Viking Death Squad Legacy Challenge / Отряд самоликвидации "Викинги" - Хелен Бернс

[Mice]

Правила челленджа

Читать дальше...

Есть подозрения, что симка - основательница была скачена в темке у кого - то из форумчан и изменена мной, а может и нет. В любом случае, большое спасибо автору, если он появится, буду рада вписать его имя в историю.

Предыстория

Хелен Бернс – величайшая звезда своего времени, актриса, певица и светская львица, икона стиля и образец здорового образа жизни была красива, молода и успешна. Толпы поклонников, море цветов, красивые признания в любви и дорогая одежда – у девушки было все то, что сделало бы счастливой любую другую на ее месте. Но Хелен все это было не важно. Вынужденная строить из себя спортсменку и приверженку здорового образа жизни, как требовал ее продюсер, только поздней ночью, когда все папарацци уже спали, Хелен могла предаться своей истинной страсти – жареному сыру. Сыр был первой и единственной ее любовью. Когда бы Хелен ни шла по красной ковровой дорожке, когда бы ни пела она песню о великой, всепоглощающей любви, все ее действия были посвящены только одному: СЫРУ!!!! Нельзя сказать, что эта любовь была взаимной, так как, сыр не умел выражать свои чувства. Но и возразить он тоже не мог, поэтому съевшая за день пару листиков салата звезда с удовольствием набрасывалась на жирное маслено – мучное лакомство по ночам.

Но однажды случилось непредвиденное. Хелен была… поймана! Один неугомонный папарацци как – то затаился ночью у окон спальни Хелен в надежде сделать пару пикантных фотографий… бедный юноша, безусловно, не ожидал, что пикантность им будет придавать особый сорт сыра с добавлением паприки. В любом случае, когда фотографии звезды, жадно заглатывающей жирные жареные бутерброды, появились в прессе, Хелен была предана всеобщему порицанию. Позор звезды был полным и, хотя все можно было перевести в шутку или попросту переждать, натура Хелен уже не могла стерпеть подобного. В истерике мировая знаменитость искала теперь место в мире, где ее никто бы не знал, надеясь начать там новую жизнь. Уже отчаявшись найти что – нибудь, кроме диких африканских племен и маленьких поселений на крайнем севере, Хелен вылила всю свою злость на своего бывшего продюсера, и тот неожиданно пришел ей на помощь:
- Ну.. знаешь, есть тут один отдаленный городок без конкретного названия… там уже несколько лет проводится один научный эксперимент… честно говоря, понятия не имею, что они там хотят таким образом обнаружить, но суть в том, что тебе совершенно бесплатно дают жилье и небольшую сумму на первое время, ты устраиваешься на работу и вроде как живешь обычной жизнью, но.. каждую неделю тебе дают различные, иногда довольно странные задания. Я уж не знаю, что там да как, но уверен: этот городок отрезан от мира, и там о тебе никто ничего не слышал. Приедешь себе, поселишься, работать пойдешь, начнешь жизнь заново, как говорится…
- Да ладно, работать. Продам свой особняк – надолго еще хватит…
- Хватило бы. Ты мне, родная, неустоечку тут небольшую задолжала, понимаешь ли, за нарушение условий нашего с тобой контракта. Так что останется у тебя ни много ни мало, тысяч двадцать всего.
- Ах ты к..
- Ну – ну, тише – тише, не горячись. А то не стану тебе больше ничего говорить – так и останешься навсегда «сырной принцессой», ага?
- Ага, - невнятно промычала Хелен и пошла собираться в дорогу.

Отрывки из интервью с Хелен Бернс, участницей секретного научного эксперимента:
- Что вы любите?
- Я люблю сыр! Особенно жареный. Можно на бутербродах, а можно, наверное, и просто так… ммм… волшебно. Вы знаете, когда сыр жаришь, он так интересно растекается по сковороде..



- Ясно, ясно, все понятно.
- Но..
- Хелен, комиссии уже все ясно. У вас есть какие – нибудь склонности кроме жареного сыра?

- Ну.. мне нравится ходить на свидания. Люблю, когда у меня много поклонников, и чтобы цветы дарили. Вот вы, например, доктор, женаты, а? А я вам нравлюсь? Ну, присмотритесь! Правда, я симпатичная?



- Так и запишем. А какие мужчины нравятся вам? Читать дальше...

фетиши Хелен указаны в первой картинке сообщения

- Я люблю блондинов или рыжих. Это моя самая большая страсть.
- А что вам не нравится?
- Вот, знаете, как – то у меня в гримерке проводили обыск, якобы в здании произошла кража и все велено было обыскать. Был там один милиционер такой: важный, гордый, напыщенный. Все раскидал, пудру мне рассыпал, платья перемял, даже в лифчиках покопался! Все говорил: закон превыше всего, закон не различает лифчиков! Так, значит, прихожу я вечером домой, смотрю – а у меня окно открыто, и кто – то пытается через него телевизор вытащить. Присмотрелась – а это тот самый милиционер! Короче: не люблю оборотней!

- А есть у вас заветная мечта?
- Знаете, вот я бывало ем сыр, ем, и все никак наесться не могу. Вроде и вкусно мне, а вроде как – то и еще хочется. Прям не знаю, что и делать – то. Вот думаю, если бы мне бутербродов двести съесть, вот было бы счастье! Ну просто праздник живота какой – то!



Отлично. Так и запишем: любит сыр, не в ладах с законом, психические отклонения в пределах нормы… пройдите, пожалуйста, сюда, сейчас вам выдадут ключи от дома, оставшиеся средства и задание на первую неделю…

Дерево:

Читать дальше...

[Mice]

Но только последний блинчик лег на широкую тарелку, только Хелен вдохнула их пьянящий аромат, как по всему дому взвыла сирена: Внимание, внимание, Хелен Бернс, немедленно приступить к выполнению задания! Не сметь уклоняться от намеченного плана! Бедняга Хелен аж подпрыгнула (что уж и говорить о кошке Брюс или мгновенно заплакавших двойнятах?) Глубоко вздохнув, Хелен выбросила бутерброды и вымыла тарелки.

Вой прекратился. Хелен ужасно испугалась: это что же они, все время на нас смотрят? Да кто они такие? Как они вообще узнают, что я делала? Мы же сами строили этот дом, здесь не может быть камер! Это просто в принципе невозможно!

От грустных мыслей нужно было срочно отвлечься, и, желательно, приятной и ни к чему не обязывающей болтовней. Лаура Су, проходившая в этот момент по улице, собеседницей оказалась вполне сносной.
- Лаура, скажите, это вам Петрарка стихи посвящал? – спросила Хелен
- Детонька, ты сегодня головой нигде не стукнулась? – отвечала Лаура. Петрарка тут явно и мимо не проходил.
Феликс, стараниями Малькольма, принес из школы довольно неплохие отметки и умчался к компу: все же после учебы даже самым прилежным мальчикам хочется немного побыть просто детьми.


Конечно же, уроки все равно были сделаны, просто несколько позже.

Малькольм же наконец – то решил познакомить Хелен с одним из своих сотрудников:

- Хелен, знакомься, это Кристофер Блэк.
- Кристофер, это моя жена Хелен.
- Здравствуйте – скромно опустила глаза Хелен.
- Премного наслышан о вашей неземной красоте, миссис Бернс. Не стесняйтесь, в городе только и говорят что о том, какой счастливчик ваш муж. И с женой ему повезло, и карьера налаживается, и наследники – ну просто настоящие красавцы.

Прямо не верится, что это они в него такие.
- Что вы имеете в виду? – нервно спросила Хелен.
- Только то, что во внешности детей явно сыграли роль ваши замечательные гены. Больше некому!
Комплимент Хелен не оценила, но предложила Кристоферу зайти к ним на празднования дня рождения детей.

- Правда, мы вегетарианцы, поэтому торты придется выбросить сразу же после задувания свечей. Но вы же не голодны, ведь правда – тоном ласкового удава спросила Хелен.
- Что вы, что вы, миссис Бернс, ради такой красотки, как вы, можно и поголодать немного, - отвечал Кристофер, нагло подмигивая Хелен. Последняя недовольно скривилась. Коллега мужа явно был не против наставить тому рога, но не так же явно. Она, конечно, не святая, но неужели по ней так сразу все видно?
- Крис, послушайте, муж говорил, что вы женаты, да?


- Так точно
- Вот и пяльтесь, пожалуйста, но СВОЮ жену дома. А сейчас обратите свое внимание на что – нибудь другое, ладно?

[Mice]

Специально для дня рождения детей в кухне поставили новую мебель и купили два торта.

Первым свечи задувал Джон. Правда, на вид Джон действительно больше походил на девочку, но счастливый папаша Малькольм этого пока что не замечал.


А вот с настоящей Дианой вышла небольшая заминка: девочка почему – то отказалась вырастать на руках у Малькольма. И свечи задула, вроде бы, а расти не выросла. Воспользовавшись данной паузой, Лаура Су под шумок сперла у Бернсов аж двух садовых гномов из недавно купленных.


Случайно заметив в окно данное безобразие, Хелен пришла к выводу, что Су у них там явно все семейство. И не стыдно было ей потом еще сидеть с Хелен за одним столом и есть праздничную овсянку на воде?!

Празднование было давно закончено, и гости уже разошлись, когда Хелен нежно обняла Диану и та сразу же прильнула к ней, безошибочно распознав маму. Хелен аккуратно, с несвойственной ей нежностью поднесла девочку к торту. Свечи были задуты и…

Она все – таки выросла! Симпатичная девчушка, правда, пока что явно проигрывающая своему брату во внешности, доверчиво обнимала Хелен за шею.
- Дорогая, ты что это тут делаешь? – заглянул в кухню в Малькольм, и Хелен стыдливо спрятала внезапно нахлынувшие на нее слезы. Сегодня был замечательный день: куча гостей, крики, подарки. Иногда ведь так приятно иметь большую семью. Все еще улыбаясь, женщина уложила Диану спать и, счастливая, нежно обняла своего уставшего за день супруга. Воспоминания о едва было не съеденных оладьях окружили Хелен, и она наконец – то уснула. До конца недели оставалось всего три дня, а продуктов в холодильнике хватало явно на больший срок.

[Mice]

Как только дети подросли до того возраста, когда начали требовать повышенного внимания, Хелен снова оказалась запертой в тисках домашних дел. Конечно, теперь супруг возвращался с работы до ее ухода, и в принципе можно было бы свалить обязанности родителя и на него, но Малькольм обычно приходил такой уставший, что еле шевелил ногами, так что играть в «папа, побегай с нами» сил у него просто не было.


Феликс наконец – то доучился до круглого отличника, да и вообще подавал большие надежды: мальчик рос на удивление спокойным, прилежным и очень красивым. Чем дальше, тем больше оба родителя укреплялись в мысли сделать наследником именно его.

Приехавший один раз коллега Малькольма теперь повадился ездить к ним чуть ли не каждый день.

Причем непонятно было, ездил он к Малькольму или все – таки к Хелен. И самым пугающим были его странные, полупрозрачные намеки. Приставания Кристофера к Хелен уже давно приобрели вполне выраженный характер, его фразочки в ее адрес стали откровенно вульгарными.

Хелен испытывала вполне понятное отвращение к этому неприятному, подлому типу, но поделать ничего не могла. Сколько бы она ни говорила Малькольму о происходящем, тот лишь отмахивался. Ведь при нем Кристофер вел себя более чем учтиво, и поверить в столь вопиющее хамство со стороны гостя было почти невозможно.

Со всеми остальными домочадцами Крис был очень мил, а с детьми даже подружился. Хелен как – то обмолвилась Малькольму о наглом поступке Лауры Су, и Ландграаб, несмотря на богатство, преисполнился возмущения. Сердце его наполнилось местью. Часто Малькольм сидел на кухне с задумчивым видом, будто разрабатывая в голове какой – то план.

И план получился, и был реализован на практике в лучшем виде. Один из украденных садовых гномов снова вернулся в семью.

Детки продолжали радовать. Хелен, правда, буквально валилась с ног. Она уже давно забыла, как это – высыпаться. Уже давно не уделяла времени себе и своим любимым занятиям. Вся ее жизнь теперь была наполнена книжками, сказками, пеленками и распашонками.


С этим поиграть, этого на горшок.. а… на горшок уже поздно. Ну, тогда – мыться!

[Mice]

Мали, конечно же, помогал жене, чем мог, но мог он все – таки немного. Работа ужасно выматывала Ландграаба.

Он все ждал очередного повышения, но, странное дело: после знакомства с небезызвестным Кристофером про Малькольма как будто забыли. Он уже давно был готов перейти на более высокую должность, завел все необходимые знакомства и максимально повысил квалификацию, но усилия ничего не дали. Малькольм не отчаивался и продолжал пытаться, а Хелен беспокойно смотрела, как супруг в очередной раз приезжает с работы вместе со своим новым другом. Маленький, бунтующий червячок волнения точил ее изнутри. Тогда она решила все – таки собраться с силами и сходить на работу самостоятельно: она ведь тоже уже давно ждала повышения. Малькольм поддержал супругу, и пообещал внимательно следить за детьми.



- Вот, еще чуть – чуть, и наш старшенький подрастет, сможет нам помочь.
- К тому моменту, как подрастет старшенький, нам уже не нужна будет помощь – ответила Хелен супругу и ушла на работу.
Старшенький, кстати, добился действительно внушительных успехов и даже всеобщего признания. Теперь он на всю округу слыл настоящим юным гением.


В свой первый после декрета рабочий день Хелен сразу же столкнулась с трудностями, но быстро и достойно разрешила их.


После работы женщина ощутила всю прелесть возвращения в родной дом, где тебя встречают радостью и лаской.

Окрыленная успехом на работе и любовью дома, Хелен с энтузиазмом принялась за воспитание близнецов, и даже достигла некоторых успехов.


Она попыталась было напомнить о себе старым друзьям, но, к сожалению, днем все обычно работают: не каждому посчастливилось иметь такого супруга, каким был ее Мальклольм.

[Mice]

Феликс, тем временем, проявлял не только ум, но и благородство, достойные настоящего дворянина.


А вечером вместе с Малькольмом с работы снова вернулся Крис. На этот раз Ландграаб сам пригласил коллегу отметить очередной день рождения близнецов.

Первым вырос Джон. Довольно симпатичный мальчик, но все же он уступал Феликсу в красоте.

Характер у него, насколько помнится, довольно занудный. Второй, под радостные возгласы родных, близких и Криса выросла Диана.

К сожалению, единственная девочка среди всего потомства четы Бернсов – Ландграабов красотой не порадовала. Для нее наконец – то была достроена еще одна детская спальня наверху. Для Джона же просто поставили удобную кровать в спальне с Феликсом.


Лицо Дианы, на первый взгляд такое наивно – задумчивое, уже на второй выражало собой непреодолимую глупость. И вся задумчивость, видимо, тоже происходила из нее. И хотя на самом деле Дианка оказалась на редкость умным и интересующимся ребенком, многие все равно судили ее по внешности. Торт на этот раз не покупали, так что и выбрасывать было нечего. Зато Хелен предложила единственному гостю немного овсяночки на воде.

- Мисс Бернс, ваш старший сын поразительно красив.
- Согласна.
- Знаете, у меня есть старый знакомый… Даниель… - тут Хелен будто окаменела и настороженно посмотрела на Криса, наконец – то оторвав взгляд от опостылевшей овсянки.
- У меня тоже. И что?
- Во время моего первого визита я заметил странное сходство вашего сына и моего знакомого. Гораздо большее, чем даже с вами или Малькольмом
- Что вы хотите этим сказать?

[Mice]

- После этого я обратил внимание на вас: великолепная, шикарная, страстная женщина – неужели такой, как вы, может хватить скупых ласк вашего коммерсанта – мужа? А вот Даниель… молодой, горячий, сильный. К тому же, мне вполне известна поспешность вашего брака с мистером Ландграабом. И, глядя теперь в ваши глаза, я абсолютно уверен в своем предположении
- Вы неправы! Ложь!
- О, да, конечно, милая, ложь. Но что будет, если я ту же самую ложь расскажу вашему мужу? Что, если он решит сделать тест на отцовство? Вы поручитесь за его результаты, а, Хелен? – Хелен уткнулась в тарелку и долго молчала. Она не могла заставить себя вымолвить ни слова.
- Что вам нужно – спросила она в конце концов. Невозможно было поверить в то, что теперь она зависела от этого мерзкого человека.
- Только одно. Я уже говорил, что вы очень красивая женщина. Страстная, яркая. И вы действительно нравитесь мне, миссис Бернс. Я надеялся завоевать вашу симпатию как – нибудь иначе, полагая, что, раз уж вы изменяли мужу с Даниелем, то, возможно, и мне удастся добиться вас. Но ничего не вышло. Итак.. вы согласны?
- Что?! – вскричала Хелен, правда тут же осеклась, и дальнейшую свою тираду произносила уже тихо, - послушайте вы, Крис, да сделайте вы хоть что угодно, хоть на луну взлетите, я ни за что не стану вашей, ясно? Вы – противное, мерзкое животное, а теперь еще и подлый шантажист! Я терплю вас здесь, в доме, только по прихоти мужа, так что не обольщайтесь на свой счет, ясно? А сейчас убирайтесь из моей кухни, и можете говорить что хотите и кому хотите: гарантирую, никто вам не поверит.
- Мама, мама, тебе помочь? Ты выглядишь очень расстроенной – спросил Джон, войдя на кухню, - давай, мы с Дианой немного уберемся, хорошо?


- Конечно, сынок, - ответила Хелен, сдерживая набегающие слезы, - какие же вы у меня замечательные, мои милые детки..

- У тебя, - ответила Дианка, убирая со стола тарелки. И у папы. Правда? – но Хелен в ответ на эти слова лишь тяжело вздохнула.

На душе было неспокойно – предчувствие беды превратилось в твердую уверенность.
И совсем уже вечером, когда Малькольм с Джоном играл на улице в мяч, а Хелен с Феликсом – дома в шахматы, к последним вдруг подошел слегка притихший Крис.


- Уже прощаетесь? – холодно спросила у него Хелен, не поворачивая головы, - наверное, жена вас уже заждалась. Как бы не подумала, что вы завели себе любовницу – тонкая, злая ирония в ее голосе определенно достигла цели. Крис побледнел.
- Разрешите ли вы мне вашего старшего сына на одну минутку? – спросил он вежливо.
- Нет, мы играем. А, впрочем, вы ведь все равно приедете к нам завтра, вот и пообщаетесь.
- Мам, ну что ты, не нужно так. Я быстро поговорю с дядей Кристофером, сейчас вернусь, ладно? – спросил Феликс, и, уверенный, что ничего особенного не произошло, подошел к Крису.
Долгое время после разговора с Кристофером Хелен никак не могла застать Феликса. Знала, что он в доме, но просто не могла нигде найти или задержать: сын как будто бы избегал ее, срочно находя себе какое – нибудь занятие в любой комнате дома, лишь бы подальше от нее. Близнецы беззаботно бегали по дому. Они, несомненно, были очень привязаны друг к другу, никогда не ссорились и все старались делать вместе.



С трогательной привязанностью они относились и к старшему брату, и к обоим родителям, и к кошке Брюс. Даже вместе за ней ухаживали: один чистил лоток, второй – мисочку. Причем более грязную работу Джон обычно брал на себя, выражая таким образом заботу о сестре.

[Mice]

А вот Феликса было не видно и не слышно. Хелен не знала, что мальчик видел ее теперь почти каждый день. Каждый раз, они с Малькольмом спали на своем супружеском ложе, он заходил в их комнату и тихо рыдал, судорожно вытирая глаза.

Мама, мама…
От самого же Ландграаба Феликс очень отдалился. Не отвечал на его вопросы и даже дерзил, если Малькольм пытался проявить свою отцовскую привязанность к нему. Теперь Феликс старался как можно реже смотреть в глаза родителям и младшим брату и сестре, а потому много времени проводил вне дома, занимаясь в спортивных секциях или просто болтая с прохожими на улице. Вот и сегодня он заметил удивительно красивую девушку с редким, необычным именем Даздраперма.

Тот час же Феликс выбежал из дома и кинулся к девушке. Она была еще совсем молода, а мальчик уже почти перешел в пору юношества и был, несомненно, красив.
- Здравствуйте. Меня зовут Феликс. Вы находитесь на территории моего участка, а, значит, я могу вас пригласить войти, верно.
- Привет, а зачем тебе приглашать меня в дом?
- Как это, зачем? Может, это будет свидание?

- Ха –ха! – засмеялась Дарздраперма, и смех ее оказался таким же красивым и гармоничным, как и весь облик, - свидание? Ну – ну, рыцарь!
- Вот между прочим и рыцарь! Я, знаете, как умею? Вот так!

После такого приглашения войти в дом Даздраперма отказалась, но они с Феликсом провели много приятных совместных минут, играя в мяч на свежем воздухе.

В это время Малькольм ужинал в кухне вместе с близнецами. Те были веселы и беззаботны, хотя Джон все же казался слегка озабоченным.

Кошка Брюс находилась здесь же, и с удовольствием доела вегетарианский салат, случайно оказавшийся на полу. Видимо, авитаминоз сказался.

После ужина, как раз когда новая знакомая Феликса, совершенно не стесняясь, пыталась спрятать куда – нибудь только что стибренного гнома, Диана ушла спать, Джон сел рядом с Малькольмом смотреть телевизор.

Довольно долго мальчик молча поглядывал то на экран, то на отца, будто не решаясь что – то спросить, пока наконец сам Ландграаб не обратил на него свое внимание.
- Пап… а дядя Крис сказал Феликсу, что ты не папа. А он не сказал нам с Дианой, но я видел, как он писал это в своем дневнике и тоже никому ничего не сказал. Папа, а как так может быть, что ты папа и не папа одновременно?
Малькольм с удивлением посмотрел на младшего сына. Очевидно, его старый друг просто неудачно пошутил, а дети купились..
- Джонни, солнышко, это глупая шутка, что ты. Конечно же, я твой папа. Разве ты этого не чувствуешь? Ну, иди сюда.

Остаток вечера взрослый и ребенок, обнявшись, просидели перед телевизором, почти не замечая сменяющихся на экране картинок. Каждый думал о чем – то своем. Так их и застала Хелен, которая, кстати, тоже внезапно перестала получать повышения.

Увидев такое умиротворяющее зрелище, женщина безмятежно улыбнулась: наверное, Кристофер так ничего никому и не сказал, - подумала она. И даже то, что Феликс не выбежал сегодня на улицу, чтобы обнять ее, ни капельки не насторожило Хелен.

[Mice]

После удачной кражи гнома, Даздраперма подсыпала порошка Бернсам в фонтан,

немного поспорила о чем – то с Дианой и ушла домой, мысленно посмеиваясь над своим новым «ухажером» Феликсом.

Правда, Джон, в отличие от Феликса, проявил немыслимую бдительность, и умудрился стащить гнома обратно, как только Даздраперма гордо установила трофей у себя во дворе.

Феликс снова вернулся домой. В невероятном напряжении мальчик выдержал весь ужин, плотно сжав зубы и глядя, как Малькольм готовит что – то для Хелен, и каждый раз болезненно морщась, когда Диана называла его папой.


Хелен закончила работу над своим первым и единственным пейзажем, а кошка Брюс очень заинтересовалась телевидением.


Ну и правильно! Надо же хоть иногда смотреть кино, в котором ты снималась! Утром Малькольм снова играл в мяч с детьми, и они с удовольствием бегали по мягкой траве, смеясь и радуясь солнцу, весне и жизни. Феликс все смотрел на них из окна, мучительно пытаясь сделать выбор, определиться, что в его ситуации будет хорошо, а что плохо, и как, в конце – то концов, поступить с выпавшими ему знаниями.

Да лучше бы мне никогда этого не знать! – думал мальчик, глядя на своих счастливый брата и сестру. Они, в отличие от Феликса, жили в полной семье вместе со своим отцом. И были счастливы. До тех пор… пока старший брат не соберется рассказать им правду. На душе у Феликса становилось все хуже и хуже, держать в себе горькую правду было почти невыносимо. И тогда мальчик решил рассказать ее тому, кто и так уже знал об этом: Хелен.
- Привет, мам.. – позвал ее старший сын. Хелен вздрогнула, услышав его голос. Она ожидала, что Феликс рано или поздно снова появится перед ней и внутренне боялась этой встречи.
- Феликс? Дорогой, как твои дела? В школе все хорошо?
- Да, мам, все так же. Я.. – он не знал, как начать. Внезапно совсем не детские слезы подкатили к глазам, заставляя мальчика смотреть в пол, скрывая их и не давая вымолвить ни слова. С большим трудом Феликс даже не сказал – выдохнул единственный вопрос, на который только и остались силы
- Где наш отец? – и сразу же после рыдания совершенно сковали ему горло. Феликс превратился будто в каменную статую, боясь даже шевельнуться, чтобы не выплеснуть через край скопившиеся в его душе горькие слезы.
- Значит, Крис рассказал тебе… Феликс, мне жаль, что так вышло. Но мы с твоим отцом разошлись еще до твоего рождения, хотя и сохранили подобие дружеских отношений. У меня не было другого выхода, кроме как выйти замуж за Малькольма, и мне кажется, что он был для вас отличным отцом.
- Именно поэтому Диана и Джон тоже не его родные дети? – спросил Феликс, с какой – то отчаянной злостью глядя на мать. Хелен опустила глаза и заплакала.
- Феликс, Феликс, прости меня, все меня простите, я не знаю, как так..
- Мама… мам, тише, пожалуйста
- Этот Крис… он шантажировал меня, неужели было лучше поддаться?
- Нет. Нет, мама, прости меня, пожалуйста.
- Феликс, поверь мне, Малькольм искренне любит вас всех, и меня тоже. Именно он заботился о всех вас, ты вырос практически у него на руках. Умоляю тебя, будь ему сыном. Ты же не перестал его любить, сынок, а? Правда?
- Нет, мама, не перестал. Прости меня..

Феликс обнял мать, и на душе у него снова наступил мир. По сути, она не сказала ему ничего нового, но она раскаялась. И ее мальчик снова стал обычным беззаботным ребенком.
Когда Малькольм с близнецами вдоволь наигрались в мяч, супруг вошел в дом и приобнял Хелен за талию:
- Милая, я так по тебе соскучился! Почему ты так давно не целовала меня?

- Ч-что.. что с тобой, любимый?

[Mice]

- Ничего, просто соскучился. Может, свидание устроить?

- Да мне на работу скоро!
- Скоро?! Да у тебя времени еще вагон! А ну иди сюда!

Он все еще целовал Хелен, когда оба супруга вдруг услышали тихие всхлипы. В недоумении они обернулись в ту сторону и увидели Диану.
- Мам… как ты можешь..
- Что?! – перепугалась Хелен ,уже понимая, что сейчас будет
- Как ты можешь.. с ним… Джон читал у Феликса в дневнике, что он не наш папа. А ты..

Хелен застыла. Спина ее покрылась холодным потом. Реакция Малькольма могла бы быть гораздо более бурной, если бы не предыдущий разговор последнего с Джоном.
- Диана! Нет, ну что ж это такое в конце – то концов! Я же сказал Джону, что Кристофер просто неудачно пошутил! Да как может быть иначе? Я уверен в этом! Эх, да что с вами делать? Теперь еще Феликса успокоить нужно.
- Не нужно, - сказала Хелен. Я уже успокоила мальчика.
- М-да. Видимо, придется поговорить с Крисом о его шутках. Дианка, милая, ты в порядке? Иди, мы тебя обнимем
- Хорошо, пап, - ответила Диана, но долго стоять на одном месте не смогла, - пойду, погуляю, - крикнула девочка, убегая на задний двор.
- Отлично! – сказал Малькольм, не замечая грустного взгляда Хелен. Ну что, милая, продолжим?
Правда, окончить свидание пришлось чуть раньше, чем хотелось, так как Хелен нужно было идти на работу, но все равно оно прошло неплохо.

А пока последняя отсутствовала, незаметно подрос Феликс.

Сделал он это довольно тихо, все – таки вегетарианское ограничение было еще в силе, так что обошлись даже без торта.
- Ну ничего, ничего, сынок, - похлопал его по плечу Малькольм, - скоро уже и понедельник. У нас там еще с прошлого воскресенья чизкейк пропадает, вот и отпразднуем.
- Отлично, папаня! – улыбнулся совсем уже взрослый Феликс. Всю жизнь мечтал о полуподгоревшем залежавшемся сырном торте! А также об умных, аккуратно накрашенных девушках. Причем их волосы должны быть либо золотыми, как солнце, либо черными, как вороново крыло, либо огненными. Можно даже голубыми или розовыми. Но только не скучный светло – коричневый цвет! Ни – за – что! – заявил страстно полюбивший удовольствия Феликс и побежал знакомиться как раз с русоволосой красавицей, проходившей мимо дома.


Расстегнутый домашний халат «Прынца» симпатяжку Бритни ничуть не смутил, и они неплохо пообщались. Феликс даже почти передумал насчет русоволосых. Тем временем Хелен умудрилась получить на работе повышение. За щедрость. Ну или потому, что была в приподнятом настроении после свидания с Малькольмом.


После возвращения с работы Хелен тоже подросла. Немудрено, ведь у нее уже почти взрослый сын.

Конечно, этот день рождения был вовсе не таким веселым, как переход Феликса в юношество, но Хелен нисколько не потеряла оптимизм, считая, что все лучшее еще впереди.

[Mice]

Они с Феликсом и Джоном мирно поужинали салатом, не дожидаясь наступления понедельника. Уж очень кушать хотелось.

А, когда он все же наступил, и Малькольм полез в холодильник за своей законной порцией чизкейка, Хелен открыла письмо с новым заданием.


Группа 6, номер 3:
Испанской инквизиции - нет, нет, нет! Роскоши и комфорту - да, да, да! Все имеющиеся в доме стулья/кресла/диваны должны быть заменены на стулья/кресла/диваны с максимальным уровнем комфорта. У вас есть неделя на это - если в семье не хватает денег, вы можете продавать любую другую мебель или экономить на еде. В общем, вы должны к концу недели выполнить это задание без использования денежным кодов.
- Подумаешь! – воскликнула Хелен. Всего – то мебель заменить? Да это старье итак давно выбрасывать было пора.
- Не просто заменить, - мысленно ответил ей демиург. А на самую дорогую. Так что не подумаешь, а марш спать, а то на работу опоздаешь! Да – да! И не смотри на меня так, потом поешь своего обожаемого сыра!

Малькольм спать не хотел, а потому, сидя на пока еще не окончательно комфортном стуле, с удовольствием поедал чизкейк.
- Ээх, батя, - доносился из зала голос Феликса, - вот что ты за человек: с компьютером обращаться не умеешь, где кнопка «Завершение работы» не знаешь. Чини за тобой потом все на свете!

Малькольм невозмутимо доел торт, и, согнав кошку, решившую было тоже полакомиться кусочком, решил пойти посмотреть, как там продвигается у сына починка компа.

Как же, пожалуй, был удивлен сэр Ландграаб, обнаружив, что его ехидный сын в итоге не смог справиться с техникой и трусливо сбежал, чтобы не слышать подколов отца. Улыбнувшись, «неумелый папа» взял в руки отвертку и в два счета закончил ремонт.

Феликс сбежал от Малькольма не куда – то, а в торговый центр. Там молодой человек прикупил себе пару одежек, немного поговорил с незнакомым взрослым мужчиной и подружился с продавцом одежды – своим ровесником.


Хелен на старости лет во многом умудрилась сохранить и красоту, и фигуру и ясность рассудка, но все же некоторая степень маразма затронула и ее. Например, йогой она в последнее время предпочитала заниматься в ванной.


А вот любви к бутербродам не утратила. Да что там говорить – даже домочадцы, включая вернувшегося Феликса (кстати, не постеснялся ведь и по центру города в своем халате разгуливать! ), соскучились по ним.

[Mice]

Брюс слегка прокололась с папарации, но обошлось ей это всего в 600 смлн, так что кошка не сильно расстроилась.


Хелен тоже делала успехи в работе. Правда, во время последнего из своих рывков она сильно переутомилась, даже умудрилась заболеть. Это вызвало в их доме почти эпидемию: как это часто бывает, вместе с Хелен гриппом переболели все, а некоторые даже по два раза.




Но, даже несмотря на всеобщую болезненность, в доме воцарилась потрясающая идиллия: Малькольм помогал младшим с уроками, Феликс помогал родителям с домашними делами,


и все вместе с большим трудом втащили в кухню, зал и спальню новую мебель. Бернсы потихоньку начинали выполнять недельное задание.

[Mice]

Хелен съездила в центр, где познакомилась с новенькой продавщицей в отделе одежды

и поменяла прическу. Теперь она, несмотря на старость, выглядела лучше иных молодых. Довольная престарелая звезда с гордой улыбкой взирала на мир, радуясь успехам своих детей и ничуть не жалея о том, что когда – то рассталась с мировой славой ради доброго куска хлеба с сыром.



Но ничто в этом мире не вечно, а тайное всегда становится явным. Однажды Малькольм снова пригласил Криса в гости. И, выбрав удобный момент, стараясь быть максимально вежливым и тактичным, попросил коллегу стараться шутить более в присутствии его детей.
- Понимаешь, Крис, ты ведь не только детей расстроил, но, я уверен, и жену мою обидел. Ну нельзя же так…
- Не думаю, Малькольм, что твоя жена сильно обиделась. Сожалею, что мне приходится говорить об этом, но я лично знаком с парнем, который спал с твоей женой сразу перед вашей свадьбой и потом как раз перед появлением близнецов. И ваши дети гораздо больше похожи на него, чем на тебя. Я бы рекомендовал тебе сделать тест, но ты, если хочешь, можешь и дальше пребывать в счастливом неведении.

- Что? – вознегодовал Малькольм, до последнего остававшийся верным своей жене, - что ты такое говоришь? Быть этого не может!
- Хочешь спросить у жены? Или, может, лучше у того парня?
- Хелен! – позвал Малькольм. Сердце его стучало быстро – быстро, как после нескольких чашек крепкого кофе.
- Это правда.. – донесся тихий голос из супружеской спальни. Хелен, раскаиваясь в своей давней ошибке, испытывала такой дикий стыд, что не смогла даже показаться на глаза супругу. Нет, она не боялась его гнева. Хелен знала, что искренне любящий Малькольм никогда не посмел бы даже просто слишком сильно повысить на нее голос. Наоборот: она терпеливо бы выдержала весь его гнев, пускай бы он даже ударил ее. Только бы не смотреть ему в глаза.

Поэтому она предпочла остаться на кровати, больная, простуженная, тихо роняя слезы и изредка вытирая их руками со щек.
Лицо Малькольма побелело, по щекам пошли желваки, руки сжались.
- Не смотри на меня, - сжав зубы, сказал он Крису. Последний подчинился, войдя в комнату Хелен. Мстительный Кристофер испытывал настоящее удовольствие, глядя на страдания женщины, некогда посмевшей отказать ему.

- Ты постарела – сказал Кристофер, и муж Хелен, сидящий на комфортабельном диване за стеной, поднял голову и прислушался к их разговору. Ему хотелось, искренне хотелось прекратить ту боль, тот ужас, который он испытал. Хотелось простить Хелен и поверить, что все это лишь страшная ошибка, что никогда не обманывала его и была верна.

- А ты все такой же подонок, - ответила Хелен, не глядя в сторону незваного гостя.
- Видишь, Хелен, как все обернулось, - продолжал Кристофер, - ты теперь, наверное, жалеешь, что не согласилась тогда на мои условия, а?
- Свинья, - ответила звезда
- Больно, Хелен, больно. Как же ты так? Как ты могла изменять своему супругу, обманывать и его, и своих детей, а? Как?
- Как? – не выдержала женщина тонкого издевательства. Малькольм в зале встал с дивана и нервно сжал руки в кулаки. Несмотря на разочарование в Хелен, сейчас ему почему – то захотелось ударить именно Криса. Еще не понимая, в чем дело, он чувствовал, что тот ему совсем не друг больше.

- Как? – повторила Хелен, - да так, что твой друг Даниель ничем не лучше тебя, Крис! Да, я совершила ошибку, когда завела с ним отношения, хотя даже тогда я любила Малькольма, понимаешь, Малькольма, а не твоего Даню! Но если бы он не ушел так поспешно, если бы хоть намекнул на встречу, я не стала бы это делать. У меня не было выбора, слышишь, ты, ты, подлец, который уговаривал меня изменить мужу в обмен на молчание! Я не согласилась на твои условия и была права. Уж лучше я буду наказана за свои прошлые ошибки, и, возможно, попрошу прощения у мужа за свой обман, если он сможет простить меня, чем продолжать лгать ему дальше! Именно из – за таких, как вы с твоим дружком и страдают потом честные люди! Вы загоняете их в тупик, заставляя их делать мерзкие вещи в угоду вашим прихотям, а потом делаете вид, будто сами чисты и непорочны! Уходи из моего дома, Кристофер, и никогда больше не возвращайся сюда, или я вызову полицию. Ты слышал? Слышал, я тебя спрашиваю?
Не дожидаясь ответа, Хелен, переполняемая чувствами, выбежала из спальни, где по – прежнему находился ее мучитель, и тут же оказалась в объятиях мужа.

Малькольм пытался заглянуть ей в глаза, но она отворачивалась, плача.
- Он хотел заставить тебя спать с ним? – тихо спросил Малькольм
- Да..
- И ты отказала ему, зная, чем тебе это грозит?
- Да…
- Почему ты это сделала? Ведь, что ни говори, а ты уже изменила мне один раз, и дважды обманула.
- Я сожалела.. всегда сожалела о сделанном. Если ты когда – нибудь сможешь меня про..
- Молчи. Я не прощаю тебя пока что. Это слишком сложно. Но твой последний поступок говорит в твою пользу. Крис сейчас же покинет этот дом.
- Ах, Малькольм, поверь, мне так жаль, так жаль.. – повторяла Хелен.
Вечером они долго разговаривали, сидя вдвоем в кухне. Не было ни криков, ни истерик, ни обвинений. Порой это даже походило на свидание.

[Mice]

- Я люблю тебя, Хелен. Но не жди от меня доверия. И не жди, что я останусь с тобой до конца. Возможно, все еще изменится. Но пока я здесь, пожалуйста, попытайся сделать так, чтобы мы были вместе. И я, и ты, и наши….твои…дети хотим этого.

И она пыталась. Старалась сделать его жизнь такой, чтобы ему не захотелось уходить от нее. Хелен дарила ему самые сладкие поцелуи, кормила самыми вкусными блюдами и устраивала самые романтические свидания на свете. Ради Малькольма она временно отдалилась от своих друзей, даже работать стала вполсилы.

Малькольм не мог так просто забыть ее обмана, тем более, что дети постоянно напоминали ему об этом самим своим присутствием. Им тоже теперь было все известно. Но, иногда вдруг решая уйти, он вспоминал ее лицо, ее длинные волосы, ее изумрудные глаза. И всегда оставался. Пока что он все еще был с ней.
Вскоре после хозяйки постарела и ее любимица, некогда взятая по прихоти неизвестных ученых, и ставшая для Хелен настоящим, хоть и безмолвным другом.

Преуспевший в учебе Феликс неплохо справлялся и с ухаживаниями за женским полом. По крайней мере, из школы с ним иногда приходили такие красавицы, любо – дорого смотреть. Неудивительно, что мальчик был таким веселым и оптимистичным.



Замена мебели в доме была завершена заменой стульев за шахматным и компьютерным столами и диванчика возле книжного шкафа. Теперь вся сидячая мебель в доме была наивысшего качества, как и требовало того ограничение.
К середине недели Малькольм вдруг притащил с работы (вместе с очередным повышением, видимо) непонятного вида трибуну, сказав, что теперь они богаты. Хелен не поняла этого, пока сама не увидела, как растет их электронный счет, когда Мали репетирует свою адвокатскую речь на этой трибуне.

- И все – таки, это, пожалуй, лишнее, - сказала она Малькольму, - богаты мы были и до этого.
Но даже такой успех их отчима не изменил детей. Диана, как некогда и Феликс, не стала жадничать, и поделилась вкладышами со всеми детьми. И с большим удивлением заметила, что те еще и недовольны. Но все равно осталась в полной уверенности, что поступила правильно.
Жизнь семейства снова начинала заполняться яркими, золотистыми лучами того самого солнца, которое называется не иначе, как счастьем. Счастьем простым, безмятежным и ярким, не омраченным никакими муками совести, не очерненным ложью.

[Mice]

Читать дальше...

Некоторые скрины смененной мебели, не вошедшие в предыдущий отчет почему – то.

Странно, но после того, как правда наконец – то была официально обнародована, все, включая детей, сразу же успокоились и даже практически забыли это. Получается, что обижало и будоражило вовсе не то, что Малькольм на самом деле не биологический отец ребенка, а только то, что мама их всех (в.т.ч. и самого Малькольма) обманывала. Теперь, когда дети все поняли, и, по мере течения времени, все – таки простили, они снова были спокойны и счастливы. После недолгого совещания в детской было решено, что отец не тот, кто в нужный момент «поучаствовал», а тот, кто ночами не спал, растил, кормил и учил. Совесть Хелен теперь тоже была абсолютно спокойно, она просто старалась всеми своими действиями показать детям и супругу, как она их любит. Ее тоже пригласили на свадьбу коллеги, и она решила подарить молодоженам бутылку хорошего коньяка. Ведь под него так хорошо идут некоторые сорта сыра!


Дети у нее теперь были взрослые, и в свободное от работы время Хелен, в основном, занималась исключительно саморазвитием: йогой, рисованием или готовкой. Естественно, готовила она всегда одно и то же, зато превосходно.


Феликс все же разобрался во внутреннем устройстве компа, а Диана полюбила папину «говорящую тумбочку», как она ее называла. Девочка с удовольствием играла в адвоката, представляя себя на защите невинно обвиненного человека. Правда, в основном все доводы в защиту несчастного сводились к прыганью и размахиванию руками, но удовольствие от игры это только увеличивало.
А вскоре им с Джоном пришла пора вступить в пору юности: волнующее время самых сильных и ярких эмоций, первой любви и усиленной учебы. Джон вырос очень симпатичным юношей с добрыми, чуть грустными глазами. Его стремления полностью сочетались с его внешностью: Джон мечтал найти единственную и неповторимую, с которой можно будет прожить всю жизнь до самой старости. Любимая будет стройной блондинкой, мягкой и тактичной.


Ненавижу девушек, которые будто стремятся высосать из тебя всю кровь, пираньи этакие – думал Джон. С такой внешностью и стремлениями мальчик, безусловно, просто настоящее сокровище для любой невесты.



Диана, как и Феликс, предпочитала простые сиюминутные удовольствия тем долгоиграющим, ради которых еще нужно потрудиться. Так же девушка любила стройных обаятельных парней, а вот сутулых зануд очкариков не любила. А, впрочем, они ее тоже – эти люди, как правило, не приемлют легкомысленных развлечений.

[Mice]

Слегка подкрасившись и освежившись, Дианка также приготовилась ринуться в свое первое любовное приключение.

Хелен получила повышение. Теперь она снова целыми днями раздавала автографы и общалась с папарацци, правда, иногда пугалась и прятала лицо: не хотелось, чтобы какой – нибудь пронырливый журналист раскопал правду о ее сырном прошлом.



Под вечер субботы Дианка отправилась в уже ставший привычным местный супермаркет. В отличие от ее мамы, девушке он казался чуть ли не самым лучшим магазином в мире. Естественно – ведь она выросла в пределах одного города, которым управляют странные дяди, отдающие указания, и здесь одежда из данного местечка считалась довольно прилично. А посему Дианка так основательно затарилась, что от состояния родителей осталась только половина. Ну просто истинная дочь своей матери!

Довольно улыбаясь, девушка, не отвечая на заинтересованные взгляды мальчика – продавца поспешила к выходу. Она шла быстро, да к тому же пыталась на ходу рассматривать обновки, мысленно уже прогуливаясь с подружками по школьному двору воон в тех джинсиках, как вдруг налетела на какого – то человека.

- Молодежь! Не проехать не пройти – буркнул мужчина, сам больше напоминающий мальчика – подростка, чем взрослого человека. Но Диана узнала его. Хелен показала детям фотографии настоящего отца в интернете. Не узнать Даниеля было сложно. В отличие от Хелен, он ничуть не постарел. Словно бы и время не прошло, и дети не стали взрослыми.
- Папа, - вырвалось у Дианы против ее вол
- Хм.. странно. В основном дети предпочитают маму звать, - Даниель изволил- таки посмотреть на Диану внимательнее, - слушай, а ты мне кого – то сильно напоминаешь. Как тебя зовут?

- Диана Бернс
- Бернс? Неужели? Значит, ты дочь Малькольма и Хелен? Знаешь, ты удивительно похожа на свою мать и ничуть – на отца. А, впрочем, оно и к лучшему. Самое вредное для внешности девушки – быть похожей на такого, как он.
- К сожалению, у меня с мужем мамы довольно натянутые отношения – сказала Диана, с непередаваемой злобой, даже отчаяньем глядя на своего настоящего отца. Когда она впервые узнала, что живет с неродным человеком, она просто взбесилась. Ей хотелось кричать на маму и на Малькольма за то, что те лишили ее настоящего родителя. Но теперь, глядя в холодные, эгоистичные глаза этого красивого, но бессердечного человека, она начала понимать свою мать. И все же злость брала верх над всеми остальными эмоциями: да как он мог так обращаться с ее мамой? Как мог не знать о существовании ее самой – Дианы? Хелен и Малькольм вырастили его детей, а Ландграаб, даже узнав правду, продолжал принимать их как своих, терпением и добротой преодолевая возникший между ним и детьми Хелен барьер. Не то, что этот… тип. Папаша…
- С мужем мамы? – хохотнул Даниель, - действительно, натянутые, раз ты его так называешь!

- А как мне его называть? – с иронией спросила Диана, наслаждаясь непониманием Даниеля
- Ну.. папа. Отец
- Но это было бы нечестно. Ведь он мне не отец, - ответила девушка, уже почти торжествуя над ним. Сознание того, насколько глуп этот человек, что даже до сих пор ничего не понял, веселило ее. Диана на секунду испугалась, было ли ее поведение верным относительно ее матери, но мысль о том, что теперь уже все равно все известно, успокоила девушку. Даже если по городу и начнут ходить слухи, пустит их скорее этот противный Крис, чем ее настоящий отец.
- Как это? А кто тогда? – сказал Даниель с явным возмущением, - сознание того, что подружка была не только его любовницей, вдруг показалось горе – папаше ужасно возмутительным. Ну да, она ведь сам чист, как ангел.

- Как вам сказать… - уклончиво ответила Диана, - я ведь всего лишь маленькая девочка и еще ничего не понимаю, но я точно знаю, что у мамы никогда не было других любовников, кроме вас, - с этими словами Диана медленно развернулась и убежала вглубь магазина, оставив Даниеля стоять одного в полной растерянности. Девушка боялась, что, опомнившись, он ринется за ней, захочет узнать побольше, а она тяготилась этим разговором. И потому Дианка кинулась обратно в отдел с одеждой, решив спастись от неудачливого папашки при помощи симпатичного юноши продавца.

- Привет! Я Диана, дочка Хелен Бернс. Ты должен ее знать, она здесь иногда бывает…
- А, знаменитая танцовщица? Вижу, вижу, ты очень похожа на маму. Настоящая красавица..
Конечно же, после такого многообещающего начала разговора подростки уже просто не могли не подружиться.

Дома Феликс решил вспомнить детство и получил по ушам от Мали за поломанный диван и испорченный пол.