3. Жил-был художник один… (Питер Скорч и Эмма Джейкобс)
Как и в случае Соломонов, своим появлением в Хидден Спрингсе братья Скорч были обязаны отцу.
Так можно было бы сказать, будь у автора необходимость обойтись одним предложением. Но подобной необходимости у автора, как вы понимаете, нет, а изложенная в деталях и красках, история переезда Валентайна и Питера Скорчей в Хидден Спрингс выглядит мрачной и вместе с тем донельзя пошлой.
Семья Скорч была одной из самых богатых и уважаемых в городе М-лле, где братья и провели своё детство и юность. Их отец, Кёртис Скорч, много лет занимал должность главврача центральной М-лльской больницы, мать была домохозяйкой, но отнюдь не из тех, кто, погружаясь в семейные хлопоты, забывает о себе. На мероприятиях, куда этикет обязывал доктора Скорча приходить вместе с женой, Квин неизменно блистала красотой и остроумием, а уж в элегантности, начитанности и рассудительности ей и подавно не было равных. Кёртис же при любом удобном случае демонстрировал свою гордость за неё, на что Квин всегда отвечала, что лишь старается быть достойной женой достойнейшего из мужчин.
Неудивительно, что оба их сына выросли красивыми, умными, уверенными в себе и талантливыми – каждый в своей области.
Валентайн по праву старшинства воспитывался в духе «наследного принца». Ни родители, ни сам он никогда не сомневались в том, что он может посвятить свою жизнь чему-либо, кроме медицины. В средней и высшей школах Валентайн углублённо изучал химию и биологию, а в университете занялся уже биохимией. Защитив диплом на «отлично», Валентайн поступил в медицинскую школу, после окончания которой его уже ждала М-лльская больница и шикарные перспективы.
Питер, который был младше брата на семь лет, совсем ещё крохой обнаружил удивительные способности к рисованию, которые чуткая к таким вещам Квин тут же принялась развивать.
Мальчик посещал лучшую в М-лле художественную школу, регулярно ездил с матерью и братом по культурным местам страны и, разумеется, был освобождён от изучения тех предметов, которые, по-мнению миссис Скорч, не только не могли ничем помочь её гениальному сыну, но даже напрасно отнять у него время и силы.
Итак, что мы имеем? Отец – главврач огромной больницы, материальная опора своей семьи, мать – умница и красавица, направляющая энергию близких в правильное русло, один из сыновей – самый одарённый в городе молодой врач, второй – будущий великий художник.
Идеальный мир Скорчей был разрушен в одночасье, когда почтенного отца семейства арестовали за махинации, которые он проворачивал в больнице. Это было и присвоение благотворительных средств, и постановка ложных диагнозов за вознаграждение, и подделывание анализов, и много чего ещё.
Миссис Скорч тоже оказалась не совсем той, кем она представлялась окружающим. У образцовой домохозяйки, добропорядочной жены и матери многие годы был любовник в одном из тех «высококультурных» городов, куда она особенно часто вывозила сыновей за новыми впечатлениями.
Она уехала к своему любовнику сразу после того, как её супруга посадили в тюрьму на срок столь долгий, что в его возрасте он был равен пожизненному приговору. «Теперь я буду жить так, как хочу, а не так, как от меня требует общество», - заявила Квин сыновьям. У неё был личный счёт, который по закону сохранялся за ней, но денег на нём было недостаточно много для того, чтобы жить прежней роскошной жизнью. Впрочем, любовник её был человеком обеспеченным (а с другим бы Квин и не связалась), поэтому она всё же выделила сыновьям некоторую сумму с тем, чтобы они могли устроиться в другом городе.
Потому что оставаться в М-лле не представлялось возможным. В первую очередь – Валентайну, который был отныне известен как «сыночек проворовавшегося Скорча». И как строить карьеру с таким пятном на биографии? Была бы у него ещё другая сфера деятельности, подальше от бывших папиных коллег, которые теперь и руки подать Валентайну не желали!
Мать уехала, Валентайн тоже паковал вещи, и Питер, поразмыслив немного, решил отправиться с братом: ему не хотелось оставать в М-лле одному, пусть он и переживал случившееся с их семьёй гораздо легче брата. Питера вообще отличало более легкомысленное, нежели у Валентайна, отношение к общественному мнению, статусу и тому подобным вещам. Ведь Питер с детства был всеми любим, обласкан и восхваляем просто за то, что он – это он, а Валентайну пришлось пожить среди чужих людей, которым нужно было доказывать обоснованность своих высоких притязаний.
- Ты уже выбрал, куда поедешь? – спросил Питер.
- В Хидден Спрингс, - ответил Валентайн. – Я навёл справки через приятелей по медшколе. В тамошней больнице есть место врача общей практики, зарплата похуже здешней, ну да мне выбирать не приходится, – Валентайн невесело усмехнулся. – Зато в Хидден Спрингсе можно купить недорогое жильё. И потом, я не собираюсь долго сидеть в простых исполнителях. А конкурентов мне, я уверен, там нет.
- Ага, единственный, кто мог бы с тобой сравнится, сейчас отдыхает на тюремной койке, - хохотнул Питер.
- Остроумием ты весь в мамочку пошёл, - сказал Валентайн. - Как и блудливостью.
Последнее замечание было справедливым: м-лльские девицы обожали Питера, и он отвечал им взаимностью. Причём всем одновременно.
- Против натуры не пойдёшь, - пожал плечами Питер. - Но в этом городе мне ловить больше нечего, то есть некого. Так что держись, Хидден Спрингс!
- Вот оно что, - протянул Валентайн. – И почему я должен брать тебя с собой?
- Хотя бы потому, что мама дала нам денег на двоих. Спорим, что на половину этой суммы ты точно не найдёшь жилья, достойного его высочества Валентайна Скорча? - Питер подмигнул брату и расплылся в довольной улыбке.
- Его величества, Питер, его величества.
Дом в Хидден Спрингсе оказался даже лучше, чем братья рассчитывали приобрести за такую умеренную цену.
Две спальни, просторная гостиная, кухня, оборудованная по последнему слову техники. А красота местной природы заворожила Питера настолько, что он несколько дней простоял у мольберта, забыв даже о своём желании совершить набег на хидденспрингские увеселительные заведения.
В больнице Валентайна приняли с распростёртыми объятиями. Ещё бы – к ним пожаловал такой великолепный специалист!
- Ну и как, скоро тебя повысят? – спросил Питер брата спустя пару недель.
- Скорее, чем ты думаешь. Наш завотделением безнадёжный ретроград. Его методы устарели ещё до его рождения. И главврач это понимает. Просто ему нужно время, чтобы выбрать замену. А вариантов у него не так уж много. Да, собственно, всего один – это я.
- Кто бы сомневался.
- Есть у нас ещё один толковый парень – доктор Эдвард Лио. То есть это в медицине он толковый. А вот продвинуть себя ну совершенно не умеет. Так и будет всю жизнь старушкам слабительное выписывать. У нас с этим Лио в больнице завязалось что-то вроде дружбы.
- Что-то вроде? – переспросил Питер насмешливо.
- Именно, - без тени улыбки ответил Валентайн. – Уверен, он ещё главврачу меня нахваливать будет.
Пока Валентайн готовился в заведующие отделением, Питер наконец решил поискать в Хидден Спрингсе симпатичные женские мордашки. Он знакомился с девушками везде, где только было возможно: на улицах, в клубе, кафе, кинотеатре и, чтобы уж наверняка охватить всю нужную ему аудиторию, дал объявление в газету о поиске натурщицы.
Желающих позировать молодому симпатичному художнику было хоть отбавляй, но никто не поразил воображение Питера так сильно, как рыжеволосая Эмма Джейкобс.
А ведь, пожалуй, она была совсем не в его вкусе, да и Валентайн, увидев её впервые, высказал Питеру после её ухода своё неодобрение.
- Знаешь, Питер, у нас в больнице есть неплохой окулист. Зайди, проконсультируйся, а то зрение что-то стало тебя подводить. Я говорю про зрение, потому что не могу допустить и мысли о том, что моему сверхутончённому брату изменил вкус!
- Пошёл ты! Я получше тебя разбираюсь в женской красоте, - Питер по-ребячьи насупился. Видно было, что слова Валентайна не на шутку его задели. – Мне надоели эти стандартные красавицы с одинаковыми лицами! А Эмма… она особенная! Особенная, понял, идиот?
Эмма Джейкобс действительно была особенной. Настолько, что о большей части своих «особенностей» предпочитала Питеру не сообщать.
А Питера будоражил исключительный контраст между обликом девушки и её поведением. Ведь сначала он подумал, что Эмма – натура легкодоступная, об этом, как ему казалось, кричал весь её облик, начиная с прозрачных кофточек, коротких юбочек, колготок в сетку и неприлично огромных каблуков, заканчивая убийственно ярким макияжем и ногтями-когтями. Эмма и позировала-то Питеру для картины с рабочим названием «Девушка на продажу».
Но когда Питер, отложив в сторону кисть и палитру, попытался обнять свою натурщицу, Эмма с негодованием отбросила его руки и строго попросила больше так не делать. «А иначе мне придётся уйти.»
- Но зачем тогда ты наряжаешься так… вызывающе? – вырвалось у опешившего Питера.
- Вы ничего не знаете о моей жизни, - ответила Эмма с таким достоинством, какого Питер не мог припомнить ни у одной женщины из тех, что вращались в кругу его родителей. – Вы ничего не знаете, и я ничего не собираюсь Вам рассказывать. Но, поверьте, я имею право скрасить свою жизнь хотя бы одеждой и макияжем.
Форум
Блоги
Что нового?
Но надеюсь, вас увлекут и развлекут сами истории.
, ко мне - на ты!
Ответить с цитированием
Одну черту запамятовала.
))
А я буду стараться соответствовать им!
А у меня - 
Всё-таки писать даже для одного человека приятнее, чем в пустоту. 
, хотела рассказать позже. А вообще, это конь Валентайна. Он увлекается верховой ездой, но про это будет как-нибудь потом... Как и про Джулию. 
, творчества. Но это не значит, что я тут халтурю! Не-не, выкладываюсь на полную! 