Каста: "Чёрный ангел"
Стоял март. Через каждые два дня шли дожди. И как раз-таки сегодня был один из тех дней – лило как из ведра. Уже полтора часа мы ехали в неудобном автобусе, который подскакивал на каждой кочке. В салоне шумно переговаривались пассажиры, было накурено. Я смотрела в немного запотевшее окно на мелькающие деревья и одноэтажные домики. Голова болела неимоверно – запах сигарет я просто не переносила.
Наш резкий переезд меня сильно огорчил. В родном городе я чувствовала себя своей, но пришлось покинуть его и ехать в Питер. Отцу не удалось найти более удобный транспорт – как всегда, не хватило денег. Мать уже привыкла к материальному недостатку, но я знала, что в душе она ненавидит отца. Она сидела ко мне спиной, прислонившись к окну. На руках у неё сладко спал мой братишка – Владька. Ему было три с половиной года. В нашей семье самым любимым человеком для меня был он. Ко мне Владька относился также. Казалось, он понимает все мои чувства и то, как я живу.
В Питер мы ехали на ПМЖ. Отец снял задёшево однокомнатную квартиру в каком-то, Богом забытом районе, но всё же это было лучше, чем ничего. Я надеялась, что быстро найду друзей и не менее быстро обживусь. Вообще, по натуре я считалась общительным человеком, поэтому новые знакомства меня как-то не пугали. Да и, честно признаться, в мои шестнадцать лет меня мало что пугало и тем более удивляло.
Я заканчивала десятый класс, училась так себе – тройки, четвёрки…. Мать поначалу бесилась, но потом свыклась. Посередине марта ни одна Питерская школа, куда обращалась мать, не приняла нового ученика. Мы решили, что первого сентября я снова пойду в десятый класс. Меня это вполне устраивало. Лафа на полгода – кайф!
Проехав ещё около часа, автобус подъехал к конечной остановке. Пассажиры стали хватать свои вещи и протискиваться в узкие дверцы. Нам повезло, что мы были налегке. Отец уехал вместе с контейнером два дня назад. Только у меня за спиной был рюкзак.
Отец ждал нас на остановке.
- Как дорога? – спросил он у мамы.
- Кошмар. Сплошной кошмар, - угрюмо ответила она.
Проснулся Владька. Отец взял его на руки:
- Поехали.
К моему удивлению, нас ждало такси. До нашей, так сказать, квартиры мы добрались буквально за двадцать минут.
Район и вправду был Богом забытый. Повсюду стояли обшарпанные трёхэтажки с малюсенькими балкончиками. Перед подъездами доживали свой век старые скамейки, у большинства которых отсутствовало несколько досок.
Двор, в котором находилась наша трёхэтажка, с виду был немного пустоват. Дождь закончился, поэтому в песочнице, одиноко стоящей в центре двора, играли две маленькие девчонки. У кривого турника стояли трое пацанов лет двенадцати-тринадцати, которые дико на нас посмотрели. Недалеко расположились два газопровода, огороженные заржавевшим заборчиком. Это всё, что составляло теперь уже мой двор.
Войдя в подъезд, мы поднялись на третий этаж. Отец отпёр зелёную деревянную дверь, и нашему взору предстала пустая прихожая. В нос ударил жуткий запах плесени.
- Вонь быстро выветрится, - успокоил нас отец.
- Очень на это надеюсь, - пробурчала в ответ мать.
Комната была не слишком уж маленькой. Мебель стояла в беспорядке, поэтому мы занялись перестановкой, которая заняла у нас около часа. В этот день мы сильно утомились. Потом оказалось, что у нас нет хлеба. Мне пришлось собрать свои последние силы и спуститься вниз. Когда мы сюда ехали, я заметила несколько ларьков, к которым я неспеша и отправилась. Возле них стояли девчонки, примерно моего возраста, и курили.
Я купила булку белого хлеба. Одна из девчонок подошла ко мне и стала смотреть, как на врага народа.
- Что-то не так? – спросила я у неё.
Девчонка словно пропустила мои слова мимо ушей:
- Ты откуда?
- Из Калининграда, - не медля, ответила я.
- Когда приехала?
- Час назад.
- Как тебя зовут?
- Ольга.
- Ты сможешь сегодня в пять подойти сюда?
- Смогу.
- Хотя нет, - мотнула она головой, - где ты живёшь?
Я показала её двор.
- В пять я подойду туда. Хоп?
- Хоп.
И мы разошлись.
Мать наотрез отказалась отпустить меня погулять:
- Ты что!?!? Совсем мозгов нет?! Новый район – ты никого не знаешь, тебя никто не знает! И неизвестно что может случиться!
- Да ничего не случится! – мы обе кричали, - я на минутку.
Хлопнув дверью и уже не слыша слов матери, я быстро спустилась вниз. Девчонка не обманула. Она стояла у моего подъезда и курила. С нею были те же девчонки, которых я видела возле хлебного ларька.
- Молодца, не опаздываешь, - сказала она, - твоя мать всегда так на тебя орёт?
- Нет, не всегда.
- На сколько тебя отпустили?
- Ненадолго.
- Ты знаешь что-нибудь о нашем районе?
- Нет, - пожала я плечами, не понимая, о чём она.
- Не стоит ходить здесь одной, пока не обживёшься.
- Почему?
- Потому что тебя тут никто не знает. Пока не знает. Могут подумать, что ты – «Тарантул».
- Кто? – не поняла я.
- «Тарантул». Ты скоро вникнешь. Какую музыку ты слушаешь?
- Рэп, - не медля, ответила я, и это было правдой.
Девчонки как-то странно переглянулись.
- А что именно ты слушаешь?
- «Многоточие», «Касту» и… - мне не дали закончить.
- «Касту»?! Отвечаешь?
Я кивнула.
- Значит, ты не «Тарантул», и никогда им не будешь.
- Да объясните, наконец, что значит «Тарантул»? – не выдержала я.
Девчонка выкинула окурок:
- Сейчас. Короче, наш район, юго-восточный, носит название «Каста», а юго-западный – «Тарантул». Мы не переносим друг друга. Что-то вроде войны. Если «Каста» зайдёт на чужую территорию, то «Тарантул» имеет право сделать всё, что захочет. И наоборот. Ясно?
- Да. А они, что, не рэпперы?
- Нет. Там ненавидят рэп. В основном в «Тарантуле» живут скинхеды. Но знаешь, что там самое дерьмовое? Они могут и своих наказывать за пристрастие к разной музыке. Скинхеды уважают тяжеляк и только тяжеляк. Но рэп с попсой – нет! За Наталью Орейро могут даже убить.
- А за рэп?
- За рэп хуже. Они сначала будут тебя мучить – избивать, обзываться, оскорблять самыми разными способами, а потом тоже могут убить.
- А кто сильнее? «Каста» или «Тарантул»?
Девчонки замолчали.
- Я думаю, что сильнее «Каста», - наконец, сказала главная, имя которой я до сих пор не знала, - если бы мы были слабее, то «Тарантул» занял бы наш район, и здесь не осталось бы ни одного рэппера.
- Значит, «Касту» кто-то защищает?
- Конечно, «Каста» и защищает. Только видишь ли, сама «Каста» подразделяется на несколько группировок, «Бойцы» и «Словари». «Бойцы» это те, кто защищает «Касту» и физически, и морально, а «Словари» защищают только морально. «Бойцов» в основном составляют пацаны, но и в «Словарях» их не меньше.
- А вы кто?
- Мы «Словари». Скоро ты узнаешь всех наших. И если ты поставишь себя правильно, все будут тебя уважать.
- Постараюсь. А дискотеки здесь бывают?
- Да, конечно. В клубе «Грани». Каждую субботу с шести вечера до двенадцати ночи. Если пойдёшь, познакомишься с нашими.
- Завтра суббота. Я приду.
- Отлично.
- Как мне тебя найти?
- В шесть я подойду сюда. Меня зовут Ламоль.
- Какое странное имя….
- Это погоняло. По-другому называть себя я не разрешаю.
- Хорошо. Значит, завтра в шесть.
- Да. И постарайся не ходить одна.
Мы разошлись.