Глаза Надежды / Hope's eyes

[Паллада]

Приветствую посетителей в своей новой теме.

Несколько слов обо мне и моей работе.
Данная моя работа (я предпочитаю называет ее "романом" - не из-за содержания, а из-за размера) изначально задумывалась мною как просто некий текст для последующей его иллюстрации в игре The Sims 2. Т.е. предполагалось что-то "легкое" и достаточно короткое. Но, в ходе работы, стало ясно, что повествование далеко вышло за пределы "легкого жанра" симс-сериалов. И, тем не менее, я все же решила экранизировать это все. Но надолго меня не хватило, поэтому все, что осталось "недоснятым" в игре, я буду выкладывать здесь просто в виде текста.
Просьба!
Читать дальше...

Произведение было написано под впечатлением от множества книг, фильмов, сериалов и, даже, музыки, поэтому в тексте встречается большое количество упоминаний и ссылок на чужое творчество. Значительная часть романа является заимствованием фрагментов из разных источников, из каких именно - даже я уже не вспомню. Для меня это нормальное дело, и не стоит искать никакие параллели, конечный вид романа - исключительно моя работа.
Автор, увлекшись повествованием, залез в серьезные научные и социальные дебри, имея о них, при этом, не слишком глубокое представление. Даже если в тексте есть расхождения с научнодоказанными истинами - для меня это не особенно важно, иногда я просто фантазировала на тему. Прошу считать все ниженаписанное авторским вымыслом и не искать расхождений с суровой действительность.
Еще, я печатаю достаточно быстро и не глядя в монитор, и поэтому часто не замечаю банальнейших опечаток - перестановки букв, неправильных окончаний и т.д. Я уже столкнулась с этой все еще не очень ясной для меня реакцией, когда читатели скурпулезно копируют мой текст с указанием где и чего я пропустила. Если кому-то принципиально важно, чтобы я дописала где-то пропущенные буквы - хорошо, пишите об этом. Если же нет - лучше характеризуйте весь текст в целом, лично для меня важно только это.
В остальном же - приятного чтения.

Начало романа (первые 5 глав) уже выложены мною на этом форуме, но в разделе симс-сериалов. Я думаю, копировать их сюда большого смысла не имеет, поэтому просто укажу ссылку на них.

Ну, и, собственно, продолжение в виде сразу двух глав - по случаю сильной их задержки.

Глава 6. Решение принято

Клиника ответила быстро, что избавило Хоуп от нервного ожидания и панических мыслей – а вдруг клиника не работает, а вдруг врач в отпуске, а вдруг поломки на телефонной линии?
Стараясь говорить спокойно и вежливо, она поздоровалась с дежурным оператором и попросила переключить ее на доктора Эксена. Именно он год назад провел операцию, и на его же попечении Хоуп оставалась весь реабилитационный период.
- Слушаю, - услышала она в трубке знакомый голос.
- Доктор Эксен, здравствуйте, это Хоуп Монтгомери, - представилась девушка.
- А, мисс Монтгомери, здравствуйте. Как ваше самочувствие?
- Все отлично, спасибо. Доктор, моя просьба может показаться вам странной, но я хотела бы, чтобы вы ответили мне на один вопрос, - продолжила она без паузы и вступлений. – Мне нужно знать имя донора, у которого брали сетчатку...
На том конце провода повисло молчание. Хоуп переминалась с ноги на ногу, теребя телефонный провод.
- Могу я узнать, зачем это вам понадобилось?
- К сожалению, я не могу вам этого сказать, правда не могу. Это все очень сложно и запутанно, но мне нужно знать имя. Разумеется, это останется между нами, и я никоим образом не стану афишировать эту информацию.
- Я бы не сказал, что это секретная информация, но, тем не менее, у нас не принято ее разглашать... - задумчиво протянул доктор.
- Да, я знаю, но я могу дать вам слово, что об этом никому не станет известно, кроме меня.
- Я смотрю, вам это действительно очень нужно... Ну что ж, хорошо, - вздохнул доктор Эксен, и в тишине его кабинета было слышно перестук компьютерной клавиатуры – доктор полез в базу данных клиники.
- Так, - наконец донеслось из динамика, - Монтгомери, Хоуп Рене Кристина, Нью-Йорк, Нью-Йорк, пересадка сетчатки... донор – Купер, Сара Линси, Мичиган, Сайлентвилль. О, это очень интересный случай, поскольку...
Дальше Хоуп уже не слушала – сердце громко стукнуло и начало отбивать барабанную дробь. Донором была Сара, та самая Сара, хорошая девушка Сара – всеобщая любимица, талантливый журналист и почти замужняя женщина. Сара, которую обвинили в самоубийстве, даже не пытаясь представить других причин ее гибели.
Внезапно до слуха донеслось слово «озеро», Хоуп тряхнула головой, возвращаясь к действительности, и перебила доктора Эксена, по-прежнему что-то вещавшего.
- Простите, вы сказали «озеро»? Что там с озером?
- Я сказал, - терпеливо повторил доктор, - что это очень интересный случай, потому что донором стал человек аж из другого штата. Обычно так не делают - транспортировка занимает слишком много времени, но в этот раз вышло именно так. На сколько я помню, она утопилась, а холодная погода и ледяная вода озера обеспечили хорошую сохранность тканей. Ну, и медики подсуетились, конечно.
- А что же родственники? Ведь, чтобы согласовать это все с ними нужно пройти через бюрократию, и время будет упущено...
- Этого я не знаю, это не мои обязанности. Мое дело – пересадка и самочувствие пациента. Наверно, с родственниками все уладили – там все законно, если вы об этом.
- Ясно, - протянула Хоуп.
В голове было абсолютно пусто. Если до этого разговора девушка была напряжена и нервна, то сейчас наступила апатия. Она вяло попрощалась с доктором и повесила трубку.
Получалась какая-то ерунда – она видит глазами другого человека. Она не знает, кто это сделал и зачем. Но видения начались с ее приезда в город, хотя с момента операции прошел уже год.
«И что же это значит? Сара хочет мести? Хочет, чтобы ее убийца был найден? Это возможно. И, раз так вышло, что это все вижу именно я, то и найти его должна тоже я?»
От такой перспективы стало немного не по себе. С другой стороны, была очень ощутимая вероятность, что с выяснением личности убийцы все видения прекратятся. Хоуп совершенно не радовала перспектива видеть это все до конца своих дней. А это сулило избавление. Так кто же желал смерти этой замечательной во всех отношениях девушке? Самое первое правило всех детективных и полицейских историй гласило: «Найди мотив – найдешь убийцу». Что же могло послужить мотивом? Сара была репортером, а они склонны влезать во всякие авантюры. Вот и редактор тоже говорил про какое-то грандиозное дело... Уж не в той ли коричневой папке было дело?
Внезапно прямо над ухом послышалось сухое покашливание, Хоуп вздрогнула от неожиданности. Пока она размышляла, с боку, по-прежнему бесшумно, подошла Каролина.
- Э-э-э-э... Папа у себя? – спросила Хоуп первое, что пришло в голову – лишь бы что-то спросить.
- Да, он в кабинете, - ответила Каролина, сверля девушку глазами.
- Хорошо, - бросила Хоуп, развернулась и пошла в свою комнату.

***
Она надеялась, что там, где ее никто не будет трогать, она сможет спокойно подумать. Но тишина и одиночество пошли не на пользу – мысли кружились по кругу, не находя выхода. Нужно было заново вспомнить всю историю, все события, все факты и предположения. Нужно было чье-то еще мнение. В конце концов, если Кристофер выслушал ее с самого начала, то и сейчас должен.
...На этот раз пришлось подождать – покупателей в магазине было немного, но на смену ушедшим тут же приходили новые. И каждый считал своим долгом еще переброситься с хозяином парой слов о погоде, о ситуации на финансовом рынке и текущих играх бейсбольной лиги.
Наконец, когда отошел последний посетитель, Кристофер, пристально глядя на Хоуп, с ходу спросил, что случилось. То ли ему помогало его пресловутое чутье, то ли у девушки было что-то не так с лицом, но то, что именно что-то случилось, он понял сразу.
Хоуп огляделась вокруг – в магазине было пусто, не считая помощника, что-то писавшего вдалеке – и, подавшись немного вперед, тихо сказала:
- Мы можем где-то поговорить?
Кристофер только молча кивнул и поманил ее куда-то вглубь магазина. Судя по коробкам, пакетам, ящикам и мешкам – это был склад. Пропустив ее вперед и закрыв за собой дверь, он прислонился к одному из стоявших там ящиков и скрестил руки на груди. Хоуп залезла на другой ящик, стоявший в метре от первого, нимало не заботясь о том, что он может быть грязным. Сделав глубокий вдох, она начала рассказывать про поход в редакцию и звонок доктору Эксену, стараясь делать это спокойно, лаконично и не перепрыгивая с пятого на десятое. Единственное, о чем она умолчала – это о коричневой папке, виденной ею в ящике стола.
Кристофер молча слушал, не перебивая и изредка хмурясь.
- Стало быть, вот, - закончила свой рассказ Хоуп, - у меня есть серьезная надежда, что, если я выясню, кто убил Сару, - я смогу избавиться от этого всего. Только я пока еще не знаю, почему ее убили. Если я выясню это – скорее всего, я выясню, кто мог это сделать и...
- Стоп! – Кристофер резко оборвал ее. Он не поменял своей позы, но его взгляд стал жестким и холодным. – Это замечательно, что ты, похоже, выяснила причину всей это ерунды, но с какой стати ты решила проводить какое-то расследование? Ты даже не коп и понятия не имеешь, как это все делается, верно?
- Да, - замялась девушка, - но...
- Далее. Ты сама сказала, что не знаешь, кто это мог сделать и почему. Стало быть, теоретически, это мог быть кто угодно и причина могла быть любой. Ее убили всего год назад, с чего ты взяла, что убийцы уже нет в городе? Ты понимаешь, что это опасно?
- А ты понимаешь, что в моей башке происходит какая-то фигня и мне с каждым днем все больше и больше кажется, что я схожу с ума? – зашипела в ответ Хоуп. – Я вижу какие-то странные вещи о человеке, которого никогда не знала, о вещах, которые никогда не видела, о событиях, при которых не присутствовала. Ты думаешь, это легко?!
- Нет, я так не думаю. Но это твои личные заморочки – они происходят у тебя в голове, они тебе напрямую не вредят. А если этот кто-то вдруг узнает, что ты полезла в это дело – тебе может начать грозить реальная опасность. Этот человек, кто бы он ни был, уже убил одну. Не боишься быть следующей? Вряд ли он хочет, чтобы его разоблачили. Ты ведь даже не знаешь, с какого конца браться за это дело и не знаешь, чем оно может закончиться. Не жалко саму себя – подумай о других, подумай об отце.
- У меня в голове заморочки, говоришь?! – Хоуп резко спрыгнула с ящика. – То есть, мне это все мерещится, да?! Не вредят они мне?! У меня такое чувство уже, что мне в психушку пора! Это Я, а не ты все это вижу, это Я, а не ты живу теперь с этим! Думаешь, это легко?! Может я и не знаю, как мне дальше поступить, но я не такая дура, чтобы сообщать всем и каждому, что я собираюсь выяснить. Тебе я все это рассказала, потому что ты подвернулся очень удачно, и папа к тебе благосклонно настроен. И уж тем более, мне хватит мозгов, делать это все как можно незаметнее. А папу не трогай! Я о нем постоянно думаю, можешь не сомневаться!
Девушка резко развернулась в сторону двери и уже сделала шаг в ее направлении, но Кристофер оказался быстрее. Он поймал одной рукой ее предплечье, развернул лицом к себе и взял за другую руку. Девушка постаралась вырваться, но не тут-то было - мужчина держал ее аккуратно, но крепко.
- Я не говорил, что ты – дура. Я даже так не считаю, - он говорил тихо и спокойно, но его глаза сузились от гнева, а в голосе чувствовалась сталь. – Я сказал, что это опасно. Я не считаю, что тебе легко с этим всем жить, я говорю, что это пока что меньшая из твоих бед. Это опасная игра и играть ты будешь против убийцы. Настоящего, живого *****ка, который собственноручно убил человека. Ты должна это хорошо понимать. А, кроме того, это все началось с твоим приездом сюда, ведь так? Это все может точно так же прекратиться, когда ты уедешь.
- А если нет, что тогда? – Хоуп тяжело дышала от невозможности вырваться и уйти. – Я знаю, с чем я хочу связаться. Но я, вообще-то, юрист, ты в курсе? Работа со всякими уголовниками – моя специальность. Я не боюсь и не собираюсь начинать. Это моя жизнь, моя судьба и моя голова. Я хочу, чтобы это все прекратилось!
Она сжала руки в кулаки и сильно ударила ими мужчину в грудь.
- Кроме того, раз так все сложилось, что моим донором была именно Сара, что мы с ней из одного города, что я вижу все это – я просто обязана закончить это дело. Есть такое слово – судьба. Да, я ее не знала, но мне просто ее жалко. По сути, никто не заслуживает быть убитым. И не надо читать мне нотации, я уже достаточно взрослая - у меня, конце концов, собственный отец есть! Хотя даже он не позволяет себе учить меня, что мне делать, а что нет!
- Да, ты права, ты достаточно взрослая, чтобы подвергать себя опасности, плевать на близких и лезть черт знает куда ради каких-то эфемерных целей, - Кристофер отпустил ее руки, сделал шаг назад, открыл дверь склада и распахнул ее перед Хоуп. На его лицо появилась ироничная улыбка. – Можешь идти и с разбега вляпываться в дерьмо.
- Спасибо за разрешение! – Хоуп быстро вышла из помещения, постаравшись зацепить мужчину плечом и всем корпусом как можно сильнее.
Помощник поднял голову от своей писанины и удивленно-заинтересовано уставился на улыбающегося шефа и разозленную девушку.
Дверной колокольчик еще долго раскачивался над входом, когда Хоуп, выходя, от души хлопнула дверью.

[Паллада]

Глава 7. Та самая папка

Хоуп злилась на Кристофера, потому что он позволил себе настаивать на своем и вернул ее к действительности, напомнив про опасность. В этом он был прав, и от этого она злилась еще сильнее. Да, он прав, это может быть опасно, но, все равно, это нужно довести до конца. Да, было страшно и неизвестно, чего ждать – и тем более, это нужно сделать. Новое состояние было непривычно и пугающе, но, тем не менее, где-то глубоко внутри было еще и любопытство – а что же будет дальше? Поэтому она не собиралась сидеть, сложа руки.
Чтобы понять, за что могли убить Сару, нужно было выяснить побольше о ней самой. Спрашивать у отца было нельзя, у Кристофера – теперь невозможно, оставалось выяснять все самой, этим она и думала заняться на следующий день. И начать Хоуп решила с дома Сары. Вот только вначале нужно было проверить, живет ли там кто-то или нет. Девушка не знала ни адреса, ни номера телефона, поэтому нужно было найти местный телефонный справочник – он точно был в доме. Искать самой смысла не было, нужно было у кого-то спросить.
Встав на следующее утро довольно поздно, и спустившись вниз, Хоуп нашла уже накрытый для завтрака стол. Наскоро перекусив, она пошла искать других обитателей. Она очень надеялась найти Элизу, поскольку разговаривать с Каролиной совершенно не хотелось. В коридоре, так же как и на кухне никого не было, девушка поднялась по лестнице на второй этаж и тут же увидела ту, с кем разговаривать не хотела, но делать было нечего. Экономка стояла около одной из картин, висевшей, на взгляд Хоуп, абсолютно ровно на стене, и аккуратно поправляла ее. Каким образом эта женщина высматривала миллиметровое отклонение горизонтали полотна от прямой линии, девушка не знала.
- Каролина, скажите, где лежит телефонный справочник?
Женщина медленно повернулась в ее сторону.
- В холле, в тумбочке у телефона, мисс.
- Это тот самый, который купили мы с папой? – зачем-то уточнила Хоуп.
- Да, мисс. Самое новое издание, выпущенное месяц назад, мисс.
- Месяц назад? – разочарованно воскликнула девушка, сообразив, что в справочнике, вышедшем из печати всего месяц назад не может быть имени той, которая умерла в прошлом году.
- Да, мисс. Месяц назад, - повторила экономка спокойно, но таким тоном, будто разговаривает с идиотом.
- А где старое издание?
- Конечно, выкинули, мисс, - презрительно сощурила глаза Каролина. – Зачем держать дома хлам, мисс?
- Да, верно, спасибо, - через силу выдавила из себя Хоуп и пошла обратно к лестнице. Видимо, у экономки появилась новая милая, выводящая из себя привычка – вставлять «мисс» через каждое слово.
Спустившись вниз, Хоуп на всякий случай достала новый справочник и проверила – имени Сары Купер там не было. Нужно было попробовать найти старое издание.

***
Девушка вышла на улицу и направилась вниз по склону, размышляя на ходу.
«Если справочник выпущен всего месяц назад, в магазинах должны были остаться старые экземпляры. Не раскупленные или, может, они сами ими пользовались. Хотя прошел уже целый месяц...»
Придя к этой неутешительной мысли, девушка подняла глаза от дороги перед собой и, оглядевшись вокруг, поняла, что пришла туда, куда идти хотела меньше всего – к магазину Кристофера.
«Ведь там продаются телефонные справочники... Почему я, собственно, не могу зайти туда просто за покупкой?»
Хоуп тряхнула головой, взялась за ручку двери и вошла в магазин. К ее радости, Кристофера за стойкой не было – немногочисленных клиентов обслуживал его помощник, который сейчас сидел без дела на стуле у кассы и листал какой-то журнал. Он поднял глаза на звук открываемой двери и увидел Хоуп. Он узнал в ней ту девушку, что в гневе вылетела из подсобки, но виду не подал.
- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, у вас есть телефонные справочники? – мило улыбаясь, обратилась к нему девушка, в душе надеясь, что он не станет ее ни о чем расспрашивать.
- Общие или местные? – только уточнил продавец.
- Местные.
- Да, есть. Как раз новое издание...
- ...выпущенное месяц назад? – перебила его Хоуп.
- Да, самое новое.
- А у вас есть старый выпуск? Может, завалялось где-то?
Если парень и удивился такому вопросу, то никак это не прокомментировал.
-Да, у нас было где-то несколько штук, если их не выбросили еще, - на секунду задумавшись, ответил он.
- А вы не могли бы посмотреть? – стараясь улыбаться еще приятнее, попросила Хоуп.
Продавец кивнул и скрылся в той самой подсобке. Через минуту он вернулся, неся в руках увесистый талмуд.
- Вот, - резюмировал он, кладя его на прилавок.
- Замечательно, - обрадовалась Хоуп. – Сколько с меня?
Парень почесал затылок своей бейсболки.
- Ну, учитывая, что они уже устарели, и оставили их только для того, чтобы подпирать ими ящики, то, я думаю, что вы можете забрать его просто так.
- Да? Замечательно, большое спасибо, - Хоуп попрощалась с продавцом и направилась к выходу, держа руках здоровую грязную книгу и стараясь не прижимать ее к себе.
Выйдя за дверь, она почти бросила ее на крышку мусорного бака, стоявшего на углу, и начала листать в поисках нужного адреса. Через несколько секунд она нашла необходимое – Купер, Сара Рене, Блик стрит, 4 и номер телефона. Выдернув нужную страницу, она затолкала пухлый справочник в мусорный бак.

***
На контрольный звонок по номеру Сары механический женский голос ответил, что данный номер временно не обслуживается. Из этого Хоуп сделала вывод, что в данный момент в доме никто не живет и имеет смысл пойти на него посмотреть.
Блик стрит оказалась довольно пустынной улицей с несколькими домами и купами каких-то зеленых, разлапистых растений¸ растущих на каждом свободном участке пространства.
Хоуп шла по улице и делала вид, что просто прогуливается. На улице было пусто, что, в общем-то, не означало, что ее никто не видит – на любой улице, в любом городе всегда есть люди, которым больше нечем заняться, кроме как торчать перед окном и наблюдать, что происходит на улице.
Дом 4 стоял на самом краю Блик стрит – с одной стороны его забора росли все те же вездесущие растения, совершенно скрывая пустое пространство между этим домом и соседним; с другой стороны был крутой склон, полностью окруженный забором, не считая чугунной калитки, которой и заканчивалась улица. От калитки вниз вели широкие ступени, доходившие почти до самого озера. Того самого озера.
Поравнявшись с домом Сары, Хоуп увидела, что на воротах висит большой замок – значит, в доме действительно никто не жил и не использовал его в каких-то иных целях. Сам дом производил безрадостное впечатление – двухэтажное, с чердаком, здание, краска на котором облупилась еще лет десять назад. Клумбы, когда-то имевшие место в саду, давно заросли сорняками и травой, которые вольготно себя чувствовали в компосте из прошлогодней неубранной листвы, а старые фруктовые деревья давно пора было подрезать. Садом явно никто не занимался еще и при жизни Сары.
Дойдя почти до самой калитки к озеру, Хоуп увидела небольшой проход между забором дома и оградой обрыва. Бросив взгляд через плечо на улицу, она убедилась, что на ней по-прежнему никого нет. Только где-то вдалеке лаяла собака, и с озера изредка долетали голоса отдыхающих. Она быстро юркнула в проход, на поверку оказавшийся не таким уж тесным. Она осторожно пробиралась по нему вдоль дома, перешагивая или перелезая через кусты и корни и загораживая лицо от норовивших хлестнуть по нему веток. Когда до конца забора оставалось еще несколько метров, девушка заметила, что в одном месте забора прутья немного разогнуты – здесь имело смысл попробовать пролезть. Что Хоуп и сделала, при этом слегка поцарапав кожу на плече. Она пошла по еле виднеющейся в густой траве дорожке к заднему входу в дом.
Вблизи дом производил еще более унылое впечатление – краска отваливалась целыми пластами, стекла были в мутных разводах, везде были хаос и запустение. Какие-то птицы, ничуть не стесняясь, свили гнездо прямо на подоконнике около двери.
Хоуп поднялась на крыльцо и только тут поняла, что не имеет понятия, как можно попасть в дом. У нее не было навыков взломщика или эквилибриста, чтобы попасть в дом через окно. Хотя последнее все равно бы не помогло – все окна в доме были плотно заперты. Странно, что она не подумала об этом заранее. Возвращаться обратно не хотелось, но делать перед закрытой дверью было нечего. Тут ей в голову пришла мысль, что некоторые странные люди иногда оставляют ключ от двери под ковриком у входа или на косяке входной двери. Она никогда не могла понять, зачем они так делают, ведь тогда в дом запросто может попасть абсолютно любой. Но, поскольку, других вариантов все равно не было, она решила поискать заветный ключ.
То ли кто-то действительно хотел, чтобы она шла до конца, то ли ей просто отчаянно везло, но ключ все-таки нашелся – под цветочным вазоном, стоявшем на земле у ступенек крыльца. Он покрылся ржавчиной и был опутан корнями растений, но не заметить его было сложно. Хоуп осторожно, двумя пальцами, порвала корешки и вытащила ключ из его земляного углубления, брезгливо стараясь не зацепить жирного слизняка, расположившегося рядом.
Она вставила ключ в замочную скважину, повернула его вправо до упора и попыталась открыть дверь. Дверь поддавалась плохо – размокнув от недавних дождей, она плотно сидела в дверном косяке. Наконец, приложив достаточное количество усилий, девушке удалось открыть дверь на достаточное для прохода расстояние. Изнутри пахнуло пылью, старой тканью и крысами. Одно из этих животных, потревоженное образовавшимся просветом, тут же юркнуло с прохода куда-то в простенок.
Хоуп протиснулась в дверной проем и, вытащив ключ из замочной скважины, прикрыла за собой дверь насколько позволяла отсыревшая древесина. Изнутри дом выглядел значительно лучше, чем снаружи – все вещи были убраны или сложены, электричество отключено, окна и двери плотно закрыты, было относительно чисто и пусто.
Чуть пройдя вперед, девушка оказалась на довольно большом пятачке, на котором сходились две кругообразные лестницы, ведущие на второй этаж. Именно оттуда Хоуп и решила начать осмотр дома. Аккуратно обойдя большое мокрое пятно около лестницы, она задрала голову наверх – на потолке было точно такое же пятно. Видимо, крыша здорово протекала. Она поднялась по лестнице и оказалась в одном из рукавов коридора, который, отходя от лестниц в обе стороны, опоясывал по кругу весь второй этаж дома. Повернув голову направо, Хоуп заметила в конце бокового коридора белую дверь. Она сразу же поняла, что находиться за ней, только ее увидев. Снова стало муторно и страшно. Девушка напомнила себе, зачем она здесь и чего, в конечном итоге, она надеется достичь. Идя сюда, она, в глубине души, надеялась на новые видения, которые могут подсказать что-то еще. Каждый раз они выводили ее из равновесия, и ей становилось мерзко, но других источников достоверной информации у нее не было. От аутотренинга стало немного легче, и она направилась прямо к белой двери.
Светлые обои, ажурная люстра, изображающая букет цветов, светлый дубовый пол, покрытый большим живописным ковром, пасторальные картинки на стенах – да, это была комната Сары. Закатное солнце, попадая в комнату, отражалось от стекол картин, бросая длинные переливчатые блики на окружающие предметы. В комнате стоял запах лаванды и зеленого сада, доносившейся в полуоткрытое окно. Все горизонтальные поверхности были вперемешку заставлены цветочными горшками и мягкими игрушками.
Хоуп быстро вошла в комнату, подошла к кровати, разулась и залезла на нее. Она дотянулась до большой картины, висевшей аккурат над изголовьем, и сняла ее с гвоздя. На обратной стороне к задней стенке холста был скотчем приклеен полотняный кармашек. Девушка вытащила из своей сумки, которую бросила рядом на кровать, коричневую папку и засунула ее в этот кармашек картины. Потом аккуратно повесила ее на место и слезла на пол.

***
Видения каждый раз появлялись так неожиданно, что Хоуп даже не замечала, в какой момент реальность начинает уплывать, уступая место чужим воспоминаниям. Косые лучи полуденного солнца, пробиваясь сквозь задернутые шторы, ровными полосками лежали на ковре. В комнате был затхлый запах бельевого шкафа, в котором очень-очень слабо, как воспоминание о давно прошедшем, все еще плавали отголоски лавандовых духов – любимого аромата Сары.
Хоуп стояла посередине комнаты, пытаясь прийти в себя. Она уже успела забыть, каково это – быть кем-то другим, и приди ей прямо сейчас в голову мысль отправиться сюда – она сразу же отказалась бы от нее. Тем не менее, очередная подсказка была получена. Хоуп подошла к кровати и, так же как Сара, залезла коленями на покрывало, сняла картину со стены и повернула другой стороной. Полотняный кармашек был на месте и сильно оттопыривался. Со смешанным чувством радости и угнетения, девушка достала из него ту самую коричневую папку, потом повесила картину на место, а папку положила в свою предусмотрительно захваченную сумку. Смотреть содержимое папки прямо сейчас совершенно не хотелось, хотелось только одного – поскорее уйти отсюда. После пережитого энтузиазм на исследование дома улетучился.
Она слезла с кровати и пошла к выходу – ее слегка покачивало. Закрыв за собой дверь, Хоуп прошла по коридору в обратном направлении и оказалась на той же площадке второго этажа. На полу первого, ровно между двумя лестницами, красовалось давешнее мокрое пятно. Девушка взялась рукой за перила балюстрады, окаймлявшей площадку, и поняла, что ноги ее больше не слушаются.
В голове звенело, во рту был противный металлический привкус, перед глазами все плыло. Она с трудом стояла, одной рукой опираясь на перила, а другой – на что-то теплое, мягкое и, по-видимому, живое. Ей очень хотелось отпустить руки и просто сползти на пол, но кто-то дернул ее за руку к ступеням лестницы.
- Живее, я не собираюсь возиться с тобой до ночи! – прозвучал над ухом чей-то резкий голос и ее подтолкнули в спину.
Она чуть повернула голову на звук голоса и постаралась всмотреться в говорившего. Но перед глазами плавало расплывчатое марево, и она смогла увидеть только большое светлое пятно – видимо, лицо,- окруженное чем-то темным.
- Шевелись, говорят тебе! Ты достаточно в сознании, чтобы идти сама.
Девушка получила вторичный тычок в спину. Она перевела взгляд себе под ноги, затуманенным мозгом все еще понимая, что если она не будет максимально осторожной – она просто полетит вниз с крутой и жесткой лестницы. Она пыталась понять, что она делает здесь и кто и куда ее тащит.
- Куда..? – тихо выдохнула она, - куда... мы идем..?
- Недалеко, не беспокойся, - злобно усмехнулся голос. – Только до озера. Поплаваешь немножко в весенней водичке.
Поплавать? Зачем? Тем более, на улице уже, кажется, вечер и довольно холодно.
- Я не хочу... - заплетающимся языком пролепетала девушка. – И я не умею плавать...
- А тебе и не нужно уметь, - злобно прошипел голос, и она снова почувствовала, как ее тянут за руку вниз.
Пытаясь сосредоточить почти отсутствующее мышление на обдумывание происходящего, девушка потеряла окончательный контроль над координацией своих движений - одна нога зацепилась за другую, рука соскользнула с перил, и она поняла, что падает вниз...

***
Сознание возвращалось постепенно, включая чувства одно за другим. Сначала Хоуп услышала тихий шелест веток за окном, потревоженных сильным порывом ветра, потом – острый запах пыли и старой ткани, бьющий прямо в нос. Почти сразу же запах сменился свежей струей уличного воздуха, дувшей откуда-то сбоку. И, наконец, она почувствовала неприятные ощущения в теле – одна нога начинала затекать, шее и спине было неудобно от непривычной позы. Последним в общий лад включилось сознание – она вспомнила жуткие ощущения, испытанные Сарой, когда кто-то тащил ее к озеру. А потом… а потом темнота. Два видения за каких-то полчаса – это было слишком.
Она вдохнула свежий сквозняк, снова потянувший по полу, и открыла глаза. Первое, что она увидела – чьи-то ноги в синих джинсах, заканчивающиеся большими тупоносыми ботинками.
- Детка, ты в порядке? – произнес почти над ухом знакомый голос.
Она привела запрокинутую голову в нормальное положение и увидела над собой лицо Кристофера. Оглядевшись вокруг, она поняла, что лежит на полу – одна нога подогнута под туловище, лодыжка второй – босой – ноги лежит на нижней ступеньке лестницы, спина вывернута под странным углом, а голова, почему-то, лежит у Кристофера на коленях.
- Какого черта..? – спросила Хоуп, вложив в этот вопрос все свое недоумение и негодование относительно сложившейся ситуации.
Кристофер усмехнулся, снял ее голову со своих колен, встал на них и помог девушке аккуратно собрать свой организм в первоначальный вид. Осторожно встав на ноги и подобрав отлетевшую обувь, Хоуп поняла, что чувствует себя вполне сносно.
- Судя по всему, ты, все-таки, в порядке, - резюмировал Кристофер, глядя на девушку, опирающуюся на край лестницы и оглядывающуюся по сторонам. – Тебе повезло вдвойне.
- То есть? – устало переспросила Хоуп, ощупывая голову.
- Первое - свалившись с лестницы, ты себе ничего не сломала и второе – ты приземлилась не на пол, а на меня, - мужчина снова усмехнулся.
- То есть? – тупо переспросила девушка во второй раз, нахмуренно всматриваясь в его лицо.
- То и есть, - его ухмылка стала еще шире, – я только вышел из-за поворота коридора, как увидел тебя, летящую вниз с лестницы. Я даже сообразить ничего не успел, но, каким-то образом, ты об меня затормозила, не сломав при этом ничего ни мне, ни себе.
Тут он посерьезнел и пристально посмотрел Хоуп в глаза.
- Тебе везет. Нашла адрес, потом без особых проблем проникла в дом и вот теперь, упав с крутой лестницы, отделалась парой синяков. На кой черт тебя сюда понесло, спрашивать не буду – и так знаю. Но в следующий раз, когда соберешься в такое место – бери с собой кого-нибудь.
«Упала с лестницы? Да, точно. Воспоминания застали меня как раз на ней. Похоже, из-за них я оступилась».
- Я не падаю с лестниц каждый божий день, просто мне стало… нехорошо там, наверху. А провожатых в таком деле у меня нет и быть не может.
- Да, меня бы звать ты не стала, - он прищурился. – Раз я сказал, что мне не нравится эта затея – значит, все равно не пошел бы. Или того хуже – начал бы отговаривать.
Хоуп вздохнула. Признавать свою неправоту всегда нелегко, а делать это после скандальных сцен – нелегко вдвойне.
- Ты был прав насчет опасности. Я об этом не думала, а ты напомнил. Даже чересчур рьяно напомнил, ладно. Извини меня. Просто, я хочу с этим покончить, и я уже все для себя решила. И спасибо за...
Тут ее осенила новая мысль.
- ...а, кстати, как ты тут оказался? Шпионил за мной?
- Ну вот еще, делать мне больше нечего. Очередное стечение обстоятельств, счастливое для тебя.
- В любом случае, спасибо за то, что не дал мне разбить голову о пол или лестницу.
- Извинения приняты, но благодарность мне ни к чему, я уже сказал – это не моя заслуга. А за то, что я пришел сюда, скорее стоит сказать спасибо моему помощнику или, даже, вашей экономке.
- А она-то тут причем? – девушка резко вскинула глаза на Кристофера.
- Я сидел у себя, разбирал бумаги. Мой помощник срочно вызвал меня в магазин, сказав, что пришла она и требует хозяина магазина. Я спустился, чтобы выяснить, что ей нужно... Я так этого и не понял, честно говоря. Она задала пару каких-то невразумительных вопросов и сразу же ушла. Помощник это прокомментировал, сказав, что странный какой-то сегодня день – сейчас вот она, до этого странная девушка, которой зачем-то понадобился старый телефонный справочник... Ему даже описывать тебя не понадобилось – он тебя уже видел. Я подумал, что ты не стала бы тащить такую тяжелую книгу к себе домой и, точно, нашел ее в ближайшем мусорном баке. Зачем она тебе понадобилась – догадаться было нетрудно, а потом я подумал, что оставлять тебя совсем одну все-таки не стоит. Ну и вот.
Мужчина поднялся на ноги, отряхивая джинсы.
- Ладно, пошли отсюда, пока нас тут не застукали.
Хоуп согласно кивнула, подняла с пола свою сумку, повесила обратно на плечо и пошла вслед за Кристофером к выходу. Папку она полистает дома. Одна.

[Паллада]

Глава 8. Улики

Выбравшись из дома, они расстались. Кристофер пошел обратно в магазин, Хоуп - домой. Она отказалась от предложенного чая и примитивной медпомощи, а он не настаивал. И еще он не спросил, за чем именно она пошла в дом Сары и нашла ли там что-то. Ее это несколько удивило. Может, он подумал, что она пошла туда бесцельно, просто обойти бывшее место жительства убитой или очень вовремя тактично не стал лезть с расспросами. Как бы то ни было, Хоуп была этому рада. Ей отчего-то расхотелось откровенничать с ним и рассказывать про увиденную, а после и найденную папку.
Зайдя в холл, она снова столкнулась с экономкой. Она что-то втолковывала Элизе, но сразу же отпустила ее, завидев Хоуп. Выйдя из дома Сары, Хоуп как можно тщательнее отряхнула одежду от пыли и грязи, но, видимо, не до конца. От внимания Каролины не ускользнули ни пыльные джинсы, ни испачканные руки, ни ссадина на плече.
- Принести аптечку, мисс? – спросила женщина, указывая глазами на плечо девушки.
- Нет, это мелочи. Зацепила за ветку дерева, пока шла, - как можно непринужденнее ответила девушка.
- Хорошо, мисс.
Хоуп направилась к лестнице и уже начала подниматься по ней, когда услышала за спиной:
- Нужно быть осторожнее, мисс. Старые дома иногда бывают опасны, а реальность иногда ускользает.
Хоуп резко замерла, занеся ногу над следующей ступенькой. Но тут же взяла себя в руки, хладнокровно спросила:
- Это вы о чем? – и развернула голову в сторону экономки.
- Эти вездесущие деревья в палисадниках старых домов. Если за ними не следят – они засыхают и высовываются за забор, о их ветки очень легко пораниться, если быть невнимательной или думать о чем-то своем, идя по улице.
Объяснение звучало исчерпывающе, но как-то странно. Хоуп старалась не поддаваться панике:
«Что она имела в иду? Старые дома? Она знает, где я была и что делала? Но откуда?!»
Хоуп всмотрелась в лицо собеседницы: каменная маска вместо лица, холодные, колючие, водянистые глаза, лишенные какого бы то ни было выражения. Лицо немолодой, высокомерной, сухой, даже жесткой женщины. Обычное лицо, но было в нем что-то неправдоподобное, иррациональное, отталкивающее. Сейчас Хоуп поняла это очень отчетливо. Сейчас оно пугало, хотя оставалось абсолютно спокойным. Девушка снова почувствовала себя не в своей тарелке. Похоже, это состояние становилось для нее привычным.
Она отвернулась от Каролины и, ничего не сказав, молча продолжила подниматься по лестнице.
«Нет, она не может ничего знать. Никто об этом не знает. Тем более, что она постоянно торчит тут. Совпадение? Идиотское, дурацкое совпадение. Черт, что вообще тут происходит?»
Поднявшись в себе, она переоделась в чистую одежду и, наконец, достала из сумки заветную папку. Не без опасения она положила ее перед собой, отстегнула сдерживающие ее кнопки и отогнула край.
С газетного листа, лежавшего поверх остальных, на Хоуп смотрело чье-то лицо. Вытащив лист из папки и аккуратно его развернув, девушка поняла, что это некролог.
«Что-то везет мне на похоронную тематику…»
Фотография была не очень хорошего качества, не считая того, что сама вырезка была очень старая – желтая, кое-где замятая и потрепанная. На фото была девушка – не красавица, но производила приятное впечатление. Понять что-то более конкретное было сложно – черты были слишком размыты. Хоуп начала читать заметку:
«Мы прощаемся с нашей дорогой Кристиной Морган, которая была для нас…»
Хоуп пропустила этот кусок, включавший обычный набор общих фраз, который пишут в некрологах. Перевернув первый лист, она нашла еще один, подколотый к нему. На нем все было расписано в подробностях:
«Печальный итог. Сегодня утром в озере было обнаружено тело жительницы нашего города Кристины Морган. Труп был обнаружен семейной парой, совершавшей утренний моцион вдоль озера. Согласно полицейскому отчету, мисс Морган совершила суицид накануне вечером, предположительно около полуночи.
Наш корреспондент взял у шерифа небольшое интервью.
Корреспондент: Скажите, пожалуйста, что послужило причиной такого поступка.
Шериф Уилсон: Сейчас сложно сказать что-то определенное. Возможно, это связано с личной трагедией погибшей.
Корр.: Вы имеете в виду свадьбу мистера Монтгомери?
Ш.: Да, ее. Возможно, это известие стало шоком для мисс Морган, и она приняла решение свести счеты с жизнью.
Корр.: Будет ли предъявлено кому-то обвинение?
Ш.: Не могу вам этого сказать, причины и мотивы выясняются. Всего доброго.

Мы будем следить за развитием событий».

Девушка еще раз внимательно перечитала заметку.
«Свадьба мистера Монтгомери?! Уж не папа ли имеется в виду? Только причем тут какая-то свадьба?»
Девушка еще раз посмотрела на фото. Кристина Морган… Это имя, равно как и лицо, ей ни о чем не говорило. Хотя, присмотревшись внимательнее, она подумала, что это лицо ей чем-то знакомо. Но эту девушку она никогда не видела – это было совершенно точно.
«Спросить у папы…? Или не спрашивать? Но тогда я не узнаю, кто она».
Она снова пробежала глазами заметку.
«Где-то я уже видела что-то похожее…»
Благодаря тому, что некролог и фото не вырезали из газеты, а просто сложили лист в несколько раз, Хоуп увидела сверху листа название газеты.
«Сайлентвилль сегодня». Ясно. Они, что, пишут некрологи по шаблону?»
Тут ее взгляд упал на дату рядом с названием. Девушка тихо присвистнула – газета была больше, чем двадцатилетней давности.
«Тогда понятно, при чем тут свадьба – речь о свадьбе родителей. Кто-то покончил с собой из-за этого? Любопытно… И опять это озеро…»
Хоуп отложила газетные листы и взяла следующую бумагу из папки – это тоже была газетная статья. Она повествовала о ежегодной выставке-ярмарке Сайлентвилля:
«Ежегодная выставка-ярмарка декоративных изделий.
В субботу, 13 марта, на центральной площади нашего города прошла ежегодная выставка-ярмарка декоративных изделий. На ней были представлены работы как уже известных мастеров нашего города, так и некоторых новичков….»Хоуп, недоумевая, повертела лист в руках. Какое отношение ярмарка имеет ко всем этим событиям? На другой стороне листа было еще меньше информации – несколько рекламных сообщений и часть раздела «Куплю-продам».
Пожав плечами, девушка продолжила чтение о выставке. Наконец, где-то в середине статьи нашлось нечто, заслуживающее внимания:
«…Один из бесспорных фаворитов прошедшего мероприятия – мисс Кристина Морган. Работы мисс Морган всегда раскупались одними из первых, так же произошло и на этот раз. Наш корреспондент задал мисс Морган несколько вопросов.
Корреспондент: Мисс Морган, что вы скажете о прошедшем мероприятии?
Мисс Кристина Морган: О, это было здорово! Было очень много участников – в этот раз еще несколько человек приехали из соседних городов.
Корр.: Что вы можете сказать о своих конкурентах?
М. Морган: Не думаю, что их можно так назвать, мы ведь не на конкурсе. У всех были отличные работы.
Корр.: Но ваши раскупаются одними из первых…
М. Морган: Я рада, что людям нравятся мои работы. Мне самой они тоже очень нравятся.
Корр.: Вы планируете в дальнейшем принимать участие в подобных мероприятиях?
М. Морган: Да, конечно! Это здорово – очень интересно и весело. Мы все собираемся, обсуждаем новинки, делимся впечатлениями…
Корр.: Мы слышали, что у вас произошло радостное событие…
М. Морган: Да, у меня была помолвка.
Корр.: Мы поздравляем вас.
М. Морган: О, большое спасибо! Я очень рада этому.
Корр.: Надеемся, что это радостное событие благостно повлияет на ваши и без того чудесные работы. Спасибо за интервью, мисс Морган, и удачи.
Хоуп бегло пробежала статью до конца, но не нашла там больше ничего интересного для себя.
«Так, и эта тоже замуж собиралась…»
Она сравнила даты обзора выставки и некролога – между ними было четыре месяца. Причем, заметка о ярмарке датировалась более ранним числом.
«Значит, за эти четыре месяца произошло что-то, что кардинально изменило жизнь этой Кристины, раз она покончила с собой. И покончила ли?»
В свете последних событий, Хоуп начала бы сомневаться и в самоубийстве Ромео с Джульеттой, если б почему-то о них вспомнила.
«И с кем это она была помолвлена? Уж не с …?»
Девушка быстро схватила некролог и еще раз перечитала его.
«Шериф Уилсон: Сейчас сложно сказать что-то определенное. Возможно, это связано с личной трагедией погибшей.
Корр.: Вы имеете в виду свадьбу мистера Монтгомери?
Ш.: Да, ее. Возможно, это известие стало шоком для мисс Морган и она приняла решение свести счеты с жизнью…»
«Если, по версии газеты, Кристина покончила с собой из-за помолвки папы, значит… она была его невестой? Он никогда не рассказывал ни о чем подобном… Хотя, вряд ли ему хотелось вспоминать об этом.»
Становилось совершенно очевидно, что без расспросов отца Хоуп многого выяснить не сможет. Хотя ей очень не хотелось этого делать.
Она решила, что сначала досмотрит содержимое папки и уже потом начнет приставать к отцу с расспросами.
Следующим листом была передовица все той же «Сайлентвилль сегодня». На всю полосу крупным шрифтом шел заголовок – «Свадебное торжество в Сайлентвилле». Статья рассказывала о роскошной свадьбе, устроенной ее отцом, с подробностями о числе гостей, приглашенных музыкантов, роскошном свадебном торте и красивейшем платье невесты. На черно-белом фото красовались ее отец в черном смокинге со счастливым, но несколько напряженным лицом, ее мать – в белом подвенечном платье, сшитом на заказ, о чем она не преминула сообщить журналистам, и несколько человек гостей на фоне все того же торта, стульев, зеленого газона и тентов от солнца.
Дочитав статью, Хоуп поморщилась. Во всеуслышание заявлять о своей свадьбе, о цене платья, о количестве приглашенных и стоимости предстоящего свадебного путешествия – это было не в характере ее отца. Зато это было в привычках ее матери…
Хоуп вспомнила ее уход, ей тогда было 12 или 13 лет. Мать просто собрала свои вещи и ушла. Не попрощавшись и ничего не сказав. Но она забрала не все - только свои носильные вещи, деньги и некоторые драгоценности – те, что подороже. От Алена ей больше ничего не было нужно. Из-за этого она и вышла за него замуж – красивый молодой человек при деньгах. На нее засматривались многие – высокая, стройная шатенка с глубокими серыми глазами, - но она выбрала его. У нее было все, чего она хотела, к тому же муж ее обожал. Вот только он никак не хотел уезжать из этого задрипанного, по ее мнению, городишка, хотя при желании смог бы это устроить. Но не в его привычках было бросать доверенную ему работу на кого-то другого, и молодая супруга раз за разом получала ласковый, но твердый отказ. Это ее злило, но виду она старалась не подавать, а он недоумевал, зачем она так настаивает.
Он понял это много позже, когда однажды он пришел домой и не увидел в комнате ни ее вещей, ни ее чемоданов. Она позвонила через пару дней, сказав «Извини, дорогой, теперь у меня будет другая жизнь. Такая, как Я хочу. Я пришлю тебе документы на развод».
О, как он ее проклинал… Ее, ту, с которой он был так счастлив по началу, и которая подарила ему замечательную дочь…
Да, это было в ее привычках – с первого слова статьи было ясно, что она «заказная».
Девушка отложила в сторону и этот листок. В папке осталась всего одна бумажка – вырезка из газеты, но уже не местной. Названия источника на листе не было, но бумага была иной, чем та, на которой печаталась «Сайлентвилль». Ее вид и способ набора слов напомнили Хоуп текст «Нью-Йорк таймс», хотя она не была уверена в этом на все сто процентов. Вырезка гласила о какой-то научной конференции химиков, проходившей в Нью-Йорке, и каких-то лауреатах какой-то премии в сфере все той же химии. Судя по размеру и скупости текста – это была всего лишь заметка далеко не в начале газеты. Она не имела к Хоуп или Саре никакого отношения, в ней не было никаких указаний на Сайлентвилль или, хотя бы, Мичиган. И все упоминаемые имена были Хоуп незнакомы.
Девушка повертела вырезку в руках и сложила все бумаги обратно в папку. Найденное проливало какой-то свет на события, имевшие место в молодости ее отца, но каким образом все это было связано с Сарой? И зачем ей понадобились все эти вырезки? Видимо, она тоже связывала самоубийство Кристины и помолвку Алена. Только это все равно ни к чему не приводило.
Если это и было то самое загадочное дело, над которым она работала – причины ее убийства снова становились непонятны.
Хоуп засунула папку в ящик своего стола и пошла вниз искать отца.

***
Ален сидел в гостиной. Завидев дочь, он сложил газету, которую читал, и сообщил ей, что как раз собирался идти звать ее обедать.
Когда они вошли в столовую, Элиза как раз расставляла посуду. Сев за стол, Хоуп решила, что это самое подходящее время для интересующего ее разговора, но она не знала, как его начать. Наконец, когда с едой было покончено, и Элиза принесла поднос с чашками, она собралась с духом и спросила:
- Папа, а кто такая Кристина Морган?
Ален резко вскинул голову и пристально посмотрел на дочь.
- Откуда ты взяла это имя?
- Просто… просто листала тут старые газеты и случайно наткнулась на… на какие-то намеки насчет нее и тебя… - Хоуп было неприятно от затронутой ею темы и от собственного вранья, но, тем не менее, лукавить она старалась правдоподобно.
Ален нахмурился, поставил чашку обратно на блюдце и несколько секунд молча созерцал узор на скатерти.
- Это… одна девушка. Мы встречались. До того, как я познакомился с твоей матерью.
- К сожалению… - тихо прокомментировала Хоуп.
- Не говори так, - резко ответил Ален. Потом вздохнул и добавил, уже мягко и тихо:
- Твоя мать подарила мне тебя – уже одно это того стоило. Я просто не имею права сказать, что сожалею о своем решении – первое время я был действительно счастлив. И ты, кстати, тоже не имеешь такого права…
Он вздохнул и откинулся на спинку стула.
- Хотя, да, это принесло нам всем немало горя. И Кристина…
Он снова нахмурился, потом махнул рукой и погрустнел еще больше.
- Это все было так давно, что уже не имеет смысл замалчивать это. Мы с Кристиной встречались. Она была очень милая, добрая и ласковая, я думаю, она по-настоящему меня любила. И она была бы отличной женой – и мне, и любому другому парню, которого бы выбрала. Я в этом не сомневаюсь.
А потом… А потом я встретил Анетт… Она была полной противоположностью Кристины – яркая, самоуверенная, целеустремленная… Я потерял голову, я хотел видеть эту женщину рядом с собой постоянно. И мне казалось, что я был ей нужен.
Ален пожал плечами.
- Но хуже всего другое – мне пришлось разорвать помолвку с Кристиной. Для нее это был удар, но она не уговаривала меня, не просила, не угрожала – ничего. Просто поняла и отпустила. Это меня тронуло тогда больше всего.
Знаешь, однажды я чуть было не ушел от Анетт обратно к Кристине, еще до помолвки с твоей матерью. Но «чуть было» не считается. А потом я узнал, что Кристина покончила с собой…
Ален поставил локти на стол и спрятал лицо в ладонях.
- Я виню в этом себя. Мне нужно было… Не знаю что, но мне нужно было что-то сделать… В ее смерти виноват я и больше никто.
Хоуп положила руку отцу на плечо.
- Папа, не надо… Откуда же ты мог знать? И чем бы ты помешал? Как говорил один бельгийский сыщик: «Я не могу расследовать преступление, если оно еще не произошло». В конце концов, это был ее выбор… «Наверно…», - добавила она про себя.
- Я знаю… И все равно… Знаешь, иногда мне кажется, - Ален задумчиво поднял голову к потолку, - что она всегда где-то рядом, как будто охраняет меня… Может, это звучит глупо, но я верю, что ей бы хватило на это сил и любви ко мне. Даже после того, что я сделал…
Он горько усмехнулся.
- Мистер Монтгомери, вам не следует винить себя в том, в чем вы не виноваты. Против судьбы не пойдешь, - прозвучал голос Каролины прямо над ухом Хоуп.
Она вздрогнула, чуть не пролив на себя содержимое своей чашки.
- Да, Каролина, вы правы. Хоуп говорит мне то же самое. Но все равно отделаться от этого чувства нелегко…
- Придется, - резко перебила его Каролина. – Нельзя все время жить прошлым и корить себя за него. Кстати, вам звонят из «Джонс, Уокер и Монтгомери», я перевела звонок в ваш кабинет.
- Да, спасибо, - Ален провел рукой по лицу, отгоняя старые воспоминания.
Женщина развернулась на каблуках на сто восемьдесят градусов и покинула столовую. За все время дискуссии она ни разу не взглянула на Хоуп. А девушка сидела, хлопая глазами. Дождавшись, когда за Каролиной закроется дверь, она изумленно уставилась на отца.
- Папа! Ты позволяешь ей такие комментарии?!
- А что такого? – Ален устало пожал плечами. – Она ведь дело говорит, тем более то же самое, что и ты.
- Да какая разница? Это ее не касается, с какой стати она дает тебе такие советы, да еще таким тоном? И вообще, она, что, подслушивала под дверью?
- Дочка, ты слишком щепетильна, не надо так. Каролина – взрослый, умный человек, она никогда не говорит глупости.
Ален встал и ласково потрепал дочь по плечу.
- А подслушивать ей не за чем – дверь открыта, акустика хорошая.
Он улыбнулся и вышел из столовой.

[Паллада]

Глава 9. Медальон

Хоуп осталась сидеть в столовой. Она смотрела в окно, мысли сами собой плавно перетекли с выходок Каролины на Кристину. Какое отношение эта девушка имела ко всей этой истории, кроме инцидента с озером? Почему Сара собирала газетные вырезки о ней? За что ее убили? А может Кристину тоже убили? Но зачем? Кусочков паззла было много, но еще не хватало каких-то существенных фрагментов.
Но, по крайней мере, теперь существовала еще одна цель – выяснить как можно больше о Кристине Морган. Хоуп решила, что будет не лишним снова наведаться в редакцию газеты. Раз эта ярмарка проходила ежегодно, а работы Кристины пользовались успехом – там должны были быть еще какие-то статьи о ней.
Однако, после полудня, проведенного в пыльном архиве, выяснилось, что информации не просто очень мало – ее нет совсем. Больше ни в одной статье, касающейся ярмарки, Кристина Морган не упоминалась. Может, то маленькое интервью было приурочено к ее помолвке с обеспеченным женихом и потому могло быть интересно сплетникам?
Было еще одно место, где можно было попробовать что-то узнать – дом Сары. Вдруг там сохранились еще какие-то материалы? Как только Хоуп подумала об этом – на душе сразу сделалось противно, но других планов действий пока не было. К тому же, чем дальше Хоуп копалась в этом деле, тем больше оно ее затягивало, появился некий азарт выяснить всю правду и о двух смертях и, теперь уже, о собственной семье.
В дом она вошла тем же путем, что и прежде – ключ от входной двери они с Кристофером положили на место, под цветочный горшок. На этот раз входная дверь открылась куда легче. Девушка обошла весь первый этаж, но не нашла там ничего интересного. Держась за перила, она осторожно поднялась на второй этаж и направилась в комнату Сары в надежде найти там еще что-то. Но тщательный осмотр ничего не дал – все ящики, полки и шкафы были пусты. Видимо, все мало-мальски компактные личные вещи были убраны. Хоуп пошла дальше по коридору – некоторые комнаты были заперты, другие открыты, но и в них ничего интересного не попалось. Оставалось еще одно место, куда имело смысл заглянуть – чердак, именуемый мансардой.
Хоуп повезло, он оказался не заперт. Если в доме явно навели порядок перед уходом, то здесь об этом никто и не думал – все было просто пропитано пылью и запустением. Почти все свободное место было занято ящиками, тюками и коробками – именно сюда стащили вещи со всего дома. Вскрывать коробки и искать там что-либо смысла не было, да Хоуп и не стала бы этого делать, поскольку не знала есть ли там что-то нужное ей. А рыться в чужих вещах просто так ей не хотелось.
Она медленно прошла по немногочисленным тропинкам среди груды вещей – на некоторых коробках были надписи – «Посуда», «Одежда», на других – нет. Из одной из коробок торчали длинные заячьи уши розового цвета. Хоуп подошла к ним поближе и отогнула край коробки – она была битком набита игрушками. Девушка могла бы поспорить, что они все раньше находились в комнате Сары, кажется, она даже помнила эту большую белую собаку, сидевшую на комоде, в том видении с папкой.
Вдруг она услышала тихий скрип за спиной и резко повернулась на звук. Но успела увидеть только что-то промелькнувшее в дверном проеме и дверь, которая закрылась. В замочной скважине повернулся ключ. Хоуп вскочила и бросилась к двери. Поздно, она была закрыта - кто-то запер ее на чердаке. Что это был именно «кто-то», живой человек, она была уверена. Она даже услышала тихие удаляющиеся от двери шаги. Она дергала ручку и трясла дверь – безрезультатно. Кричать тоже не имеет смысла – все окна наглухо закрыты, а дом находится на отшибе, вряд ли кто-то ее услышит.
Ей не было страшно, только досадно. Вряд ли этот кто-то закрыл ее просто так, от нечего делать – это явно было сделано с умыслом. Каким? Дать понять, что она залезла не в свое дело. И еще это значило, что кто-то знает, что она здесь была и, может даже, следил за ней. Значит, ей не удалось сохранить свои изыскания в тайне.
Но сейчас надо было подумать о том, как выбраться отсюда. Вариант вылезания через окно исключался, а других выходов с чердака не было. Хоуп заглянула в замочную скважину – ключа в ней не было. Значит, злоумышленник унес его с собой. Где он, интересно, его взял?
Хоуп достала из внутреннего кармана сотовый и задумчиво посмотрела на него. Как это не печально, но позвонить в этой ситуации можно было только одному человеку – Кристоферу. Девушка со вздохом набрала его номер. Ей нравилось, что он никогда не задет лишних вопросов. Два предложения – и он сразу понял, в чем проблема и что нужно делать.

***
Минут через десять после звонка, Хоуп услышала шаги за дверью. Они остановились за дверью, кто-то что-то поставил на пол, и раздался какой-то лязг, перешедший в треск ручного перфоратора. Через несколько секунд конец вращающегося механизма вылез из двери со стороны Хоуп. Потом перфоратор исчез и в отверстии показался край ножовки, минут через пять дверь открылась, а ничем не сдерживаемый замок упал на пол – Кристофер просто вырезал его из двери.
«Прекрасный принц спасает красавицу, заточенную в башне злым колдуном, блин», - как-то некстати подумалось Хоуп.
Мужчина собрал инструменты и жестом предложил Хоуп выйти из своего временно узилища.
Они спустились вниз на второй этаж, оттуда – на первый, прошли холл и вышли на улицу, не проронив ни слова. Только когда они покинули территорию дома и начали спускаться вниз по лестнице к озеру, Кристофер, наконец, открыл рот.
- Ну, и что это было?
- Где? – прикинулась дурочкой Хоуп.
- В доме. Я, пожалуй, не поверю в историю, что ты открыла дверь на чердак, вошла туда, а случайный порыв ветра захлопнул дверь.
- В таком случае, я не буду рассказывать эту историю. Ветер тут не при чем. Меня кто-то запер.
- Кто?
- Не знаю, я заметила только легкое движение и не успела разглядеть ни силуэта, ни лица – ничего.
- Похоже, мои прогнозы сбываются… Этот кто-то, похоже, понял, зачем ты пришла в этот дом.
- Не думаю. Угадать такое довольно сложно. Я думаю, это скорее было предупреждение.
- Пусть так. Отказываться от своей бредовой затеи ты не собираешься – это я уже понял. В таком случае, хочу еще раз напомнить, что ты можешь рассчитывать на любую мою помощь и в дальнейшем. Мне бы хотелось, чтобы ты делилась своими планами относительно своих предстоящих действий. Не докладывала о своем поведении, а именно делилась планами - нам обоим так будет спокойнее.
Лестница кончилась, теперь они шли по тропинке вдоль озера, в сторону жилых домов. Они шли плечом к плечу, и девушка скосила глаза на собеседника. Он смотрел прямо перед собой, и лицо его было спокойным.
- Чего это ты вдруг решил начать мне помогать? – недоверчиво прищурилась девушка.
- Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, вот и все, - мужчина повернул голову в ее сторону и спокойно посмотрел ей в глаза. – Ты – дочь моего хорошего знакомого, этого достаточно.
Хоуп отвела взгляд и начала смотреть себе под ноги.
- И это все?
- А этого мало?
Девушка неопределенно пожала плечами. Объяснение ее устраивало, но показалось незаконченным.
- Хорошо, я учту на будущее, - ответила она.

***
О предложении Кристофера имело смысл задуматься, мешать он теперь не будет, а пользы от него может быть много – как сегодня. Но в собственном доме ей помощь не нужна, поэтому, поблагодарив его, она пошла к себе. А заняться она собиралась поисками в собственном доме. Там тоже был чердак, и тоже могло найтись что-то интересное, раз уж все выходило так, что дело начало касаться ее семьи.
Первым делом она пошла искать отца, чтобы навести справки о чердаке. Ален сидел на веранде и читал какую-то книгу.
- Пап, а где все старые вещи? На чердаке?
- Да, на сколько я помню. А зачем вдруг?
- Так, хочу найти кое-какие старые вещи. А где ключ от него?
- Там, наверно, открыто. Каролина затеяла недавно какие-то работы там, - Ален неопределенно махнул рукой. – Честно говоря, я не вникал.
«Как-то больно много себе позволяет эта женщина в этом доме», - поморщилась девушка, но ничего не сказала.
Она поднялась к чердачной двери и толкнула ее – та и правда была открыта. По счастью ни Каролины, ни кого другого поблизости не было.
Хоуп прикрыла за собой дверь. Чердак ее дома существенно отличался от чердака Сары. Здесь вещи тоже были сложены в коробки, но не громоздились по всему периметру небольшого помещения, а стояли в строгом порядке и не мешали проходу. Так что посередине чердака было довольно много свободного места.
Девушка положила на ближайший стол захваченный с собой скотч и вскрыла канцелярским ножом ближайшую коробку. Старые подушки, пересыпанные нафталином, пара одеял, еще какие-то куски ткани – ничего интересного. Хоуп снова заклеила коробку скотчем и поставила обратно. В следующей тоже не нашлось ничего интересного, а третью, с надписью «Посуда», она трогать не стала. В четвертой, самой большой, оказались ее старые вещи – кое-какая одежда, игрушки и разные поделки. Хоуп вытащила коробку на середину комнаты, взяла стул какой почище и решила немного понастольгировать. Из коробки на свет божий появлялись старые плюшевые зайцы, собаки, медведи, папки с ее детскими рисунками, малюсенький комбинезон, в котором она, она хорошо это помнила, любила гулять года в три. Странно, что его не выкинули или не отдали. Вдруг, где-то почти на самом дне что-то блеснуло. Девушка перегнулась через край коробки, дотянулась до блестящей вещицы и достала оттуда небольшую коробочку, аляповато разукрашенная фломастерами и обклеенную блестками. Только посмотрев на нее, Хоуп тут же вспомнила, что это ее коробочка – в детстве она держала в ней разные интересные штучки. Улыбаясь, Хоуп села обратно на стул и открыла ее. Внутри лежали разные безделушки и мелкие вещицы – кем-то подаренные или где-то найденные. Все, что лежало в этой коробочке, Хоуп полагала своими «драгоценностями». Она высыпала содержимое коробочки на пол и начала рассматривать: разноцветные стеклышки, маленькие красивые камешки, отполированные водой, высохший красивый цветок… Там были цветные заколки для волос, маленькое колечко, пластиковый пупс, несколько фломастеров, две целых жевательных резинки и еще многое другое. Вдруг ее снимание привлек какой-то круглый блестящий предмет. Вытащив его из кучи вещей, Хоуп поняла, что это – круглый медальон на цепочке. Он был размером с пятицентовую монетку, серебряный, покрытый какими-то узорами и отливавший стальным блеском, когда на него падал свет. Хоуп не могла вспомнить, откуда он. Кажется, она его где-то нашла, очень давно…
Она отряхнула медальон от пыли, расстегнула замок и надела на шею. Украшение приятно холодило кожу и ничуть не давило на шею, хотя по виду было довольно массивным. Хоуп встала и подошла к старому зеркалу, стоящему на комоде, чтобы взглянуть на себя. Свет упал на медальон, по нему пробежали отблески, и внезапно Хоуп застыла как вкопанная, расширенными глазами глядя на медальон в зеркале – это было именно то украшение, которое висело на шее убийцы, там на берегу…
Она стояла и смотрела на себя в зеркало. В мозгу снова всплыла сцена на берегу – темный силуэт, блик луны и серебристый отсвет на груди убийцы. Да, это был тот самый медальон. Она медленно сняла его и положила на ладонь. Откуда? Откуда он взялся у нее? Если б предметы могли рассказывать о событиях, свидетелями которых они были… Она поколебалась, а потом снова одела медальон на шею. Не опасно ли разгуливать с этой вещью на шее?
«А вдруг повезет и кто-то признает эту вещицу? Хотя вряд ли – столько лет прошло.»
Она вышла из комнаты и спустилась вниз.
Ален сидел в гостиной и о чем-то беседовал с Каролиной. Она подняла глаза на Хоуп, когда та вошла – лицо ее было как всегда бесстрастно, но вдруг взгляд упал на медальон на шее Хоуп. По лицу женщины промелькнуло странное выражение удивления и… чего-то еще. Это не ускользнуло от взгляда Хоуп – в этот момент она как раз смотрела на Каролину.
- Красивый, правда? – девушка дотронулась пальцами до медальона на шее, она обращалась к ним обоим, но смотрела на Каролину. – Вот, нашла свои детские безделушки, а там лежало вот это. Красивый, правда?
Каролина поняла, что Хоуп заметила, как изменилось ее лицо при взгляде на медальон.
- Да, мисс. Он очень красивый, - спокойно сказала она, игнорируя выпад в свой адрес.
- Да, милая, красивый, - подтвердил отец, но не найдя тему особенно интересной, он возвратился к прерванному появлением Хоуп разговору. Он явно ничего не знал об этом медальоне или просто не помнил.
Теребя медальон и подозрительно посматривая на Каролину, Хоуп вышла в другую дверь, обошла дом и вернулась к себе. Экономка отца не понравилась ей с первого взгляда, но сейчас, по причине постоянной настороженности, Хоуп стала смотреть на нее все более подозрительно.
У себя в комнате девушка села за стол, облокотилась на него обеими руками и задумчиво посмотрела в стоящее прямо перед ней зеркало. Медальон слабо подрагивал на ее шее. Она взяла его двумя пальцами, отвела в сторону и отпустила, заставив сильно раскачиваться. Лучи света, попадая на его поверхность, отражались холодным мерцанием. Медальон качнулся вправо - отражения сверкали, качнулся влево - блики прыгали в глаза, снова вправо, снижая амплитуду, опять влево - захотелось спать, но закрыть глаза не давало какое-то смутное бормотание. Хоуп напряглась, вслушиваясь в этот звук – через несколько секунд она начала различать слова. Звук шел как через вату, слова были понятны отрывочно и невразумительно. Только яркий кружок медальона качался перед глазами, отражая яркий свет зажженной люстры. Теперь блики были не мягко-серебристые, как при солнце и не холодно-белые, как в лунном свете, а ярко-оранжевые – как свет ламп под потолком
- … это было бы здорово… я думаю, и вам самой это тоже… - тем временем шептал голос, - … а кроме того…
Хоуп сделала над собой усилие и с трудом перевела взгляд с качающегося медальона на лицо говорившего. Но ситуацию это не прояснило – черты лица были смазаны, Хоуп видела только светлый блин, как будто бы она носила очки с сильными диоптриями, а сейчас их сняла. Одно большое и светлое пятно лица вверху и маленькое, но темнее – внизу. Мозг, хоть и не без труда, сложил два и два и получил ответ – перед Хоуп сидел и что-то говорил человек, на чьей шее висел тот самый медальон.
- …вы же согласны…? – тем временем все тем же полуразборчивым голосом вещал он, - …давайте выпьем…
Хоуп увидела в руке у человека сгусток чего-то красного и точно такой же – у себя. Неосознанно она поднесла руку ближе к лицу, чтобы получше рассмотреть и поняла, что это бокал с какой-то жидкостью. Она поднесла его к губам и отпила глоток. Содержимое было терпко-сладким и сильно пахло чем-то резким. Проглотив его, девушка почувствовала странное послевкусие – металлическое и неприятное. В голове начинало шуметь, голос все говорил, а медальон – качался, качался, качался…
Хоуп начинала понимать, что опять происходит что-то мерзкое – человек напротив внушал уже не опасения, а хорошо различимую тревогу, шум в голове усиливался, а пассивное безразличие и беспомощность заливались внутрь свинцовой водой.
Два громких и неожиданных удара заставили видение потускнеть, а Хоуп от неожиданности подпрыгнуть на стуле. Марево чужих воспоминаний съежилось и пропало, а сердце выбивало на ребрах бешенную дробь от испуга.
Хоуп по-прежнему сидела у себя в комнате перед зеркалом, только медальон уже давно перестал раскачиваться.
- Войдите, - немного дрожащим голосом громко сказала она.
Дверь открылась, и на пороге обозначилась ненавистная экономка.
- Обед подан, мисс, - сказала она и, не дожидаясь ответа, снова исчезла в коридоре, закрыв за собой дверь.
Девушка, слушая уже утихающий стук сердца, опустила голову вниз и посмотрела на украшение на своей шее. Потом медленного его сняла и взвесила на ладони.
«Сара говорила с убийцей. Интересно, о чем? Уж не собиралась ли она его шантажировать? И, чтобы заткнуть ей рот, ее просто убили. Хотя, она не похожа на человека, который будет заниматься такими вещами ради денег. А если не ради них, тогда ради чего?»
Хоуп вспомнила тошнотворную слабость и терпкий вкус жидкости в бокале. От воспоминаний, как обычно, начало колоть в затылке.
«Чтобы там ни было в бокале – оно было там не одно. Ни один напиток не имеет такого резкого запаха и металлического привкуса. Значит, отравили? Чтобы потом утопить? Значит, не травили, а только дезориентировали, чтобы превратить в «овощ», а потом без проблем избавиться… Интересно, а вскрытие проводилось?»
Это был чрезвычайно интересный вопрос, который нужно было выяснить. Хоуп открыла ящик стола и положила медальон вглубь, на самое дно – от греха подальше. Потом встала и пошла в столовую, по дороге раздумывая, как будет выторговывать у полиции рапорты годичной давности.

[anactacia]

Паллада,
безумно интересное продолжение! захватывающий сюжет!
знаешь, мне кажется, что в таком виде, роман намного интереснее. не отвлекаешься на картинки, полностью сосредоточившись на деталях, описаниях и ощущениях. а образы, созданные тобой в сериальном, очень гармонично накладываются на образы, созданные воображением читателя.

[Паллада]

anactacia, спасибо. ) В общем, я тоже так считаю насчет отсутствия картинок.

Глава 10. Новый взгляд на старые факты

Учитывая размеры города, потенциальных покупателей в нем должно было быть не так уж мало, однако, в магазине Кристофера очень часто их не было совсем. Это при том, что магазин торговал практически всем на свете – от рыболовных снастей до стиральных порошков. Впрочем, вопрос соотношения расходов и доходов этого заведения ее мало волновал, ее вполне устраивало, что она может прийти туда и оторвать хозяина от дел в любое удобное для себя время. А хозяин терпел это безропотно – что еще нужно?
Видимо, предчувствуя, что она войдет во вкус и будет приходить, когда вздумается, Кристофер дал задание своему помощнику провожать Хоуп к нему незамедлительно. Потому что стоило девушке войти в магазин и открыть рот для вопроса «А где Кристофер?», как помощник тут же затараторил, что хозяин сейчас «у себя» и «лестница - вон там».
Поднявшись на второй этаж, Хоуп огляделась и направилась к полуоткрытой двери в дальнем конце.
Помещение, в котором она оказалось, было совсем небольшое и явно выполняло роль рабочего кабинета – об этом свидетельствовали стеллажи с папками, шкафы, полки и длинный стол с принтером, несколькими пачками документов и компьютером, который особенно хорошо смотрелся в соседстве с общей деревенско-запустевшей обстановкой. В углу у окна пристроился маленький хромированный сейф.
Хозяин «кабинета» сидел за столом и сосредоточенно листал какие-то бумаги в пластиковой серой обложке.
Хоуп, не дожидаясь приветствия, подошла к столу и сходу бухнула:
- Я иду в полицию.
Кристофер спокойно поднял глаза от бумаг и только слегка приподнял одну бровь. Выдержав паузу, Хоуп поняла, что номер не прошел и никаких вопросов не последует.
- Мне нужны полицейские отчеты прошлогодней давности, - пояснила она. - Вернее, всего один. Дело осталось за малым – уговорить полицейских мне его показать.
Она пододвинула к столу свободный стул, плюхнулась на него, поставила локти на стол, а голову – на руки и выжидательно воззрилась на Кристофера.
Мужчина помолчал несколько секунд, потом закрыл папку и спросил:
- Я так понимаю, тебе нужен отчет о деле Сары. А можно узнать зачем?
- Хочу почитать на досуге, интересно, - ответила девушка. – Хочу знать, что они делали с телом, если делали.
- Вскрытие? Зачем? Есть основания полагать, что они могли что-то найти?
- Если б они могли что-то найти – они бы, наверно, возбудили уголовное дело. Просто мне интересно, делали или нет. И что написали в заключении. Не думаю, что они просто возьмут и дадут мне его почитать.
- Не дадут, - согласно кивнул Кристофер. – По крайней мере, тебе... Ты, я думаю, никуда сегодня не собиралась?
- Нет, а что? – заинтересовано спросила девушка.
- Тогда пригласи меня сегодня домой на ужин, - усмехнулся мужчина.

***
Вечер прошел весело – после ужина сначала смотрели телевизор, потом говорили о жизни и даже играли в шарады. Кристофер весь вечер шутил, Хоуп смеялась, а Ален радовался и тому, и другому.
Сразу же после предложения Кристофера пригласить его в гости, Хоуп подумала, что это отличная идея – не только для нее, но и для ее отца. Похоже, Ален безвылазно сидел дома, только иногда выходя подышать воздухом на веранде. Впрочем, ей самой тоже было радостно забыть о своих переживаниях и всей этой ерунде о Саре хоть на время. В этот вечер ее настроение не испортила даже вездесущая Каролина, несколько раз приходившая в гостиную за какой-то ерундой.
Когда было принято решение заканчивать веселье, Ален тепло попрощался с приятелем и пошел к себе наверх, а Хоуп вышла проводить последнего на крыльцо. На улице уже стемнело, а уличного освещения здесь отродясь не было. Темноту разгоняли слабые светильники с двух сторон входной двери и бледная луна в небе, которая, впрочем, с успехом заменяла уличную иллюминацию. Было ясно и безветренно – и, если на предметы не падали тени от домов, то видно было не хуже, чем под фонарем.
- Спасибо, что пришел, было здорово. Я даже и не помню, когда мне в последний раз было так весело, - улыбнулась Хоуп, остановившись у ступенек и прислонившись к стойке деревянному навеса.
- Да, было здорово, - ответил мужчина.
Он полез во внутренний карман, достал оттуда сложенный лист бумаги и протянул девушке.
- Что это? – спросила она, взяв лист.
- Копия полицейского отчета.
Хоуп удивленно-радостно вскинула голову.
- Ты его достал? Здорово! Кого тебе пришлось подкупить?
- Никого, - усмехнулся Кристофер. – Просто у меня много разных знакомых, а сделать копию безынтересного дела годичной давности – не велика услуга.
- Да, хорошие у тебя знакомства. Если мне вдруг понадобиться оружие или наркотики, я обращусь к тебе, - не очень остроумно пошутила она и посмотрела на мужчину.
Его лицо сильно изменилось – если весь вечер он шутил и веселился, то сейчас стоял угрюм и даже мрачен.
- Все нормально? – несколько озадачено спросила Хоуп, подошла к нему и тронула за плечо.
Кристофер резко поднял голову, сделал еще шаг вперед и посмотрел ей в глаза. Во взгляде этом была суровость, мрачность и, вместе с тем, какая-то печаль. Хоуп не могла понять, что это значит и чем вызвана такая радикальная смена настроения. Но, через несколько секунд, он отступил назад и придал лицу весело-беззаботное выражение, которое, тем не менее, было только слабой копией веселья, имевшего место всего полчаса назад.
- Да, все отлично. Ладно, еще увидимся, - Кристофер махнул рукой, спустился с крыльца и, засунув руки в карманы, пошел прочь. А сбитая с толку Хоуп осталась стоять на крыльце, недоверчиво провожая его глазами.

***
Сколь бы велико не было удивление Хоуп относительно поведения Кристофера, но стоило ей вспомнить о полицейском отчете, как она тут же выкинула странный случай из головы.
Отчет занимал всего один лист стандартного альбомного размера, заполненный с двух сторон. Поднявшись к себе в комнату, девушка быстро пробежала его глазами и остановилась на пункте «Заключение судмедэксперта». Из трех скупых строк она поняла, что смерть наступила вследствие наполнения легких водой, то есть, проще говоря, что Сара утонула. Так же была отмечена очень низкая температура тела и отсутствие внешних повреждений. И, в самом конце, заключение экспертизы о том, что в крови обнаружена очень маленькая доза спиртного. Так, значит, анализы все-таки делали. Скорее всего для того, чтобы исключить вариант, что она напилась или приняла что-нибудь не то. Такая маленькая доза алкоголя не приводит к опьянению и этот пункт исключили. А пила она, вероятно, то вино, наверно вино, в которое убийца что-то подмешал. Вот только это что-то не нашли. Значит, растворилось до полного исчезновения? Могло, ведь вскрытие делали через много времени после смерти. Значит, это был не банальный стрихнин или цианид калия, а что-то более заковыристое.
Хоуп положила листок в ту же папку, где лежали бумаги Сары, и задумалась. Теперь она знала куда больше – и сам факт убийства, и способ, и место, не знала только главного – причину и имя убийцы. Первая явно была связано с тем материалом, что собирала Сара, вот только как? Может, самой Саре и было что-то из этого ясно, но не Хоуп. А второе, в свою очередь, было связано с медальоном. Но этот путь был еще более бесперспективным – не давать же в газету объявление, кто может опознать данную вещь? Хотя был еще один момент, который не стоило упускать из виду, - кто-то же закрыл ее на чердаке. И она была уверена, что это был не сквозняк или что-то еще в этом роде. Это был человек, живой человек, который... Который что? Хотел предупредить? Или, наоборот, намекал, что если она не угомониться, с ней тоже случится что-то нехорошее? Если первое – у нее был некий тайный покровитель. Зачем ему это было нужно – это уже другой вопрос. Если же второе – стоило серьезно поостеречься и сделать свою розыскную деятельность еще менее заметной.
«Так, что же мы имеем?» - начала рассуждать Хоуп, прохаживаясь по комнате. «Некая журналистка узнала о ком-то что-то. Надо полагать, что-то нехорошее. Начала собирать информацию об этом, чтобы... ну, предположим, чтобы шантажировать этого человека. Это как-то непохоже на Сару, но других версий пока нет. Она старательно прячет свои бумаги ото всех, но потом зачем-то встречается с этим человеком, причем у себя дома. Этот человек подмешивает что-то необычное в ее бокал, а потом, когда бедная девушка теряет ориентацию в пространстве и времени, отводит ее к озеру и толкает в воду. Ни одной зацепки, ни одной...»
Хоуп подошла к столу, снова открыла папку и начала задумчиво перебирать бумаги. Заметка о ярмарке, фотографии ее счастливых участников, маленькое интервью с Кристиной Морган, ее же некролог, помпезная статья о свадьбе родителей и та непонятная заметка о химиках. Девушка повертела ее в руках и начала читать, думая о своем. Но тут какая-то фраза в вырезке обратило на себя ее внимание, она вынырнула из облака своих мыслей, вернулась к началу абзаца и прочитала еще раз, внимательно:
«Первую премию за научное достижение в области промышленной химии получил молодой ученый из Фрэнк Уилсон. Изобретенное им химическое соединение может стать настоящим прорывом в промышленной добыче драгоценных металлов, составив конкуренцию использующимся в данный момент цианидам. По словам мистера Уилсона, его изобретение, получившее название «цизил», куда действеннее цианида калия и безвреднее для человека. Впрочем, исследования его действия пока еще дело будущего...»
«Все-таки, Сара знала, что нужно искать – заметка о химике, изобретшем новое химическое вещество, призванное заменить цианиды! Ведь оно наверняка ядовито, хоть и «безвреднее для человека»... Так, значит, Сара догадывалась, что кто-то убил Кристину Морган, подсыпав или подлив ей этот цизил, а потом и ее саму убили тем же способом! Нагло, самонадеянно, но... но сработало! Эх, Сара, Сара, зачем ты пила с человеком, который уже совершил одно убийство..?»

[Паллада]

Глава 11. Убийца вышел на след

Утром, наскоро позавтракав, Хоуп устремилась к компьютеру за информацией о той конференции и цизиле. Заметка нашлась в архивах газеты, Хоуп не ошиблась – это была «Нью-Йорк таймс». Покопавшись в сети еще, девушка нашла немного информации об этом Фрэнке Уилсоне и самом цизиле. Однако, этого было мало.
Сделав пару звонков знакомым, а также в саму «Нью-Йорк таймс», девушка таки раздобыла контакты химика-лауреата. Он был жив и по-прежнему занимался своей работой в каком-то нью-йоркском исследовательском центре.
Набирая номер доктора Уилсона, девушка надеялась, что застанет его на месте, и что он вообще согласиться с ней разговаривать. Телефон пропиликал все положенные цифры, в трубке что-то щелкнуло, и женский голос на том конце провода известил ее, куда она попала.
Доктор Уилсон внимательно выслушал всю историю Хоуп про некий библиографический справочник ученых-химиков, которую она сочинила, чтобы оправдать свой интерес к его деятельности, и поделился кое-какой информацией. Оказалось, что родом он из Мичигана, но не из Сайлентвилля, а другого примерно такого же небольшого городка; что химией увлекается еще со средней школы; что в свое время он сделал научное открытие, которому прочили большое будущее, и за которое он даже получил премию; но, к сожалению, ни добывающую промышленность, ни государство оно не заинтересовало, и его надежды на госзаказ не оправдались. «Они мне сказали, что на разработку новых способов и их апробирование могут уйти годы и тысячи долларов, и еще неизвестно, будет ли новое химическое вещество лучше прежнего. А перспективы увеличить производительность и обезопасить людей от работы с ядами никого не волновали», - сетовал доктор Уилсон.
Хоуп терпеливо слушала рассказ, правдоподобно делая вид, что ей это нужно и интересно. Когда доктор Уилсон упомянул вредность производства, девушка ухватилась за эту фразу и обеспокоено попросила просветить ее относительно дурного влияния на человеческий организм ныне применяемых средств и цизила. Доктор начал рассказывать, вдаваясь в подробности, про общую вредность добывающей промышленности и влияние свободных радикалов на и так не очень здоровые человеческие единицы.
В общей сложности разговор занял больше двух часов, но считать это время потраченным впустую Хоуп не могла – хоть и с трудом, но все же ей удалось узнать кое-какие существенные сведения. В частности, что этот самый цизил более безвреден, чем цианиды, но, при несоблюдении техники безопасности, разумеется, может привести к трагическим последствиям. А так же, что это соединение хорошо растворяется в любой жидкости, не имеет ни цвета, ни запаха, но само по себе не токсично, так что его можно хранить в обычной негерметичной таре. Всего этого было вполне достаточно, чтобы почти со стопроцентной уверенностью сказать, что причиной смерти Сары и, скорее всего, Кристины Морган стал именно он – цизил.
Хоуп постаралась исподволь выспросить, бывал ли доктор когда-либо в городе под названием Сайленвилль все в том же Мичигане или не происходило ли когда-либо краж его изобретения. Спрашивать она старалась аккуратно, чтобы не вызвать справедливого недоумения что, мол, девушка, вы за вопросы такие странные задаете? Впрочем, доктор с абсолютной уверенность заявил, что города такого не знает и, стало быть, никогда там не был, и что никаких краж не было и быть не могло, так как у себя дома он цизил не хранит, а в лабораторию так просто с улицы не зайти. И, разумеется, всегда ведется строгий учет всех опасных веществ.
Наконец распрощавшись с доктором и повесив трубку, Хоуп мысленно вычеркнула из своего гипотетического списка еще один пункт, прошедший проверку - Сара не зря сохранила себе в папку эту заметку про премию. Было вполне вероятно, что доктор говорил правду и он понятия не имеет ни про Сайлентвилль, ни про произошедшие здесь случаи «суицида». А это значило, что кто-то каким-то образом все-таки выкрал цизил из лаборатории. И, либо доктор врет, что этого не было, либо он и сам об этом не знает. Это выглядело вполне правдоподобно, если предположить, что это сделал человек, который имел доступ к яду и умел заметать за собой следы.

***
«А что если поискать в доме Сары еще что-нибудь?» Эта мысль пришла Хоуп в голову где-то после разговора с химиком, но до наступления обеда. «Что-нибудь – что угодно. Ведь вещи никто не забирал, она все еще в доме. Она работала журналисткой, значит, у нее должны были быть какие-то записные книжки, документы, тетради – хоть что-то. А там могли быть адреса, телефоны, просто заметки...»
Хоуп, конечно, не надеялась, что найдет где-то запись «Суббота, 19.00 – мистер такой-то, убийца Кристины Морган», но пойти туда действительно имело смысл. На худой конец, можно было бы поискать еще какие-то тайники, хотя девушка и не была уверена, что у нее получится. Но ведь где-то рядом всегда присутствовала сама Сара, которая могла что-то подсказать. Хотя, конечно, эти «контакты» с умершей не доставляли девушке никакого удовольствия.
Уже спускаясь вниз по лестнице, Хоуп подумала, что нужно сказать Кристоферу, куда она собралась. Она хорошо помнила инцидент на чердаке.
Подойдя к телефону, девушка набрала номер магазина. Трубку сняли практически сразу же, причем сделал это сам хозяин.
- Привет. Я иду в дом Сары, - без предисловий начала Хоуп.
На том конце провода возникло недолгое молчание, после чего голос Кристофера спокойно спросил:
- Зачем на этот раз?
- Появились новые идеи. В общем, я иду туда. Прямо сейчас.
- Хорошо. Только не входи в дом одна, дождись меня. И в сад тоже не ходи. Будет лучше, если ты пойдешь со стороны озера – это будет не так заметно, если мы встретимся там.
- Хорошо. До встречи, - и девушка повесила трубку.
Она развернулась в сторону входной двери и уже собиралась сделать шаг в ее направлении, как в поле ее зрения попала дверь в гостиную. В просвете между полуоткрытой дверью и косяком промелькнули до боли знакомые темно-серая юбка и светлая блузка. Каролина. Хоуп нахмурилась. Сейчас она вполне однозначно сказала по телефону, КУДА она собирается. Возможно, Каролина этого не слышала. А возможно, что и слышала… Похоже, за этой подозрительной особой водилась так же привычка подсматривать и подслушивать. Даже если экономка ничего не поняла, это было неприятно.
По-прежнему хмурясь, девушка вышла на улицу.

***
Она свернула не налево, как обычно делала, если шла к дому Сары, а направо – к озеру. Эта дорога была длиннее, но Кристофер был абсолютно прав – сейчас, после истории с чердаком, стоило повысить осторожность.
Хоуп шла по одной из самых оживленных улиц города и размышляла, что можно поискать в доме Сары и где. Ее размышления прерывались только новыми мыслями о содержимом проплывающих мимо нее немногочисленных витрин магазинов. Ей оставалось пройти не многим более десяти метров до поворота на маленькую улочку, которая зигзагом сходила вниз по склону холма и выводила почти к самому озеру, как вдруг она услышала за спиной все нарастающий гул. Обернувшись через плечо, она увидела, что по улице едет машина. Совершенно обычное явление на средней улице среднего города, тем более в обеденное время. Но было, все же, в этом явлении нечто неправильное. Спустя пару мгновений Хоуп поняла, что именно – машина двигалась очень быстро. Слишком быстро. И прямо на нее...
Все, что случилось дальше, она помнила довольно смутно. И не потому, что забыла что-то, а потому что события начала происходить очень быстро и одновременно.
Она хорошо помнила хромированную решетку радиатора, которая приближалась к ней с бешеной скоростью. В тот момент эта решетка занимала все поле ее зрения. Кажется, кто-то из пешеходов заметил машину, которая очень быстро ехала по тротуару на замершую девушку, и начал что-то кричать. Хоуп же инстинктивно сжалась в комок и отшатнулась в сторону. Ее движение не возымело бы совершенно никакого действия, и она оказалась бы под колесами, если бы в последний момент, когда до соприкосновения ее тела с бампером оставалась всего пара метров, она не почувствовала сильный толчок в бок. От этого толчка ее практически отшвырнуло в стену магазина, рядом с которым она стояла. Она больно ударилась о стекло плечом и бедром и упала на асфальт. Но эта же самая стена спасла ее от неминуемой смерти – Хоуп угодила аккурат между двумя выступами на фасада здания. Ее несостоявшийся убийца понял, что его маневр не удался, круто вывернул руль в противоположную сторону, сильно зацепил крылом машины об один из выступов стены так, что посыпались искры, и скрылся из виду.
Ошарашенные прохожие либо потрясенно торчали столбами на тротуаре, либо бежали к девушке, скукожившейся у стены. Все случилось слишком быстро, и никто из очевидцев происшествия не запомнил ни номер машины, ни лицо водителя. Последнего они просто не видели, потому что стекла машины были тонированы. А Хоуп просто потеряла сознание от пережитого ужаса и болевого шока.

***
Первое, что Хоуп увидела, когда пришла в себя – мягкое белое освещение и белый же потолок. Поморгав немного, пока глаза привыкали к свету, она начала оглядываться вокруг. Белыми были не только свет и потолок, но и вся окружающая мебель, стены и даже пол. В воздухе пахло чем-то химическим и неприятным, чем всегда пахнет в подобных заведениях – девушка находилась в больничной палате. Она лежала на кушетке, укрытая одеялом и в больничной одежде. Медсестра, которую она сначала не заметила в углу палаты, повернулась на шорох и подошла к ней со шприцем в руке. Потом отогнула край одеяла и воткнула иголку в руку Хоуп. На слабые возражения девушки, медсестра улыбнулась и сказала, что это всего лишь обезболивающее.
- Вы чудом не сломали себе ребра, когда ударились. Корсет вам одевать не стали, но на боку, плече и бедре у вас огромные синяки. Вам уже сделали один укол, когда привезли сюда, поэтому сейчас у вас ничего не болит. Но его нужно повторить - обезболивающие действуют не бесконечно.
Тут Хоуп вспомнила причину своего пребывания здесь. И ненормальную машину, и стену магазина, и искры от соприкосновения металла с кирпичом, и жгучую боль во всем теле.
- А давно меня привезли? – спросила она.
- Два часа назад. Вас уже осмотрели и, кроме укола, еще сделали рентген и анализы – все кости целы, других серьезных травм нет. Так что полежите здесь еще чуть-чуть и пойдете домой.
- А можно я позвоню отцу?
- О, конечно. Но лучше это сделаю я за вас, вас пока не стоит вставать. Просто дайте номер телефона.
Записав под диктовку номер, сестра ушла, оставив Хоуп наедине со всеобъемлющей белизной и собственными мыслями.
Сначала девушка облегченно вздохнула, порадовавшись, что сравнительно легко отделалась. Потом задумалась о той машине – это был уже не прозрачный намек, который можно было истолковать как угодно, а вполне конкретное предупреждение: «Ты зашла слишком далеко». Даже не так, не предупреждение и даже не угроза, а попытка убийства. Хоуп не сомневалась, что ее хотели не напугать, а именно убить. Ей очень повезло, что водитель промахнулся.
«Стоп! Он не промахнулся! Он ехал прямо на меня!»
Девушка напрягла память, силясь вспомнить произошедшее более детально.
«Я стояла около стены, но все же не совсем рядом. А он ехал прямо на меня! И он бы меня сбил, если бы не... Если бы не что?»
Хоуп вспомнила тот сильный толчок, что заставил ее скрыться в проеме выступов стены. Это были не ее действия – это она помнила абсолютно отчетливо.
«Меня просто... толкнули? Да, оттолкнули с пути движения машины. Отсюда и инерция, с которой я врезалась в стекло. Но ведь там никого не было! Некому было меня толкать! Тем более, что тот, кто это сделал, должен был сам оказаться на пути машины и неминуемо попал бы под колеса...»
Однако факт оставался фактом – устраниться с траектории движения ненормального водителя ей помогли.
Девушка осторожно пошевелила руками, убедилась, что нигде не болит. Потом аккуратно стащила с себя одеяло и закатала короткий рукав больничного одеяния. Как и сказала медсестра, в районе плеча правой руки был огромный лиловый ушиб. Тогда девушка задрала подол и заметила не меньший синяк на правом бедре. Именно этими местами она ударилась о витрину. Однако было еще кое-что, что не поддавалось объяснению – бордово-синий кровоподтек с левой стороны тела, на уровне ребер. Именно на это место пришелся тот загадочный толчок.

[Паллада]

Глава 12. Кто?

Дальше был и тревожный звонок Алену, и его совершенно дикие глаза, когда он примчался в больницу к дочери, и неимоверное облегчение, которое он испытал, когда убедился, что с ней все в порядке, и ее заверения в отличном самочувствии. Девушка улыбалась, успокаивала отца, потом рассказывала все происшествие ему и зашедшему к ней полицейскому. Ален слушал рассказ встревожено, полицейский – спокойно и деловито, шурша карандашом по бумаге. Он внимательно выслушал все, что поведала Хоуп, но, похоже, не очень-то поверил в ее версию о попытке убийства. Разумеется, Хоуп не стала ему рассказывать, какие именно поводы могли быть у водителя убить ее – только убеждала, что это была не случайность. Казалось бы, поведение водителя и тот факт, что он скрылся, говорили в пользу версии Хоуп. Но полицейский остался скептичен. Впрочем, на прощанье он пообещал, что полиция сделает все возможно в нахождении машины и водителя. Его оптимизм был обусловлен в первую очередь тем фактом, что у машины были тонированные стекла – таких машин, по его мнению, в городе было немного.
Через несколько часов Хоуп уже шла домой, заботливо поддерживаемая под локоть Аленом, хотя необходимости в этом не было. Оказавшись дома она отказалась от всех идей, которыми просто фонтанировал ее отец – от подачи ей еды, до сидения у ее постели с книгой - и поднялась в свою комнату. Наконец-то она осталась одна и могла спокойно подумать.
Ей кто-то помог уйти от столкновения, теперь это было абсолютно ясно. Впрочем, определение «кто-то» было не совсем верным. В данный момент рядом с ней могло быть только одно существо, которое теоретически было способно на такое – Сара. Пускай до этого она ни разу не проявляла себя подобным образом, даже вообще как бы не существовала – за нее говорили ее глаза. Но, кто знает, как у них, мертвых, это все заведено? Может, она поняла, что Хоуп не собирается сдаваться, и потому перешла к решительной помощи или просто стала сильнее от приближения к разгадке. Придя к такому выводу, девушке совсем не испугалась, скорее наоборот – ей стало приятно. Отрадно было думать, что ее оберегает некто, на кого уже не влияет материальный мир, но который сам может влиять на него. А значит, шансы разобраться в этом деле и при этом не погибнуть вырастали в разы.
Этот пункт можно было считать выясненным, и Хоуп перешла к следующему.
Водитель машины. Лица его она не видела, номер, конечно, тоже не запомнила, как и марку машины. Даже цвет она уже помнила плохо. Но это был живой человек. Возможно, тот же, что тогда закрыл ее на чердаке.
Тут девушке в голову пришел новый вопрос – если покушение было спланированным, а таковым оно, скорее всего, и было, раз водитель озаботился затонировать стекла и вообще сел именно на машину, а не лодку или экскаватор - значит, он знал, где ее искать. А значит, он знал, что именно в этот момент она будет именно в этом месте. Так кто же знал об этом, кроме самой Хоуп, ведь она никому об этом не говорила?
Хоуп задала себе вопрос, и ее память услужливо напомнила ей, кто еще находился около телефона, когда она произнесла место своего назначения. Перед ее глазами встало это лицо – сухие, жидкие волосы, стянутые в обычный пучок, надменный взгляд, бездушный тон, колючий взгляд… Девушка поежилась. Если виновницей сегодняшнего инцидента была Каролина, то… Это значило, что в ее доме, прямо у нее под носом пригрелась гадюка, которая может напасть снова в любой момент. Хоуп подумала, что они – и она, и Ален – в сущности ничего не знают про эту женщину. Откуда она, кто такая, где работала раньше, где жила… Она вполне может быть местной уроженкой. Мало ли что она могла не поделить с Кристиной Морган двадцать лет назад? Вспоминая Каролину, ее внешний вид, ее манеры, ее поведение, девушка вполне была готова поверить в то, что их экономка – хладнокровна убийца, на которой два убийства и одно покушение.
«Однако, как она успела не только добраться до места раньше меня, но и раздобыть машину? Даже если она была у нее наготове – до нее еще нужно было дойти или добежать, ведь в нашем гараже всего одна машина – папина».
Тут Хоуп вспомнила, что пошла к озеру не сразу же после звонка Кристоферу, а сначала зашла по пути в один из магазинов, в витрине которого ее что-то привлекло. Сколько времени она была там? Пять минут? Десять? Вряд ли больше – ведь она знала, что Кристофер будет ее ждать…
Тут в желудке стало холодно, будто Хоуп проглотила большой ком снега, руки задрожали, и появилась слабость в ногах, так что, если бы она не лежала на кровати, а стояла - она бы непременно плюхнулась на пол. Все эти явления были вызваны другой мыслью, которая оказалась еще более ужасной, чем первая…
«Кристофер! Кристофер тоже знал, что я пойду этой дорогой!»
Девушка подумала об этом и сама ужаснулась своим мыслям. Допустить, что Кристофер – тот самый, который выручил ее с чердака, который помогал ей, чем мог, который просто был, такой приятный, такой ироничный, такой заботливый – мог оказаться убийцей, было просто чудовищно. Хоуп отчаянно не хотелось в это верить, она даже малодушно решила отвергнуть эту идею, но это оказалось не так-то легко. Потому что в памяти тут же всплыли другие характеристики того же человека. Уже не один раз он вдруг менялся в лице и настроении без видимых причин, а его взгляд становился таким, что Хоуп становилось не по себе.
Девушка вскочила с кровати и начала метаться по комнате. Потом остановилась, села обратно и постаралась взять себя в руки. Это было очень серьезное обвинение и не стоило пороть горячку, нужно было обдумать все как следует – хладнокровно и последовательно. Она постаралась отогнать все ненужные в данный момент мысли о своих чувствах к предмету анализа и начала вспоминать.
Кристофер родился в этом городе, а, значит, мог знать и Кристину, и Сару. Мало ли какие факты из его жизни были ей неизвестны – бурная молодость, амбиции, норовистый характер, убийство… Даже Ален, кажется, ничего толком о нем не знал. Обеих девушек отравили редким ядом – мог ли он иметь к этому отношению? Та конференция проходила в Нью-Йорке, а Кристофер жил там какое-то время. И кто знает – может, он знал доктора Уилсона, тогда еще простого химика, и сумел каким-то образом выкрасть часть цизила. Ему бы хватило и мозгов, и смелости, и сноровки. Когда именно он вернулся в Сайлентвилль, Хоуп не знала. И зачем – тоже.
Далее. Хоуп потерла пальцами виски, в которых начинало стучать. Убийца, как и Кристофер, был брюнет. И он вполне мог втереться в доверие наивной Сары, чтобы потом подлит ей смертельное вещество в бокал – обаяния ему было не занимать. Ну а дальше все совсем просто – именно Хоуп рассказывала ему все. Ему даже следить за ней не было нужды – она докладывала ему обо всех своих мыслях, догадка, действиях и перемещениях. А он убедил ее каждый раз звать его на помощь, мотивируя это ложной заботой о ней самой. Это он мог быть тогда на чердаке, это он мог сидеть за рулем той машины…
Слезы брызнули из глаз помимо ее воли. Сердце отчаянно верещало, отказывая поверить во все это. Поверить в то, что человек, которому ты всецело доверяла, который практически стал тебе другом, мог сделать такое. Но разум упорно гнул свое - он мог это сделать, у него была такая возможность, а значит, нельзя с уверенность отрицать, что это был не он. Сердце сопротивлялось, заявляя, что именно Кристофер спас ее с чердака и от падения с лестницы и именно он просил ее быть предельно острожной, когда она еще не хотела верить в серьезность происходящего. Но, безаппеляционно возражал разум, он вполне мог подстроить историю с чердаком, чтобы ты начала доверять ему еще больше. Лестница… а что лестница? Тогда тебе просто повезло – он оказался рядом в нужный момент. Тем более, ты потеряла сознание и понятие не имеешь, что там происходило на самом деле – может, ты просто упала на ступеньки, а он все представил так, будто ты чуть не разбилась. А что касается предупреждения – тут разум несколько замялся – может, он просто давал действительно дружеский совет, не предполагая тогда, что ты перейдешь ему дорогу. Или ему просто хотелось, чтобы ты была настороже – предостерег тебя от самого себя так сказать, потому что… Вот именно! – радостно задергалось сердце – потому что ты ему нравишься! А того, кто нравится, нельзя просто взять и хладнокровно попытаться убить. Ты же сама знаешь, потому тебе и не хочется верить, что это был он – он тебе тоже нравится. Не просто как приятный человек, а по-настоящему…
«Да», - сама себе вслух ответила Хоуп. – «Очень нравится. И потому я не хочу верить…»
Она шмыгнула носом и вытерла мокрые дорожки на щеках. И разум, и сердце были правы – каждый в своем. Он действительно мог это сделать, но не факт, что сделал… На душе стало мерзко, и новый поток слез уже просился наружу. Но девушка рассудила иначе – она порывисто встала, вытерла слезы и приняла решение. Кто бы из них не был убийцей – Каролина, Кристофер, оба или кто-то третий – это нужно было выяснить. Причем немедленно, иначе это грозило нервным срывом. И возможностью выяснить, кого нужно бояться, чтобы не жить в постоянном страхе – дружно подсказали разум и сердце.
Она пошла в ванную, умылась и, посмотрев на себя в зеркало, увидела свои глаза. Хладнокровные глаза человека, готового на все.

Глава 13. Последний шаг

План был простой, бесхитростный и, вместе с тем, опасный до безрассудства. Хоуп понимала, что все может закончиться очень и очень скверно, но сидеть и гадать, кто виноват, было выше ее сил.
Она собиралась позвонить Кристоферу и сказать, что идет в дом Сары. Но позвонить так, чтобы это слышало максимальное количество окружающих. А потом пойти туда самой. Убийца уже понял, что она жива и будет дураком, если не попытается разобраться с ней снова. А что может быть проще, чем убить человека, который находится в пустом доме вдалеке от людей? Значит, либо она выяснит всю правду, либо будет убита. Умирать в глубине души, конечно, не хотелось, но она уже была готова на все, и гори все синим пламенем.
Спускаясь по лестнице к телефону, она услышала в гостиной голоса отца и Кристофера. На секунду в животе опять похолодело, и подкосились ноги. Но она быстро взяла себя в руки и постаралась придать лицо доброжелательное выражение – теперь не было нужды куда-то звонить, он сам пришел к ней домой. И откладывать выполнение плана она не собиралась.
Она открыла дверь в гостиную, стараясь казаться спокойной, но приветливой. Это получилось почти без труда – губы сами раздвигались в усмешке, когда она думала о предстоящем ей. Это самая страшная улыбка – улыбка человека, который уже ничего не боится.
Ален и Кристофер сидели на диване, негромко разговаривая. Лицо Алена было слегка озабоченным, но спокойным, Кристофер же сидел нахмуренный. Краем глаза Хоуп заметила, что дверь в столовую открыта, и в проеме изредка мелькает знакомая серая юбка. «Значит, и Каролина тоже тут. Повезло», - удовлетворенно подумала девушка.
При ее появлении оба мужчины встали. Ален стал выглядеть еще более озабоченным, а Кристофер, наоборот, хмуриться перестал. Хоуп взглянула на отца, а потом перевела взгляд на Кристофера. Она пыталась найти в его глазах что-то, что подсказало бы ей со всей определенностью, виновен он или нет. Она искала, но не могла найти. То он казался ей зловещим, то, наоборот, почти умиротворенным.
- Хоуп, мне кажется, тебе не стоит сейчас ходить, лучше полежать.
- Я хорошо себя чувствую, папа. Врачи сказали, что никаких внутренних повреждений нет, а из-за лекарств у меня нигде не болит.
- И все же твой отец прав, тебе стоит просто отдохнуть, - вступил в разговор Кристофер. – У тебя было нервное потрясение, с этим не шутят.
«Тебе, наверное, это известно как никому…» - подумала Хоуп, все так же улыбаясь.
- Мне скучно сидеть у себя в комнате, я бы вообще прогулялась…
- Я пойду с тобой, - Ален с готовностью встал с дивана.
- Нет, не надо, тем более, что я ненадолго. И пойду к озеру – там полно людей и нет машин, - остановила его девушка.
Ален недоверчиво посмотрел на нее. С одной стороны, ему не хотелось отпускать ее одну, но с другой стороны, если она не хочет, чтобы он шел с ней… Ален, как и все окружающие, считал, что это был просто несчастный случай и никакая опасность грозить его дочери не может.
- Ты уверена, что не надо?.. – нерешительно спросил он.
- Уверена, - ответила Хоуп и для пущей убедительности кивнула головой. – Тем более, что я пойду не прямо сейчас, а попозже.
Она села на второй диван, не глядя ни на кого, хотя прекрасно заметила, что на протяжении всего разговора Кристофер не сводит с нее глаз. Равно как и серая ткань в дверном проеме никуда не исчезла.
- Папочка, ты бы не мог принести мне воды? Пить хочется, - неожиданно сказала девушка.
- Конечно, - несколько недоуменно ответил Ален, встал и пошел в столовую. Когда он открыл дверь, девушка бросила туда взгляд и увидела часть спины Каролины, которая стояла около посудного шкафа и делала вид, что смахивает пыль.
Когда Ален отошел от двери достаточно далеко, Хоуп повернулась к Кристоферу и сказала:
- Я все равно пойду в дом Сары. И никакие *****ки на машинах меня не остановят.
- Ты в своем уме? – спросил мужчина, скривив губы. – Тебя чуть не убили, а ты опять лезешь на рожон!
«Значит, ты тоже считаешь, что это было покушение?» - мимоходом подумала девушка. «Или точно это знаешь…»
- Я сказала, я туда пойду, - тихо повторила Хоуп и снова улыбнулась. На этот раз улыбка вышла вполне зловещей. – А пойдешь ли ты вместе со мной – решать тебе.
Она снова повысила голос, чтобы слова долетели до двери в столовую.
- Через два часа, в доме Сары. Решай.
Мужчина снова посмотрел на нее тем суровым и пристальным взглядом, от которого раньше у нее по спине начинали бегать мурашки. Но в этот раз он не возымел на нее прежнего действия.
Даже если Кристофер и хотел что-то ответить, то не успел, потому что вернулся Ален со стаканом воды.
А Каролина по-прежнему вытирала пыль.

***
Два часа спустя Хоуп все-таки ушла из дома, сославшись на желание погулять у озера. Алену не очень нравилась эта затея, но сказать дочери, чтобы сидела дома, он не решился.
Эти два часа девушка провела с пользой – переоделась в неброскую, но удобную одежду, порылась в сумке и комнате в поисках того, что можно было бы использовать как холодное оружие. Нашлись несколько колец, которые она одела на предварительно забинтованные руки и подаренный кем-то нож, встроенный в зажигалку. Небольшая, но прочная металлическая цепочка, которая являлась украшением штанов, при желании тоже могла сойти за оружие. Хоуп натянула велосипедные перчатке без пальцев, чтобы скрыть бинты и кольца, положила нож в карман штанов и села писать записку отцу. Она не знала, что будет дальше, поэтому сжато, но информативно записала на бумаге всю историю, начиная со своего приезда в город. Заканчивался рассказ ее собственными подозрениями относительно Каролины и Кристофера и описанием, куда она сейчас собирается и зачем. Если вдруг с ней что-то случится – Ален, по крайней мере, будет знать, в каком направлении начинать поиски.
Собравшись, она пошла к отцу сказать, что идет на озеро, а потом тихо прошмыгнула в его комнату и положила свое письмо под его подушку.
До истечения назначенных двух часов оставалось еще полчаса, но Хоуп и не собиралась прийти к дому Сары именно через два часа – это был просто временной ориентир. На этот раз она пошла не обычной дорогой, но и не той, которой шла в прошлый раз, когда ее чуть не сбили – ей удалось найти новый, третий, путь.
Она тихо прокралась к дому, нашла ключ от задней двери на прежнем месте, открыла ее и остановилась на пороге. У нее не было четкого плана, что она будет делать в доме, хотя он и не был ей нужен. Она просто пошла прямо по коридору, огибавшему дом по периметру на первом этаже точно так же, как и на втором.
Пыльный ковер глушил и так тихие шаги, только изредка выбрасывая вверх облачка пыли. В доме было тихо, только в холле мерно тикали большие старинные часы, которые почему-то забыли остановить, когда собирали все вещи после смерти Сары. Когда девушка дошла до конца коридора и завернула за угол, ей послышалась тихая музыка, доносящаяся откуда-то сбоку. Тихие, монотонные переливы – некоторые современные будильники издают такие звуки вместо противного дребезжащего звона; у самой Хоуп был такой же. Впрочем, почти сразу музыка стихла. Девушка не поняла, слышала ли ее на самом деле или ей просто примерещилось.
Она прошла несколько дверей, наверняка ведущих в какие-то чуланы. Проходя мимо них, она осторожно поворачивала ручки, чтобы удостовериться, что двери закрыты. Она уже почти дошла до угла коридора, где он поворачивал и вел в обратную сторону, когда все же уловила в тишине дома, в которой хороший слух обострился еще больше, какие-то очень тихие постукивания где-то совсем рядом. Через мгновение она все-таки догадалась, что это были шаги – кто-то все-таки сумел подкрасться к ней сзади. Но было уже поздно – Хоуп почувствовала резкую боль в области шеи, но вскрикнуть не успела, только заметила, что пыльный ковер начал стремительно приближаться.

***
Она пришла в себя, открыла глаза, но все равно ничего не увидела. На секунду испугавшись, тут же сообразила, что это не проблемы со зрением, а просто в помещении было темно. Девушка пошевелилась и тут же пожалела об этом – ее укололо ощутимой болью сразу в нескольких местах: болела шея, на которую пришелся удар, которым ее «отключили», болели кисти рук, крепко стянутые чем-то и, наконец, болели ребра с левой стороны, на которой она как раз лежала. Видимо, потревоженные при падении синяки опять начали ныть. К тому же, она не знала, сколько времени провела здесь, а, как справедливо заметила медсестра в больнице, действие обезболивающих не бесконечно.
Через пару минут, когда ей с трудом все же удалось принять сидячее положение, она поняла, что вокруг вовсе и не темнота, а только несильный полумрак. Она без труда могла различить предметы, находящиеся недалеко от нее и, с некоторым трудом, те, что находились у противоположной стены помещения. Пахло здесь так же, как и в доме – пылью и запустение, только не в пример сильнее. Еще в воздухе ощущался легкий запах земли и, совсем чуть-чуть, бетона. Маленький луч света, падавший почти из под потолка, завершал картину. Свет лился из маленького окошка, закрытого грязным стеклом, но, все же, Хоуп смогла разобрать за ним много чего-то зеленого. Похоже, она находилась в каком-то полуподвальном помещении того же дома.
Любой другой человек на месте Хоуп, да и она сама несколько дней назад, испугался бы и начал паниковать. Девушка же сидела на холодном полу, со связанными сзади руками и улыбалась. Убийца, кто бы он ни был, все-таки выдал себя – а именно на это она и рассчитывала. Раз ее не убили сразу же, значит она зачем-то еще нужна – а значит, у нее есть немного времени, чтобы сделать ответный ход.

[VWCromwell]

Эх Паллада,ну чтож ты так на самом интересном).Молодец,хорошо пишешь.Лично мне важно содержание,поэтому на опечатки вообще внимания не обращаю.Хороший детектив с мистическим уклоном,хотя с пересаженной сетчаткой она могла бы только видеть,а не чувствовать то,что произошло с репортершой.С другой стороны,если предположить,что дух умершей девушки незримо присутствует и направляет/помогает,то тогда все ощущения объяснимы.Жду продолжения,не затягивай).

[Паллада]

хотя с пересаженной сетчаткой она могла бы только видеть,а не чувствовать то,что произошло с репортершой.

Это же литературная работа, да еще и мистика - тут возможно все. )

Продолжения я обычно выкладываю каждый понедельник.
Спасибо, что читаете и комментируете.

[Паллада]

ну, все, финишная прямая.

Глава 14. Ловушка для ловца

Хоуп выпрямила ноги, подняла их вверх и, балансируя на пятой точке, постаралась продеть их в кольцо связанных рук. Тут же начало болеть во всех местах сразу, но Хоуп не сдавалась. Через пару минут усилий это все же ей удалось, теперь руки были впереди, хотя и по-прежнему связаны. Однако, и импровизированный кастет на руке, и цепочка на штанах и даже нож остались при ней. Исчез только мобильник и электрошокер, которые она взяла скорее для вида. Значит, ее все-таки обыскивали. Но кольца не заметили, цепочке не придали значения, а нож просто не нашли – он выглядел как обычная зажигалка, и нужно было знать, как его открыть.
Дальнейшее было делом техники – Хоуп вытащила нож, несколько минут ушло на перерезание веревки. Потом девушка встала, отряхнулась и стала искать дверь. Последняя обнаружилась в самом конце деревянной лестницы, ведущей наверх. После небольшого осмотра она поняла, что тот, кто запер ее здесь, полагал ее несерьезным противником. Хотя ей и связали руки, но дверь была закрыта на довольно хлипкий и примитивный запор. Пожалуй, ей бы даже удалось просто вышибить дверь ногой, но она не хотела шуметь. То, что она открыла дверь, подцепив щеколду просунутым в зазор между дверью и дверной коробкой ножом, должно было стать сюрпризом для ее противников.
Открыв дверь и осторожно выглянув наружу, Хоуп убедилась, что была права – ее действительно заперли в подвале дома Сары. Выйдя из него, она очутилась в том же самом коридоре, где на нее напали, только в дальнем его конце. На этот раз она решила, что обходить дом вокруг не имеет смысла – если кто-то еще находился здесь, вряд ли бы он заперся в столовой или кухне. Поэтому она все так же тихо дошла до парной лестницы в холле, где когда-то упала. Это было опасное место, потому что лестницу и того, кто на ней стоит, было видно практически с любой точки первого этажа, не считая коридора. Поэтому подниматься Хоуп старалась быстро, но все же максимально тихо.
Миновав лестницу, она оглядела пустой коридор и пошла налево, прижимаясь к стене и поминутно оглядываясь. Она дважды обогнула углы дома, оказавшись в самой удаленной от обоих входом его части, когда услышала какие-то звуки. Разобрать, какого рода эти звуки было невозможно, но они явно не принадлежали мышам, скребущимся под полом или тараканам, бегающим в простенках. Эти звуки определенно производило что-то большое и, скорее всего, разумное. Девушка напряглась, чтобы начать действовать при малейшей угрозе, и направилась на звук.
В этом месте дома от основного коридора ответвлялся совсем уж крохотный руках в несколько шагов длиной. В дальнем его конце была дверь. В данный момент та дверь была прикрыта не до конца, и на грязном ковре перед дверью лежал небольшой полукруг тусклого света. Хоуп, оглянувшись по сторонам напоследок, тихо подкралась к двери и заглянула в щелку. По ту сторону двери была небольшая комната, освещенная тусклой лампочкой, убого свисающей с потолка на своем проводе. Кажется, в комнате была какая-то мебель – со своего места Хоуп видела только стул, комод и часть стола. Большое окно было плотно закрыто темными, не пропускающими света шторами. Справа, практически рядом с дверью начиналась стена, дверь находилась не посередине комнату, а с краю. Поэтому девушка решила, что подойти к ней со спины будет невозможно, аккуратно приоткрыла дверь и шагнула внутрь.
Мебель в комнате действительно имелась, но обстановка была вполне спартанская – стол, два стула, комод и нечто, напоминающее кровать. Все это Хоуп отметила мимоходом, вскользь; самое же интересное заключалось в темном силуэте, стоящем в противоположном конце помещения. Некто в черных джинсах и черной же водолазке стоял спиной к девушке, сложив руки на груди, и смотрел куда-то вниз. Когда силуэт чуть пошевелился, девушка поняла, что перед ним стоит еще один стол с ноутбуком, экран которого бросал синие отсветы на фигуру человека. Волосы его были темные и довольно длинные. Хоуп поняла, что именно это она видела в своих видения – светлый круг лица, обрамленный черными волосами и черной одеждой. Но еще она поняла и другое – стоящий человек был не мужчиной. Это была женщина, причем явно не Каролина. Девушка подозревала, что убийцей может оказаться кто-то третий, но ей почему-то никогда не приходило в голову, что это может быть женщина. От неожиданности она издала тихий вдох, которого, впрочем, было достаточно, чтобы женщина в черном его услышала. Она резко развернулась на звук, и Хоуп увидела ее лицо.
Когда Сара сидела с бокалом в руках, предчувствуя беду, когда с трудом перебирала ногами по лестнице, когда захлебывалась водой в озере – она видела именно это лица. Туман, окутывавший лицо убийцы все это время, вдруг рассеялся, и Хоуп отчетливо вспомнила эти темные волосы, черные, узкие брови, доходившие почти до самых висков, стальные надменные глаза, красивые, полные губы, накрашенный темной красной помадой. Да, это было то самое лицо. И оно казалось Хоуп знакомым до боли, она видела его где-то еще. Женщина скривила губы в усмешке, и Хоуп внезапно вспомнила, где и когда. Она стояла как парализованная и расширенными от потрясения глазами смотрела на женщину. Прошло несколько секунд, а может и минут, прежде чем девушка достаточно пришла в себя, чтобы непослушными губами выдавить из себя всего одно слово:
- Мама?!

***
Анетт Монтгомери снова усмехнулась.
- Я знала, что ты меня узнаешь, даже спустя столько лет. Однако, я не надеялась, что ты сюда придешь.
Женщина нахмурилась.
- Тебя закрыли в подвале, как ты оттуда выбралась?
Хоуп стояла, все так же ошеломленно глядя на мать. Она давно ее не видела, очень давно. Конечно, она постарела за эти годы, появились морщинки, которых прежде не было, но лицо было то же самое, которое Хоуп помнила по фото и собственной памяти.
Девушка не знала, что ей делать – прийти в ужас от того, что сделала ее мать или смеяться от облегчения, что Кристофер не имеет к этому никакого отношения. Это все походило на бредовый, сюрреалистический сон, который слишком затянулся, и уже давно пора было проснуться, выкинуть его из головы и начать заниматься повседневными делами. Именно это нужно было сделать – закончить сон, который больше походил на кошмар.
- Дэйв, ну-ка иди сюда, - громко крикнула Анетт по направлению к другой двери, которую Хоуп не заметила. Ее загораживали занавески, почему-то весящие посередине стены.
Шторы колыхнулись, дверь открылась, и в комнату вошел мужчина. Лет тридцати, приятной, но непривлекательной наружности. Таких обычно называют «смазливыми», но у этого человека на лице был отпечаток какой-то капризности и, похоже, не большого ума. Он был одет в белую майку, сквозь которую отчетливо проступали грудные мышцы, синие джинсы и большие, тяжелые ботинки.
- Ну, чего? Я же за... - начал было он, обращаясь к Анетт, но тут заметил стоящую в другом конце Хоуп.
- Какого черта? – возмутился он, нахмурившись, - я же запер тебя в подвале!
- Ну и что? А я, вот, все равно пришла, - набравшись храбрости, подала голос Хоуп.
Теперь уже было не до размышлений, хотя это все никак не хотела укладываться в голове. Поэтому девушка постаралась перестать терзаться сомнениями, принять происходящее как данность и начать что-то делать. В первую очередь – выяснить, что вообще происходит.
- Это ты убила ее – Сару Купер, - не спросила, а констатировала Хоуп, обращаясь к матери.
- Мне пришлось, - снова нахмурилась Анетт. – Она была слишком везучая, выяснив то, чего знать была не должна, и слишком глупая, решив со мной договориться. Она еще пыталась убедить меня, что я плохо поступаю. Я бы на ее месте сразу пошла в полицию.
- Чтобы рассказать, что ты убила Кристину Морган? – задала вопрос Хоуп.
Мать посмотрела на нее удивленно и зло.
- А это ты откуда знаешь?
- Знаю.
Хоуп решила не вдаваться в подробности.
- Ты замочила еще какую-то девку? – полюбопытствовал мужчина по имени Дэйв.
- Отвали, - отмахнулась от него Анетт.
- Замочила, замочила, - поддакнула девушка. – Потому что... кстати, почему? Чем она тебе мешала?
- Мешала, - зло ответила ее мать. – Эта дурочка чуть не оставила меня на бобах, пытаясь увести моего жениха.
- Так значит, я была права, - протянула Хопу, обращаясь, скорее, к самой себе, чем к присутствующим. – Она была помолвлена с папой, а ты хотела женить его на себе. И все из-за денег, все из-за них...
- Из-за больших денег, – поправила ее Анетт. – Меня, знаешь ли, никогда не прельщала перспектива работать с утра до вечера, чтобы получать крохи в этой дыре.
- Брошенная дочь и два трупа – будет о чем рассказывать на Страшном суде, - произнесла Хоуп.
- Пожалуйста, не драматизируй, - поморщилась Анетт. – Я никого не бросала, я просто ушла. Я прекрасно знала, что твой отец тебя не оставит, он тебя просто обожал.
- Это не значит, что можно так поступать, - с дрожью в голосе, произнесла девушка.
Она уже давно привыкла обходиться без матери, давно решила для себя, что у нее нет и никогда не было матери - так было проще. Она думала, что не испытывает к ней никаких чувств, однако, эта встреча доказала, что она все еще отчаянно злиться на нее.
- Ну, извини, - пожала плечами Анетт. – Детьми я тоже никогда не хотела обзаводиться. Просто я думала, что тогда твой отец точно от меня не уйдет.
- Значит, брошенный ребенок, который никогда и не был нужен и два трупа, - слезы уже начали течь из глаз Хоуп. Услышать от собственной матери, что она никогда тебя не любила – это было слишком. – Ах, да, забыла, и одно покушение на убийство.
- О чем это ты? – нахмурилась Анетт.
- О том, что ты хотела меня убить! – слезы уже не просто катились из глаз девушки, плач грозил обернуться истерикой.
- Что за бред?! – огрызнулась ее мать. – Может, ты и не была мне особенно нужна, но убивать тебя я бы не стала.
- Какого черта?! – опять подал голос шкафоподобный Дэйв. – Дочь она тебе или не дочь – она могла нас выдать! Знаешь, сколько она уже узнала? Так что выбора уже не было!
Анетт резко развернулась к нему и злобно зашипела.
- Ты?! Ты пытался убить мою дочь?!
- Она бы нас выдала! – начал спорить Дэйв.
- Она моя дочь! – Анетт перешла на крик.
- Ты ее бросила, зачем она тебе? А сейчас она, к тому же, знает все про наши дела. Ей по любому не жить.
Дальнейший спор был прерван грохот двери, которую со всей силы распахнули ногой. Анетт, Дэйв и Хоуп синхронно развернули головы в ее сторону – в комнату влетели испуганный Ален и злой как сотня вурдалаков Кристофер.

[anactacia]

Паллада,
с огромным удовольствием прочитала захватывающее продолжение.
Кристофера я, кстати, тоже одно время подозревала. но хотелось, чтобы он оказался не при чем.
теперь с удвоенным нетерпением буду ждать следующего понедельника, когда ты выложишь следующую серию...

[Паллада]

anactacia, спасибо.
я тоже какое-то время подозревала Кристофера, не зная, кто в итоге окажется "садовником". ))))

[Паллада]

Глава 15. Плата по счетам

Увидев Анетт, Ален открыл от удивления рот и застыл на месте, а Кристофер глянул на Хоуп, убедился, что она более-менее в порядке и, загородив ее собой, повернулся к незнакомцам.
- Анетт! – наконец выдохнул отец Хоуп.
- Твоя жена? – скептически приподнял бровь Кристофер, на мгновение повернувшись к приятелю.
- Бывшая жена! – нервно поправила его женщина.
- Да... бывшая... - вздохнул Ален. – Ты нас бросила...
- Ой, только ты не начинай, - взвилась она.
- Ну, вот что, - внезапно встрял в разговор Дэйв. – Я думаю так: зря вы полезли в это дело. Теперь, вместо одного трупа придется закапывать три.
- Это вы о чем? – нахмурился Ален, переводя взгляд с Анетт на Дэйва, а потом на Кристофера.
А его приятель молча сверлил его бывшую жену и ее подручного взглядом, не предвещавшим им ничего хорошего.
- О вас, - начал лыбиться Дэйв. – Девчонка много знает о нас, а вы – о ней.
- Хотите к двум трупам прибавить еще три? – тихо спросил Кристофер, не сводя горящих глаз с амбала.
- Какие трупы? – опять не понял Ален.
- Записка, - коротко бросил ему Кристофер. – Твоя невеста, Сара Купер, покушение на Хоуп. Это все они. Вернее она? – добавил он, переводя взгляд на Анетт.
- Это ты их убила? – ужаснулся Ален. – Ты убила двоих человек и пыталась убить свою дочь?!
- Она, она, - подтвердил Дэйв, которому уже начали надоедать эти семейные разборки. – А теперь ваша очередь.
- Ошибаешься, - вкрадчиво, но спокойно произнес чей-то голос. В дверном проеме распахнутой двери стояла Каролина.
- А это еще кто? – недовольно спросил Дэйв.
Каролина пропустила его вопрос мимо ушей, сделала шаг в комнату и перевела взгляд на Анетт.
- На твоей совести два убийства. Ты убила двух ни в чем не виноватых людей из-за собственных амбиций, - начала вещать она, глядя Анетт прямо в глаза. – Ты хотела жить в достатке и без забот, и ради этого ты не только лишила жизни одного человека, но и причинила боль другому.
Каролина медленно повернула голову и ласково посмотрела на Алена.
- Ты пользовалась его деньгами, его любовью, он был готов ради тебя на все. Даже простил тебе, что ты стала причиной смерти той, которую он действительно любил. Но ты ушла, бросив его и собственное дитя. Другой человек узнал об этом и предложил тебе честно признаться во всем, но ты не захотела раскаяться и отняла еще одну жизнь. Сейчас, когда твоя дочь сумела узнать о тебе все это – ты готова убить и ее.
- Да не собиралась я ее убивать, черт бы вас побрал, - взвизгнула Анетт.
- Он собирался, - Каролина указала глазами на Дэйва, - это не имеет значения. Гадюка всегда находит другую гадюку.
- Я не собирался, - буркнул Дэйв. – Я почти это сделал, но она оказалась ловчее, чем я думал, и отскочила с дороги.
- Я не отскакивала, - подала голос Хоуп, которая начала кое-что понимать. – Мне помогли. Кто-то оттолкнул меня к стене.
- Никто тебя не толкал, там никого не было, - зло гаркнул Дэйв.
- Ошибаешься, - повторила Каролина, даже не глядя на него. – Там была я. Это я не дала ему задавить тебя, девочка. И не только тогда – я уже давно присматриваю за тобой.
Она повернулась к Хоуп, и та с удивлением увидела, что женщина улыбается. Приветливо, ласково, нежно – от прежней надменности и холодности не осталось и следа.
- Я спасла ее от тебя один раз, я же помогу ей еще раз. Помогу им всем.
- Какого черта ты читаешь мне нотации? И кто ты вообще такая? – возмутилась Анетт, начиная терять терпение.
- А ты меня не узнаешь? – улыбнулась женщина и стала меняться в лице.
Исчезли морщины, кожа разгладилась и порозовела, шпильки выскочили из пучка, волосы развились и ровными, густыми волнами упали на плечи, тусклые глаза стали яркими – такими, какими были когда-то.
Анетт расширенными от ужаса глазами смотрела на это превращение. Она задрожала, и было слышно, как ее челюсть лязгает от страха. Она издала задушенный вопль и мертвой хваткой вцепилась в остолбеневшего Дэйва.
- О, Боже, Кристина! – вскрикнул Ален, уставившись на изменившиеся лицо Каролины.
Хоуп тоже узнала ее – то лицо из некролога в папке Сары.
- Да, милый, - ласково улыбнулась Кристина. – Я так тебя любила, что не могла оставить. А она… она убила меня. Она хотела твои деньги, я – только тебя самого. Я оберегала тебя и твою дочь от этой нечистой души все это время. Но сейчас пришло время платить, платить за все.
Кристина повернулась к Анетт и улыбка сползла с ее лица.
- Ты виновна и будешь наказана. Прямо сейчас. Так должно быть, - произнесла она и сделала шаг к женщине.
Анетт еще сильнее вцепилась в руку Дэйв, пытаясь спрятаться за него, и истошно завопила:
- Убери ее, убери ее от меня!
- Вот черт, - тупо произнес Дэйв, не трогаясь с места.
Анетт, наконец, поняв, что толку от него не будет никакого, выпустила его плечо и отшатнулась к стене. Кристина шла прямо на нее. Анетт ткнулась спиной в стену, истошно закричала, побежала вдоль стены к двери и выскочила наружу. Каролина последовала за ней, а потом и все остальные высыпали в коридор.
Анетт бежала по коридора, визжа, размахивая руками и постоянно оглядываясь. Она добежала до лестницы, ведущей на первый этаж и тут ей, видимо, померещилась, что Кристина совсем рядом и уже готова схватить ее, потому что она снова обернулась и принялась отмахиваться от чего-то. Она сделала шаг, не глядя под ноги, потом еще один и не заметила, как очутилась на верхней ступеньке лестницы. Она оступилась на ней, попыталась выровняться, но все же потеряла равновесие и кубарем полетела с лестницы вниз.
Подбежавший к парапету Ален хотел было броситься за ней вниз, но Кристофер движением руки остановил его.
- Не нужно. Она мертва.
Тело Анетт напоминало тряпичную куклу, которую легкомысленный ребенок уронил на пол и забыл о ней. Ее суставы изгибались под неестественным углом, а на полу возле головы медленно начинала расползаться красная лужа.
- Вот и все, - тихо сказала Кристина, глядя на труп своей убийцы. – Так и должно быть, - повторила она, повернулась к Алену и начала бледнеть. Сначала ее лицо посерело, потом сквозь него стало можно различать стоящие сзади предметы. Полупрозрачные губы сложились в последнюю улыбку и еле заметно прошептали: «Я люблю тебя».
Ставшее уже ненужным платье серой тряпкой упало на пол.

Эпилог

Был теплый летний день, почти такой же, как тот, когда Хоуп вернулась в свой родной город две недели назад. Солнце отражалось от озерной воды, посылая блики в окна стоящих неподалеку домой и глаза прохожих. Легкий ветерок подул с озера, принеся запах зелени и воды.
Две самых страшных недели в жизни Хоуп Монтгомери были позади. Когда она вернулась в город своего детства навестить отца, она и не подозревала, сколько всего ей придется пережить, передумать и перечувствовать.
Позади были видения чужой смерти, загадки, расследование, попытка убийства, встреча с матерью и давно погибшим человеком, смерть первой, подозрения, страх и полицейский допрос.
Полиция, приехавшая в дом Сары, нашла труп женщины, упавшей с лестницы. Очевидцы утверждали, что она была неосторожна и просто потеряла равновесие. Однако, находившейся там же знакомый погибшей уверял, что причиной ее падения стал призрак женщины, которую она убила много лет назад. Он был так напуган, что сразу же сознался во всем, хотя его ни о чем больше не спрашивали. Он рассказал, как погибшая убила одну из местных жительниц, потому что та узнала о ней что-то нелицеприятное. Признался, что сам чуть не стал убийцей, пытаясь сбить дочь покойницы, которую спас все тот же призрак. Полиция отнеслась к этой информации с недоверием, одна, после сопоставления фактов стало известно, что и убийство, и покушение действительно имели место. А когда обвиняемый рассказал, где он спрятал машину, на которой хотел совершить наезд, и где находятся микрофоны, с помощью которых он вел прослушивание в доме несостоявшейся жертвы, полиция рьяно взялась за дело, разматывая весь клубок до конца. При выяснении личности погибшей так же стало известно, что она уже подозревалась в нескольких правонарушениях. Поэтому мужчина был отправлен в камеру предварительного заключения с обязательным посещением психиатра, а труп погибшей увезли в морг.
На вопрос очевидцев, что они делали в таком количестве в чужом старом доме, они не смогли дать внятный ответ. Однако, полиция уже занялась делом Анетт и отпустила всех по домам.
...Хоуп стояла на веранде дома, оттягивая момент своего отъезда.
- Значит, я жду вас через неделю, - закончила она свою речь.
- Через неделю, - кивнул в ответ Кристофер. – Мы с Аленом закончим все дела по продаже домов и приедем в Нью-Йорк.
- Только обещайте, что постараетесь не задерживаться и вообще ускорите темп, чтобы закончить со всем этим раньше, - Хоуп подошла к мужчине вплотную и положила ладони ему на грудь.
- А ты обещай, что больше не полезешь ни в какие сомнительные расследования, - улыбнулся он и обнял ее.
- Я – юрист, - засмеялась девушка. – Сомнительные расследования – моя работа. Но я постараюсь обойтись без мистических атрибутов.
Мужчина тоже засмеялся и наклонился к ее лицу.
Через несколько секунд недовольный сигнал такси, стоявшей у входа, заставил их расцепить объятия. Хоуп подняла свою последнюю сумку и спустилась по ступенькам. На ходу обернулась, помахала рукой Кристоферу и только что вышедшему на крыльцо отцу и крикнула:
- Через неделю!
Она шла к машине, думая, как это здорово, когда у тебя есть близкие люди и любимая работа.
Это лето обещало быть очень приятным.



(с) TashaR 14.07.2008-05.03.2009

[anactacia]

Паллада,
спасибо тебе огромное за интересный роман!



мне очень понравилось читать твое фантастически захватывающее произведение. немного жаль, что все закончилось, но, надеюсь, это не последняя твоя работа?