Страна горит и тушит себя тазиками

[Груня-трактористка]

"Страна коллапсирует. Чтобы убедиться в этом, достаточно проехаться по России 400 километров.
Нахожусь сейчас в Мордовии. Все горит. Примерно полпути поезд идет либо по сгоревшим лесам, либо по тлеющим, либо по горящим.
Вчера в соседней деревне сгорело два дома. От жары бахнул трансформатор, от трансформатора дом, от него второй. Слава Богу, дома не жилые - деревня русская, осталось восемь бабулек. С мужиками стояли на пригорке, тушили тлеющий коровяк на своей ферме, смотрели, как посреди России горит русская деревня. Ощущение, конечно...
Пожарных, кажется, так и не было.
Сходство с войной полное. Ощущение окружения. Ощущение отсупления. Горит в 20 километрах, горит в тридцати километрах... Выгорело там, выгорело здесь... Временами люди замирают и смотрят на небо, на ветер, на столбы дыма, смешивающегося с облаками, и понимают, что, в случае чего, звонить им некуда.
И вот ты стоишь один на один с приближающимся фронтом, смотришь на столбы дыма, которые везде, а в руках у тебя только тазик. И танков не будет.
Тебя опять бросили, дружище.
Прибежали мужики с ведрами, успели - повезло. Нет - извини.
Будет у него завтра дом, или завтра не будет ничего - не знает никто.
Еще пара таких лет, и страна уйдет в землянки.
Пока смотрели, как горит деревня соседняя - и помочь-то нечем - загорелось и в нашей деревне. Вспыхнула баня. Мужики молодцы - сразу вся деревня себежалась. Потушили. Пожарные приехали - одна машина, через час. Еще бы - двадцать километров по такой дороге. Асфальт как после обстрела НУРСами - воронка на воронке.
Новости смотреть смешно. Особенно РТР - у них сейчас все идет под соусом героической борьбы с пожарами.
Никакой борьбы нет. Страна горит и тушит сама себя тазиками. Нет никаких Бе-200, нет никаких пожарных вертолетов, пожарных расчетов, мчсов, шойгов - короче, вообще ни хрена нет. В стране, где процентов тридцать территории составляет вода, никто, конечно, не знает про систему водохранилищ, пожарные водоемы и проч. Кое-как существовать при цене нефти в сто баксов мы еще можем. Но вот когда начинаются настоящие проблемы, все просто на глазах разваливается, сыплется через пальцы. Деревня вымирает. Вчера приезжала автолавка. Знаете, какие на земле самые ходовые товары? Капуста, помидоры, творог, хлеб. Скотину почти никто не держит - бессмысленно. Огороды минимальные, так, для разнообразия к столу. Фураж и молоко воруют на ферме. Ферма - развалившийся барак. Купили один трактор с компьютером - уж не знаю на какие деньги - так на нем работать никто не может. Летом из города приезжает Сашка, который этот компьютер понимает, три месяца работает. В остальное время этот современный трактор как китайская грамота.
Позавчера началось отключение воды. Долг деревни за водопровод составил сорок тысяч рублей. Плата - по сто семдесят одному рублю с дома. Кто-то заплатил, кто-то нет. Париться наверху не стали - просто взяли и перекрыли водопровод. В деревне. Во время засухи! Самая ходовая фраза у мужиков теперь - при фашистах было лучше.
Вечером воду все-таки дают. Но огороды поливать запрещено. Кого застукают - штраф. Водоемы, мол, обмелели. Самом собой. За десять нефтяных лет хер же кто подумал - а вдруг засуха в стране будет. Бабки вытягивать из СШ ГЭС до разноса они еще могут. А вкладываться в страну
- извините, сами. Тушите пожары тазиками.
Все высохло. Урожая нет. Пшеница сдохла. Яблоки размером с крыжовник. На зиму только солома.
За сгоревшие дома правительство дает аж двести тысяч рублей. Это вместе с барахлом.
Во время вечерних новостей над дворами туманом стоит облако отборного мата.
По горизонту время от времени - дымные столбы горящих деревень.
Цхинвал какой-то, мать твою".

Аркадий Бабченко

Это - Мордовия, о которой не пишут так, как о пожарах подмосковных областей, но при этом горит-то там не слабее.


А это - подробная карта пожаров.
Вот один из первых снимков:

[Cathy]

Еще раз даю ссылку желающим помочь погорельцам - http://community.livejournal.com/pozar_ru/

Читала в ЖЖ кого-то, что в каком-то регионе при пожаре домов власти отказывались гнать туда пожарных, то есть дом агорят, а никто не тушит ВООБЩЕ! во распил то бабла будет при перечислении средст на строительство - мама не горюй

а вообще страшно!! у нас в подмосковье столько торфянников, наверное столько дач погорело

[Оладушка]

Еще раз даю ссылку желающим помочь погорельцам - http://community.livejournal.com/pozar_ru/

Спасибо, я как раз искала эту информацию.

[Груня-трактористка]

Сгорела Свеженькая

"Как погибала одна деревня, разделенная двумя субъектами Федерации и объединенная словом «совесть»

Полная картина гуманитарной трагедии — не в рязанском правительстве, а на Сасовском вокзале и в небольшой деревне, разделенной между двумя субъектами Федерации.

Деревня Свеженькая сгорела 25-го числа, неделю назад. Выгорело 127 домов, погибли семеро жителей, а уж сколько скотины пропало — несчитано.

Свеженькая — край Рязанской земли. Как, впрочем, и Мордовской. Железная дорога, проходящая сквозь деревню, режет ее на две почти равноценные половины. Рязанская Свеженькая — 61 двор, мордовская — 79. И в каждой половине — по отдельному председателю.

Именно двоевластие и погубило Свеженькую.

От рязанского райцентра Сасово до Свеженькой — километров семьдесят, если по прямой. Город узнал о беде в Свеженькой не из новостей — в новостях про пожар в деревне молчат. Про Свеженькую пронюхали, когда со стороны Мордвы на город стал валить тяжелый чад. Из-за него над Сасовом днем и ночью держалось мутное, словно пасмурное небо, и солнце малинового цвета, на которое можно было спокойно смотреть хоть в полдень.

Пошли слухи:

— В МЧС у нее родственник работает, так вот он сказал, что в Свеженькой 140 домов сгорело.

— Да ничего не 140, а всего 14!

По счастью, ежедневно, продираясь сквозь горящий лес, на Свеженькую по узкой, дореволюционной одноколейке ходит пожарный поезд — сбивает пламя. А вслед за ним, пользуясь временным отступлением огня, дважды в сутки пробегает беззащитный пассажирский паровозик с двумя вагонами. Паровозик привозит из Сасова воду и кое-какую снедь, а вывозит тревожные новости: огонь все жрет и жрет лес.

Возможно, поэтому самая полная картина гуманитарной трагедии в Свеженькой — не в правительстве Рязанской области, а здесь, на Сасовском вокзале.

Раиса Семеновна Степанова, Рая — старший билетный кассир станции Сасово. Она заводит меня в свою каморку в углу вокзала и торопливо рассказывает обстоятельства:

— 26-го, как погорела Свеженькая, звонит мне Майя Васильевна, начальница той станции. И говорит: «Раечка, пришли нам с поездом две бутылки воды — простой, из-под крана хотя бы». Я так и ахнула: у них же там даже воды нет! А до поезда — 20 минут. Кинулась бутылки собирать, домой позвонила Лене — дочка у меня беременная, в августе рожать вот уже ей. Говорю: «Аленка, ты хоть к подъезду-то бутылки спусти. А отец до вокзала дотащит».

Чтобы я узнала о беде из первых уст, от Майи Васильевны, Рая ловко накручивает диск старого телефона, вызывая коммутатор:

— Алло, девушка? Свеженькую, пожалуйста. Молчит Свеженькая? Ну, значит, опять связь отрубилась.

И мобильная сеть до тех краев доходит плохо. Так что Рая резюмирует: «Очень хорошо, что к ним теперь корреспондент поедет и все это осветит».

На Раином веку Свеженькая — первая масштабная трагедия. И у нее никого там нет, кроме коллеги — начальницы станции — и нескольких мельком знакомых лиц. Но огромное человеческое сострадание открылось в ней как-то сразу и само собой — словно первый вдох. Само собой пришло понимание, что сейчас нужно делать.

Пластиковые бутылки и канистры она собрала со всей округи. Оповестила окрестных предпринимателей о случившемся пожаре. Собрала около семи тысяч рублей.

— Я для себя бы, — говорит, — не смогла. Но тут другое. Я вот и список веду, кто сколько дал — чтобы потом без попреков.

Дружественные предприниматели тоже провели сборы и тоже собрали немало: и цветочная палатка скинулась, и «овощи-фрукты». Продуктовый магазин снарядил коробку с едой. Вообще мало кто отказывал. Некоторые повесили в своих магазинах коробки: «Сбор посильных пожертвований для пострадавших деревни Свеженькая». Сбор средств начался и по подъездам.

И вот с Раисой Семеновной мы собираемся в Свеженькую. Коробки с гуманитаркой ребята со станции уже затащили к проводникам. В станционном туалете наполнили бутылки водой. Можно бы и в ресторане — но у них там счетчик на воду. Могут не так понять. А вода в Сасове все равно везде одинаковая.

— Эта Свеженькая — несчастная такая деревня, — рассказывает мне Рая, пока мы трясемся в купе проводников, свернув с главного хода на одноколейку. — Ты увидишь: у них там и в прежние времена поезд всегда за радость был. Полдеревни на станцию приходило: хоть новость спросить какую-нибудь. А то вот бывало: едут наши ребята в День железнодорожника через Свеженькую — сами уж и забыли, что есть праздник такой. А их встречают с букетами — весь поезд цветами закидают.

Наш поезд люди на Свеженькой в самом деле встречают так, как в 45-м встречали, наверное, воинов-освободителей. Цветов, правда, уже не бросают: сгорели все цветы.

Мужики выгружают провизию и воду. В вагоне из-за этого пробка. Я не могу вылезти на платформу. На перроне кто-то волнуется:

— Где корреспондент? Привезли корреспондента?!

Так в мое всесилие еще никто никогда не верил.

Несколько бабок — все в халатах х/б, платках и тапках, словно в униформе, начинают с причитаниями разбирать продукты:

— Всю жизнь молиться за вас…

— Стыд-то какой на старости лет…

— Сахар мне нельзя, в крови у меня сахар…

Свеженькая по обе стороны от платформы, покуда хватает глаз, — пепельного цвета пустыня. От домов даже остатков не видно: ни стены, ни бревнышка. Одни только печные трубы торчат из золы и почерневшие скелеты берез.

В первые же десять минут на станции я узнаю сухую сводку по трагедии. Сгорело всего порядка шестидесяти дворов (около 130 домов). Погибли семь человек, но первый — за три дня до большого пожара. Тогда уже деревня начала помаленьку гореть, но никто не интересовался. Последнего погибшего хоронят сегодня, как только косточки вернут из Земетшина с экспертизы. На новом, стало быть, кладбище, так как старое сгорело вместе с деревней.

Люди в большинстве своем никуда не уехали, остались на пепелище. Кто-то страховку ждет, другие — детей издалека. Многим и вовсе ждать нечего.

Мордовская половина Свеженькой, особенно сильно пострадавшая, бедствует по мировым стандартам. Из Мордовии — хоть дороги и нет — приходит машина с горячим питанием (гречка, котлеты). Выдавали паек: тушенка, сгущенка, хлеб, макароны. Воду, правда, не привозят: бытует мнение, что здесь бьет ключ (поэтому, собственно, деревня и названа Свеженькой). Так что бутылки, присланные из Сасова, расходятся влет.

На рязанской половине (где погорело 14 дворов против мордовских 40) дела обстоят куда как хуже. Пайки стали выдавать только на четвертые сутки после трагедии — а так только передвижная торговля приезжала. Есть люди, которые несколько суток, пока не наладилось с Раисиной гуманитаркой, не ели вообще ничего. Мордовская половина, разумеется, готова была бы делиться горячей гречкой с рязанцами. Но те в большинстве своем не подходят, поскольку понимают, что там, через дорогу, — совершенно другой субъект Федерации и совестно его объедать.

«Совестно» — вообще очень модное слово в Свеженькой.

С бабой Шурой и бабой Ниной мы бредем сквозь горячее еще пепелище их исконных, вековых домов: тащим еду и канистры с водой — когда поезд пойдет обратно, их надо вернуть, чтобы снова прислали воду.

Идем к мордовским окраинам Свеженькой, там уцелели отдельные дома, по странному стечению в основном оставленные хозяевами. Старушки заняли чужие родовые гнезда. Ничего с собой не принесли, только горе. У бабы Шуры, Александры Ивановны Шпагиной, парализованная мать и сын-инвалид. Был брат — сгорел. Он стал самой первой жертвой — тогда, еще за три дня до большого пожара. И все, что случилось после похорон брата, как-то заглушило в бабе Шуре эту первую потерю: «Так с разных сторон навалилось…»

У бабы Нины никто из родных не сгорел, только теленок — а так она одна жила. По теленку баба Нина ревет в голос, к тому же по всему выходит, что чудом спасенную из огня корову теперь тоже придется сдавать закупщикам. Они уж кружат, даром, что в Свеженькую и дороги-то нет. А баба Нина только-только сена накосила — сама! — 120 пудов (и еще 80 с того года оставалось) — но ведь все-все в огне пропало.

Вот и неопалимая корова теперь уйдет: Свеженькая, выжженная земля, на много километров окружена пожаром. Корове к траве не пробиться.

Крупную скотину в селе теперь сдают все. А мелкая, птица — валяется по бывшим улицам, как сильно пригоревшее блюдо у плохой хозяйки.

Проводив бабок, я возвращаюсь на станцию и по дороге захожу в мордовскую администрацию. Там сидит скорбная председательша — Зинаида Николаевна Ильева. Поминутно отвлекаясь на телефонные звонки, она обрисовывает мне безрадостную картину случившегося. Картина и без того уже ясна. И тут случается невиданное: в сенях шум, открываются двери — и на пороге вырастают два милиционера, один из которых объявляет: «Глава МВД Республики Мордовия Ларьков Николай Сергеевич».

Входит министр — в простом камуфляже, хотя и с генеральскими погонами.

— Ну, чем живете? Что народ говорит? Какие сложности?

С председателем в одну секунду происходит что-то радикальное:

— Да как живем? Со всем справляемся, все нам привозят, всего в достатке. Людям очень приятно внимание, люди всем довольны.

— Да бросьте, люди сейчас не могут быть довольны.

— Нет-нет, мы очень признательны и благодарны за внимание, которое нам оказывает руководство.

Беды поселка — давнишние и совсем свежие — министру приходится тащить из председателя едва ли не клещами. В деревню, конечно, нет дороги: по той колее, что имеется, можно проехать только летом и только на уазике — но это не проблема, все привыкли. Половина населения осталась без крыши — но и это не беда, ведь есть заброшенные квартиры в бараках — только им требуется капитальный ремонт.

— Да, но ведь все это временное решение, — говорит министр.

— Отчего ж временное? Ремонт сделаем — вот тебе и постоянное.

— Ага, мы сейчас ремонт сделаем — а потом собственники объявятся и погорельцев наших на улицу.

— Да что вы! У нас народ такой — уже сами звонят и отказываются от своих квартир в пользу нуждающихся.

В какой-то момент в избушку, где идут переговоры на высшем уровне, вваливается пожарный — в таком же простом камуфляже, как и министр. Только нараспашку.

Разглядев генеральские погоны, пожарный спешно зачехляется:

— Здравия желаю, товарищ генерал! Госпожнадзор по Шацкому району*, Кочетков!

— Кочетков, почему одет не по форме?

— Обстоятельства не позволяют, товарищ генерал. — Кочетков явно не из тех, кто лебезит перед начальством.

— Это понимаю. Почему пузо не по форме?

— Да куда ж его девать?

Выясняется, что у Кочеткова беда: огонь с мордовской стороны рвется на рязанскую, и рязанским пожарным нужна помощь мордовских коллег.

— У меня там четыре расчета, товарищ генерал, и весь Шацкий район горит. А я мордовский лес тушу.

Председатель, предугадывая желание министра, уже набирает телефон местного начальника мордовских пожарных, что-то ему объясняет:

— Почему рязанский? Там вроде уже мордовский лес горит…

Разговор длится несколько минут, и становится понятно, что мордовский пожарный упрямится.

Министр вырывает трубку у председателя и с ходу включает крик:

— Министр внутренних дел республики с вами разговаривает! Глава сельсовета звонит и просит машину прислать на тушение пожара, а вы еще будете в трубку булькотать?! Немедленно высылайте! Разговор окончен! — И уже председателю: — Кладите трубку, нечего с ним миндальничать.

Рязанская председательша Татьяна Петровна Покрина держится не в пример бодрее своей мордовской коллеги. Домов на рязанской половине сгорело значительно меньше, и одна из центральных забот поселковой власти — отпоить население валерьянкой. Стресс люди пережили невероятный. Многие из уцелевших домов обложены со всех сторон иконами — на всякий пожарный случай.

Как будет решаться вопрос с погорельцами — пока не ясно. Хотя уже и глава районной администрации Калинин из Шацка приезжал. Но у него была больше не гуманитарная миссия, а ознакомление с новой, по всей видимости, затяжной проблемой района. Наверное, поэтому еду для пострадавших начали возить только на четвертые сутки после пожара. Сразу не сообразили.

В сельсовете раскинулись пожарные. У Сергея Сучкова, рязанского руководителя всей противопожарной операции, свое мнение насчет проблем со снабжением:

— Вы ведь поймите: машина с пайками не может стоять у сельсовета через полчаса, как вы ее заказали. Во-первых, у них там есть стационарный телефон. Они позвонили, обо всем сообщили в район. У рязанских телефона нет. Потом здесь ведь и бездорожье, и пока посчитают, пока распорядятся, пока межведомственная координация… Да и у мордвинов, думаете, так, что ли, машина с едой приехала? Да там небось местный предприниматель на выборы идет — вот и развел благотворительность. Потратит десять тысяч, а налогов потом спишет на миллион.

— Да и что? Да хоть и на выборы — нам-то какая разница, — кричит Танька-медичка, которая тоже сгорела. — Я вот два дня не жрамши была — какое мне дело до выборов?

Вопрос бюджета — первостепенный не только в гуманитарном поле.

— Вот горит мордовский лес, рвется на нашу сторону. Мы его кое-как удерживаем, — рассказывает Сучков про свои будни. — Звоню я ихнему руководителю, говорю: «Вы сами не помогаете — так хоть керосину пришлите, ваш же лес тушим». А он мне: «Посчитайте, сколько нам будут стоить ваши услуги». Я ему говорю: «Слышишь, ты, что я, твои деньги в бензобак запихаю?» И вот так всю неделю.

Пока пожарные решают, где кончаются границы их компетенции, у станции снова поднимается столб пламени. Люди рассуждают, решают, куда звонить:

— Мордовская вроде территория?

— Да нет, рязанская. Мордовская была только впереди, сгорела уже. А там уже Рязань пошла.

Владимир Васильевич Павленко, житель рязанской стороны, рассказывает мне, что сильный пожар в Свеженькой случился еще четыре года назад. Люди тогда писали главам обоих субъектов, Рязани и Мордовии: продумайте получше систему противопожарной координации ведомств. А то пожарные один пожар поделить не могут.

Главы субъектов так и не откликнулись.

— Понимаете, я не склонен преувеличивать силу прессы, но если вы хотя бы зароните в высокие головы мысль о том, что Свеженькая должна принадлежать одному субъекту Федерации — без разницы, какому, у нас на этой почве трений нет, — то будет уже хорошо.

На станции ко мне подходит баба Нина, с которой, мне казалось, мы уже распрощались. Она в отличие от Павленко еще верит в силу прессы. Шепчет мне в ухо:

— Дочка, ты мне, пожалуйста, завтра тапки привези, 38-й размер, и трусов хоть одну пару. А то я ведь как была — так на улицу и выскочила, даже без исподнего".

Ольга Боброва

[diogen2007]

В 1972 году тоже летом были пожары, но тогда бросили на это дело армию и решили проблему. А сейчас - пожарники ничего не могут( кроме как инспектировать), да и армия...

[Думка]

Жить страшно, иду в субботу мимо автостоянки, там загорелась пежо белого цвета, причем менее чем за минуту огонь перешел на забор, деревья и др. авто. Звоню в пожарку, сообщаю. А у самой мысль: сейчас до бака дойдет и все... Надо подальше от этого места, а люди на улице, наоборот, достают сотовый и давай пожар на видео снимать и поближе к забору, чтоб лучше видно....

[Груня-трактористка]

МЧС обеднело

"Оказалось, у МЧС не хватает пожарных машин. Нет техники тушить лесные пожары.

Как так случилось? Объясняют, что у них не было денег.

Были!

Заглянем на сайт госзакупок и посмотрим, что покупал за последний год МЧС. Ну, скажем, отдел № 72 Федеральной противопожарной службы купил себе джип Hyundai Tucson, цвет черный, кожаная отделка салона и руля, автоматическая КПП, электропривод и подогрев зеркал, аудиоподготовка на шесть динамиков, CD/DVD/Mp3, автоматические шторки и т.д. - опции на трех страницах. Цена божеская - 872.000 рублей.

А что приобрела Государственная пожарная служба по Краснодарскому краю? Новенькие PAJERO SPORT за 900.000 рублей и NISSAN TEANA за 1.145.000 рублей. Похожи эти машины на технику для тушения пожаров? Да как-то не очень.

А зачем нижегородским пожарникам автомобиль Toyota Land Cruiser UZJ200L в очень хорошей комплектации за 2.223.000 рублей?

А вот какой гибрид заказали для себя пожарники Санкт-Петербурга. Автомобиль ГАЗ--3102-593 (Волга), двигатель Крайслер, цвет металлик , центральный замок, эл.зеркала с подогревом, ГУР, электростеклоподъемники на все двери, противотуманные фары, электронный блок управления отопителем, магнитола с акустикой Blaupunkt CD/MP3/WMA/Radio RDS. За это чудо-юдо заплачено из государственной казны 390.000 рублей. Как акустика Blaupunkt поможет тушить питерские пожары?

Но даже это – мелочи. По сравнению с тем, какие средства выделяются МЧС для оплаты всякого рода информационных услуг и аналитических материалов.

2.400.000 рублей потрачено на «Исследование современных отечественных и зарубежных образцов техники и технологий в области обеспечения комплексной безопасности для формирования экспозиции МЧС России в рамках Международного салона средств обеспечения безопасности - 2009»

За создание одного-единственного макетного образца учебно-игрового тренажера для обучения школьников основам и навыкам пожарной безопасности заплачено 11.000.000 рублей.

Или вот, например, контракт "Обеспечение выполнения комплекса работ по содержательному наполнению и изданию печатной продукции» - 660.000 – ушло в Общество с ограниченной ответственностью Медиа-группа "Свой формат". Я ознакомился с продукцией этого издательства. Ничего, кроме дешевых ведомственных брошюрок МЧС оно не издает.

В 2009 году потрачено 7.000.000 рублей на "проведение мониторинга социальной эффективности реализации мероприятий Программы, разработку мер по повышению их социальной эффективности и специализированного сборника о результатах реализации". На те же цели в 2010 году отпущено уже 21.000.000 рублей. Что такое эта затратная «Программа» с большой буквы, нигде не разъясняется.

В МЧС вообще любят аналитическую работу.

Вот, пожалуйста, никому неизвестному рекламному агентству выделяется время от времени 600.000 р. За «оказание информационно-аналитических услуг». За эти деньги агентство должно ежедневно готовить подборку материалов, появившихся в интернете по следующим ключевым словам:
"МЧС, Министерство Российской Федерации по чрезвычайным ситуациям, Министр МЧС России, Сергей Шойгу, Руслан Цаликов, заместитель министра МЧС России, спасатели, пожарные, Центроспас, Центр по проведению спасательных операций особого риска «Лидер», войска гражданской обороны, гражданская оборона (ГО и ЧС), РСЧС, ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности), ГИМС (Государственная инспекция по маломерным судам), ГПН, Госпожнадзор (Государственный пожарный надзор), пожнадзор (пожарный надзор), спасание (спасение) на водных объектах, кинолог МЧС, чрезвычайная ситуация (ЧС), подводные работы и МЧС (спасатели, министерство…), водолазные работы, нештатные аварийно-спасательные формирования, единая служба спасения «01», пожар, наводнение, гуманитарная операция, лавина, психологи МЧС, центр экстренной психологической помощи, авиакатастрофа, поисково-спасательная, телефон «112», землетрясение, «ГУ МЧС по», поисково-спасательный отряд, гарнизон пожарной охраны, НЦУКС, ЦУКС, Национальный центр управления в кризисных ситуациях, Центр управления в кризисных ситуациях, ГПС, Государственная противопожарная служба, Федеральная противопожарная служба, ФПС, Госакваспас, Эмерком».
Это, так сказать, информационная работа.
А вот в том же контракте техзадание на аналитическую:
«В аналитических документах должны присутствовать следующие статистические и качественные данные:
• общая динамика сообщений за анализируемый период (по неделям);
• анализ и статистика упоминаний С.К.Шойгу»

Еще более затратная вещь –финансирование МЧС общероссийской комплексной системы информирования населения. В 2009 году в Дальневосточном региональном центре по гражданской обороне под это дело освоено 11.280.358 рублей, в Сибирском региональном центре – 14.806.578, в Приволжском региональном центре – 45.927.211 в Южном региональном центре 96.996.010, в Уральском региональном центре 14.033.582, Северо-Западном региональном центре - 6.330.426, в Центральном региональном центре – 17.198.878, в Главном управлении МЧС России по г. Москве – 18.726.957 рублей.

А вот в текущем году на те же цели предназначено: в Дальневосточном региональном центре по гражданской обороне - 5.190.000рублей, в Сибирском региональном центре – 19.990.000, в Приволжском региональном центре – 39.560.000в Южном региональном центре 45.400.000, в Уральском региональном центре 24.890.000, Северо-Западном региональном центре - 37.590.000, в Центральном региональном центре – 55.380.000 рублей.

Да за что ни возьмись, денег в МЧС не жалеют. В этом году накануне первого мая на каком-то своем объекте построили трибуну из нержавеющей стали стоимостью 1.040.000 р. Вставили в окна котельной в своем санатории пластиковых окон на 900.000 рублей. Заказали за 6.000.000 р. проект благоустройства территории своего спасательного городка в Ногинске. Это только за проект, сколько же в саму территорию вбухают. Косметический ремонт здания МЧС у Детского мира обошелся в 6.800.000 рублей. Это очень скромно: пожарную часть на Комендантском проспекте в Петербурге отремонтировали за 10.450.000.

За перевод специального программного обеспечения оперативных дежурных служб органов повседневного управления на платформу Microsoft МЧС заплатил ЗАО «Стинс Коман» 12.500.000 рублей. И тут же началось выделение денег местным МЧС на закупку лицензионного программного обеспечения. Так, на сайте госзакупок уже вижу: «ЦУКС МЧС России по Курской области» на поставку неисключительных (пользовательских), лицензионных прав на программное обеспечение - 2.000.000 рублей".

Так сколько же можно купить на эти деньги пожарных машин?

Ответ находим на том же сайте госзакупок, где иногда МЧС все же закупает специализированную технику. Пожарная автоцистерна на базе КАмаЗ-43253 стоит 3,3 млн., самая дорогая пожарная автоцистерна с лестницей – 7,9 млн. Всего-то".

[Ники13]

Самарская Лука горит уже 2 недели. Руководство не разрешает въезд пожарных машин на территорию заповедника. Боятся больших счетов за услуги. А ведь можно всегда договориться, хотя бы за бензин. Жигулевск горит с четырех сторон.В Новом городе (Тольятти) все в дыму, зола летает в воздухе. В Центральном районе был верховой пожар в сосновом лесу. Скорость огненного смерча была огромна. Пожарные, чтобы спастись, ныряли в озеро на 10-15 секунд. Выныривали - пожар уже ушел далеко, оставив только золу. Потушили. Жуть. Во всем виноваты власти.
В Жигулевске жара до 45 , в воздухе дым, летает пепел, улицы не поливают-дорого, куда-то с баланса города исчезли поливочные машины... Люди ненавидят местную Администрацию за нерешаемые вопросы.

[Груня-трактористка]

Вопль обычной человеческой души
и
тщательно взвешенный как бы ответ нашего довольного жизнью премьера

[Груня-трактористка]

Верхний огонь в виде гигантского клубка летит со скоростью 90 километров в час.

Утром в субботу Воронеж был затянут дымкой и запахом гари. Врачи советовали закрывать окна и форточки и носить влажные маски, но в такое пекло, когда даже дверца холодильника становится горячее, закупоренная квартира превращается в пыточную камеру.

Мы собрались и поехали к брату в Гремячье, за сорок км от Воронежа. С его двора на холме виден Дон, заливные луга и озера, а дальше — старинный лес и даже часть полигона, на котором этим летом часто взрывали устаревшие боезапасы.

Днем мгла рассеялась. Проехать на места пожаров было уже невозможно, их блокировали пожарные и милиция, и мы с братом сели на телефон обзванивать знакомых в разных районах.

Лес горел здесь с 22 по 25 июля, и теперь весь он покрылся черными пятнами, и в разных местах периодически возникали бесшумные клубы дыма. Когда пожар убивал леса напротив села Гремячье, на участок к брату на другой стороне Дона ветер забрасывал куски коры. Это потрясло его едва ли не больше, чем сам пожар. Он сказал: «Как в «Войне миров», и я это слышал уже от третьего человека.

Первой это сказала дочь моего коллеги, студентка. Огонь настиг ее с друзьями на турбазе, и на Большом воронежском форуме, ставшем в четверг информационным интернет-центром, ее назвали бы паникером и вредителем, потому что она рассказывала про гигантский клубок огня, похожий на шаровую молнию, которая, как живая, мчалась по верхушкам сосен и легко перемахнула через реку на другой берег. Студенты тогда утопили свои машины в Усманке, а потом вытаскивали их с помощью «Нивы».

Про огненный смерч говорили и друзья погибшего пожарного, который отступал последним и пытался вытащить рукав; шар просто упал на него сверху и не оставил шансов.

Третьим про огромный сгусток огня рассказывал мне глава одного из южных районов Воронежской области. «На жаре, — сказал он, — провода ЛЭП провисли, а потом вихрь, искры — и понеслось…» У сгоревшей Гороховки верхний огонь мчался по соснам со скоростью 80—90 км/ч, и теперь, когда наступила передышка, у главы возникла фобия. «Я никогда больше не смогу зайти в сосновый лес», — сказал он. Огненный шар диаметром 200—250 метров — что-то типа живой плазмы, спасения от него нет…

«Теперь, — сказал глава, — надо, чтобы деньги, выделенные погорельцам, не украли; не зря сам патриарх предупредил чиновников, что красть во время беды — великий грех. Потому что у многих менталитет такой же беспощадный, как огонь, просто безусловный инстинкт: увидел — схватил».

Бизнесмен-ресторатор из райцентра Лиски сказал: «Хрен с ней, с заправкой, главное — жизнь изменилась, и не все это еще поняли». Уже никогда в Воронежской области не будет таких полей (у него сгорело поле ячменя), лесов и рек. Реки-озера мало того что пересохли, так еще тысячи тонн воды из них ушло на тушение пожаров. И вот еще: раньше у людей состоятельных считалось, что коттедж в лесу — это круто. Теперь это закончилось навсегда, и вокруг коттеджей идет резня просек бензопилами, а местные жители скандалят, жалуются в милицию и экологам, потому что кто-то под шумок — пилит и вывозит…

Коллега позвонил сам: «Слушай, мы тут с женой сидим, думаем, надо бы уехать с ребенком от этой гари дня на три — а куда? В любую сторону пожары, а тут еще неделя наступает страшная: каждый день — не ниже сорока».

Сотрудница брата из Ивановки Россошанского района поразилась тому, что огонь шел навстречу ветру; потом ей объяснили, что он идет туда, где кислород. А еще поразилась исходу зверей. Между горевшей Ивановкой и Доном — лес, и звери бежали от огня к реке, напомнив и Апокалипсис, и Киплинга: рядом плыли лоси и волки, ежи, лисы, кабаны, змеи… Все были одной крови. Еще ей запомнилась ослепшая и обгоревшая кошка, истошно мяукавшая на пепелище, обугленные ряды поспевшей на огороде капусты и старушка, которая пришла на эвакуацию без документов и денег, но с чистенькой и очень ухоженной козой, и очень ругала ни в чем не повинную эту козу.

В четверг сотрудница бросила все и помчалась в Воронеж, а оттуда к «Росинке», где у нее дочь, но ее не пускала милиция, сказали: эвакуация идет, всех вывезут, не бойтесь. Оказалось, часть детей вывезли на катерах, часть — на автобусах и машинах. Рядом с «Росинкой» полыхали «элитные» коттеджи — каждый второй сгорел. Но директор турбазы пообещал, что дня через три-четыре порядок наведут, и все желающие смогут продолжить отдых.

«Кстати, — сказала она, — менталитет наш не пропьешь: видела вчера у моста две машины. Приличные с виду люди, с женами и детьми, мангал налаживали — выходной у них, святое дело… Находят необгоревшие места и отдыхают».

И у пивнухи с утра в субботу народу полно, причем не только опустившиеся алкаши, но и молодые ребята. Кажется, жизнь изменилась раз и навсегда — ан нет.

У коллеги сын стал добровольцем, даже по телефону ясно было, что он до сих пор в пылу сражения. Они договорились по интернету и собрались у 8-й больницы. Таскали из жилых домов ведра с водой, засыпали огонь лопатами; прошли участок, а сзади ветер накидал горящих веток — и опять все по новой. Загоралось даже не от огня — от жара.

— Много добровольцев было! — радовался парень. — Молодежь типа флеш-моба устроила, курсанты, даже из духовной семинарии пришли! Я и не думал, что у нас такой народ хороший! У больницы много было огня: еле-еле корпус отстояли. А там кислородная станция, морг, чуть машина пожарная не сгорела, зато плакат уцелел — «Экологически чистая зона».

Погорельцев из Масловки поселили в гостинице «Брно» — благо половина номеров пустует. Накормили, напоили, врачи суетились, даже психолог был, но к психологам люди у нас непривычные. В гостиницу потянулись воронежцы, приносили еду, вещи, воду, лекарства, молоко, творожки детям. Но кондиционеров в гостинице нет — и что дальше? А там два грудничка, малыш четырехлетний… Пока погорельцы живут в четырех школах, двух Домах культуры и гостинице «Брно». Некоторые переживают, что на их пепелищах появились мародеры: выкапывали картошку и собирали все, что можно сдать в металлолом, из погребов тащили соленья-варенья.

30 июля, через неделю после трагедии в Каменно-Гороховке, где сгорели первые дома и погиб человек, из отпуска вернулся бодрый и энергичный губернатор Гордеев и провел в региональном правительстве оперативное совещание. Главную причину пожаров он определил быстро: человеческий фактор. И попенял воронежцам, что один брошенный окурок в итоге оборачивается десятками миллионов рублей! Но пообещал выполнить распоряжения президента и председателя Правительства России о скорейшем обеспечении погорельцев жильем. На совещании решено охранять от мародеров опустевшие лагеря, базы отдыха, детсады и больницы, а также прекратить на период чрезвычайной ситуации отдых детей на всей территории области.

И мэр Воронежа Сергей Колиух вдруг возник на экранах и даже выпустил специальное обращение к воронежцам. Похвалил их за мужество и человечность, доложил, что в целом пожары потушены и локализованы, и обещал не оставить население в беде. Он уже велел выделить 147 погорельцам Масловки по 10 тысяч рублей на покупку предметов первой необходимости. Дадут деньги и тем, кого приютили родственники и знакомые, тем даже, у кого документы сгорели.

Три дня подряд, с 31 июля по 2 августа, по благословению митрополита Воронежского и Борисоглебского Сергия во всех храмах епархии идут молебны о даровании дождя. Собирают средства для пострадавших. В субботу после молебна город объехали на двух микроавтобусах с иконой «Неопалимая купина», в церковных лавках народ эти иконы сметает.

Таксист сказал мне: «Сволочи!» Это он о коллегах и водителях маршруток, которые вздули цены в несколько раз. А кто-то, наоборот, возит бесплатно в места бедствия и оттуда. Ездят добровольцы на своих машинах и со своими лопатами. В интернете незнакомые люди договариваются, встречаются в городе и едут. Но сейчас их уже не пускают к очагам. Передышка наступила.

— Тут не знаешь, на что надеяться, — сказал мне один из пожарных, — раньше ждали ветра, надеялись, что тучи принесет, а он принес, блин!.. Теперь солнце и тихо, и еще две недели жара будет еще хуже. Опять все разогревается в порох. Чуть дунет — жди пламя. Лес, который валят так варварски, очень жалко. Понимаю, что никуда не денешься, но теперь у меня запах спиленной сосны связывается не с Новым годом, а со смертью.

Вроде главные пожары потушены, и хорошо, что два «Ила» и вертолет из Москвы прислали, они очень помогли. Жаль, что раньше никто не догадывался, что в такую дикую жару могут пожары начаться. Теперь повсеместно тлеет и готово снова полыхнуть. Единственное спасение — чтобы пришел дождь без ветра. Но так не бывает. Особенно после двухмесячного пекла, когда в тени — за сорок.

Александр Ягодкин
наш соб. корр., Воронеж

[Jetar]

Все прелести рынка - каждый за себя, каждый ловит момент и ищет выгоды даже в чужом несчастье. И если чиновники уж точно виноваты - ну нельзя столько воровать, не получив однажды по лбу от высших сил, то чем провинились-то обычные люди? За что водители маршруток повышают цены? Почему экономят на пожарных машинах главы управ, начальники заповедников? Это нечто саморазрушающее... Просто жуть.

Как так случилось? Объясняют, что у них не было денег.
Были!

Если с первым всё понятно - чиновники купили себе машинки покататься, то дальше идёт какой-то набор цифр. Журналист явно мало понимает что сколько стоит. К примеру, удивляется обновлению ПО за 2 млн. руб. К сведению, корпоративная лицензия на 200 рабочих мест c одним сервером на виндовс+офис стоит около 4 млн. руб. в зависимости от комплектации. Читать дальше...

Калькулятор тут.

[NNNNatali]

Письмо блогера-дачника которому ответил Путин по поводу рынды (источник ) ... Хм, ну выдадут ему нечто вроде древнего "била" или проще говоря "рельс" и будет его сосед с коровой в него истошно колотить, толку чуть - на помощь местному "пожарному" с ведром на таком же лесяпеде прикатит такой же соседский с ведром из собственного колодца. Пруд с пожарной машиной увы не пообещали. Да и Путин лукавит. Пожары 1972года и температурные рекорды и продолжительная засуха с июня по август того же 1972 года были как раз при коммунистах. До этого подобная напасть была в 1936, 1938году. Зато про пожохрану на деревне - все верно, когда-то было, было конечно относитльено плохо, хотя было немного по-другому. Народу в деревнях было неизмеримо больше, тушили всем миром без зон ответственности.
Хотите для справки ссылки на пожобстановку 1972года? Я думаю это будет интересно сравнить - да массово погорел лес, но вот жертв таких не было.

Немного истории - 1972год
"В Чувашии самые крупные лесные пожары отмечены летом 1972 года. Они охватили до 30 тыс. гектаров. На их тушение в республику были переброшены курсанты Ульяновского военно-технического училища, Бердичевская трубопроводная бригада Киевского, госпиталь и саперный батальон с тяжелой техникой из Северо-Кавказского военных округов. Один военнослужащий погиб. Он посмертно награжден орденом Красной Звезды. Жертв среди населения не было.
Из доклада 6 сентября 1972 года на заседании бюро обкома партии Чувашии
В конце августа начались крупные лесные пожары в Чебоксарском, Шемуршинском, Вурнарском, Ибресинском, Порецком, Алатырском, Шумерлинском районах. В Алатырском районе из-за сильных южных ветров только за одни сутки 26 августа огонь распространился на 20 тыс. гектаров, была угроза уничтожения рабочих поселков Первомайское и Киря, где проживали более 10 тысяч человек. Детей, стариков, больных из обоих поселков эвакуировали в Канаш. Огонь подступил к населенным пунктам Богуян, Мерчики, Спотара (Ибресинский район), деревням Старые и Новые Айбеси (Шемуршинский район)…
Критический момент наступил 29 августа, когда огонь подошел к нескольким населенным пунктам Алатырского, Ибресинского, Шемуршинского и Батыревского районов. Благодаря эффективным мерам 31 августа удалось локализовать очаги пожаров. От огня пострадали большие площади лесных массивов…
Пришли на помощь жители городов Чувашии, в отдельные дни для борьбы с огненной стихией привлекали более 30 тысяч человек, были задействованы 280 бульдозеров, 180 тракторов, 4 пожарных поезда, другая спецтехника." (источник)

Из воспоминаний о 1972 годе - воспоминания о табличках в деревнях на которых рисовалось то, хозяин должен был брать с собой в случае пожара (лопата, ведро и т.д.) и обязательные полные бочки в тех же деревнях, воспоминания о том, что на тушение снимали не только армию, но и целые заводы, проводилась мобилизация, но... но торфянники например потушились только осенью - промерзли и потушились. И жертвы были и урожай погиб. Как раз тогда мы и закупали ту самую картошку с колорадским жуком. Картошку закупали естественно на еду, а народ оставаил и посадил по весне - ну и колорадский жук нашел нашу картошку ничуть не хуже американской.
Ну и общая ситуация. Вот вот эту исчерпывающую информацию о размахе бесдствий 1972года я не буду перепечатывать, там много и долго, но и так понятно - техническое вооружение спасателей было не хуже, энтузиазму и бюрократии меньше. Вот самолетов Бе - не было, но и сейчас они мало где успевают.

Ну и хорошая подборка богера о пожарах - http://darkdiary.ru/users/Shaman_ol/?page=1 - если интресно стоит почитать, там есть наводящие на размышления записи.

[Груня-трактористка]

Я отлично помню лето 1972. Раскаленные торфяники Ленинградской области - это не жук чихнул, это страшно. Потому что весь поселок стоит на этом толстенном многослойном пироге - где-то там, в километре от тебя прошла электричка, а ты вместе с домом колышешься, сидя на втором этаже. А вокруг бескрайняя болотина, изредка ныряющая под сосняки и тянущаяся до Сестрорецкого Разлива, которая в то лето была совершенно суха.
И запреты на выходы в лес были - причем не голословные: по лесам ездила милиция и штрафовала нарушивших запрет.

[Груня-трактористка]

Надувной МЧС

и

Виртуальность замкнулась на самое себя

и

Единороссов уличили в подделке фотографии, на которой они якобы тушат воронежские пожары

"Российские политические партии активно подключились к борьбе с природными пожарами, охватившими страну. Однако далеко не все проявили себя на этом поприще достойно. Так, скандал вокруг борьбы "единороссов" с огнем разгорается в Воронеже: внимательный блоггер обнаружил на сайте воронежского отделения партии "Единая Россия" сомнительную фотографию, на которой молодые люди в майках и жилетах с символикой партии в дыму разбирают лесные завалы после пожара. Фото иллюстрировало появившуюся 2 августа заметку под заголовком "Воронежские единороссы помогают пострадавшим от пожаров". Как выяснилось в дальнейшем, снимок на самом деле был сделан два года назад, а дым на нем приделали с помощью Photoshop'а.

Пользователь ЖЖ avmalgin опубликовал в своем блоге доказательства того, что фото сфабриковано. Просмотрев раздел служебной информации файла изображения, блоггер выяснил, что фото было создано 3 июля 2008 года и изменено при помощи программы Adobe Photoshop 31 июля 2010 года. Как утверждает блоггер, уже через 10 минут после того, как он разоблачил недобросовестных единороссов, фотография с сайта исчезла.

В воронежском отделении "Единой России" ситуацию с фотомонтажом не комментируют, отмечает "Новый регион" . Однако ситуация возмутила местных жителей, которые действительно принимали участие в тушении пожаров. На сайте Вести.ПК в Воронеже под статьей о борьбе единороссов с огнем и последствиями пожаров появились десятки возмущенных комментариев. Люди обвинили единороссов в грубой лжи.

"Это мы, а не нашисты и молодогвардейцы рванули ночью в Никольское. Это мы организовали первые отряды добровольцев. Это наши люди на свои деньги мотались по селам и лесам, туша пожары. Это наши ребята патрулируют лес. А вы решили нажить политический капиталец?", - написал пользователь Юрий. "Какая мерзость. Ничего святого. Зарабатывать дивиденды на горе одних людей и смелости других - подло. После такой лжи надо по меньшей мере уходить в отставку", - поддержала его некая Ирина.

Местные "единороссы" засветились и в репортаже о посещении Путиным 4 августа Воронежской области, охваченной пожарами. Как писало агентство ИТАР-ТАСС, на выезде из 8-й горбольницы Воронежа, из которой из-за опасности пожара эвакуировали пациентов, Путин из окна машины заметил активистов движения "Молодая гвардия" - молодежного крыла "Единой России". Лидер партии, естественно, не мог не остановиться. Глава правительства вышел из машины и поинтересовался у юношей, чем они занимаются.

Молодые люди рассказали, что по инициативе исполкома партии они проводят благотворительную акцию по сбору гуманитарной помощи пострадавшим от лесных пожаров. По их словам, ежедневно в сборе помощи задействованы около ста человек. Путин поблагодарил активистов за работу и обратил их внимание на такую важную задачу, как обеспечение общественного контроля за доступом населения в леса, отмечало агентство.

Как утверждают местные жители, единороссы поучаствовали в "показухе", которую устроили премьеру местные власти. По словам местных блоггеров, власти разогнали всех добровольцев, участвовавших в тушении пожаров, развернули штаб, согнали милицию, ФСБ, пожарных и запустили в воздух самолеты для тушения лесов, чтобы произвести впечатление на высокого гостя".

Полностью статья находится здесь: http://www.newsru.com/russia/06aug2010/edro.html

[Груня-трактористка]

Власти, вы бездари!

"На днях мы потеряем МЕЩЕРУ. Это офигенный лес от Рязани до Владимира... Тушим силами добровольцев, ногами и лопатами, неделю не вылезая из леса и падая от усталости! У нас ничего нет, ни распираторов, ни мотопомп, ни спецодежды. МЧС в лес не суётся, им ваши поганые законы позволяют выезжать только когда деревню обкладывает огнём... И пож.средствами не могут помочь народу, нет у них НИЧЕГО! Единственное, возят к месту пожаров утром и забирают вечером...

Местные власти вместо того, чтобы поднять на ноги всю страну, шлют липовые отчёты в Москву и спешно кладут новый асфальт от Рязани до мест пожара, ПЕРЕКРЫВ ПОЛОВИНУ ДОРОГИ и моста через ОКУ, создавая пробки в зону катастрофы! Как же, ожидается приезд самого ВВП! Уверяю вас, он приедет на похороны Мещерского края!

Если сегодня, вы не примете радикальных мер, в понедельник Мещеры НЕ БУДЕТ!
Но, надеюсь, кремлёвские власти захлебнутся затем в дыму от этого пожарища!"

Процитировано отсюда: http://community.livejournal.com/pozar_ru/70207.html

«Гена, еще поливалка нужна. Едут «Вести»

"Репортаж из Ногинского района, с показательного тушения, которое снимали главные каналы страны.

Всем уже известно, что лесные пожары бывают двух типов — верховые и низовые. Такие типы отражают принцип распространения и поведение огня. Но есть, оказывается, и такие типы лесных пожаров, которые отражают принципы и поведение чиновников и всего госаппарата.

Например, бывают «открытые» (или телевизионные) пожары — туда привозят журналистов; такие пожары попадают в сводку и показательно тушатся. А бывают «закрытые» — здесь все наоборот. О том, что горит, знают только власти, но возможности ликвидировать огонь нет. Нет здесь и пожарных, нет техники и МЧС — вся эта роскошь предназначена для борьбы с «открытым». Приходится ждать… Чем дальше пожар от населенного пункта, тем дольше он будет ждать, пока его «откроют». Иногда, впрочем, дождь оказывается быстрее.

В понедельник своего официального «открытия» дождался и пожар между деревнями Дядькино и Воскресенское в Ногинском районе Московской области. На участок в 7 гектаров стянули технику — пару пожарных «ЗИЛов» и шесть дорожных поливалок. Приехали глава района, начальник районного МЧС, глава сельсовета, пара шишек из правительства области. Привезли съемочные группы центральных каналов…

До этого почти неделю лес и торфяники здесь тушили пять мужиков из Ногинского лесхоза на уазиковской «буханке»… Все в измазанных спецовках, с какими-то нелепыми панамками вместо шлемов. Сами поставили помпу на озере в двух километрах отсюда. Тянули шланг. И в общем-то, справлялись. На самом пике огонь тут был в пятницу-субботу, к воскресенью мужики окончательно его сбили (тлеют сейчас только торфяники на глубине 5-7 метров, испуская на поверхность дым. Правда, если не делать «заливку» участка, огонь снова поднимается наверх). Затем приехали эмчээс, военные и пр. Старую помпу убрали, поставили точно такую же, но свою. Все снималось на камеры. Та еще была помпа.

— Ценой неимоверных усилий пожарных от огня сегодня удалось спасти деревни Воскресенское и Дядькино, что в Ногинском районе, — говорит в камеру репортер НТВ. — Но какой ценой?

Впрочем, нужно сказать, немногие в этих двух деревнях поняли бы, о чем это репортер. В Воскресенском пожара не было и близко. А до Дядькина огонь не дошел пятидесяти метров. Местные тогда высыпали на улицу и ведрами-лопатами держали пламя. Окончательно затушили его пожарные с лесниками.

Вообще то, что я вижу между двумя деревнями, местом пожара не назовешь. Это, кажется, скорее среднего размера съемочная площадка. Вот во главе всей группы — глава Ногинского района Владимир Лаптев в фирменной куртке МЧС. Он командует, когда тушить — воду подают во время прямых включений или записи. Помогает Лаптеву глава сельсовета Геннадий Каширкин на «Фольксвагене Туареге», но в резиновых сапогах. Какие-то люди в белых рубашках время от времени разносят бутылки с питьевой водой. Не хватает только фуршета.

— Гена, еще поливалка нужна. Едут «Вести».

— На хрена! Все же потушили!

— Ты делай, не разговаривай…

Портит картину съемочного процесса только изредка пролетающая мимо площадки «буханка» с лесниками. Из открытых окон доносится отборный мат. Мужики ездят делать «заливку» на соседний очаг. Телевизионщики, тоже матерясь, переснимают дубли.

Все рядовые пожарные здесь — срочники Ногинской военной части Минобороны. До приезда «Вестей» — длительный перерыв. Два срочника, сняв костюмы, прилегли на поляне под обгоревшими соснами. Просят воды — не пили, говорят, с самого утра, как их сюда пригнали. Зато хоть ели — глава сельсовета Каширкин привозил бутерброды, а про воду, наверное, забыл. На этом пожаре ребята работают второй день.

— Сегодня уже третий раз снимали меня, — гордо сообщает Ранис из Казани. — Даже костюм противопожарный выдали… Мамка увидит, обрадуется.

— А вчера что, без костюмов?

— Вчера не снимали, — грустно подытоживает Ранис.

Приезжает очередная поливалка. Срочники поднимаются с поляны и берутся за рукава. Средним напором покрывают участок — и от земли поднимается слегка едкий пар. Но вот к поливалке уже бежит глава района Лаптев, размахивая руками.

— Так, стоп-стоп! Я же говорил: едут «Вести»! Выключить немедленно!

Срочники подчиняются. А Лаптев возвращается к беседе с главой сельсовета и начальником Ногинского гарнизона МЧС.

— Фотоаппараты раньше были пленочные, — светски делится Лаптев с коллегами, — фоторепортер тебе говорит: приготовься! Ты готовишься, лицо делаешь. А сейчас всюду эти цифровые, пять кадров в секунду. Посмотришь на себя и не узнаешь. Монстр!

Раздается треск. В 50 метрах от нас падает сосна — из-за торфяника, видимо, выгорели корни.

Через секунду слышится яростный возглас лесника Виталия:

— Что-то я не вижу энтузиазма, на …?! Х…ли встали, б…, фотоаппараты?! Поливать надо!

Нарастающую напряженность снимает долгожданный приезд «Вестей». Но отсутствие огня разочаровывает группу. Вердикт: снимать не будут.

— А что вы хотите?! — спросил глава района.

— Хочу огня, пламени, которое тушат спасатели! — ответил репортер. — Это нужно.

Телевизионщики расстроились. Глава района, кажется, тоже:

— Нет, ты слышал? Наш пожар им не подходит!

Как говорят лесхозовские мужики, то, что огонь меж двух деревень удается сбивать больше недели, — это, наверное, даже хорошо. Рядом озеро, и есть чем тушить. Лесники жалуются, что эмчээсники приезжают и забирают победу над огнем себе. Другое дело — на пожары в глуши, вдалеке от водоемов не едет вообще никто, пока не возникнет угроза для населенных пунктов. И надежда, в общем, только на сильные дожди. А полностью проблему с горящими торфяниками решает только снег".

Павел Каныгин
Анна Артемьева