"Dark Phoenix"

[Мarat]

Читать дальше...

Аннотация: Мир Лукаса Саммера серое, размытое пятно. В одно мгновение, встреча с таинственным незнакомцем меняет всё с ног на голову. Получив нечто прекрасное, он теряет огромную драгоценность, без которой мир так и остается серым пятном. Остается только узнать, кому и зачем нужна такая перемена.
Название сериала: «Dark Phoenix».
Жанр: Мистика, мелодрама.
Автор: Марат.
Фотограф: Марат.
Редактор: Марат.
Возрастной рейтинг: NC-17. Дети до 17 не допускаются. В сериале содержатся описания, изображения сцен насилия и секса.

Содержание.
Читать дальше...

Серия первая. "Кто такой Лукас Саммер?"
Серия вторая. "Тишина"
Серия третья. "Незнакомец"
Серия четвертая. "Тиффани"
Серия пятая. "Дар"
Серия шестая. "Грязные подарки"
Серия седьмая. "Хозяин" Часть 1. Часть 2.
Серия восьмая. "Домашнее задание". Часть 1 Часть 2.
Серия девятая. "Холодные следы ночи". Часть 1. Часть 2.
Серия десятая. "Терпение"
Серия одиннадцатая. "Новое рождение" Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5.
Серия двенадцатая. "Темнота" Часть 1. Часть 2.
Серия тринадцатая. "Смерть" Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Серия четырнадцатая. "Шлюха" Часть 1. Часть 2. Часть 3.
Серия пятнадцатая. "Под кожей" Часть 1. Часть 2.
Серия шестнадцатая. "Простить".

[Сумасшедшая]

Резделитель.

[Мarat]

Серия первая.

«Кто такой Лукас Саммер?»

Когда я шел на войну, я не задумывался ни о жизни, ни о смерти. Я лишь слышал воодушевляющие призывы вступить в пехотные войска, и защищать свою родину. Мне только стукнуло восемнадцать, и мы с приятелями, уже представляя себя в будущем героями и настоящими мужчинами, отправились воевать. Вероятно, это единственное, что двигало нами тогда. Мы и представления не имели, с какими ужасами столкнемся. Сейчас я не жалею, что пошел воевать за свою страну, но в определенные моменты моей жизни, я задумывался о том, что лучше бы я тогда и погиб, рядом со своими товарищами, друзьями. И не вернулся бы один домой, с обгоревшей задницей и покалеченным коленом.
Но я не стал героем. Быть может, для своей матери, сестры, но не для своего народа.
Война – самое страшное, что я видел в жизни. Увидев сотни смертей, я все никак не мог привыкнуть к тому, что для кого-то это так просто - убить. Хотя я убивал. Я видел мертвых товарищей, видел пленных женщин и детей, на место которых иногда ставил мать, сестру, любимую девушку. Во мне закипала ярость, я шел и убивал. Но даже если мне приходилось видеть раненого врага, готового встретить смерть в моем лице, я не мог убить его. Не мог убить того, кто слабее меня.
После войны я рассказал об этом своей жене, она прослезилась и сказала мне что-то о чистом сердце, и душе.
Но там, на поле боя, я был готов умереть. Я даже был уверен, что умру. Думал об этом в каждом бою, но страшно мне было, только в самом первом. Потом я принимал это как должное.
Но я не умер. Видел, как умирали мои друзья, но сам я оставался в живых.

Везение, не иначе.
Уже перед окончанием войны, с товарищами из нового полка, мы гуляли по какому-то городу. Уж не помню, зачем нас туда сослали, но я отлично помню один вечер, который я провел там.
В те дни у меня обычно было хмурое расположение духа, хотя кажется, так со мной было всегда после войны. Но, наверняка, в тот вечер мне было особенно гадко: плохой сон, не иначе.
Мы сильно напились, и кто-то стал подначивать ребят сходить в бордель. Я, конечно, отнекивался. Не то чтобы, я был верным женихом, просто отсутствие опыта, обгоревшая задница и костыль просто не позволяли мне приблизиться к незнакомой женщине. А проституток я вообще остерегался.
Но выпивка сделала свое дело. Кто-то отобрал мой костыль, и товарищи, подхватив меня, весело смеясь, побежали через мост.
Я уж не помню этого борделя, припоминаю, что даже тогда я счел его название воистину идиотским. Так же, я не помню ни того, что было там внутри, ни того, как я выбирал себе девушку, ни того чем мы с ней занимались. Хотя это странно, ведь как-никак первый опыт. Покалеченное колено и задница должны были сделать его незабываемым во всех смыслах, но видимо выпивка решила иначе.
Почему-то я до сих пор помню то, что было после. Я лежал рядом с девушкой, которая водила пальцем по моей ладони. Она была невероятно красива, удивительно, что она была проституткой. Такая девушка могла бы выйти замуж за любого богатого мужчину, и жить счастливо. Вероятно, в ней был какой-то изъян, но я его не заметил. Не запомнил.

- У тебя красивые руки, - сказала она с акцентом.
Я подумал тогда, что она итальянка, или что-то вроде.
- Жизнь у тебя, яркая, интересная будет, - говорила она, водя длинными, темными пальцами по моей ладони. - И девушка у тебя есть, - тут ее глаза расширились, - Какая глубокая линия! Это знак безумной любви, когда любишь так сильно, что… - она замолчала и, нахмурившись, заглянула мне в лицо.
Я вспомнил о своей Мери. Конечно, я сильно любил ее, но тогда, видимо решил, что безумная любовь и страсть придет ко мне позже, когда я к ней вернусь.
- Жаль проживешь ты мало, - она похлопала по моей руке, - В 20 лет умрешь.

- Зачем говорить такое? - пьяно спросил я.
- Что там за поговорка…? – она потерла лоб, - Что-то про соломку. Будешь знать, где соломки подстелить.
В 20 лет, я, как вы понимаете, не умер. Но и хотел, и боялся смерти. Я был осторожен во всем. Во всем видел какое-то предзнаменование. Один раз Мери чуть не уронила электрический фен в ванную, где я нежился. Потом в нашем доме провалилась деревянная ступенька. Я решил, что избежал смерти, хотя в моей жизни потом случались вещи и похуже.
После войны я вернулся к Мери, и меня поглотила депрессия. После войны моя жизнь меня угнетала. Слишком тихо, слишком спокойно. И только мои сны, возвращали меня туда, где было страшней всего. Сон казался явью, явь – сном. Всё было действительно как в тумане - слишком спокойно.
Я долго не мог к этому привыкнуть. Мысленно я возвращался на войну, но я не хотел туда, я не хотел войны.
Мы с Мери прожили тихую жизнь.

Я любил ее, очень любил. Она была чрезвычайно мягким человеком. Я не помню, чтобы она злилась, или обижалась. Я дорожил ею, защищал ее. Она казалась очень хрупкой. Я испытывал к ней благодарность за всё, чем она была для меня, за то что, делала для нас. За то, что когда мои дела не складывались, она только обнимала и гладила по плечу. Хотя неприятности затрагивали и ее тоже.
Она умерла от рака, спустя тридцать два года после свадьбы. Те пять лет, что мы боролись за ее жизнь, я представлял, как мне будет тяжко без нее. Тогда я плакал, и стоял перед ней на коленях, прося прощения за то, что всё время откладывал рождение ребенка, о котором она так мечтала. Читая брошюры в больницах, я часто представлял себе наших детей, которых бы Мери кормила грудью, и тогда она бы не заболела. Я говорил ей об этом, но она лишь улыбалась и гладила меня по голове. Может, думала, что я глупый, а может, представляла себе детей, и винила меня в своей болезни…

То, как я представлял себе жизнь без Мери, оказалось бледной копией того, как всё оказалось на самом деле. Это было ужасно. Я не мог поверить, что ее нет. Я настолько привык к ее заботе, ведь даже будучи больной, она заботилась обо мне.
В то время я жутко ненавидел и винил себя в ее смерти.

Позже и мое здоровье подорвалось, и мне был нужен кто-то, кто помогал бы мне. Тогда социальная служба направила мне на помощь Эвана. Молодой парень из группы волонтеров, помогал мне, ходил за продуктами и лекарствами, часто убирался. О таком сыне я мечтал. И дело не в том, что я видел в нем себя молодого, и не в том, что он был просто отличным парнем, а в том, как он вел себя со мной. Он мог просто взять меня за плечи, и уложить в кровать со словами «Ну куда ты, полежи, я сам тебе принесу» или что-то вроде этого. Или просто бросал мне: «ну что значит «я не пойду к кардиологу», тебе вчера было нехорошо!». Он вел себя со мной просто. Так, как мой сын бы себя вел. Помимо этого простого отношения, в нем было уважение ко мне, он интересовался войной, бережно относился к фотографиям. Один раз он нашел спрятанные ( и давно потерянные) мною драгоценности Мери, и принес их мне.
Однажды ночью, я думал о парне, и решил сказать ему, как только он придет, что я мечтал бы иметь такого сына, как он. Я думал об этом всю ночь, но когда Эван пришел с продуктами, я попросил его больше никогда ко мне не приходить.
Но пропал Эван, появилась Кристина. Нет, она не была соцработником, она была актрисой.

Я увидел по телевизору какой-то боевик, в котором фигурировала маленькая белокурая девочка, которая была просто копией моей покойной Мери. Я пошел в магазин, и купил этот боевик. Я разузнал многое об этой актрисе, и скупал все фильмы с ней, и смотрел каждый день. Я буквально стал жить мечтами. Тот боевик – первый фильм Кристины. И я представлял, как мы с Мери ведем нашу малышку, на пробы в фильм, и режиссер восторгается ее миловидностью, и сразу предлагает роль.
Потом был фильм о дружбе девочки и собаки, пара комедий, драма о взаимоотношениях матери и дочери, далее был ужастик, и мелодрама, в которой она блистала.
Я читал о ней в газетах и журналах, и гордился ею, будто собственной дочерью. Она получала много наград, и всегда выражала благодарность своим родителям, и я в такие моменты плакал, от гордости, от любви.
Кристина отвлекала от болезненных мыслей о войне и Мери. Особенно перед сном. Я представлял себе, как я веду Кристину по красной ковровой дорожке, и всюду сверкают вспышки фотокамер. Такие мечты позволяли мне быстрей забыться. С появлением Кристины, кошмары стали мучить меня реже.
Скоро я и ее забыл. С возрастом в ней появилось много вещей, которыми я не мог гордиться. Так и пропала моя милая дочь, которой никогда и не было.

[Marietta]

Просто потрясающие скриншоты. Каждый как картина.
И сюжет интригует.

[Мarat]

Marietta, благодарю за мнение, мне приятно.


Разгоняемся мы медленно, но верно. Выложу вторую серию, может, заинтересуется кто-то.

[Re-lC1]

Заинтересовало))) Скриншоты просто чудесны!
Жду с нетерпением продолжения ^^.

[Мarat]

Re-lC1, спасибо большое, постараюсь выкладываться чаще.

Серия вторая.
«Тишина»

Мне снился странный сон. Будто бы сверху я смотрел на какие-то заснеженные горы. В ушах стоял странный гул, даже сквозь сон я чувствовал, как ноет колено. Странный холод окутывал меня. Мороз обжигал ноздри, спина болезненно напряглась. Я вращался вокруг горы.

Несмотря на зверский холод, светило яркое солнце. Ноги ужасно болели, меня буквально трясло, я чувствовал себя сжатым, напряженным.
Послышался странный стук, и гора начала рассыпаться. Неожиданно стало тепло. Я проснулся. В дверь колотили.
- Мистер Саммер!
Я поднялся, в колене кольнуло, что заставило меня вздрогнуть.
- Иду! – крикнул я хрипло.

Хромая, я направился к входной двери. Распахнув ее, я увидел миловидную темнокожую женщину.
Социальный работник, ну а как же. Джейн.
- Доброе утро, Джейн.
- Лукас, вы что, забыли, что я прихожу по пятницам? – она огляделась, - Я ужасно испугалась, вдруг что случилось.

- Я просто спал, - ответил я, - Я в последнее время ужасно сплю, просыпаюсь ночами и не могу уснуть, мысли странные лезут. А вот сегодня я… - Я неожиданно замолчал. Я слишком много говорю. Старики слишком болтливы.
- Ну как вы? – спросила она, доставая потрепанную тетрадь, - Помощь нужна?
- Нет, я справляюсь, - солгал я.
На самом деле мне было тяжело, полы я уже, наверное, полгода не мыл. В магазин ходить тяжело, я питаюсь я в основном чересчур сладким чаем с крекерами. Но Джейн об этом знать необязательно.
- Подумали об «Рэббит Вэй»? – она подняла глаза.
Дом престарелых, конечно…
- Нет, спасибо, это лишнее, - ответил я, усаживаясь на стул.
- Подумайте, может, встретите своих старых знакомых, станете чемпионом по игре в «Эрудита», - улыбнулась женщина.
Нет, на такое я не соблазнюсь.
- Здесь мой дом. Здесь живет дух моей жены, - выдохнул я.
Конечно, это была не единственная причина, хотя и основная. Я ненавидел испытывать жалость к самому себе. Ненавидел, когда кто-то считал меня слабым. Три года назад у меня случился инсульт, и я попал в больницу. Невероятно ужасно, когда молодой мужчина, или женщина помогает встать с кровати, или наоборот. Хотя если бы не это недоразумение, я и сам дошел бы до туалета, и весьма быстро. Я чувствовал себя невероятно жалким, ведь я и сам могу ходить. Тогда я вспоминал, как Мери рассказывала со смехом о своей больнице, про то, как ее немощную, слабую купала санитарка, всего на год старше ее, почему-то Мери это показалось очень забавным.
А я ненавидел, когда сильный, молодой мужчина, поднимал меня с кровати. Невероятно унизительно.

- Да, конечно, - кивнула Джейн и, сделав последние записи в своей тетради обо мне, закрыла ее и положила в сумку.
Выпроводив соцработника, я стоял посреди прихожей. Чем я обычно занимался? Ничем. Смотрел телевизор. Избегал улицы, потому что, там я чувствовал себя жалким. Чувствовал на себе взгляды людей, которые боялись старости, боялись стать старыми.

Я обернулся и увидел свой портрет. Я не очень любил его, но поскольку его повесила Мери, я не смел его трогать. На снимке я был молодым, сделали его еще до войны. Когда жена вешала его, она сказала «Я хочу всегда приходить и здороваться с тобой, даже если тебя нет дома».
Теперь я дома был всегда. Нет, хотя, часто я ездил к ней, на кладбище. Поговорить.
Хромая я направился в спальню. Подумал было прибраться, но понял, что сил нет.
Мы с Мери жили в этой квартире почти всю совместную жизнь. Сначала у нас был дом, но я влез в долги, и пришлось его продать. И даже тогда Мери поддержала меня.
Мы переехали в эту крошечную квартирку. Когда-то она была необычайно уютной, а всё из-за жены, она любила, когда дома было светло, и играла музыка. Каждую неделю она покупала цветы, и ставила их в вазы. Сейчас ничего такого нет, у меня не получается поддерживать уют. И может ли быть в доме, где живет одинокий старик, уютно?
Вероятно, здесь плохо пахло, я привык, не чувствую. Но клянусь, в спальне будто ходит смерть и ждет времени, чтобы забрать меня. Настолько там жутко.
У меня давно уже нет знакомых, все-все умерли. Я остался совсем один, даже не с кем поговорить. А я бы с удовольствием пригласил кого-нибудь. Иногда я даже жалею, что прогнал Эвана. Хотя, разве интересно такому юнцу общаться с чужим стариком…?
Иногда дома я даже не включал свет. Зачем? Порой я удивляюсь, как время быстро летит, ведь обычно, если хочешь, чтобы время шло быстрей, оно нарочно идет медленно.
Я жду своей смерти, но не стремлюсь к ней.
В этот день, я намеревался навестить жену на кладбище. Дома осталось много ее вещей, я ничего не выбросил, более того, даже не убрал. На стуле всегда висит ее халат, в шкафу ее платья, а на подоконнике ее вязанье. Даже спустя тридцать лет после ее смерти у меня не поднимается рука все это убрать.
Я медленно оделся, нарочно теплее, я теперь постоянно мерз, как говорил мой покойный старый приятель «стариков кровь не греет». Колено я оборачивал специальной греющей повязкой.
На улице было солнечно и тепло, но я знал, что через пятнадцать минут уже замерзну. До остановки я дошел быстро. Сегодня бегаю, как угорелый. «Бегаю, как угорелый» - значит, спускаюсь по лестнице и дохожу до остановки без единой передышки.
- Черт, - буркнул я, вспомнив, что очки забыл дома.

Я пытался вглядеться вдаль, пытался понять, мой ли там автобус. Господи, мне бы хоть автобус увидеть, а я еще на номер рассчитываю.
Я решил подойти к кому-нибудь, попросить помощи.
- Дочка, не скажешь какой автобус подъезжает? – я взял за локоть кого-то невысокого.
- Я тебе не дочка, дедуля, - ответил грубый мужской голос.
Вот, опять, чувствую жалость к самому себе. Неприятно.
- Давайте я вам помогу, - послышался женский голос, и кто-то взял меня под руку.
Опять. Опять эта жалость.
- Это третий автобус, едет до парка, потом до кладбища, - продолжил женский голос.
- Спасибо, - тихо пробормотал я.
Немолодая женщина уступила мне место. Опять.
Я старался считать остановки, чтобы опять не попасть в неловкую ситуацию.
Скоро я приехал. На кладбище почти никого не было. Я так привык к этому месту, что, как бы это ни было ужасно, это место милее дома. Потому что, здесь Она, потому что, здесь тепло.
Я брел по тропинке, где лежала Мери, я знал точно, для этого не нужны очки, это дорогу я никогда не забуду. Все мои друзья лежали на этом кладбище, но кто где, я уже не помню, поэтому я их не навещаю. А вот к жене хожу часто.
Проходя мимо фонтана, я намочил носовой платок.
Скоро я прибыл к ее могиле. Плита немного запылилась, была засыпана песком. Я протер платком всю плиту, и ее фотографию.

- Здравствуй, моя любимая, - выдохнул я, разговаривать с ней было делом обычным, - Удивительно, но сегодня ты мне не приснилась, снилось нечто странное, я даже запомнил. На удивление яркий сон.
Я стал поправлять цветы, которые итак были в порядке.
- Я так скучаю по тебе, родная, не представляешь, как дома пусто без тебя. Так я и не убрал твои вещи. Тот ужасный желтый свитер, который ты перевязываешь для меня, так и лежит у окна, будто ждет тебя… Без тебя наш дом просто умер. Такое ощущение, что там сто лет никого не было, не смотря на то, что я там. Это ужасно… Ты прости меня, милая, Мери, за всё. Если бы не я, всё было бы иначе, всё было бы по-другому, сейчас мы были бы вместе…

Да эти банальные вещи я говорю каждый раз. Это будто заученный текст, я говорю это, и мне легче. Я готов сидеть с ней целый день.
- Мери, я бы всё отдал, за хотя бы еще один день с тобой…
- Браво, дедулечка, - послышался чей-то манерный голос.


~~~~
P.S. Благодарю за внимание.

[ph0enix]

Очень понравился сериал.. Текст превосходный. Отдельное спасибо за отличные иллюстрации к сериалу. Читать дальше...

называть их просто скриншотами даже язык не поворачивается)

С удовольствием буду следить за дальнейшим развитием событий.

[Сумасшедшая]

Интригующий сериал! Читаю на одном дыхании. Интересно, что же будет с этим стариком?
Скриншоты превосходны! Любуюсь, как в галерее)
Жду продолжения!

[Мarat]

Ничего, всё восстановлю в ближайшее время. Серии длиннее станут.

[Эльма]

Конечно, Марат, очень жаль, что многое из выложенного утеряно...
Я, хоть и не высказывалась здесь, читала всегда с интересом.
Мне нравится. И, как сказали тут ранее (не помню, кто), очень интересная идея писать от имени пожилого человека.

[Мarat]

Серия 3.

Кто-то слабо поаплодировал мне.
- Кто вы? – настороженно спросил я. Без очков совершенно не вижу.
- Какие чудесные признания, - незнакомец говорил будто сам с собой, куда-то в пустоту, - Она умерла, а он продолжает любить ее… всем сердцем и душой.
- Я требую ответа! – крикнул я.
Я слышал, как незнакомец приближается ко мне.
- Не переживайте, я просто проходил мило, и услышал ваши милые признания, - мужчина фамильярно похлопал меня по плечу.
По телу побежали мурашки, присутствие этого странного человека наводило какой-то холодный страх. От него исходила какая-то угроза, мне захотелось уйти, но не оставлю же я Мери…
- Что вы хотите? – хмуро спросил я, стараясь скрыть испуг.
Незнакомец опять приблизился. От него странно пахло, запах был очень знакомый, я сразу же вспомнил его. Так пахло в том самом борделе, в который я зашел в молодости. Смесью каких-то духов, клубники, алкоголя и похоти.
- Всего лишь милую беседу! – незнакомец хлопнул в ладоши.
Я замялся. Его присутствие было неприятным, я не собирался говорить о Мери с кем-то таким…
- Вы ведь не редкий гость тут, правда? – я слышал как он улыбается.
- Это моя жена, кроме нее у меня никого не было и нет, - буркнул я.
- Между вами была безумная любовь, да? Страсть? Ты не видел никого кроме нее, она была смыслом твоей жизни? – спросил незнакомец, казалось, он издевается.

Я замялся. Что-то подсказывало, что с ним шутить опасно.
- Ну да…
- Хм, значит, «ну да», - пробормотал незнакомец с любопытством, - И несмотря на «ну да», ты уже тридцать лет приходишь на могилу, в которой никого нет?
- Что?! – мне казалось я ослышался.
- Ой, ой, - захихикал мужчина, - Я имею ввиду, нет никого живого.
- Я приходил сюда все эти годы, чтобы быть с ней рядом, и после смерти я присоединюсь к ней, - я с ужасом осознавал, что мой голос по-детски обиженный.
- Поразительная преданность, - незнакомец опять потрогал мои плечи. Меня передернуло.
Какое-то время мы молчали. Это было очень неудобно, все-таки, он на моей территории, я не хотел свидетелей. Но незнакомец не уходил, он стоял рядом.
- Пожалуйста, уйдите, - попросил я.
- Хотел бы вернуть ее? – неожиданно спросил незнакомец, - Могу помочь.

Я был в ужасе, это какой-то ненормальный псих. Убежать от него мне не удастся , что же делать…? А если всё-таки я смогу сбежать, как же Мери? Этот сумасшедший, наверняка еще и вандал… Я решил спокойно с ним поговорить, и не злить его.
- Зачем? Ее душа уже успокоилась.
Незнакомец звонко рассмеялся:
- Вот уж не думаю!
Видимо, этот псих не верит в Бога.
- Послушайте, - на меня что-то нашло, - У вас никакого уважения, ни к ветеранам, ни к покойникам. Я между прочим воевал, возможно с вашим дедом, или отцом, а вы так неуважительно разговариваете! – голос дрогнул, я начал осознавать, что сказал что-то странное.
- Не ругайтесь! Я уважаю вас, - пробормотал он, положив руки мне на плечи, - Просто мне стало безумно любопытно!
- Это очень невежливо! Вы не поздоровались, не представились! Это неуважение, - я старался не показать свой страх. Незнакомец будто читал мои мысли:
- А ты силен против этого… - пробубнил он сквозь улыбку.
- Что?
- Не боишься меня, мне нравится, - он опять положил руки мне на плечи, - Обычно люди волнуются, когда я рядом.
- Я был на войне, меня сложно напугать, - резко ответил я.
Незнакомец молчал. Он ходил вокруг меня, иногда ухмылялся, иногда бормотал что-то вроде «очень интересно».
- Послушай, Лукас…………………………………� ��……

Темнота. Ужасное, мешающее жужжание возле уха. Меня начал окутывать холод. Ноги окоченели, спина напряглась, я снова вдохнул морозный воздух. Неожиданно белый, яркий свет ослепил меня.
Снег. Блестящий на солнце, белоснежный снег. Опять заснеженные пики, опять я летал над ними.

Жужжание иногда прекращалось, но начиналось заново.
В груди было странное чувство, большой страх, беспокойство, и что-то теплое и тяжелое. Я не мог понять, чего боюсь, но страх был велик.
Неожиданно шум прекратился, вместо него появился шепот:
- Холодно. Мне холодно.
Затем появился другой голос, его будто кто-то звал издалека.
Всё тело ломило от холода, кожа была покрыта мурашками, меня трясло. Всё это было слишком реально.

Темнота. Я силился открыть глаза, но у меня не выходило. Тело было будто окутано в какой-то темный, теплый кокон. Меня опять клонило в сон, тело было будто ватным. Колено ныло, я попытался пошевелиться, но у меня не получалось, тело не было сковано, оно просто меня не слушалось. Глаза были будто прикрыты чем-то горячим. Я опять засыпал. Боль в колене приятно утихала. Кожа была будто натянута, я хотел что-то сделать, но это было невозможно. Я опять слышал вдалеке свое имя.
Было абсолютно спокойно, не было ни боли, ни страха. Я расслабился.
Это смерть? Где же тогда Мери?
Меня будто раскачивало, это так приятно…

Темнота. Как хочется вдохнуть! Непонятное тепло все еще окутывало меня, давило на грудь, я так хотел сделать вдох.
Неожиданно я открыл глаза.
Утро было необычайно ясным и светлым. Я сделал глубокий, резкий вдох, и по груди будто косой полоснули. Издав низкий стон, я постарался дышать медленно. Вероятно, я простыл, или что-то в этом роде. Страшно хотелось пить.
Что случилось? Неужели мне стало плохо на кладбище? Тогда почему я не в больнице? Я огляделся, рядом никого не было. Вещи были не тронуты, моя одежда сложена на стуле.
Я взялся за горло, жажда буквально душила меня. Я встал и мои пижамные штаны упали на пол. Я развернулся.
Сердце упало в пятки. Всё тело задрожало, по спине пробежали мурашки. Я увидел себя в огромное зеркало.
Я молод.


P.S. остальное, +6 серия сегодня, позднее.
Еще бы вспомнить, как эта серия называлась.

[Мarat]

Серия четвертая.

Что за чертовщина? Я поплелся к зеркалу. Не в силах поверить своим глазам, я вертелся в разные стороны. Как это произошло?
Мое колено было целым, и задница не была покалеченной. Постояв еще с минуту, я ущипнул себя.

Нет, это не сон. Может, я умер?
Я провел рукой по густым темным волосам. Потрогал свои плечи и живот. Невероятно. Просто удивительно. Во рту, вместо протеза, ряд белых зубов. Еще я с удивлением обнаружил, что у меня голубые глаза.
- Сколько тебе лет? – прошептал я отражению.
Я наклонил голову и пощупал свою шею. Потом хмуро оглядел свой пах, и потрогал щетину на лице.
- Шестнадцать, - прошептал я.
Через неделю после семнадцатого дня рождения, на моей шее появилась родинка. Единственная на всем теле. Мама говорила, что это признак страсти и чувственности.
А судя по щетине, мне явно не четырнадцать и не пятнадцать. Щетина на щеках пробилась у меня в шестнадцать лет.
Я продолжал осматривать свое тело, не веря в это чудо.
Последнее, что я помнил – разговор с таинственным незнакомцем. Неужели он причастен к этому? Надеюсь нет, он казался ненормальным.
Стоит съездить на кладбище, осмотреть могилу… Мери. Вдруг я найду какие-то следы, или свидетелей. Может, кто-то видел больного старика, или машину скорой помощи.
Не то чтобы я очень хотел знать, что случилось. Просто я испугался, что потеряю это. Потеряю эту жизнь и молодость.
Я смахнул со стула халат жены, в поисках ремня. Ни одни мои брюки не подходили мне, я был слишком стройным. Во всем я выглядел дико, как нищий. Я открыл шкаф, и вывалил все вещи Мери. Среди барахла, должна быть моя старая одежда.
Я нашел брюки и рубашку. Они тоже были мне не по размеру, но всё-таки, не сваливались с меня.
Я глянул в зеркало последний раз, не удержался, и улыбнулся сам себе.
Выскочив на улицу, я осознал, что мне не нужны очки.

Пока шел к остановке, улыбался абсолютно всем прохожим. Хотелось непременно совершить что-то сумасшедшее.
Автобус был забит, поэтому я встал рядом с кабиной водителя. Вручив женщине-водителю деньги, я широко улыбнулся. Она кидала на меня задумчивые взгляды весь путь. Я уже подумывал сделать ей замечание, всё-таки она должна следить за дорогой.
Скоро я прибыл на кладбище.

Сегодня кого-то хоронили, у церкви стояли люди в черном. Я быстрым шагом направился к могиле… Мери. По пути я попил воды из фонтана, поскольку от радости забыл утолить жажду дома. Было очень солнечно, но кладбище больше не давало мне уюта и покоя.
Я постарался разглядеть свои следы на земле, но ничего не было. Вокруг было необычайно тихо. Я взглянул на портрет… Мери.
Отчего-то мне не хотелось сейчас ничего говорить. Я был так взволнован своей переменой, меня все еще трясло.
- Лукас, - пропел знакомый голос.

Передо мной стоял престранный человек. Он выглядел очень благородно, но было в нем что-то необычное. Одет он был в бархатный бордовый жакет, пальцы его украшали перстни. Кожа его была белой, будто фарфоровой, на лице макияж. Волосы аккуратно уложены. Такого человека редко встретишь на улице. Он выглядел миролюбиво, но что-то в нем пугало и отталкивало. У меня внутри всё холодело в его присутствии. А его запах… мерзкий. Казалось, запах всего, что я не люблю: дешевых духов, ладана, гари…
- Меня зовут Тиффани, - представился он слегка склонив голову.
И имя странное, женское.
- Ч-что со мной произошло, - я пожалел, что спросил это, вдруг он подумает, что я хочу опять быть старым?
- Не волнуйся, теперь я возьму тебя под крыло, - он погладил меня по плечу.
Боже, ладан, фу…
Он сделал шаг назад, разглядывая меня. Его взгляд был восхищенным, даже чересчур. Он прикладывал руки к своему лицу, поворачивая голову, и обходя меня вокруг.
- Я не думал, что ты получишься таким… божественным! – пролепетал он, не сводя с меня глаз. - Ты идеален… Это как раз то, что я искал.
Я не мог понять, что происходит, но боялся и слова вставить.
- Снимай рубашку, - сказал Тиффани.
Я замешкался. Посмотрел на него, не зная, что мне делать.
- Быстро! – резко сказал он, неожиданным низким голосом.
Я быстро снял рубашку и повернулся к нему склонив голову.

Мужчина удовлетворенно хмыкнул, и кивнул, давая понять, что я могу одеться.
- Зачем я тебе нужен? – спросил я.
- Мы будем просто дружить, хорошо? – он обнажил ровные белые зубы, настолько идеальные, что они казались ненастоящими.
Я смотрел на него, нахмурившись.
- Ничего особенного! Я познакомлю тебя с нашей компанией. Знаю, вы подружитесь, - он опять широко улыбнулся.

Этот парень сам Дьявол, не иначе.
Внезапно послышался бой колокольни, и мой собеседник, с лицом полным гнева, взглянул в сторону церкви. Он быстро достал из жакета какую-то бумажку, и протянул мне.
- Тебе лучше быть там сегодня вечером, - пробормотал он, и добавил, - Я дал тебе кое-что, но и отнял у тебя нечто важное.
Он быстро удалился, а я так и остался стоять один, зажимая бумажку в кулаке.
Я направился домой. На остановке изучил записку - короткий адрес и всё.
На остановке стояла женщина средних лет, которая хмуро смотрела на меня. Я ее знаю? Она просто не спускает с меня глаз.
Стоит ли идти по этому адресу? Этот человек выглядит устрашающе. Если не приду, он заберет мою молодость… А если приду? Что тогда? Может быть, он убьет меня. Хотя он сказал, что хочет с кем-то меня познакомить. Ладно, деваться некуда…
- Что за черт, - пробормотал я в автобусе, когда та самая женщина, с остановки, уперлась в меня своей коленкой, и кусала свои губы. Она побледнела, и тяжело дышала.
Не мое дело, не стану ей помогать. Я вышел на своей остановке, и почувствовал пристальный взгляд сзади. Женщина припала к окну и смотрела на меня.
Я отвернулся и пошел домой.
Живот сводило от голода, еды дома почти не было, денег тоже. Я наскреб что смог, и решил сходить в магазин.
Интересно, а приемлемо ли будет одолжить у Тиффани денег на проезд домой?
Времени у меня было предостаточно, и я решил идти через парк. Давно я там не был. На улице уже темнело, и начало холодать. Но мне было все равно, я бежал по улице к парку.
Когда я добежал до него, уже совсем стемнело.

В воздухе стоял приятный запах скошенной травы. Я не спеша шел по тропинке, недалеко была дорога, с которой раздавались какие-то напряженные голоса.
- Стой! – крикнул кто-то.
Я встал как вкопанный. Нет, это не меня. Молодой лысый парень, с видом начинающего головореза, кричал что-то своей подружке. Мне стало любопытно.
- Опять, да? Опять? – кричал он. - Ну на что ты опять обиделась?
- Отстань, - кучерявая, совсем молоденькая девушка махнула на него рукой.
Он бежал за ней, а я следовал за ними, по тропинке. Забавное зрелище. Юная парочка поссорилась, наверняка виновата девушка, ха!
- Что не можешь нормально сказать?! – кричал парень, - Нет, ты скажи! Уйти любой может!
Девушка не обращала внимания.
- Только и можешь морду кривить! – заорал лысый.
Девушка неожиданно развернулась:
- Ах, морду? – тут же отвернулась, и побежала дальше.
Я прыснул от смеха.

- Да ты достала меня! Достала меня уже! – заорал парень ей вслед.
Он побежал за ней, и догнав, схватил за плечи:
- Что, не нравлюсь я тебе? Не нравлюсь? - кричал он, - Ну брось меня, Сара! Брось!
Девушка начала вырываться. Лысый крепко обнял ее, впечатал лицом себе в грудь, и начал что-то шептать. Девушка продолжала глухо кричать и вырываться. Наконец она подняла голову:
- Иди ты на хрен! Мы больше не вместе! Отвали от меня! – кричала она.
Лысый вцепился в нее, началась возня. Они оба что-то неразборчиво друг другу кричали. Парень кричал, что она ему надоела, а девушка, чтобы он отпустил ее. Неожиданно лысый плюнул ей в лицо. Опять началась возня.
- Я ненавижу тебя, тупой идиот! – завизжала девушка, и вырвавшись побежала по дорожке.
Лысый начал плакать и кусать себе запястья. Затем он быстро вытащил из кармана небольшое лезвие и пошел за своей возлюбленной.
Ой, ой, не к добру это.
Девушка была метрах в пятнадцати от парня, я нырнул в ближайший кустарник, простирающийся вдоль дороги. Я быстро догнал девушку. Улучшив момент, когда лысый начал орать и махать руками, я схватил ее за локоть, и затащил в куст.
- Тише, - прошептал я ей в лицо, крепко прижимая к себе, - Я тебя не обижу.
Не то чтобы я боялся лысого. Это было скорей похоже на приобретение новой дорогой машины, которой ты так дорожишь, что не позволяешь никому касаться ее. То же самое было с моим телом.
Я немного запыхался, и боялся, вдруг лысый услышит мое дыхание.
Девушка не сопротивлялась, она вся будто обмякла. Вероятно, она была в шоке, я сильно напугал ее. Необходимо было ее успокоить.
- Эй, - я заглянул ей в лицо. - Сара, не бойся, - прошептал я.
Она медленно кивнула и закрыла глаза. Прижавшись ко мне всем телом, девушка сжимала в одной руке мой локоть, а другой обнимала меня за талию. Ее дыхание было каким-то прерывистым, тяжелым. Пальцы сжимали и разжимали мою рубашку.

Она была странной, будто бы медленно качалась, но молчала, не говорила ни слова, только крепко меня обнимала.
Я следил за лысым. Он по-идиотски озирался по сторонам и звал возлюбленную. Скоро он ушел, и даже спрятал свой нож.
Я потянул Сару за руку, и почувствовал, что моя рубашка была мокрой. Лицо девушки тоже было влажным. Даже не лицо, а подбородок. Она что… Пускала слюни на меня, пока мы прятались…? Взгляд ее был туманным, ноги тряслись.
- Ты в порядке? – спросил я.
Она опять медленно кивнула. Я повел ее по аллее, и вывел к освещенной дороге. Мне нужно было идти в супермаркет.
- Пока, - я пожал плечами.

Она нахмурилась, и сказала что-то одними губами. Я не понял, посмотрел на нее в последний раз, и ушел. Странная девочка.
У кассы я перебирал мелочь. Денег катастрофически не хватало. Я купил дешевый фруктовый напиток и маффин. У меня остались деньги на поездку до места, где мы должны были встретиться с Тиффани. А вот обратно… С ужасом представил, как Тиффани предложит переночевать с ним… брр...
Жуя на ходу маффин, я спешил к остановке. Я уже опаздывал, и с ужасом думал, что может быть за опоздание.
К счастью автобус приехал быстро. Вываливая в ладонь водителя, кучу монет, я вглядывался на улицу, стараясь избегать его гневного взгляда. Ну нету у меня больше денег. Представляю, что он обо мне думает.
Я приблизительно знал куда ехать, я знал, что это за район, но никогда там не был. А ведь нужно еще найти дом.
Скоро я приехал. Это был бедный район, бандитский. Улица очень похожа на мою. Только у меня на тротуаре не валяется мусор, стены не изрисованы, и фонари целы. К счастью улица была пустынна. В большинстве окон свет не горел, значит, люди спят… или бандитствуют.
Я недолго бродил по улице, вглядываясь в номера домов. Пока я двигался, все отчетливей слышал музыку, и начал догадываться, что я уже близко.

[Оладушка]

И впрямь просто потрясающие фотографии! Даже представить себе не могу, что в третьих симах можно такое сделать.

[fimba]

Марат, надеюсь все восстановится без потерь, и Вы нас будете дальше радовать.
Я прям даже не знаю, что мне больше нравится - сюжет, текст или иллюстрации. Желаю удачи с процессом создания и вдохновения)