьера с приказом, чтобы для вас приготовили помещение, а также напишу письмо Людовику - чтобы он предупредил Нинетт-Антуанетту, что ей не стоит и не придётся забывать о духовных обязанностях королевы.
    - А каковы же будут обязанности епископа в королевском замке? И… перед кем?
    Арман говорил бесстрастным тоном, Медичи же улыбнулась и произнесла чуть игриво:
    - Что вы, ваше преосвященство, все ваши обязанности – только перед Нинетт-Антуанеттой. А я могу только попросить вас сообщать мне придворные новости. Но захотите ли вы выполнить скромную просьбу…
    - Как может заметить ваше величество, я всегда выполняю ваши просьбы. Так несколько дней назад я остался в Париже именно потому, что вы попросили меня об этом.
    Краска залила щёки королевы-матери. Она слишком хорошо помнила ту – почти истерику – в которую она впала, когда вдруг Арман как о решенном деле заявил ей, что собирается следовать за двором Людовика и Антуанетты. «Зачем он напоминает мне об этом? – мучительно подумала Мария. - Но, тем не менее, он слушается меня, он покорен мне. А теперь приходится довольствоваться этим». И, чувствуя раздражение, её величество поспешила закончить аудиенцию.
    - Да, ваше преосвященство, до сих пор я действительно имела возможность убедиться в вашей снисходительности к моим капризам. Мне остаётся лишь надеяться, что так будет и дальше.
    - Смею вас уверить в этом, ваше величество, - Арман холодно, но по продолжительности – чуть больше принятого, запечатлел поцелуй на подрагивающей руке Марии и оставил её величество в Лувре предаваться болезненным воспоминаниям…



    Пока Мария Медичи давала последние наставления своему протеже, королевский кортеж неспешно двигался в сторону Шамбора. Нинетт-Антуанетта и сама не знала, почему решила выбрать летней резиденцией именно этот старинный дворец, самый большой замок Луары. Задумал это великолепие король Франциск Первый, а над проектом замка работал Леонардо да Винчи. И хотя великий скульптор умер до начала строительства, многие его идеи были воплощены в жизнь – замок поражал великолепием архитектуры, а многочисленные винтовые лестницы со множеством башенок и каминных труб, украшенных скульптурой, казались еще более изящными на фоне симметричной строгости остальных помещений дворца.
    Путешествие уже подходило к концу, менее часа оставалось до прибытия в замок. Нинетт-Антуанетта ехала в одной карете с супругом, и сейчас Людовик увлеченно рассказывал ее величеству о красотах Луары, о прекрасном старинном парке, окружающем Шамбор – его тенистых аллеях, изящных беседках... В самом дворце не было больших парадных залов, однако парк прекрасно подходил для всевозможных празднеств и маскарадов, которые так любила королева. Сам же Людовик из развлечений признавал лишь охоту. Когда-то Альбер де Люинь, бывший сначала пажом Генриха IV, а затем приставленный им к сыну в качестве наставника по военному делу и охоте, научил тогда еще дофина Людовика соколиной охоте, и тот страстно увлекся этой забавой. Теперь, оглядывая окрестности из окна кареты, король с наслаждением представлял себе дни охот и вечера, проведенные с его прекрасной Антуанеттой, вдали от всех государственных дел, от шумного парижского двора, от назойливых советов королевы-матери… Он с нежностью взглянул на Нинетт. Та смотрела в окно, рассеяно слушая рассказы супруга. Ее гораздо больше занимали собственные мысли и планы - Людовик будет увлечен охотой, королева-мать и этот выскочка - ее духовник остались в Париже, и значит, она будет свободна, никто не посмеет за ней следить... Тонкая улыбка скользнула по ее губам - Людовик говорил, что в Шамборе великолепный парк... Что ж, у нее будет возможность оценить красоту аллей и беседок!



    Кортеж как раз проезжал Блуа, находящийся в получасе езды от Шамбора, когда его нагнал всадник в ливрее двора королевы-матери. Шевалье поравнялся с королевской каретой и, отвесив почтительные поклоны Людовику и его супруге, протянул королю запечатанное письмо.
    Лицо короля выражало тревогу, когда, сломав печать, он углубился в чтение... Через несколько минут он молча передал письмо Нинетт... По мере прочтения ее лицо заливала бледность, в уголках чувственных губ залегла жесткая складка - Людовик уже хорошо знал эти признаки зарождавшегося гнева в своей прекрасной, но весьма темпераментной супруге. Он лишь глубоко вздохнул и коснулся ее руки. Королева вздрогнула и подняла глаза от листка - Людовику невольно стало не по себе от той ненависти, которую он прочел в них.
    - Неужели и теперь, даже здесь она смеет диктовать вам свою волю?! И я должна буду терпеть ежедневное присутствие этого отвратительного священника?!
    - Антуанетта, прошу вас! - примиряюще произнес Людовик, - я думаю, его преосвященство...
    - Уже прибыл в Шамбор! И уже сегодня я должна буду встретиться с ним! Мне кажется, мы не для того покинули Париж, чтобы провести здесь все дни за богословием и молитвами!
    - Ваше величество, вы преувеличиваете. Поверьте, ее величество королева-мать лишь печется о вашем душевном покое, и потому сочла необходимым присутствие в замке Вашего духовника, - мягко произнес Людовик, не глядя на Антуанетту - его слова были абсолютной ложью, и они оба понимали это. Как и истинную цель приезда епископа Люсонского...



    Тем временем фрейлины королевы и весь остальной двор оживлённо переговаривались о том, что могло содержаться в письме, доставленным нарочным королевы-матери. Каждый предполагал что-то своё, быстро распространялся слух о том, что и король, и королева были крайней огорчены и раздражены содержанием этого письма.
    Узнав, что его величество получил письмо от Марии Медичи, которое, в свою очередь, разгневало Нинетт-Антуанетту, Маргарита была не на шутку встревожена. Она вопросительно взглянула на Мари де Комбале, но та, судя по всему, пребывала в таком же неведении. «И почему я решила, что это должно быть как-то связано с ним?» - сердито спросила себя графиня, но, тем не менее, волнение не покидало её.
    Буквально через несколько минут кортеж остановился у Шамбора. Торжественное приветствие королевской четы, которое было устроено заранее, находившимися в замке распорядителями, сочеталось с некоторой суетой и неразберихой, которая неизбежно должна была возникнуть.
    Лишь к вечеру прибывшие получили возможность отдохнуть с дороги. А уже через несколько часов началось празднество по случаю прибытия в замок коронованных особ. Едва отдохнувшие, но проникшиеся тем не менее атмосферой праздника придворные собирались в столовой зале, вернее – в нескольких небольших этих залах, где был накрыт потрясающий по размаху праздничный ужин, после которого торжества переносились на улицу – в парк, где уже играла музыка, и должно было состояться какое-то представление, оставленное организаторами в тайне до поры. Король и королева, казалось, были совершенно не расстроены никакими известиями, по крайней мере, не подавали виду. Многие придворные пришли к выводу, что в письме был очередной перечень ничего не значащих наставлений, которыми Мария Медичи пыталась придать себе дополнительный авторитет в глазах сына.
    Ещё задолго до начала ужина Маргарита решила, что, выйдя из дворца, она тут же попытается скрыться от общества. Головная боль требовала уединения в какой-нибудь аллее, присутствие среди прочих Шарля сковывало графиню, а мысль, что она здесь одна, в то время как епископ – в Париже, постоянно терзала её.
    Графиня де Нансе поступила в соответствии со своими планами, убедившись, что королева, кажется, всем довольна и счастлива, Анри де Ришелье развлекает её внимание, в то время как король вовсю смеётся над представлением. Постепенно удаляясь от толпы, Марго решила для начала обойти дворец кругом.
    В задумчивости она прошла было мимо одинокого флигелька, в котором тускло горели свечи, не задумываясь над тем, кто из слуг мог здесь жить. Не среагировала она и на скрипнувшую дверь, но тут в воздухе, насыщенном доносящимся отовсюду смехом и музыкой, послышалось негромкое:
    - Графиня?
    Вздрогнув, девушка оглянулась. Первым делом – на приоткрытую дверь флигеля. Изумлению её не было бы предела, если бы не радость, вспыхнувшая в ней, а вслед за этим – испуг. В одно мгновение, не думая, что за ней могут наблюдать, она вбежала на крыльцо, миновала дверной проем и оказалась лицом к лицу с тем, кто заставил её испытать столько чувств за одно мгновение.


    - Ваше преосвященство, боже мой, что вы здесь делаете?
    Епископ Люсонский смотрел на встревоженную графиню спокойно и чуть свысока. Маргарита плотно закрыла входную дверь и вновь требовательно взглянула на Армана.
    - Я здесь живу, мой ангел, - ответил он ей ласково, из чего Марго сделала вывод, что они находятся в относительной безопасности, глубоко вздохнула. Сделала несколько шагов вперёд, осмотрела убогую обстановку флигелька.
    - Живёте… здесь?
    - Как видите, Марго.
    - Но… Арман… как вы можете здесь находиться? У вас должны быть покои во дворце и…
    - Я прибыл сюда не так уж давно, все покои были распределены. Чтобы мне выделили другие апартаменты, я должен обратиться с прошением к их величествам… так мне сказал один преданный слуга их величеств, - епископ презрительно усмехнулся. Его самолюбие было глубоко уязвлено тем помещением, которое было ему выделено, но он предпочитал – пока, до определённого момента – не выказывать этого. В конце концов, отдельное расположение флигелька могло и помочь ему в чём-либо…
    - Почему же вы не сделали этого? – начала Маргарита и осеклась, - Ах, да, конечно, её величество… так это о вашем прибытии, верно, говорилось в письме её величества королевы-матери, которое король получил днём?
    - Думаю, да.
    - И вы, - её глаза восторженно блеснули, - будете жить здесь, в Шамборе?
    - Да, Марго, - мягко отвечал Арман, приближаясь к ней. Только сейчас, увидев эту встревоженную девчонку, испуганную, восхищённую, взволнованную его прибытием и всё также безумно влюблённую, он понял, как соскучился по ней, как давно он не пробовал её. Поймав на себе говорящий о многом взгляд епископа, графиня собрала все силы, чтобы сказать: «Мне надо вскоре вернуться к королеве, я сейчас не могу…», однако не произнесла ни слова. Только робко оглянулась на окно. Арман поймал её взгляд.
    - Не беспокойтесь, графиня, несмотря на всё убожество отведённого мне жилища, в нём имеется и вторая комната. Я понимаю, вам надо идти, но не откажетесь ли вы скрасить мне вечер хотя бы на пятнадцать минут?
    - На пятнадцать минут… - как эхо повторила Марго, чувствуя, как руки Армана скользят по её телу, обвивая своими руками его шею, понимая, что им не стоит тратить ни секунды драгоценного времени, чтобы идти в другую комнату...



    Боже, как сложно было заставить себя открыть глаза, подняться и оправить платье... Несколько раз епископ говорил ей: «Ну что же вы, мой ангел? », но она только беспомощно мотала головой, а Арман не сдерживал более себя. Наконец сознание взяло верх перед чувством. Маргарита ощутила, как он поднимает её, ставит на ноги, и открыла глаза
    - О, как я люблю вас! - шептала она одними губами. Арман, глядя на неё, чувствовал, как дорого даётся ему каждое мгновение её присутствия здесь… Но она должна была теперь идти, она фрейлина королевы, её могут потерять. Если их связь раскроется, тогда – прощай любая карьера. Нет, потом, когда он добьётся всего, он сможет позволить себе чувственные удовольствия какой угодно продолжительности, а теперь… Маргарита тоже без слов поняла его. Всё ещё глубоко дыша, она подошла к зеркалу, приводя себя в порядок, поинтересовалась:
    - Вы так и собираетесь жить здесь в затворничестве, Арман? Или Ваши обязанности духовника… - она помрачнела и не произнесла «Нинетт-Антуанетты»
    - Я прибыл сюда не для затворничества, Марго, а для того, чтобы следить за состоянием моей духовной дочери и помочь ей обрести душевное спокойствие.
    - А, следить… за состоянием… - с улыбкой проговорила графиня, лукаво взглянув на епископа, - И я могу вам чем-нибудь помочь, ваше преосвященство?
    На мгновение его преосвященство задумался.
    - Пожалуй.
    - Чем же?
    - Я надеюсь, что ещё буду иметь возможность поделиться с вами некоторыми размышлениями на эту тему, а пока… просто посмотрите сегодня за её величеством, и если случайно узнаете, что её тревожит, сообщите мне.
    - Посмотреть за её величеством? Ну что ж, я попробую. А…
    - Что, мой ангел?
    - Нет, ничего. Скажите только, епископ, я ведь буду иметь счастье лицезреть вас не только на наших с вами… встречах, но и в течение дня?
    - Я надеюсь, что да, моя…
    Но Арман не успел договорить. Стремительно подбежав к епископу, графиня быстро поцеловала его в губы и выбежала за дверь.
    Она поспешно направилась к основной площадке перед фасадом Шамбора, где продолжалось празднество, справедливо опасаясь, что её отсутствие было замечено.
    Глянув вслед упорхнувшей графине, епископ улыбнулся – со смесью презрения и восхищения: «Что ж, это действительно жемчужина французского двора. Достойное украшение короны Нинетт-Антуанетты. Её величества Нинетт-Антуанетты, с которой мне предстоит встретиться не позже завтрашнего дня…» И, проведя изящной рукой по высокому бледному лбу, Арман настроил свои мысли на иной – расчётливый лад.
    …Несмотря на все свои опасения, Маргарита все же не смогла заставить себя немедленно присоединиться к шумному обществу – еще слишком свежи были сладостные воспоминания о нечаянном свидании, на ее щеках еще играл румянец, а губы не могли скрыть счастливой улыбки… Свернув на одну из аллей, неподалеку от основной площадки, графиня резко остановилась – совсем рядом она услышала голоса, показавшиеся ей очень знакомыми. Маргарита прислушалась:
    - Мадам, я буду вечно благодарить судьбу и Провидение за сегодняшний вечер!
    - Вы правы, он просто великолепен!
    - Но для меня вся его прелесть – в возможности быть рядом с вами, моя королева! – лицо Маргариты озарила довольная улыбка – она не ошиблась, это и в самом деле были ее величество и Анри…
    - Ах, полно, маркиз! – игриво улыбнулась Нинетт-Антуанетта.
    - Вы мне не верите? - Маргарита осторожно подошла ближе и, раздвинув ветви, взглянула на соседнюю аллею – Анри опустился на колени перед Нинетт и прижал к губам край ее платья.
    - Маркиз, маркиз, - смеясь, говорила Нинетт, - перестаньте, прошу вас! - тем временем Анри завладел ее рукой и принялся покрывать ее жаркими поцелуями, - Анри, вы просто сумасброд! Перестаньте же! - по голосу королевы было понятно, что эта игра доставляет ей истинное удовольствие, - нам пора вернуться, его величество будет обеспокоен… - Анри порывистым движением завладел другой рукой королевы и прижал к лицу ее ладони.
    - Маркиз!
    - Моя королева, - он что-то тихо прошептал. Маргарита не разобрала слов, однако они вызвали у Нинетт смущенный и одновременно чувственный смех.



    - Вы с ума сошли! Отпустите меня! – при этом она не делала ни малейшей попытки освободиться , - мое отсутствие обязательно будет замечено! Вы же не хотите, чтобы я была скомпрометирована!
    - Я не прощу себе, если по моей вине пострадает честь вашего величества, - тихо прошептал Анри, - но я умоляю вас исполнить мою смиренную просьбу!
    - Вы называете подобное смиренной просьбой?
    - Медальон с вашим портретом будет моей святыней!
    - Это богохульство, - усмехнулась Нинетт, - церковь запрещает поклоняться кому бы то ни было, кроме Пресвятой девы.
    - Соблюдение обетов – удел священников, моя единственная богиня – это вы!
    - Ах, маркиз, смотрите, как бы вас не услышал ваш брат – уверена, он пришел бы в негодование от такого святотатства!
    - Мой брат? – Анри изумленно взглянул на королеву, - но разве он здесь?
    - А вы не знали? Ее величество королева-мать была столь великодушна, что отпустила моего исповедника, позволив ему сопровождать свою духовную дочь даже здесь! – с непередаваемой иронией произнесла Нинетт.
    - Мой брат, вероятно, самый счастливый человек на свете – он сможет ежедневно видеть вас, наслаждаться вашей красотой!
    - Разве мирские радости что-то значат для столь благочестивого служителя Господа, как ваш брат?
    Анри едва заметно улыбнулся, но промолчал.
    - Но довольно о нем, - в голосе Нинетт прозвучало едва уловимое раздражение, которое тут же вновь сменилось кокетством, - так что же, маркиз, вы позволите мне присоединиться к моему дражайшему супругу?
    - Не раньше, чем вы осчастливите меня исполнением моей просьбы!
    - Маркиз, вы право несносны! - засмеялась королева, - Но у меня просто нет иного выхода! – она расстегнула тонкую серебряную цепочку с висевшим на ней медальоном и протянула его Анри. Тот раскрыл медальон и с восхищением взгляну на изображенный в нем портрет. Затем вновь перевёл взгляд на Нинетт.
    - Нет, даже самый искусный художник не в состоянии повторить вашу божественную красоту... Но ваши черты навечно останутся в моем сердце, а этот портрет будет моей иконой - лишь ей я доверю все те слова, которые жажду посвятить вам, моя королева, моя прекрасная королева! - он привлек ее к себе и вновь припал к ее ладони поцелуем...
    - Маркиз, маркиз, прошу вас, - прошептала королева, освобождаясь из ласкового плена его рук, - прошу вас, я должна уйти! Отпустите меня, если не хотите скомпрометировать, вы же знаете, что его величество так ревнив!
    - Я знаю, - смиренно произнес Анри, тая в уголках рта счастливую улыбку, - я не смею противиться вашей воле. этот вечер стал лучшим вечером моей жизни!
    - Однако теперь я все же должна вернуться!
    Анри с поклоном предложил ей руку. Нинетт приняла ее, и они неспешно прошли к залитой светом площадке.
    Маргарита секунду с улыбкой смотрела на них, а затем также последовала за своей повелительницей. Они и в самом деле вернулись вовремя – Людовик, уже с тревогой озиравшийся по сторонам, теперь улыбнулся королеве (Анри предусмотрительно отошел в сторону).
    - Ваше величество, как вы находите представление?
    - Оно восхитительно, сир, - усмехнулась Нинетт - двусмысленность этой фразы была понятна лишь Анри… и Маргарите.
    - К тому же вы были абсолютно правы – этот замок и в самом деле великолепен! А парк…
    - Я рад, что вам нравится, моя Антуанетта. Вы же знает, для меня нет большего счастья, чем доставить вам удовольствие! – король с нежностью поцеловал ее руку.
    - Вам это удалось, сир, я действительно восхищена красотой этого места!
    - Надеюсь, завтра, при свете солнца, вы сможете еще лучше оценить его…
    - Вполне возможно, - задумчиво произнесла Нинетт, - хотя лунный свет также является прекрасной декорацией…
    - Теперь я вижу, что это место и в самом деле прекрасно – в любое время - улыбнулся Людовик.
    - Теперь? Но Вы бывали здесь и раньше…
    - Но тогда здесь не было вас, Антуанетта!
    Королева рассмеялась – негромким, чувственным смехом.
    Людовик вновь прикоснулся губами к ее руке – на этот раз его поцелуй был скорее страстным, чем нежным…
    - Антуанетта, этот праздник великолепен, но, быть может, вы согласитесь покинуть его пораньше? – тихо прошептал король, склонившись к супруге.
    Она лукаво взглянула на него.
    - А разве ваши подданные не будут опечалены уходом своего повелителя?
    - Они лишь порадуются за него – ведь их короля ожидает райское блаженство… Если, конечно, к нему будет благосклонна самая прекрасная женщина в мире!
    - Мой долг повиноваться моему королю и господину, - произнесла Нинетт, и Людовик заметил блеснувший в бездонных зеленых глазах огонек.
    Он поклонился Нинетт и, подозвав нескольких слуг, направился к замку.
    Нинетт взглянула ему вслед, а затем повернулась к придворным. Среди девушек она заметила Маргариту, и знаком показала графине приблизиться.
    - Марго, его величество желает провести эту ночь в моих покоях, - произнесла Нинетт с легкой усмешкой, - и я попрошу вас сегодня прислуживать мне вместо м-ль де Шон.
    Маргарита слегка поклонилась Нинетт.
    - Я не задержу вас надолго, - продолжила королева, - думаю, Вы еще успеете к окончанию сегодняшнего празднества… Идемте! – она последний раз с милостивой улыбкой кивнула придворным и сопровождаемая графиней покинула центральную площадку. Однако по пути она встретилась глазами с Анри – тот поклонился королеве, и незаметно для остальных, поцеловал медальон. Нинетт усмехнулась и отвернулась…
    Уход царственных супругов вызвал некоторое удивление придворных – все знали, что несмотря на ослепительную красоту супруги, Людовик в силу слабого здоровья крайне редко оставался на ночь в ее покоях, что не могло не радовать его любящего брата, герцога Орлеанского, который, в случае если Нинетт останется бездетной, являлся единственным наследником французской короны… Однако вскоре празднество шло своим чередом, а завязавшиеся беседы продолжались даже с удвоенной силой – теперь придворные сплетники получили еще один прекрасный повод для пересудов и самых разнообразных слухов – кроме безумного, как считали многие, побега Камилы д’Антраль, о котором стало известно в тот же день, который потряс весь двор, как неслыханный по своей дерзости и неожиданности…
    Последний раз редактировалось Ninett; 19.03.2012 в 12:33.

  7. Пользователь сказал cпасибо:


  8. #66
    Гуру Аватар для Droopsi
    Регистрация
    10.10.2010
    Адрес
    Россия, Вологда
    Сообщений
    1,270
    Спасибо
    я - 151; мне - 326
    Каааак, и это все????? Я только начала!!!!
    С каждой серией все больше и больше вохищаюсь Ниннет. Это женщина-ребенок, взрослая и дитя одновременно. Чудо, как хороша!
    А Камилла меня удивила... Зря я ее раньше игнорировала. Цельная натура. Взять и бросить все ради своего сердца - честный и отчаянный поступок. Уважаю. Что бы там ни было дальше - лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано.
    Марго продолжает бесить. Ко всему прочему, она еще и Ниннет собралась продать оптом и в розницу. Ну, поганка! Правильно ее Арман презирает. Полное отсутствие гордости у женщины скорее отталкивает, чем привлекает. Фи!

  9. #67
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    Droopsi,
    *тихо млеет от слов про Нинетту*
    у этой барышни прямо как в песне - I'm not a girl, not yet a woman Природный темперамент+попытки строгого воспитания+довольно фривольная атмосфера французского двора... короче, полный раздрай мыслей и чуйств!

    Камилла, кстати, и авторов удивила, мы с ней поначалу ничего такого не планировали, но потом как-то поняли, что по-другому и быть не может, она обязательно должна умчаться с Бэком в дальние края

    PS проду обещаю в ближайшие дни

  10. #68
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    Жарким полднем никого не было в аллеях Шамбора, которые не могли спасти от палящих лучей солнца. До вечера и намеченного на него нового торжества оставалось ещё много времени. Замок казался тихим и сонным, если бы не снующие всюду слуги, проводившие тщательную подготовку к вечеру.
    Вдруг на одной из благоухающих аллей, образованной невысокими, но густыми кустами роз, появилось двое людей. Кавалер и дама шли неторопливо, как будто совершали прогулку в тёплый сумрачный вечер с лёгким ветерком, а не в жаркий полдень.
    - И всё же, маркиз, я не поверю, что вы пригласили меня сюда только ради удовольствия прогуляться со мной! - проговорила женщина, одетая в лёгкое светлое платье, смотреть на которое было больно для глаз, настолько оно отражало солнечный свет.
    - Вы как всегда правы, графиня. Только что я был у брата… вы ведь знаете, что он в Шамборе? – и маркиз де Ришелье пристально взглянул в лицо графини де Нансе. Она усмехнулась:
    - Поверьте, маркиз, это знаю не только я. Его преосвященство сегодня говорил с Нинетт-Антуанеттой, и сам факт разговора не остался секретом для фрейлин её величества… в отличие от его темы.
    - Ах, да, что это я. Так или иначе, его преосвященство просил меня вызвать вас на эту встречу, поскольку хотел бы поговорить с вами.
    - Что ж, я с удовольствием выполню желание его преосвященства. Только, думаю, для этого нам надо перейти на другую аллею.
    - И вы вновь не ошиблись, мадемуазель!
    Несколько минут оставалось идти до флигеля, в котором Маргарита уже бывала вчера, а она так и не решилась заговорить с Анри о королеве, о том, что ей довелось наблюдать накануне вечером. Рассказал ли маркиз Арману о своём свидании? А если нет, то как лучше Марго поведать епископу о «поведении Нинетт-Антуанетты»?



    Его преосвященство встретил графиню холодно и галантно. Приняв участие в разговоре из нескольких ничего не значащих фраз, маркиз Анри де Ришелье попрощался с братом и графиней и удалился. Арман и Марго остались одни. Обволакивающая прохлада помещения, возможность снова видеть епископа – серьёзного, внимательного и чуть насмешливого… Маргарита с какой-то внутренней решимостью пришла к выводу, что достаточно уже ей сидеть в стороне, потупив взгляд. Она легко подошла к Арману, встала перед ним и спросила, наклонив голову набок:
    - Ваше преосвященство желает что-нибудь узнать?
    - Узнать то, что ведомо моему белоснежному ангелу… - он положил ей руку на талию и чуть потянул. Понимая, что не ошиблась, Марго опустилась на колени его преосвященства, сложила руки ему на плечи и заговорила негромко:
    - Что же вас интересует? Уж не поведение ли её величества, за которым вы сказали мне понаблюдать?
    - Именно оно, Марго, - он поправил её светлый выбившийся из причёски локон. Графиня внимательно взглянула епископу в глаза и догадалась: ему было известно о свидании Анри и Нинетт-Антуанетты, по крайней мере, известно то, что маркиз рассказал брату. Теперь Арман хочет проверить, заметила ли что-нибудь Маргарита в поступках Нинетт, стоит ли она, графиня де Нансе, того, чтобы доверять ей и другие поручения…
    Марго сдержала желание дотронуться до губ Армана. Ему пока требовались её слова, и она боялась вызвать его раздражение.
    - Мне известно, что вчера Нинетт-Антуанетта была на любовном свидании, - произнесла она.
    - Вот как? – Арман вскинул брови, - Быть может, вам даже известно, с кем проходило это свидание?
    - Да, - она улыбнулась с каким-то детским торжеством, немного помолчала, - Вчера у её величества было свидание с вашим братом!
    Его преосвященство чуть кивнул головой и не казался удивлённым. Выдержав паузу, он задумчиво погладил графиню по щеке.
    - Вот видите, моя милая Марго, насколько её величество ведёт себя недостойно своего титула…
    Графиня чуть склонила голову, посмотрела на Армана исподлобья:
    - Вы осуждаете её?
    - Как духовник её величества, я не могу не пресечь это бесчинство…
    - И как же вы собираетесь это сделать?
    Не ответив на вопрос, его преосвященство оценивающе взглянул на Маргариту и спросил:
    - Скажите, в каких вы отношениях со своим братом?
    - С Шарлем? Ни в каких. Мы не разговаривали с тех пор как… - она запнулась.
    - У меня к вам просьба, Марго.
    - Да, конечно, - глаза девушки азартно заблестели. Выполнить его просьбу, хоть чем-то помочь ему - об этом можно было только мечтать!
    - Слушайте, мой ангел. Будучи ещё в Лувре, её величество Нинетт-Антуанетта подарила капитану де Нансе свой платок, скорее всего, даже с вышитым на нём вензелем. Мне нужен этот платок. Вы достанете его мне?
    - Он нужен вам? О да, да, Арман! – воскликнула она порывисто. Вдруг в глазах её отразился испуг, - Вы хотите опозорить Нинетт-Антуанетту? Я готова на всё для вас, но.. неужели вы осмеёте королеву Франции перед лицом всей Европы?
    Арман досадливо поморщился, его рука коснулась стройной шеи графини, нежно скользнула за её спину.
    - Нет же, Марго. Когда у меня в руках будет платок, который она отдала другому… Ведь я же её духовник - я просто поговорю с ней и призову к большему смирению, к устойчивости перед пороками.
    Он хотел сказать ещё что-то, но графиня уже уловила его едва зародившееся раздражение, возникшее от того, что она посмела просить объяснения.
    - Хорошо, - шепнула она, приложив палец к его губам, - Хорошо. Сегодня же платок её величества будет у вас. Вы появитесь вечером в парке?
    - Пожалуй, - и он нежно поцеловал её палец.
    - Я передам его вам.
    Арман сосредоточено смотрел перед собой, он обдумывал какие-то детали своего плана. Марго, прикрыв глаза, прижалась к его плечу, зарылась лицом в тёмно-каштановые мягкие волосы. Господи, сидеть так вечно, чувствовать на теле тепло его рук… что ещё надо на этом свете, чтобы быть счастливой?



    - Арман, - прошептала она, - Неужели здесь, в Шамборе, я никогда не смогу прийти к вам на всю ночь? Все эти торжества, праздники…
    Его преосвященство поднялся, Маргарита, скользнув с его колен, встала. Желание вновь охватило обоих, но на улице, за окном, раздались шаги. Они стремительно приближались. Короткий, но горячий, обжигающий губы поцелуй соединил епископа и графиню на несколько мгновений, после него Марго торопливо отстранилась от Армана.
    - У меня к вам есть одно небольшое напутствие, - торопливо и еле слышно проговорил он, вспомнив, - Когда вы будете брать платок, постарайтесь, чтобы пропажа была замечена не сразу.
    - Подменить? – шёпотом бросила Маргарита, взглянув на дверь, за которой один единственный слуга его преосвященства сказал несколько слов пришедшему. Епископ кивнул.
    Дверь в комнату отварилась, вошёл слуга и протянул его преосвященству конверт.
    - К вам прибыл посланник из Парижа.
    Арман бросил взгляд на конверт, печать, досадливо оглянулся на графиню, но та, сообразив, что является лишней, зачем-то совершила официальный поклон и покинула флигель епископа.
    Маргарита вернулась во дворец одна, быстрым шагом прошла к себе в комнату. Первые минуты легко было у неё на душе. Она размышляла о том, каким образом сделать так, чтобы кража платка, вернее, его подмена, осталась незамеченной, тревожилась об удаче задуманного мероприятия. Затем вдруг побледнела и резко опустилась на кровать в спальне, где как раз находилась.
    «Господи, да что же это я делаю?! - прошептала она, закрыв лицо руками, - Что же это я делаю… Неужели я помешаю Шарлю, моему брату Шарлю… Неужели я подведу его, на него и так становится страшно смотреть, его измучила эта любовь, неужели ещё я… Но… ведь её величество всё равно никогда не сделает Шарля счастливым. Что она может? Она королева, он – капитан, чей отпуск вот-вот закончится, - вдруг графиня до боли стиснула себе пальцы, - Она – королева, он – капитан, она – графиня, он – епископ. Ах Шарль, ты не смог этого понять, хотя любишь её… Боже мой, почему ты так поступил со мной тогда, брат, почему? Ты отрёкся от меня, мой брат, а Анри стал мне братом. Нинетт-Антуанетта стала причиной вашего столкновения… Столкновения моих чувств. Что ж… Нет, надо успокоиться. Если верить Арману, а я буду ему верить, даже если так же ясно буду видеть, что он меня обманывает, так вот, если верить Арману, то Шарлю это не причинит никакого вреда. А даже если и причинит… Мне не стоит об этом жалеть. Не стоит, - словно внушая себе, повторила она, - Предаю ли я этим её величество? Если верить Арману, нет. Да и чего мне теперь бояться предательства? Мне, девушке без честного слова…»
    С жёсткой усмешкой Маргарита встала с кровати, подошла к окну.
    Итак, платок… Шарль наверняка хранит его в своей комнате, в ларце… Сестричка Марго в своё время очень хорошо знала этот ларец, в то время, когда у них с братом не было секретов. Значит, остаётся проникнуть в комнату, когда Шарля не будет там. Когда его не будет совершенно точно, он не сможет прийти и застать её врасплох. Как это сделать? Его в этот момент должны отвлечь, причём отвлечь совершенно надёжно. Кто сможет это сделать? Внезапно пришла мысль-воспоминание: Анриетта д’Эмери давно уже посматривала на Шарля, но не решалась к нему подойти. Анриетта была не очень умна, советы ей подавала Камила, но последнее время д’Антраль была слишком занята собой… Когда же герцогиня сбежала, то Анриетта вообще стала немыслимо скромна и незаметна, она была слишком подавлена «бесчестным поступком герцогини» и боялась, что её могут упрекнуть в былой дружбе. Организовать встречу Анриетты и Шарля?.. стоит попробовать!



    Лучи солнца скользили по мраморному подоконнику, из парка вместе с легким ветром доносился нежный аромат цветов, Шамбор погрузился в полуденную негу. В покоях королевы царила тишина – Нинетт-Антуанетта пожелала остаться одна, и большая часть ее фрейлин выполнили приказ своей повелительницы с искренним удовольствием – после утреннего разговора с епископом настроение королевы было весьма мрачным, и девушки были только рады удалиться вместо того, чтобы выслушивать язвительные замечания Нинетт. Она сидела в неглубоком кресле около окна, давно забытое рукоделие лежало у нее на коленях, а взгляд ее величества был устремлен на старый парк, хотя мысли ее отнюдь не соответствовали той картине гармонии и умиротворения, что виднелась за окном. Нинетт не могла думать ни о чем ином, кроме сегодняшнего утра, когда ей доложили, что «его преосвященство епископ Люсонский просит у нее аудиенции»…
    Она приняла его в той самой комнате, в которой находилась сейчас. Тогда из ее фрейлин присутствовали Маргарита, м-ль де Комбале и г-жа де Верни. Нинетт знаком приказала девушкам остаться, а сама прошла с епископом к окну – там никто не мог услышать их беседу.
    - Мадам, благодарю за то, что вы нашли время для встречи со мной.
    - Я ожидала вас, ваше преосвященство.
    - Так вашему величеству было известно о моем пребывании в Шамборе?
    - Да, вы правы, ваш приезд действительно не стал для меня неожиданностью, - холодно произнесла королева, глядя на Армана с неприкрытой неприязнью, - ее величество королева-мать была настолько добра, что не только позволила вам прибыть сюда, - Нинетт особенно выделила эту фразу, - но и оповестила меня и его величество письмом о вашем появлении в Шамборе.
    - Ее величество проявляет истинно христианскую любовь и к своим подданным, и к своим близким.
    - И они отвечают ей взаимностью, - с явным подтекстом проговорила Нинетт.



    - Как она того заслуживает, - смиренно произнес Арман, и вновь взглянул на королеву, - Я полагаю, вам известно и о цели моего пребывания здесь?
    - О, она в высшей степени благородна – следить за моим душевным состоянием, и дабы радости светской жизни не заставили меня забыть об истинном долге каждого верующего, проводить время от времени беседы о Всевышнем и Его заповедях…
    Епископ чуть поклонился.
    - Вы абсолютно правы, ваше величество. Я смиренно жду, чтобы вы назначили час, в которое согласны принимать меня.
    Нинетт на секунду задумалась, затем медленно проговорила.
    - Если ваше преосвященство не возражает, я бы предпочла посвящать богословию время после утреннего церемониала и до обеда – обычно эти часы его величество проводит вне замка, и потому я могу уделить их вам, не рискуя быть невнимательной по отношению к своему возлюбленному супругу.
    - Благодарю, ваше величество. Надеюсь, вы согласны уже завтра приступить к нашим беседам?
    Нинетт склонила голову в знак согласия.
    - Я приму вас завтра утром, - и, не удержавшись, она еле слышно добавила по-испански, - которое могло бы быть так прекрасно без вас!
    Во взгляде Армана что-то неуловимо вспыхнуло, однако в ту же секунду он с едва заметной ироничной усмешкой произнес – к изумлению и ужасу Нинетт – также на испанском:
    - Я все же смею надеяться, что разговоры о доброте и мудрости Господа нашего смягчат душу вашего величества, и вы будете впредь более терпимы к тому, что делается исключительно ради вашего же блага, мадам!
    Королева резко покраснела, но сумела справиться с собой, и отвечала епископу, глядя на него с неприкрытым презрением.
    - Я не знала, что ваше преосвященство говорит по-испански. Мне всегда казалось, что вы предпочитаете итальянский! Не правда ли он более напевен и более благозвучен – не зря на нем говорит столько торговцев и ростовщиков! А лесть, произнесенная по-итальянски… Она звучит куда более правдиво, не так ли, ваше преосвященство?
    Арман смерил ее холодным взглядом.
    - Как изволили выразиться ваше величество, я предпочитаю латынь – язык Господа и Священного писания.
    Нинетт собиралась было что-то ответить ему, однако в последний момент передумала и с примирительной улыбкой протянула ему руку.
    - Что ж, в таком случае, я жду вас завтра, ваше преосвященство, когда вы сможете на этом божественном языке открыть вашей смиренной духовной дочери чудесный мир деяний Всевышнего!
    Епископ поцеловал ее руку и, поклонившись, покинул покои королевы. Нинетт несколько секунд смотрела ему вслед, а затем повернулась к окну, прошептав какое-то испанское проклятие, совсем не подобающее смиренной духовной дочери…



    - Значит, сегодня вы идёте вот в этом? – Маргарита внимательно оглядывала тяжёлое шелестящее платье густого тёмно-красного цвета, с золотой вышивкой, - Да, наряд, достойный самой королевы!
    Анриетта улыбнулась с выражением удовольствия.
    - Вам оно чрезмерно пойдёт, - продолжила графиня, - А я вот до сих пор не знаю, на что и решиться…
    Анриетта подняла свои прекрасные глазки к потолку, словно подыскивая подходящее решение… Маргарита оглянулась на неё:
    - Нет-нет, не утруждайте себя, я сама что-нибудь придумаю…
    Она вдруг внимательно взглянула на д’Эмери и замолчала. Затем заговорила, словно сомневаясь в нужности своих слов:
    - Моя милая Анриетта… У меня к вам есть просьба… Поймите, так получилось, что мне не к кому больше обратиться…
    - Я слушаю Вас, Маргарита, - в глазах собеседницы мелькнуло живейшее любопытство.
    - Шарлота, - продолжила графиня, - обязательно начнёт выспрашивать у меня подробности, которые бы я не доверила даже своему духовнику, с Мари де Комбале мы ещё не так хорошо знакомы… Вы попробуете мне помочь, Анриетта?
    - Если это в моих силах, моя дорогая графиня! – всё более оживляясь, воскликнула та. Перспектива получить в новые подруги фаворитку королевы казалась ей более чем заманчивой.
    - Дело вот в чём. Несколько дней назад я поссорилась с братом. Ссора началась с какой-то мелочи, моей причёски… Но потом… я никогда не думала, что смогу так обидеть его и обидеться сама! Мне очень тяжело теперь, Анриетта, мне просто необходимо с ним переговорить! Но как подойти к нему, я не знаю, я не могу даже пойти в его комнаты! Когда мы поссорились, он запретил мне приходить к нему куда бы то ни было. Вы… не могли бы поговорить с ним, вызвать на прогулку в парк, например? Я подойду туда же!
    Анриетта медленно покраснела. Маргарита, взглянув на неё пристально, продолжила:
    - Я отлично понимаю, что прошу вас, Анриетта, о поступке по меньшей мере странном… Вы, девушка, вдруг пригласите на прогулку, днём, мужчину - это может вызвать у Шарля подозрения, но… прошу вас, сначала вы предложите ему выйти в парк через письмо, переданное посредством слуги, а потом, уже в парке, расскажете об истинной причине этого свидания. Ваша порядочность не вызовет у него никаких сомнений, а, будучи уже в назначенном месте, думаю, он не станет избегать встречи со мной!
    Маргарита вопросительно взглянула на Анриетту, всем своим существом умоляя ту дать согласие.
    - Конечно, Маргарита, я помогу вам! Когда вы хотите, чтобы я вызвала вашего брата на эту встречу?
    - Сегодня же! Умоляю вас, Анриетта! Все эти дни я была внешне абсолютно спокойна, но я не могу так больше жить!
    Мечты Анриетты в этот день осуществлялись с какой-то волшебной скоростью. Она была согласна, только…
    - Вы ходите надеть что-нибудь понаряднее? – угадала Маргарита.
    - Вы правы, моя дорогая графиня!
    - Что ж, не буду вам мешать. Только одна просьба: когда вы выйдете в парк - мы сейчас с вами условимся, у какой беседки произойдёт наша встреча - так вот, когда вы будете ждать моего появления, не говорите сразу Шарлю, кто должен прийти. Сначала – некая особа. Затем… если вам не сложно… может быть, вы скажете ему что-нибудь о том, что я искренне хочу примирения…
    Анриетта торопливо кивала, слушая и не слыша. Скорее собраться, войти в одну из тенистых аллей в обществе капитана де Нансе… О, она не будет торопиться заговаривать с ним о сестре! Подольше находиться рядом с этим бравым капитаном, очаровательным молодым человеком, причём всё это будет оправдано её наилучшими побуждениями, она кому годно потом может ответить, что организовывала примирение сестры и брата. О, как всё удачно складывается!..



    …Платок её величества действительно лежал в ларчике, бережно спрятанном среди вещей Шарля, которые Маргарита перебирала с высочайшей аккуратностью. В том, что это действительно нужный ей платок, графиня не сомневалась ни на секунду. И убедили ее в этом не только переплетенные буквы Н-А в уголке и даже еле различимый тонкий аромат духов королевы, сохранившийся благодаря бережности хранения, но и сама ткань, тончайшая, невесомая, а также выполненная особым образом вышивка – подобных вещиц не было ни у кого, кроме её величества.
    Маргарита чуть дрожащей рукой положила на место платка другой – похожий, батистовый, но только без вензелей. Прислушавшись и убедившись, что в коридоре никого нет, она выскользнула из комнаты капитана де Нансе, благодаря Бога, что не встретила никого, даже слуги Шарля. Последнему можно было бы сказать, что она ждёт прихода капитана, но когда слуга доложит хозяину об этом «ожидании»…
    Одно мгновение графиня колебалась между тем, бежать ли в парк прямо сейчас или следует потратить несколько минут, чтобы занести драгоценный платок к себе в комнату. Она выбрала последнее, полагая, что Анриетта ничуть не огорчится её задержке, а своей болтовнёй не даст Шарлю обратить внимание на длительность ожидания.



    В беседке, о которой Маргарита договорилась с Анриеттой, графиня де Нансе издали различила две фигуры. Она подходила всё ближе, но не слышала ни слова. Молча и внутренне настороженно она поднялась по ступенькам беседки, оглядела присутствующих. На скамье сидела Анриетта. Губки её были поджаты, а глаза влажно поблёскивали. В стороне стоял Шарль, он мрачно взглянул на Маргариту, и в глазах его сверкнула молния. Анриетта поднялась:
    - Вот и хорошо, что вы так скоро, графиня. Не буду вам более мешать!
    Она быстро покинула беседку. Брат и сестра, ни говоря ни слова, смотрели ей вслед, пока она не отошла шагов за пятьдесят.
    Затем Маргарита медленно перевела взор на брата. Тот был не похож сам на себя, каждый день менял его…
    - Шарль, - произнесла она дрожащим голосом.
    - Вы хотели поговорить со мной? - произнёс он без интонаций, невидящим взором глядя перед собой.
    - Да, - она провела языком по губам, - я хочу сказать тебе… я хочу просить прощения, что обманула тебя…
    Он никак не прореагировал на её слова.
    - Шарль, я понимаю, ты не ожидал от меня такого. Но ведь ты любишь меня… ты любил меня, и всегда понимал… Шарль, ты же любишь… её, ты должен меня понять… Шарль, ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь!
    - Я сказал вам всё, что думал о вас еще на улице Сент-Оноре. Я не собираюсь менять своего мнения, мадемуазель, - болезненная усмешка исказила его губы.
    Маргарита мучительно стиснула руки, пальцы её побелели. Усилием воли она сменила злость смирением.
    - Шарль, я не хочу вражды с вами, я хочу вам помочь! Только поймите меня!
    Капитан де Нансе оттолкнулся плечом от стены, на которую опирался, со словами:
    - Вы ничего более не собираетесь мне сообщить?
    - Нет, я хочу только просить у вас прощения, разве Анриетта вам не сказала?
    Шарль остановился на пороге беседки, оглянулся на сестру:
    - Сказала. Зачем вы попросили её об этом? Зачем привлекать посторонних в наши дела и Ваше бесчестье?
    - А вам не показалось, что она не слишком посторонняя? – с вызовом спросила Маргарита.
    - Что вы имеете в виду?
    - Что она… а, впрочем, неважно! – графиня вполне искренне оборвала свою речь. Зачем примешивать сюда Анриетту с её чувствами? Шарль пожал плечами, сошёл со ступенек беседки. Маргарита не отводила от него взгляда. Тогда он оглянулся последний раз:
    - Вы можете назвать мне его имя?
    - Нет.
    Он больше не оборачивался. Марго осталась одна в тени беседки.



    С самого раннего утра во дворце шли приготовления к предстоящему вечером торжеству. Готовились к нему и простые слуги, и придворные, придирчиво выбиравшие наряды и украшения для грядущего маскарада. Вечером мрачный и тихий парк буквально преобразился – его освещали сотни факелов, на сооруженных днем помостах играли музыканты, на других же приглашенные труппы разыгрывали популярные комедии масок. Небо озаряли ослепительные вспышки фейерверков, в которых причудливо переплетались имена Антуанетты и Людовика. Сами же король и королева находились на центральной площадке перед замком.
    В одиннадцать часов король дал сигнал к началу танцев, и на освещенной центральной площадке под легкую итальянскую музыку закружились десятки пар. Нинетт-Антуанетта наслаждалась этим балом под открытым небом – здесь, вдали от чопорной и строгой королевы-матери, она могла, забыв обо всем, даже о своем высоком сане, как любая из ее подданных полностью отдаться тому, что так любила – Нинетт не пропускала ни одного танца… Однако среди всех своих кавалеров, которые были счастливы выпавшей им чести, она глазами искала двоих – но как сложно было узнать их среди мишуры масок и одежд! Но вдруг Нинетт ощутила страстное пожатие руки, она внимательнее вгляделась в лицо своего партнера – в прорезях маски глаза сверкали почти лихорадочным блеском, красивые губы молодого человека были искажены в нервной улыбке.
    - Шарль? – негромко произнесла Нинетт.
    - Ваше величество, моя королева! - еще секунда, и он бы, забыв обо всем, поднес ее руку к губам, но королева властно прошептала:
    - Шарль, вы скомпрометируете меня перед его величеством! Немедленно прекратите! – и добавила чуть мягче, так тихо, чтобы никто не услышал, - после этого танца, в беседке у фонтана….
    Следующую фигуру ее величество уже выполняла в паре с герцогом Вандомским, а Шарль быстрым шагом устремился в глубь парка – туда, где рядом с мраморным фонтаном в зарослях жасмина скрывалась старая беседка. Здесь воздух был напоен ночной прохладой и нежным ароматом белых цветов, музыка почти не долетала в этот укромный уголок, и тишину нарушало лишь негромкое журчание струй фонтана. Капитан стоял, прислонившись к стенке беседки, и ждал, прикрыв глаза…





    Епископ Люсонский не изменил своим привычкам, появившись на балу – его часто видели на светских приемах еще в Париже, и потому никто не удивился, что духовник королевы посетил и этот маскарад – в темно-фиолетовом камзоле и шляпе с невысоким пером, поддерживаемым пряжкой из турмалина. В начале празднества он, поприветствовав должным образом королевскую чету, примкнул к одной из групп придворных, в центре которой был Гастон Орлеанский. Тщеславный юноша с его узкими и недалекими суждениями отнюдь не был интересен Арману, но младший сын был любимцем королевы-матери, и следовательно, к нему приходилось относиться с почтением, которого принц не заслуживал…. Теперь же, когда начались танцы, епископ стоял чуть в стороне и следил глазами за парами, кружащимися в свете факелов. Его заметила Мари де Комбале, и с милой улыбкой послала дяде воздушный поцелуй. Арман улыбнулся в ответ и слегка поклонился ей, затем перевёл взгляд на королеву. «Diavolessa» - Арман чуть усмехнулся - старая флорентийка часто называла так свою невестку в приватных беседах с его преосвященством. Всегда набожная Мария Медичи не могла удержаться, и вспоминала врага рода человеческого всякий раз, когда речь заходила о юной Нинетт-Антуанетте. Но в данном случае королева-мать не ошиблась - Diavolessa… «Ее величество и в самом деле дьявольски красива. Греховной, чувственной красотой… Такая редко кого оставляет равнодушным, » - словно в подтверждение верности своих мыслей Арман увидел капитана де Нансе, который стремительно покинул площадку. Епископ несколько секунд внимательно смотрел ему вслед – этот быстрый, неожиданный уход сразу после танца с ее величеством показался ему подозрительным.
    Вскоре Арман понял, что не ошибся. Стараясь двигаться бесшумно, он обошел беседку и затаился, надежно скрытый густыми листьями и побегами жасмина. Ждать пришлось долго. Но вот он услышал легкое шуршание платья, а затем негромкий разговор. Арман подошел чуть ближе и приник к стенке беседки – сквозь резной узор он мог прекрасно видеть все происходившее внутри… Женщина стояла к нему спиной, но он безошибочно угадал в ней королеву. Его догадку подтвердил Шарль, который при ее появлении опустился на колени и припал к ее руке.
    - О! Ваше величество!
    - Да, это я, капитан, хотя мне и не следовало сюда приходить… К тому же Вы не заслужили моей благосклонности!
    - Моя королева, но что я сделал?
    - Ваше поведение сегодня на балу – если бы я Вас не остановила, Вы бы непременно скомпрометировали меня перед всеми! Я недовольна Вами, Шарль!
    - Что ж, мадам, Вы в праве наказать меня по своему усмотрению, - он покорно склонил голову, - любое Ваше наказание станет для меня небесным благословением!
    - Ах, капитан, - засмеялась Нинетт, проводя рукой по его волосам, - на вас невозможно сердиться! Ваши преданность и смирение заставляют меня простить вас!
    Он вновь с жаром поцеловал ее руку, затем другую.
    - Ваше величество, ваше величество…
    - Шарль...
    - Мадам, я умоляю вас об одной милости, прошу вас, исполните ее!
    - Чего же вы хотите?
    - Прошу Вас, снимите маску, хоть на несколько минут, позвольте мне вновь увидеть ваши божественные черты!
    Нинетт-Антуанетта усмехнулась.
    - И это все ваши желания, капитан?
    - Я не смею мечтать о чем-то большем, чем эта встреча с вами, я лишь теперь понял, что такое рай! Видеть вас, иметь возможность коснуться ваших рук, о моя королева! – Шарль обнял ее колени, прижавшись лицом к холодному шелку платья.
    - Шарль, Шарль, - с ласковым упреком говорила Нинетт, - право же, вы с ума сошли!
    - Вы правы, я безумен, безумен, потому что люблю вас, потому что, несмотря ни на что, я продолжаю надеяться… Моя королева, - он с мольбой взглянул на нее.
    С легкой улыбкой Нинетт приподняла вуаль и сняла маску. Держа ее в одной руке, она посмотрела на Шарля.
    - Теперь, мой капитан, вы довольны?
    - О, мадам, - восхищенно прошептал он, не отрывая взгляда от лица Нинетт, - как вы прекрасны! Как вы божественно хороши! Вы ангел - только ангелы могут быть так красивы!



    Арман чуть усмехнулся: «У капитана довольно странные понятия о святости и небесной чистоте! Кажется, к поведению ее величества не совсем подходит слово «ангельское
    Он осторожно отступил назад, но в этот момент какая-то тонкая ветка предательски треснула под его ногой.
    Нинетт резко вздрогнула и в испуге огляделась.
    - Боже, если кто-то видел…
    - Моя королева, неужели вы думаете, что я позволю…
    - Ах, что вы можете сделать! Боже…
    - Вам показалось, мадам, это лишь ветер!
    - Надеюсь, - с сомнением произнесла Нинетт и, вновь надев маску, повернулась к Шарлю, - в любом случае, мне пора, его величество будет обеспокоен
    - Я благодарю вас за эту встречу, моя королева, - тихо произнес Шарль, - я буду вечно помнить о ней, до своего смертного часа!
    - Не говорите о смерти, Шарль, вы так молоды, ваша жизнь только начинается!
    - Моя жизнь принадлежит лишь вам, - возразил капитан, нежно сжимая руку Нинетт, - и я пожертвую ей по малейшему вашему приказанию! Поверьте, ваше величество, одно Ваше слово….
    - Тише, не говорите таких вещей!... Но я должна идти, прощайте, капитан! – Нинетт бесшумно выскользнула из беседки.
    Арман, также стараясь быть бесшумным, двинулся к центру места проведения сегодняшнего вечера, в то время как Шарль остался в беседке, где, как ему казалось, всё ещё витал аромат духов Нинетт…
    Вдруг на аллее, когда епископу оставалось не более двадцати шагов, чтобы выйти на ярко освещённую площадку, показалась женская фигурка. Лишь в первое мгновение его преосвященство вздрогнул, затем по неуловимой особенности походки понял, что опасаться ничего не стоит. Даже наоборот, что-то скажет ему графиня?
    Платье серебрилось на Маргарите словно лунный свет, такая же серебристая маска едва прикрывала её лицо, светлые локоны и отточенность рук делали её похожей на наяду из ближайшего чистого лесного ручейка. Легко и стремительно графиня приблизилась к епископу и остановилась в нескольких шагах.
    - Кто здесь? – спросила она словно с лёгкой тревогой.
    - Вам не стоит беспокоиться, графиня. Пред вами всего лишь епископ Люсонский…
    - Вас утомил шум и суета маскарада?
    - Пожалуй, да.
    Маргарита невольно залюбовалась внешностью Армана в его новом, светском облачении. Она неторопливо подошла к нему чуть поближе, развернулась, и они медленным прогулочным шагом двинулись вперёд. Незаметно в руках Маргариты оказался тонкий лёгкий платок. Епископ бросил на него выразительный взгляд.
    - Ваше преосвященство, - произнесла Маргарита со смущенной улыбкой, остановившись напротив Армана, - этот платок… Я понимаю, что вы, как духовное лицо, не можете не осуждать меня, но вы же прекрасно знаете, зачем я здесь. Это – она протянула ему платок, - по праву моей любви принадлежит вашему брату, и не могли бы вы… - Маргарита замолкла, словно в смущении, а в глазах епископа блеснул Лукавый огонёк. В парке, где происходит торжество, нельзя быть уверенными в своей безопасности, он только что сам убедился в этом, наблюдая за Нинетт-Антуанеттой и капитаном де Нансе. Чем больше приняла бы Маргарита мер к секретности, тем более велика была бы вероятность, что на них обратят внимание. А теперь, если кто и следит за ними, то скорее возникнет иллюзия влюблённости Марго в Анри. Помедлив мгновение, Арман взял платок из руки Маргариты так, чтобы их пальцы коснулись друг друга – это была награда для графини.
    - Хорошо, графиня, не беспокойтесь. Я был предупреждён. Церковь не может осуждать любовь.
    - О, спасибо, ваше преосвященство, я так вам благодарна! – с чувством воскликнула Марго. Они вышли на центральную площадку перед замком и, не скрываясь, попрощались, разошлись в разные стороны.



    Арман бросил последний взгляд вслед удалявшейся Маргарите и собирался было покинуть торжество, когда услышал приятный женский голос…
    - Как, дядя, вы уже уходите? – перед ним с милой и лукавой улыбкой стояла Мари-Мадлен.
    - Моя милая Мари, вы же понимаете, что никакие мирские развлечения не могут надолго занимать служителя Господа, - улыбнулся епископ, с удовольствием оглядывая стройную фигуру племянницы.
    - Да-да, конечно! – кивнула Мари, - Однако сегодняшний вечер так дивно хорош! Быть может, вы все-таки согласитесь чуть помедлить с уходом?
    - Если вы того просите, дитя мое.
    - О, это мое самое заветное желание, ваше преосвященство! – с чувством произнесла герцогиня.
    Арман чуть усмехнулся и предложил ей руку.
    - Вы давно не бывали у меня, Мари, а между тем и я, и Анри искренне беспокоимся за вас!
    - Ах, право же не стоит, благодаря покровительству ее величества королевы-матери я занимаю хоть и не самое видное, но хорошее место при дворе!
    - Вы довольны тем, что Вас назначили фрейлиной ее величества?
    - О, я искренне благодарна и королеве-матери, и Вам, дядя!
    - Не стоит, дитя мое, я лишь рекомендовал Вас ее величеству, но решение она принимала самостоятельно! Тем не менее я рад слышать, что у вас все благополучно. Надеюсь, обязанности фрейлины не слишком тяготят вас?
    - Что вы, ваше преосвященство, нисколько! Ее величество довольно часто отпускает всех своих служанок, и потому у меня много свободно времени! К тому же королева предпочитает пользоваться услугами своей фаворитки м-ль де Нансе, а потому даже ночные дежурства у ее величества выпадают довольно редко! - при этих словах Мари как бы невзначай дотронулась веером до руки епископа. Тот чуть усмехнулся.
    - А чем же вы занимаетесь в свободное время, дитя мое?
    - Я стараюсь посвящать свой досуг лишь чтению и молитвам – как и советовали мне ваше преосвященство!
    - Это весьма похвально, Мари, я всегда знал, что вы будете достойной дочерью церкви.
    - Благодаря вашим наставлениям, дядя, - она кротко улыбнулась, но в ее глазах читалось лукавое кокетство.



    - Вы преувеличиваете мои заслуги.
    - О нет, я не знаю, как выразить свою благодарность за то участие, что вы принимаете в моей судьбе! – воскликнула герцогиня, глядя на Армана с томным блеском во взгляде. Тот без слов понял ее.
    - Мари, я надеюсь способствовать вашему продвижению по тому праведному пути, который вы для себя избрали, а потому порекомендую вам для чтения в часы досуга трактат “О мистическом богословии”.
    - Я слышала об этом сочинении, но, к сожалению, его нет у меня.
    - В таком случае я с радостью дам его вам, дитя мое!
    - Ах, дядя, это было бы просто чудесно! Мне не терпится скорее приняться за чтение!
    - Это благой порыв, Мари, который должно всячески поощрить! Если вы столь сильно желаете приняться за изучение данного произведения, я дам вам его уже сегодня!
    - О, я всем сердцем благодарна вам, дядя, - с жаром произнесла герцогиня.
    - Я всегда рад помочь вам…
    - Мне это известно, и я безмерно признательна вашему преосвященству! – воскликнула Мари. Этот диалог, двусмысленность которого была ясна только ей и Арману, искренне забавлял ее.
    - Идемте же, дитя мое, - с мягкой улыбкой произнес епископ, и они свернули с ярко освещенной аллеи на другую, более узкую, которая вела к небольшому флигелю, где вынужден был расположиться духовник ее величества Нинетт-Антуанетты...
    Последний раз редактировалось Ninett; 26.02.2012 в 18:14.

  11. #69
    Гуру Аватар для pike
    Регистрация
    03.02.2012
    Адрес
    Москва
    Сообщений
    1,086
    Спасибо
    я - 401; мне - 610
    Ninett,
    " Кому что, а вшивому всё баня."
    Я опять про скрины.
    Много пересмотрел и перечитал всяческих симс-сериалов.
    Насмотрелся на всяческие скрины.
    Никакие, слабенькие, так-себе, классные, но тут они реально шикарны.
    Вот вериш или нет, до тошноты надоела нонче пафосная мрачность.
    В сериале речи идёт о чём-то забавном, а скрины, хоть в некролог пускай.
    Но тут, вот реально буйство красок и характеров.
    Роскош-роскош и ещё раз роскош!
    БРАВО!
    А теперь о тексте.

    Полностью согласен с Droopsi,
    Цитата " И ты хочешь сказать, что все это написали две шестнадцатилетние девчонки? "
    Можно я то-же прилягу тут рядышком в ауте?
    Многие авторы просто изливают на читателя поток мутного сознания, завуалировав всё это под своё мировосприятие.
    Ну типа как в Собачьем сердце " - Сделай загадочную морду, дура!".
    Тут-же реально видна авторская фантазия.
    Прослеживается то как просчитаны последующие сюжетные ходы, это по истине достойно всяческих похвал.
    Спасибо за удовольствие полученное при прочтении вышедших серий.

  12. #70
    Гуру Аватар для Droopsi
    Регистрация
    10.10.2010
    Адрес
    Россия, Вологда
    Сообщений
    1,270
    Спасибо
    я - 151; мне - 326
    Мурррси, Маман. Но почему так мало? Я требую продолжения банкета!
    Марго продолжает злить. " Я продаю всех оптом и в розницу, ворую подставляю, предаю... Но т.к. я глубоко порядочная дама, то надеюсь никому плохо не будет" Мымра!
    Последний раз редактировалось Droopsi; 26.02.2012 в 18:50.

  13. #71
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    pike,
    *растаяла от похвал*
    спасибо огромное, постараемся и в дальнейшем не разочаровывать!


    Droopsi,
    *назидательно*
    дорогой детеныш, хорошего должно быть понемножку!
    Но регулярно

    PS упс! Спасибо!

  14. #72
    Sims-модератор
    Народный модератор miXei.ru 2010, Приз симпатий форумчан 2010
      Выбор администратора: "Симс Игры" лучший раздел 2007 года, Sims.miXei.RU: Окно в Европу 2009,"Конкурс скриншотов, Зима 2010. Портрет Асари",Самый полезный участник раздела "Компьютерные Игры", Подпольный активист mixei.ru 2010, Почетный SimsЛингвист 2010, Лучший организатор конкурсов и викторин 2010
    Аватар для Kleo Scanti
    Регистрация
    26.05.2004
    Сообщений
    11,280
    Записей в блоге
    2
    Спасибо
    я - 1,142; мне - 2,944
    Нашла, наконец, время прочитать последние главы. Написано здорово! И скрины - загляденье. Такие сочные! Люблю, когда много цвета в кадре.

  15. Пользователь сказал cпасибо:


  16. #73
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    Kleo Scanti,
    пасиба!
    Я надеюсь в выходные наконец добраться до твоей "Манон", а то у меня никак нет времени нормально всё прочитать, а урывками - не хочется

  17. #74
    Фанат Симс Аватар для Ninett
    Регистрация
    07.03.2005
    Сообщений
    3,515
    Спасибо
    я - 281; мне - 408
    Глава 13

    На траве еще блестели капли утренней росы, но солнце уже поднялось и заливало своим светом Шамборский замок и его окрестности. В этот час было еще по-утреннему тихо, изредка доносились голоса слуг, придворные же отдыхали после прошедшего накануне вечером торжества. Однако Нинетт-Антуанетта уже проснулась и, лежа в огромной постели, задумчиво вспоминала вчерашний маскарад и обдумывала предстоящий ей разговор с епископом. Воспоминания о вечере вызвали у нее лишь торжествующую, и в то же время презрительную улыбку – капитан де Нансе и в самом деле влюблен в нее всем сердцем! Он действительно обожествляет ее! «Ангел!» - она тихо рассмеялась. Однако с ним надо быть осторожной – эта страсть, столь лестная для Нинетт, может стать и опасной, если Шарль узнает, что у него есть соперник. А впрочем… «Какое мне дело до этого? Он не посмеет ни в чем заподозрить меня, я останусь лишь «его божественной королевой. А Анри… Он ведь тоже рассчитывает на мою благосклонность, но он – человек придворный, более сдержанный и прекрасно знакомый со всеми условностями и тонкостями поведения при дворе. Значит, здесь нечего опасаться, его поведение будет всегда ограничено рамками этикета… Но его брат!» - Нинетт закусила губу, ее лицо исказила гримаса ненависти: через несколько часов ей предстоит встреча с этим проклятым священником! Она попыталась упокоиться; раздражение не лучший советчик, а в разговоре с епископом надо держать себя в руках – она и так была слишком несдержанна при первом его визите в Шамборе… «Но откуда же мне было знать, что этот дьявол говорит по-испански?!» И эта его вкрадчивая, мягкая манера… О, как же это раздражало Нинетт! Сам облик епископа, его негромкий глубокий голос – все это волновало юную королеву, но это волнение, эту затаенную дрожь при мыслях о нем она приписывала лишь той ненависти, что питала к своему духовнику… Но довольно о нем! – Нинетт позвонила в колокольчик, и в через несколько минут в спальне появились ее служанки, готовые заняться прической и туалетом королевы. Вскоре Нинетт-Антуанетта была одета в легкое шелковое зеленое платье – несколько более смело открытое, чем следовало для исповеди, но зато из украшений она выбрала лишь пару серег с изумрудами. Взглянув на себя в зеркало, Нинетт удовлетворенно улыбнулась – пожалуй, стоило поверить словам маркиза о ее божественной красоте!
    Однако по глазам пришедшего часом позже к её величеству епископа нельзя было сказать, что прекрасный облик королевы произвёл на её духовника хоть какое-то впечатление. Он окинул её умышленно холодным взором, в котором пылкая Нинетт-Антуанетта легко разглядела презрение.
    Епископ и его духовная дочь прошли в молельню её величества, где Арман начал произносить одну за другой фразы – скучные, известные цитаты из Евангелия. Он смотрел перед собой, говорил ровным тоном, выполняя словно тяжёлую, но привычную обязанность. Нинетт-Антуанетта вместо того, чтобы обрадоваться этой формальности, в соблюдении которой от неё ничего не требовалось, начала злиться. Она слишком была готова к бою, язвительным замечаниям и намёкам на королеву-мать. Сейчас в этом пастырском – о, не благодушии, а равнодушии! – юная королева видела самое большое и отвратительное лицемерие, которое ей когда-либо доводилось наблюдать. Она поднялась на середине произносимой его преосвященством фразы. Епископ Люсонский закончил цитату и вопросительно взглянул на Нинетт. Она молчала, глядя на него с усмешкой.
    - Что-то случилось, мадам? – спросил он спокойно.
    - Да, случилось, - Нинетт-Антуанетта сдерживала себя, сдерживала ещё и ещё, ей так хотелось наговорить ему, этому лицедею в рясе, всё, что она думает о нём и об этой старухе Медичи… С трудом она сдерживала себя мыслями, что всё происходящее – выполнение формальности, обязанности, и против этого совершенно нечего возмущаться. Но капризы молодой горячей крови испанки в конечном итоге не могли быть побеждены рассудком.
    - И что же, мадам?
    - Вы говорите мне скучные вещи, ваше преосвященство. Я полагала, вы пришли говорить со мной о спасении души, а не зачитывать отрывки из Библии, на что способна каждая из моих фрейлин, в том числе и ваша ставленница!
    - Моя ставленница? – Арман удивлённо вскинул брови.
    - Да, конечно, я никак не среагировала на устранение м-ль де Вивьер и появление м-ль де Комбале, но это отнюдь не значит, ваше преосвященство, что я не поняла сути этого назначения!
    Выдержав краткую паузу, Арман произнёс спокойно:
    - Смею вас уверить, ваше величество, что это была исключительно инициатива её величества королевы-матери, которая…
    За последние дни Нинетт-Антуанетта слишком много слышала про Марию Медичи, хотя и не видела её ни разу. Это переходило всякие границы.
    - Только не говорите мне про её заботу и религиозность!



    Арман покорно опустил голову. Нинетт почувствовала свою горячность излишней, смешной. Со всей силой она прикусила себе губу и медленно села на скамью для молитв. На несколько минут воцарилось молчание.
    - Ваше преосвященство, - произнесла королева, - я понимаю, ваша сдержанность…
    Епископ Люсонский вскинул голову и произнёс уже более живо:
    - Да, моя сдержанность вызвала справедливое негодование вашего величества. Теперь я понимаю, что она была ошибочна. Я позволил себе забыть, что являюсь в первую очередь духовным лицом, а лишь потом – придворным. Вы полагали, что я пришёл говорить с вами о спасении души…У меня действительно был к вам такой разговор.
    Лёгкая складка означилась на гладком лбу её величества. Она бросила быстрый проницательный взгляд на невозмутимого епископа, и во взгляде этом сверкнула молния.
    - Что вы хотите мне сказать? – спросила она со скрытым напряжением, - О чём вы хотели… вести душеспасительную беседу?
    Снова еле заметная улыбка мелькнула на холодных и чувственных губах епископа. Он начал свою речь тоном, выявляющим, что лишь настойчивость королевы заставила его сделать это.
    - Я хотел говорить с вашим величеством о чести королевского дома… и чести всякой женщины.
    Нинетт молчала. Все её силы теперь уходили на то, чтобы никак не выразить своих чувств: растерянности, тайного страха и закипающего гнева.
    - Ваше величество, вы являетесь женой его величества Людовика XIII, короля одного из величайших государств Европы – Франции. И каждый ваш поступок, хотите вы того или нет, растолковывается не иначе как поступок королевы Франции, говорящий о нравах и уровне духовной жизни нашего государства. Сами понимаете, к чему это так или иначе вас обязывает…
    Нинетт заставила себя поднять глаза и пристально взглянуть в лицо епископа. Его преосвященство, судя по всему, не ожидал, что королева сделает это. Его взгляд не был холоден, в нём горел какой-то тяжёлый мрачный огонь, в котором в адской пляске смешались языки пламени раздражения, ненависти, презрения и… сладострастия? Мгновение спустя королева и её духовник уже смотрели в разные стороны.
    - К сожалению, я оказался вынужден напомнить об этом вашему величеству, так как сами вы, мадам…
    - Уж не хотите ли вы сказать, будто я забыла о королевском достоинстве?
    - Воистину, ваше величество, я не хотел бы этого говорить. Но когда на глазах у всего зала, наполненного благородными дворянами, королева в качестве недвусмысленного намёка отдаёт… - он замолк, Нинетт услышала короткий шорох материи. Когда она вновь взглянула на епископа, то в руке его увидела свой платок, свёрнутый так, что её вензель находился на виду. Крупная дрожь, возникшая от дьявольской смеси разрывающих королеву чувств, пробежала по телу Нинетт. Молчание длилось около минуты. Наконец королева неслышно пошевелила губами.
    - Что вы сказали, ваше величество? – спросил Арман, скрывая за холодностью тревогу о самочувствии Антуанетты, ухудшение которого было очевидно.
    - Я вас ненавижу, - прошептала она по-испански. Епископ поднялся и сделал несколько шагов к королеве. Теперь она смотрела на него снизу вверх.
    - Чего вы хотите от меня? – дрожащим от гнева и беспомощности голосом спросила она.
    - Раскаяния, ваше величество. В противном случае, если божественная мораль уже не может коснуться вашего сердца, придётся обратиться к морали светской.
    - Вы… Вы хотите…
    - Ни в коей мере не хочу, мадам, но буду вынужден отдать этот платок его величеству и сообщить имя того, у кого он был найден.
    - Я… - глаза Нинетт были сухи, но лихорадочно блестели. Вся она просто излучала гнев и страх от своей беспомощности, - я… должна просить прощения?..
    - У Бога, ваше величество, у Господа Бога!
    Не отрывая горящего взгляда от Армана, Нинетт опустилась на колени. Он качнул головой в сторону алтаря, и королева заставила себя перевести взгляд на распятие. Она даже действительно произнесла про себя молитву – не осознавая, молила о том, чтобы его преосвященство не раскрыл её тайны…



    Через несколько минут она взглянула на епископа Люсонского. Он всё так же стоял от неё чуть в стороне, откровенно рассматривая королеву – стройную шею, плечи, столь заманчиво открытые нескромному взгляду. Однако в следующее мгновение его взор уже не выражал ничего, кроме почтения. Он шагнул к ней, протянул руку, и, опершись на неё, королева поднялась. Но вдруг мысль о том, что её руки касаются его пальцы, трогавшие краденый платок, вызвали в ней отвращение. Нинетт торопливо отошла. Спросила, кусая губы:
    - Ваше преосвященство, я могу получить свой платок назад?
    - Ваш платок, мадам? Вы хотите его получить прямо сейчас?
    - Разве есть какие-то препятствия?
    - Раскаянье, ваше величество…
    - Но разве…
    - Выслушайте меня, мадам. Думаю, сегодня я дал вам возможность убедиться в своих искренних чувствах и заботе о вашей душе.
    Нинетт, чувствуя, как после несколько минутной душевной апатии в ней снова закипает злоба, резко кивнула головой.
    - И что же, епископ?
    - Вы понимаете, ваше величество, что ваше отношение ко мне в своё время было не оправданно…
    - Торговец! – процедила Нинетт, прерывая его, - чего вы хотите от меня?
    - От вас? Помилуйте, мадам, у власти находится король, а не королева, и за осуществлениями своей мечты мне следует обратиться разве что к его величеству… со смиренной просьбой… и обещанием не разглашать тайны, дабы избежать международного скандала…
    - Да что вы такое говорите?! – вскричала королева, - международный скандал?!
    - Королева родом из Испании оказалась недостаточно…
    - Да замолчите же вы наконец! Вы говорите, ваше преосвященство, что у королевы нет никакой власти? Вы ошибаетесь, да вам уже довелось осознать свою ошибку: вы до сих пор носите лиловую сутану благодаря мне!
    - Неудивительно ваше влияние на его величество в вопросах, мнение короля в которых заведомо предопределено. Отношение его величества ко мне ни для кого не является не секретом.
    Королева буквально излучала ненависть, гордость и злобу. Она настолько сильно прикусила губу, пока слушала слова епископа, несомненно уязвляющие её самолюбие, что выступила маленькая красная бусинка – капелька алой крови.
    - Вы ещё убедитесь в моём влиянии на его величество! – процедила она, - Чего вы хотели добиться у Людовика? Не пройдёт и недели, как вы получите то же самое от меня, слово Антуанетты.
    - Вот как? – Арман недоверчиво усмехнулся, но во взгляде его, обращённом на королеву, была насмешка иного рода – не презрительная, а чуть снисходительная, словно он разговаривал с ребёнком.
    - Да! Что вам угодно?
    - Я хотел поговорить с его величеством о моём зачислении в королевский совет, это было лишь моё скромное…
    - Довольно! - Нинетт стремительно подошла к двери из молельни, - В скором времени документ о вашем назначении я передам вам лично в руки.
    - И получите свой платок, ваше величество.
    Королева, ничего не сказав, стремительно покинула свою молельню.



    Ожидавшие в ее покоях фрейлины резко встали при ее появлении. В первую секунду девушки с трудом скрыли свое удивление – Нинетт была мертвенно бледна, однако на скулах горел лихорадочный румянец, ее глаза, казалось, метали молнии. Г-жа де Верни собиралась что-то сказать, но королева бросила на нее уничтожающий взгляд.
    - Оставьте меня одну! – отрывисто приказала она, - Немедленно! Я не желаю никого видеть! – в ее голосе послышались нотки истерики.
    Фрейлины со всей возможной поспешностью покинули покои королевы, а Нинетт буквально упала на канапе и, не в силах больше сдерживать нервное напряжение, разрыдалась. Это были слезы ярости, унижения и - страха. Страха перед ним, перед раскрытием тайны и… перед чем-то неведомым ей самой, чем-то гораздо более сильным, чем вся ее ненависть и презрение…
    - Ненавижу, ненавижу, ненавижу… мерзкий интриган, выскочка, плебей! – шептала она, в бессильной злобе вонзая ногти в шелковую обивку, - будьте прокляты! Я вас ненавижу!..
    Как смел он угрожать ей, ей дочери и супруге королей! Этот жалкий комедиант, под маской священника скрывающий свое истинное лицо, низменные порывы своей жалкой мелочной души! И она вынуждена ему подчиниться! Этому ничтожеству! Боже, какое унижение…
    Однако вскоре ее слезы иссякли, этот всплеск эмоций, впервые не сдержанный, как ни странно, помог королеве успокоиться и вновь обрести ясность мыслей. Она подняла еще мокрое от слез лицо и огляделась. Затем, судорожно вздохнув, встала и подошла к зеркалу. Оглядев свою растрепавшуюся прическу и заплаканные глаза, Нинетт чуть усмехнулась, а затем позвонила в колокольчик.
    В дверях появилась Маргарита – ни одна из фрейлин не решились сейчас подойти к Нинетт, справедливо полагая, что ее величеству будет приятней увидеть свою фаворитку. Графиня нерешительно остановилась на пороге, но Нинетт кивнула и попыталась улыбнуться.
    - Проходите, Марго, - графиня повиновалась, однако не смогла скрыть своего изумления, глядя на лицо Нинетт. Та перехватила ее взгляд и вновь усмехнулась. – Маргарита, займитесь моей прической, а потом позовите ко мне г-жу де Шон.
    Когда фрейлина появилась в комнате, Нинетт окончательно взяла себя в руки, ее голос был ровным и бесстрастным, как обычно, и лишь заплаканные глаза напоминали о недавнем срыве.
    - М-ль, узнайте, вернулся ли с охоты король, - приказала королева, глядя на девушку холодным повелительным взором, - если это так, передайте, что я прошу у его величества аудиенции!
    - Да, ваше величество, - тихо прошептала девушка, приседая в реверансе.
    Вскоре она возвратилась.
    - Мадам, его величество уже в замке, он передал, что посетит вас через четверть часа.
    - Хорошо, - кивнула Нинетт, - Вы, м-ль, и вы, графиня, - она повернулась к Марго, - побудете со мной до прихода его величества, а затем оставите нас.
    Девушки поклонились королеве.



    Арман вернулся к себе вполне удовлетворённый проведённой «душеспасительной беседой». Сегодня следовало ждать и встречи с графиней, которая, без сомнения, поведает ему о поведении и настроении королевы. А пока было время обдумать свои действия и предположить возможное в дальнейшем развитие событий.
    Антуанетта, похоже, действительно сделает всё, чтобы добыть назначение епископа в королевский совет. Арман оказался прав, решив сыграть на её самолюбии. Услышать, что она не имеет никакого влияния на короля – что может сильнее уязвить гордую и молодую королеву, уверенную в своей красоте? Что ж, она, конечно, не переоценивает своей прелести… Капитан де Нансе, Анри - судя по всему, они оба серьёзно влюблены, очарованы этой царственной красотой. Арман прикрыл глаза, вызывая в памяти лицо Нинетт, искажённое гневом… Она боялась его, боялась, что обман раскроется. Разве может быть что-то сладостнее чувства страха, излучаемого той, которая по положению своему стоит выше?.. «Может!» - вдруг ответил сам себе епископ, и открытые плечи Нинетт, её расширенные от страха глаза, капризного изгиба губы припомнились ему. «Ваше преосвященство! – сказал себе Арман и улыбнулся, - не слишком ли многого вы хотите от жизни? Честь королевы Франции должна ревностно оберегаться…её духовником». Но минуту спустя его преосвященство отогнал от себя совсем уж заходящие в мечты мысли – он не любил мечтать и занимался этим нечасто. «Что судить, королева хороша, и нечего больше об этом>», - сказал он себе с некоторым раздражением, чувствуя, что картины, возникающие перед мысленным взором, не спешат слушаться приказов рассудка.
    Арман подошёл к письменному столу, развернул и перечитал письмо Марии Медичи, доставленное ему вчера. Её величество королева-мать требовала тщательнейшего отчёта о каждом дне, проводимого двором в Шамборе. Разумеется не стоило вводить её в курс дела, касавшегося платка Антуанетты, однако слишком скромные и сдержанные письма могут до такой степени встревожить ревнивую итальянку, что она могла отозвать епископа в Париж…
    В этот момент дверь в комнату бесшумно отворилась. Арман оглянулся. На пороге стояла м-ль де Комбале.
    - О, Мари! – улыбнулся он, впрочем, холодно и сдержано. Мысли его были уже заняты формулировкой письма для Марии Медичи.
    - Да, дядя. Я принесла книгу, которую вы мне дали вчера… - она действительно положила на стол какую-то книгу богословского содержания, которую унесла вчера из флигеля епископа, дабы не вызывать ни малейшего подозрения.
    - Вы уже прочли?
    - Я читала всю ночь, - она с многоговорящей улыбкой взглянула на епископа, - Это так… духовно, так прочувствовано… - Мари подняла глаза к потолку, коснулась рукой груди, словно не в силах сдержать восхищение благочестивой литературой.
    Арман кивнул со скучающим видом. Намёки племянницы были весьма интригующи и остроумны в предвкушении чувственных игр, но не сейчас. Мари быстро и внимательно взглянула на дядю, уловила его настроение, с деланной обидой поджала губки и произнесла с видом неприступной девицы, оскорблённой в своих лучших чувствах:
    - Я зашла к вам, ваше преосвященство, поболтав немного с мадемуазель де Нансе. Я имела такую возможность, поскольку её величество была, почему-то весьма не в духе после беседы с вами… Её величество отпустила всех своих фрейлин, а теперь разговаривает с королём
    Епископ никак не выразил своих эмоций, возникших от услышанного. Герцогиня собралась было оставить флигель епископа, по крайней мере, сделала вид, что хочет совершить это.
    - Мари, - окликнул её Арман.
    - Да, дядя?
    - Не будете ли вы так любезны передать графине де Нансе, что мне чрезвычайно интересно поговорить с ней о сегодняшних событиях. Тем более, ей, как фаворитке её величества, наверняка известно нечто большее… Например, тема разговора её величества с королём…
    Гримаска недовольства исказила милое личико герцогини.
    - И когда же вы хотите поговорить с графиней? – спросила она.
    - Когда ей будет удобно, то есть когда нам будет о чём поговорить. Да, вы не знаете, какие очередные мирское развлечения назначены на этот вечер?
    - Пока никаких, дядя. Король, скорее всего, будет отдыхать после охоты. А её величество… Вы бы видели её, дядя, – она усмехнулась, - вряд ли королева проявит инициативу к проведению праздника!



    - И этот лицемер, этот лже-священник смеет угрожать мне! – Нинетт-Антуанетта нервно ходила по комнате, - да кто он такой, чтобы так разговаривать со мной?!
    Маргарита скромно стояла рядом, покорно слушая гневную речь королевы. Людовик покинул супругу час назад – Марго заметила, что выражение лица его величества было весьма задумчивым, даже растерянным, когда он выходил из покоев королевы, Нинетт же наоборот казалась довольной прошедшим разговором. Однако сейчас ее величество вновь охватил приступ гнева – разговор с епископом, малейшее воспоминание о нем приводили Нинетт-Антуанетту в неописуемую ярость.
    - Откуда у него этот проклятый платок?! Я не верю, что Шарль был настолько неосторожен! Марго, он что-нибудь говорил Вам об этом?
    - Нет, ваше величество, - покачала головой графиня.
    - Ах, это не важно! Теперь не важно… Важно другое – каким-то образом этот дьявол смог завладеть платком и теперь… – Нинетт произнесла несколько слов по-испански, - однако Шарль… Марго, передайте ему… Нет, не передавайте, - она село за стол и, обмокнув перо в чернила, быстро написала на бумаге несколько строк. Затем свернула записку и вложила в небольшой конвертик, - просто отдайте это брату! Я не ожидала от него такого легкомыслия! Его неосторожность будет дорого мне стоить!
    - Ваше величество, - начала было Маргарита, но Нинетт бросила на нее гневный взгляд.
    - Не смейте защищать его! Он виноват не меньше, чем это ничтожество, мой духовник! Но ему я пока не могу отплатить должным образом, однако капитан, - чуть слышно произнесла она, - он не оправдал оказанного ему доверия, значит…
    Она не договорила и повернулась к Маргарите с жесткой, надменной улыбкой.
    - М-ль, я желаю, совершить сегодня вечером прогулку по парку… Но, как вам известно, я не люблю слишком многолюдных процессий – меня будете сопровождать только вы!
    - Благодарю за эту честь, ваше величество, - поклонилась Маргарита.
    - Не стоит, моя дорогая, не стоит… А теперь ступайте, отнесите мое письмо капитану, вашему брату… И, Марго, - Нинетт доверительно улыбнулась, - если маркиз де Ришелье – совершенно случайно - узнает о предстоящей сегодня прогулке… Вдруг, вы, не удержавшись, ему расскажете … Я не буду огорчена! Совсем не буду!
    Маргарита через силу улыбнулась.
    - Я поняла вас, ваше величество.
    - Я не сомневалась в этом, Марго, - кивнула Нинетт, - а теперь идите!
    Графиня поклонилась королеве и, спрятав письмо, вышла из покоев Нинетт-Антуанетты



    С минуту она стояла посреди коридора, пытаясь заставить себя проанализировать происшедшее. Затем неторопливо двинулась по направлению к комнатам Шарля. «Что в этом письме? – спрашивала она себя, - Скорее всего, гневный отказ. Что ж, я должна только радоваться этому. Если Шарль покинет двор (о, хоть бы она приказала ему это!), быть может, расставание, то, что он больше не будет видеть Антуанетту… Но лишь бы она не написала ему слишком резких слов… Ведь он же, он просто обезумеет от горя. От того, что не смог сохранить платок её величества…» Она робко постучалась в покои капитана. Ей открыл слуга. Доложив своему хозяину о визите графини, он отвечал:
    - Графиня, капитан велел передать, что…
    - Скажите, что у меня письмо к нему… - приглушённо сказала она. Слуга, с сомнением качая головой, снова скрылся в комнате, где находился Шарль.
    - Входите, графиня, - раздался через полминуты голос Шарля.
    Марго вошла в его покои. Брат сидел в большом кресле, откинувшись на спинку, вытянув ноги. Несмотря на вальяжную позу, постоянное напряжение присутствовало в каждом его жесте, движении. Опустив глаза, Маргарита подошла к нему и протянула конверт
    - От её величества, - одними губами произнесла она. Шарль резким порывистым движением взял письмо, но Марго успела почувствовать, как дрогнула его рука.
    Капитан де Нансе твёрдо и цепко держал тонкое письмо красивыми пальцами, он жаждал первым делом поцеловать его, прижать к сердцу, потом – прочесть, снова и снова целовать строки, созданные её рукой, не вдумываясь даже в их содержание. Он не открыл конверт:
    - Я должен передать через вас какой-то ответ? – спросил он у сестры.
    - Её величество ничего не говорила об этом.
    - Тогда я не смею занимать более ваше время, - холодно и торопливо проговорил он, - впрочем, скажите её величеству, я заранее уверен, что выполню любое её приказание.
    - Хорошо, мсье, - Маргарита попыталась отвечать ровным тоном, хотя голос всё же чуть подрагивал, и вышла из комнат Шарля. В течение нескольких оставшихся часов оставалось только сообщить маркизу о намеченной прогулке. Ну и рассказать Арману о происходящем…
    «Что же ты переживаешь, Марго? – с язвительно усмешкой сказала она себе, - Всё сходится как нельзя лучше: брат, не пожелавший понять тебя, наказан; брат твоего любимого осчастливлен вниманием её величества… чего ещё можно желать?!»



    Не было смысла более вступать в пререкания между рассудком и сердцем, графиня отправилась к епископу Люсонскому, дабы осведомиться у него, где она может найти маркиза де Ришелье. Впрочем, она также весьма обоснованно полагала, что застанет Анри у брата, и сможет выполнить обе свои миссии – передать маркизу о предстоящей прогулке, и поведать его преосвященству обо всём происшедшем.
    Маргарита встретила маркиза в парке; возвращался ли он от брата или просто совершал прогулку, она не стала спрашивать.
    - Наслаждаетесь природой, мсье? – с улыбкой спросила она, пока Анри галантно целовал её руку.
    - Природой, а на данный момент и вашим обществом, графиня.
    - А вы знаете, - негромко проговорила Марго, - её величество также имеет желание насладиться чудесным парком и совершить сегодня вечером прогулку.
    В ту же секунду огонь страсти вспыхнул в глазах маркиза. Однако внешне он остался спокоен, что, впрочем, далось ему нелегко.
    - Её величество? – спросил он ещё тише, - Но ведь она, вероятно, будет в окружении…
    - В обществе, маркиз, в обществе одной своей преданной фрейлины!
    - И эта фрейлина…
    - Ваша верная союзница, маркиз.
    - О, графиня, вы действительно ангел, его преосвященство не ошибся, - еле слышно прошептал он. Со стороны их случайная встреча напоминала короткое свидание робких влюблённых, хотя оба помышляли каждый о своём идеале.
    - Вы принесли мне добрую весть, я так благодарен вам…
    - Не стоит, маркиз, вы же знаете, что мне доставляет не меньшее удовольствие быть полезной вашему дому. А теперь, нам стоит попрощаться: не так уж много осталось до вечера.
    Анри и Марго посмотрели друг на друга с одинаковым чувством признательности и привязанности, Анри взял руку графини, но не поцеловал, а чуть сжал её тонкие пальцы в знак благодарности, и они разошлись.
    Маргарита шла по аллее с нервной усмешкой размышляя: «Мы не прожили и недели в Шамборе; любой, кто стал бы следить за мной, заметил бы эти визиты в отдалённый флигелёк… Боже, что ж это я делаю? – она улыбнулась сама себе шаловливо и уверенно, - Что я делаю? Иду к его преосвященству доложить о делах её величества. Шпионка де Нансе, любовница епископа Люсонского… Неплохо устроилась, Марго!». Она без стука отворила входную дверь, минуту постояла в тишине, но никто не подошёл – видимо, слуги поблизости не было. Тогда она прошла дальше и приоткрыла дверь в кабинет епископа.
    Арман сидел за столом, его взгляд – внимательный, сосредоточенный – был направлен на раскрытую ближе к концу книгу в толстом старом переплёте. В руке его преосвященство держал перо, рядом лежало несколько бумаг, исписанных его изящным почерком – должно быть, он делал себе какие-то пометки. Марго была уверена, что епископ бросил быстрый взгляд на вошедшую, узнал её, но, так как сидел несколько боком к двери, мог позволить себе сделать вид, что никого не заметил. Стараясь двигаться как можно более бесшумно, графиня приблизилась к нему и заглянула через его плечо в книгу, которую он читал. В следующее мгновение рука Армана твёрдо и жёстко обвила её талию, потянула, и Марго, едва не вскрикнув от испуга, оказалась на коленях у епископа. Он крепко прижал её к себе, их лица оказались совсем рядом. Пронзая свою любовницу взглядом насквозь, Арман проговорил тихо, но повелительно:
    - Никогда, слышите, графиня, никогда не смейте даже заглядывать в мои бумаги.
    На секунду Маргарита замерла, поражённая деспотической злобой приказа.
    - Но я и не хотела ничего увидеть, ваше преосвященство…
    - Я предупредил вас на будущее, мой ангел, - сказал он с усмешкой и долго и властно поцеловал её в губы. Когда мучительно сладостный поцелуй кончился, Марго прошептала:
    - Дверь не заперта, Арман.
    - Мы закроем её, если понадобится, - с холодной расчётливостью ответил он. Маргарита кивнула, высвободилась из рук епископа, отошла, и, чуть опершись рукой на стол, заговорила беспристрастно повествовательным тоном:
    - Сегодня с утра все фрейлины её величества были удивлены и даже напуганы. После беседы с вашим преосвященством королева была разгневана, встревожена. Сначала она приказала всем оставить её, затем – виделась с королем, причём, как мне показалось, его величество покинул её величество в некотором удивлении. Затем я оставалась одна с её величеством… Нинетт-Антуанетта весьма дурно отзывалась о вас, ваше преосвященство, - Марго улыбнулась вымучено и смущённо, - и написала письмо моему брату, капитану де Нансе. Она просила меня передать это письмо Шарлю, а также сообщить Анри о том, что королева собирается сегодня вечером на прогулку.
    Арман усмехнулся. Что ж, значит, добившись хлопот королевы о его назначении, епископ ещё и помог своему брату – быть может, Анри сможет приобрести реальное влияние на Антуанетту? Хотя… Анри, конечно, умеет повелевать женщинами, но Нинетт не выглядит легко укрощаемой строптивостью…
    Арман взглянул на умолкшую графиню. Она стояла, опустив голову, изредка бросая на него одновременно вопросительные, преданные и кокетливые взгляды. Его преосвященство жестом подозвал её, двумя пальцами поднял её голову за подбородок и внимательным, леденящим душу Марго взглядом посмотрел ей в глаза. Он вдруг заинтересовался, что движет графиней: любовь, влюблённость, желание выгоды, жажда развлечений… или какая-то собственная интрига. В глазах Маргариты он прочёл верность, любовь, страх… страх потери любви. Графиня была безопасна.
    Епископ один раз позвонил в колокольчик. Не успел слуга войти в кабинет, как его преосвященство бросил:
    - Мадемуазель говорит, что дверь во флигель не закрыта. Исправь это.
    - Конечно, ваше преосвященство. Уже! - и, понимая всё без слов, слуга затворил за собой дверь.
    - Ну что ж, Марго, - Арман обратил к ней лицо, - Королева ждёт вас незамедлительно?
    Она отрицательно покачала головой.
    - И вы сможете ненадолго задержаться?
    Кусая губы, она кивнула и почувствовала, как её глупое, любящее сердце начинает учащённо биться. Она хотела было задать вопрос, но побоялась.
    - Вы желали мне что-то сказать? – епископ наконец поднялся из кресла, подошёл к ней, - спрашивайте, я разрешаю вам.
    - Я… Арман, я только хотела спросить: платок её величества, разговор её с его величеством… что это принесёт вам?
    - Не хотелось бы говорить заранее, мой ангел. Хотя с вами сложно быть суеверным...
    - Нет-нет, не говорите!
    Его преосвященство устал от её ненужных слов и прервал их новым поцелуем.




    Шарль вновь прочитал записку – в который раз, хотя уже знал ее наизусть, каждое слово жгло его, словно огнем, но он все еще не мог поверить, нет, это не могло произойти!
    Он вскочил с кресла, бегом бросившись в смежную с кабинетом комнату, расшвыряв ненужные вещи, капитан рывком откинул крышку ларца и схватил лежавший на дне платок – это какая-то ошибка, просто чья-то жестокая шутка, это не… Он застонал от бессильной ярости – нежный батист, на котором не было дорогих его сердцу инициалов! Раздался громкий треск разрываемой ткани… Дьявол! Кто-то проник сюда и осмелился… Прикоснуться к ее вещи, к тому, что было для него священным! Кто бы это ни был, он жизнью заплатит за эту подлость! Но не сейчас… Сейчас – найти ее, просить, умолять о прощении, на коленях вымаливать хоть единое слово! "О, Нинетт!" - простонал он. Любым способом увидеть ее!
    Через несколько минут он был уже на пути к покоям королевы, почти пробегая галереи и анфилады, не видя никого и ничего… В этот момент кто-то окликнул его.
    - Капитан?
    Шарль резко обернулся и увидел перед собой де Полле. Франсуа вздрогнул, взглянув в его лицо – изможденное, с запавшим ртом, с темными синяками под глазами, а взгляд… Он почти напугал Франсуа – это был взор человека, готового на все, преследующего какую-то безумную цель…
    - Простите, шевалье, я очень спешу! – Шарль хотел пройти мимо, но де Полле мягко удержал его.
    - Сударь, я предупреждаю вас…
    - Капитан, что с вами? – в голосе Франсуа слышалось искреннее участие, - быть может, я могу вам чем-то помочь?
    Шарль уже собирался возразить, когда в его взгляде мелькнула надежда.
    - Шевалье, вы говорили, что хотите быть моим другом?
    - Конечно, и я не отказываюсь от своих слов.
    - В таком случае я прошу вас об услуге!
    - Я слушаю вас, капитан.
    Шарль сжал его руку и заглянул в глаза.
    - Вы фаворит короля, вы придворный, вас никто не заподозрит… узнайте, где сейчас ее величество! Мне необходимо увидеть ее!
    - Но капитан…
    - Вы можете это сделать, я знаю, поймите, - его голос дрогнул, - я просто обязан поговорить с королевой!
    - Хорошо, хорошо, - мягко проговорил Франсуа, освобождая руку, - я сейчас узнаю…
    - Прошу вас, поторопитесь, это очень срочно!
    - Ждите меня здесь, я сейчас вернусь! – де Поле быстро свернул в коридор, ведущий к покоям ее величества.
    Несколько минут, что он отсутствовал, показались Шарлю вечностью, потому он вздрогнул и весь подался навстречу Франсуа.
    - Вы ее видели? Она примет меня?
    - Ее величество сейчас на вечерней прогулке, но, - быстро добавил он, видя реакцию Шарля, - ее сопровождает лишь ваша сестра, поэтому Вы можете…
    - Благодарю вас! – воскликнул Шарль, не дослушав Франсуа, и бросился и к лестнице, ведущей из дворца.
    Де Полле несколько секунд растеряно смотрел ему вслед, затем с сомнением покачал головой и удалился…



    Словно в каком-то тумане Шарль метался по аллеям Шамборского парка. Несколько раз он встречал неторопливо прогуливавшихся придворных, но ни Маргариты, ни королевы нигде не было. Он свернул на узкую тропинку, ведущую к фонтану и замер, как вкопанный, услышав совсем рядом нежный женский голос – ее голос!
    - Я вижу, маркиз, вам нравится этот медальон?
    - Моя королева, он бесконечно дорог мне! Ведь глядя на него, я могу вновь и вновь оживлять в памяти ваши черты, могу целовать ваше изображение, вновь шептать те слова, которые жажду сказать вам! Я ношу его у самого сердца, а вы знаете, что оно навеки принадлежит Вам!
    Шарль резко побледнел и пошатнулся, услышанные слова причиняли ему физическую боль. Она... Нет, нет… Только не его прекрасная Нинетт! Она не могла… Нет, не его ангел, не его божественная королева! Нервная усмешка искривила его губы – полубезумной, иррациональной надежды - конечно же нет, она ни в чем не виновата, она по-прежнему чиста… Но кто тот, осмелившийся посягнуть на ее честь? Каждый шаг давался капитану с огромным трудом, но он заставил себя подойти ближе и взглянуть на площадку перед фонтаном. Его глаза впились в лицо соперника – маркиз де Ришелье! Первым порывом, охватившим Шарля, было немедленно броситься к нему, выхватив шпагу, вонзить ее в это сердце… Невероятным усилием воли капитан сдержал себя – она не должна видеть этого, ничто не должно потревожить ее. Глубоко дыша, стараясь обрести хладнокровие, Шарль пристально всмотрелся в открытую его глазам сцену. Маркиз нежно поцеловал руку королевы и, склонившись к ней, что-то тихо шептал, Нинетт-Антуанетта лишь улыбалась – смущенной и одновременно лукавой улыбкой…
    - Однако теперь я познал и другое счастье, - долетели до капитана слова Анри, - когда вместо Вашего изображения я могу коснуться вас, целовать не ваш портрет, а…
    - Маркиз, маркиз – шутливо погрозила ему веером Нинетт, - осторожнее, такие речи не доведут вас до добра!
    - Но моя королева, это – слова моего сердца, слова моей души… Я умоляю вас!
    - Анри, вы забываете, где мы – здесь слишком много любопытных глаз! - Шарль отпрянул, словно от удара, ему показалось, что взгляд Нинетт остановился на нем - К тому же мне давно пора вернуться во дворец!
    - Мадам, я умоляю вас об этой милости!
    - Но Анри …
    - Моя королева, - он взглянул на нее, и в его взоре читалась такая мольба, такое восхищение, что Нинетт лишь с улыбкой вздохнула и чуть кивнула…
    - Хорошо, маркиз, - в следующую секунду Анри склонился к Нинетт, а Шарль упал на колени, закрыв лицо руками – острая боль, которая, казалось, исходила из самых глубин души, пронзила капитана, и он с трудом держал сдавленный стон…



    Несколько минут он провел так в оцепенении, а когда вновь взглянул на площадку, Нинетт и Маргариты там уже не было, а маркиз направлялся к воротам парка.
    Шарль рывком поднялся на ноги и быстро нагнал Анри.
    Тот развернулся и смерил его вопросительно-холодным взглядом.
    - У вас ко мне какое-то дело, сударь?
    - Вы правы, господин де Ришелье, - подавляя ярость, произнес Шарль.
    - И относительно чего же? Вам известно мое имя, хотя кажется, мы не знакомы!
    - Капитан де Нансе к Вашим услугам, маркиз!
    - Так какое же у вас ко мне дело, капитан? – тон Анри стал мягче, ведь перед ним стоял брат графини.
    - Это касается одной особы… Той, чей портрет хранится в вашем медальоне!
    Глаза маркиза вспыхнули гневом.
    - Что вы себе позволяете, сударь? Та, чьей портрет хранится у меня…
    - Неприкосновенна и чиста, но вот человек, посягающий на ее честь…
    - Как вы смеете! Честь ее величества Нинетт-Антуанетты…
    - Замолчите, вы не достойны того, чтобы произносить ее имя!
    - Ах, вот как?! – теперь Анри также с трудом сдерживал себя, - быть может, вы желаете выяснить, кто из нас более достоин?
    - Я и так это прекрасно знаю, но чтобы доказать это вам…
    - Иными словами…
    - Я вызываю вас на поединок!
    Маркиз поклонился.
    - К вашим услугам, сударь! Когда вам будет угодно назначить дуэль?
    - Завтра на рассвете, если вам угодно!
    - Весьма сожалею, но завтра я приглашен на охоту его величества, - с усмешкой произнес Анри, - однако если вы не возражаете, сударь, я охотно встречусь с вами послезавтра.
    - Что ж, в таком случае, до встречи, маркиз! – Шарль нарочито вежливо поклонился.
    - До встречи, капитан, - с презрительной ледяной усмешкой ответил Анри. В эту минуту он как никогда был похож на брата…

    Последний раз редактировалось Ninett; 28.02.2012 в 14:40.

  18. #75
    Гуру Аватар для Droopsi
    Регистрация
    10.10.2010
    Адрес
    Россия, Вологда
    Сообщений
    1,270
    Спасибо
    я - 151; мне - 326
    Ууу, все интереснее и интереснее! Надеюсь, на дуэли убьют Марго (хотя это, к сожалению, невозможно))) Как она меня бесит! Нда, нечего сказать, хороша семейка: сестрица - Иуда и братец - обезьяна с гранатой... Пожалуй их родителям стоило б позаботиться о безопасном сексе)))

Страница 5 из 8 ПерваяПервая 12345678 ПоследняяПоследняя

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •