Читать дальше...бросается в глаза навязчивая попытка вложить в уши прессы информацию о том, что в катастрофе виноват экипаж президентского борта, и полностью отвести подозрения от специалистов аэродрома «Смоленск».
Разбился не обычный «борт», а VIP-самолет, то есть президентский. За штурвалом сидел не обычный летчик, а пилот самой высшей категории. Вне всяких сомнений, он был лучше всех подготовлен, имел громадный налет часов, значительный опыт, и летная дисциплина была у этого человека на первом месте. Можно ли предположить, что командир воздушного судна с такими данными стал бы рисковать жизнью президента и всех находящихся на борту, раз за разом пытаясь посадить судно в условиях плотного тумана? Вряд ли!
В чем же тогда дело? А дело может быть в том, что условия посадки, сообщенные ему диспетчером аэропорта Смоленск, не вызывали у него опасений, то есть, говоря языком авиации, «не выходили за пределы его личного минимума».
По стандартам ICAO (International Civil Air Organization) – ИКАО (Международной организации гражданской авиации) командир воздушного судна производит посадку на взлетно-посадочную полосу только в тот случае, если погода на аэродроме соответствует «личному минимуму» пилота.
Этими же стандартами предусмотрено, что летчик имеет право посадить самолет в условиях ограниченной видимости, если:
– аэродром оснащен оборудованием для посадки по этой категории;
– пилот имеет сертификат для посадки по этой категории. Правила запрещают посадку при ограниченной видимости летчику, не имеющему соответствующей категории, даже в случае, если он все же видит отчетливо посадочную полосу.
По какой категории ИКАО был оборудован аэродром в Смоленске? Известно, что ранее на нем базировались авиаполк и гражданский летный авиаотряд.
Такой симбиоз ничего хорошего, как правило, в авиации не добавляет. Не так давно аэродром полностью перешел в руки гражданской авиации. Но, как известно, переходный период и передача власти порядку, организованности и безопасности полетов не содействуют.
Еще во времена СССР этот аэропорт относился к средне-магистральной авиации. Он не был рассчитан на обслуживание внешних рейсов. Обслуживались только «внутренние авиасвязи». Сие значит, что порт не соответствовал 2-й категории ИКАО. Собственно, даже в те финансово-благополучные времена аэродромные системы по категориям ИКАО не приобретались по причине их высокой стоимости.
Кстати, даже при наличии такого оборудования в Смоленске пройти обучение и получить допуск по 2-й категории ИКАО должен был весь личный состав. А вот в этом есть весьма глубокие сомнения.
Можно не сомневаться, что командир президентского борта был подготовлен по высшему классу. Он имел право садиться в тумане. Но только при получении от диспетчера посадки достоверной информации. То есть, для пилота это была штатная ситуация – «посадка по 2-й категории». В СМИ уже поступала информация, что борт был дооборудован практически всеми системами, необходимыми для безопасного захода на посадку, которые эксплуатируются в Европе и мире.
Напрашивается пренеприятнейший вывод: возможно, информация диспетчера не соответствовала действительности. Получается, что четыре раза «борту» сообщались данные, удовлетворявшие «личному минимуму», и четыре раза он пытался посадить самолет. Ни один пилот не станет делать этого, если видимость не соответствует его уровню и классу! Тем паче командир президентского борта!
Возникают вполне закономерные подозрения, что оборудование аэропорта было неисправным и четырежды выдавало ложные условия посадки. А они передавались диспетчером на борт. Но обо всем этом расскажет специальная комиссия, которая проводит расследование. Пока же специалисты могут только предполагать, что в действиях экипажа или аэродромных служб привело к трагедии.
Фрагменты переговоров борта с землей, зафиксированные «черными ящиками», говорят о том, что экипаж говорил на русском языке с сильным акцентом, что противоречит международным летным правилам, согласно которым радиообмен должен был вестись только на английском языке. Готов ли был Смоленский аэропорт общаться по-английски? Это еще один вопрос. Руководитель полетов аэропорта «Северный» Павел Плюснит уверен в наличии языкового барьера. Записи «черных ящиков» подтверждают, что экипажу было трудно вести переговоры с диспетчером.
Тем временем государственные российские СМИ прозрачно намекают на неполадки с президентским лайнером: «За последние несколько лет не раз сообщалось о происшествиях с самолетом Качиньского. В декабре 2008 года президентский Ту-154 поломался в Монголии. Ночной мороз вывел из строя механизмы управления закрылками. Тогда Качиньскому пришлось лететь в Токио частным рейсом», – вспоминает информационная служба «России 24». Это пока все.
Геннадий НИКОЛАЕВ
P.S. Когда верстался номер, возникли новые подробности. Польские СМИ пишут, что командир экипажа разбившегося под Смоленском самолета президента Польши Аркадиуш Протасюк досконально владел русским языком, а также знал военный аэродром «Северный», на котором садился за три дня до падения Ту-154. По словам одного из пилотов Ту-154, полковника Бартоша Стролинского, он вместе с Протасюком летал в середине прошлой недели с премьером Дональдом Туском на борту, и тогда Протасюк без проблем посадил самолет под Смоленском. Коллега Протасюка, заместитель командира авиационного полка Гржегож Кулаковский также заявил, что командир экипажа знаком с аэродромом «Северный» и хорошо подготовлен к полету.
На одном из блогов в интернете появилась еще одна версия. Причина катастрофы заключена в неправильной инструкции захода на посадку. Погодные условия в районе Смоленска способствовали катастрофе. Был туман, это довольно вязкая консистенция взвешенных водяных частиц в атмосфере. ТУ-154 сделал 4 захода на посадку, двигатели самолета создали воздушную воронку, которая затянула самолет. Пилоты уже не могли управлять самолетом, и он, накренившись в воздушной воронке, коснулся верхушек деревьев и рухнул на землю. Вполне исправный самолет, по вине неправильной инструкции, потерпел катастрофу.
В Польше прозвучали первые обвинения в адрес российской власти в катастрофе самолета президента Леха Качиньского под Смоленском, сообщает Gazeta Wyborcza.
А накануне, сообщают СМИ, польский депутат Артур Гурский заявил, что существуют «две версии событий, и каждая из них указывает на возможную роль российской стороны».
По одной версии, самолет заходил на посадку четыре раза, и каждый раз русские не давали на это согласия, отправляя лайнер с президентом в аэропорт Минска или Москвы. При этом они вроде бы ссылались на разные сомнительные причины: то ли над аэродромом туман, то ли неисправная система навигации, находящаяся на ремонте, то ли слишком короткая посадочная полоса. При этом Гурский напомнил, что меньше, чем за час до катастрофы, на том же аэродроме приземлился самолет с журналистами.
По второй версии, диспетчеры сообщили пилотам неверные координаты, те уже не успели поднять самолет и зацепились за деревья.