Ходорковский и Лебедев

[Cathy]

Замечу, что на данный момент нет видеотрансляции из зала суда, ее запретили после заседания 12 мая, когда был аншлаг и народу пришло очень много - боятся публичности, но журналисты пишут завление, что это незаконно - на 4х Ходорковских чтениях, которые пройдут 28 мая этот вопрос будет поднят - надеюсь добьются справедливости

[Cathy]

понедельник проходит без изменений - читка 12ого тома

В понедельник заседание началось в 10.45. «На сто пятидесятой остановились», — обратился судья Виктор Данилкин к листающему двенадцатый том прокурору Валерию Лахтину. Полистав в районе нужной страницы еще немного, Валерий Лахтин принялся за чтение.

Оглашались документы, касающиеся дочерних обществ ОАО «Томскнефть-ВНК». Речь, в частности, шла об их учреждении, уставном капитале, видах деятельности. Выяснилось, что «дочки» занимались несенсационными для нефтяной отрасли делами: строительно-монтажными работами, бурением, услугами по подъему нефти, перевозками и т.д.

Затем началось чтение про ОАО ВНК. Прокурор сравнивал финансово-хозяйственные показатели компании за 1998 и 1999 годы. Тенденции развития компании, ее рентабельность, деловая активность и даже «коэффициент оборачиваемости оборотных активов» прокурора не устраивали. В этот момент казалось, что говорит не гособвинитель (о хищении и легализации речи не было), а акционер (возможно, что и мажоритарный).

Ближе к обеду Валерий Лахтин рассказал, как менялись акции «дочек» ОАО ВНК на акции ЮКОСа. Считается, что гособвинение пришло в Хамовнический суд, чтобы доказать хищение акций «дочек» ВНК, но уже не в первый раз в оглашаемых документах звучат подробности договоров мены.

Адвокаты отмечают, что в отрыве от обвинения цифры, характеризующие финансово-хозяйственные показатели, никакого значения не имеют. «Печаль заключается, прежде всего, в том, что до сегодняшнего дня нам не рассказывают о доказательственной значимости тех или иных документов, это от нас, по сути дела, скрывают, — отмечает адвокат Платона Лебедева Константин Ривкин. - Объяснение здесь двоякое: либо им нечего нам сказать, либо они сами просто не понимают, есть ли там вообще хоть какая-то значимость».

После обеда «пытка чтением» (так говорят слушатели процесса) продолжилась. Люди спасают себя газетами, книгами, смсками. Ходорковский и Лебедев обложены бумагами, на прокуроров глаз практически не поднимают. На своем судейском возвышении тоскует Виктор Данилкин.


к вечеру - заседания заканчиваеются в 6 вечера Ходорковский и Лебедев будут комментировать работу суда за предыдущую неделю, так как Данилкин на прошлой недели только в 17.55 вспомнил, о том, что подсудимым разрешено раз в неделю только высказываться и Ходорковский сказал, что лучше они в понедельник будут говорить, а то за 5 минут явно не уложтся

[Cathy]

А вот и продолжение - после перерыва на обед:

К половине шестого вечера двенадцатый том закончился. После пятиминутного перерыва гособвинители высказались по поводу заявлений Михаила Ходорковского и Платона Лебедева от 18 мая. Прокурор Шохин отметил, что рассмотрение заявления о преступлении (его подал Платон Лебедев) не входит в компетенцию судьи. Было предложено вернуть заявление подсудимому, чтобы он самостоятельно отправил его в Следственный комитет при прокуратуре. Кроме того, Платон Лебедев услышал, что если дело возбуждено не будет, то с него спросят за ложный донос. «Мои заявления в органы теряются», — оценил предложенные ему процессуальные перспективы Платон Лебедев.

Напомним, что заявление Михаила Ходорковского от 18 мая было посвящено неравноправию сторон в процессе (любые заявления защиты прокуроры считают «злоупотреблением правами»). На это прокурор Ибрагимова заявила сегодня, что «оценка действий обвинения не входит в компетенцию обвиняемых».

Затем Михаил Ходорковский коротко прошелся по «наиболее вопиющим случаям», которые он отметил в оглашаемых прокурорами документах. Свое заявление Михаил Ходорковский назвал разбором «очередного ряда доказательств неизвестного процессуального статуса». Он пообещал делать такие обзоры еженедельно (сегодня речь шла о периоде с 18 по 25 мая).

Во втором своем сегодняшнем заявлении Михаил Ходорковский говорил о том, что с ведома или по запросу обвинения ФСБ осуществляет оперативное сопровождение процесса. В частности, на контроль поставлены телефоны адвокатов.

Платон Лебедев обратил внимание на излишнюю страстность прокурора Ибрагимовой, тогда как в процессе нужна трезвая голова. Госпожа гособвинитель потребовала объявить Лебедеву замечание, но судья воздержался от этого шага, сказав, что необходимо получить сперва протокол заседания.

Далее Платон Лебедев сказал, что если обвинение докажет всего два факта – то что в спорный период он работал в «Роспроме» и был в это время в России, он готов подписаться под всеми обвинениями, включая «обвинение в бессистемной случке кроликов».

В конце дня адвокат Елена Липцер заявила ходатайство о возобновлении видеотрансляции процесса в зал для прессы, но судья сослался на какие-то ремонтные работы.

Во вторник процесс начнется в 10.30.


Интервью адвокатов Лебедева и Ходорковского - http://khodorkovsky.ru/documents/2009/05/25/12499/

Заявление о незаконном прослушивании телефонов ФСБ - http://interfax.ru/society/news.asp?id=81598

Само заяление Ходорковского - Читать дальше...

В Хамовнический районный суд г. Москвы
Федеральному судье Данилкину В.Н.
от
Ходорковского М.Б.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Несмотря на громогласные заявления г-на Шохина о равноправии сторон в процессе, имею достаточно оснований полагать, что с начала слушаний по просьбе стороны обвинения, структуры ФСБ, занимающиеся незаконным «сопровождением» процесса, поставили на контроль телефоны и другие средства связи моих адвокатов.

Хочу отметить, что само такое действие, как «оперативное сопровождение процесса», не предусмотрено УПК РФ, а, значит, - запрещено.

В то же время, прослушивание телефонов адвокатов в ходе процесса хотя и может быть формально обосновано, но, очевидно, противоречит духу равноправия и состязательности, закрепленному в законе.

Подробно зная практику реализации таких мероприятий, убежден – это не инициатива ФСБ, а прямой запрос со стороны наших оппонентов.

Не имея возможности, по понятным причинам, доказать эти факты без проведения расследования, прошу сторону обвинения публично опровергнуть факты:

1. «оперативного сопровождения процесса» Федеральной службой безопасности с ведома стороны обвинения;
2. опровергнуть факт постановки на прослушивание телефонов моих адвокатов.

В противном случае говорить о равноправии сторон в процессе невозможно.

Если же данное «действо» осуществляется самовольно, в чем я очень сомневаюсь, тогда готовьтесь к еще одному «делу Бульбова».

М.Б. Ходорковский

кто не в курсе о деле Бульбова- http://www.lenta.ru/lib/14184728/

[Cathy]

Заседание 26 мая - Читать дальше...

Предполагалось, что сегодняшнее заседание начнется с комментариев прокуроров к заявленному защитой в понедельник ходатайству о возобновлении трансляции в зале для прессы. Но судья предложил начать с представления доказательств. Валерий Лахтин взялся за 13 том.

Прокурор огласил развернутую характеристику на НК ЮКОС, которая, как говорилось в каком-то документе, «на настоящий момент является крупнейшей нефтяной компанией в стране». Вообще-то многие из зачитанных сегодня документов было бы уместнее представлять не суду, а жюри конкурса «компания года».

Склонение числительных – новая головная боль чтеца. Иногда к более или менее ровному чтению удается вернуться только после пятиминутного перерыва.

До обеда успели прочитать документы, представляющие расчет показателей структуры капитала компании ЮКОС, расчет показателей оборачиваемости, динамику колебания средней цены акций и т.д. Впрочем, в зале так никто и не понял, что с помощью всей этой документации прокуроры собираются доказать.

«Я всегда предполагаю, что у людей, которые что-то делают, должна быть какая-то разумная цель, — говорит правозащитник Юрий Самодуров. - Но у меня нет ощущения, что те, кто свалили в кучу все эти материалы, их как-то предварительно обсуждали, анализировали. По моему ощущению, это просто первичные материалы, которые, наверное, вынимали на обысках и как-то сшивали в документы. Очень интересно, как составители этого обвинения будут выкручиваться из всего этого зачитанного материала».

После обеда прокурор Лахтин продолжил извлекать обвинительную информацию из 13 тома. Когда отзвучали какие-то очередные страницы, судья Данилкин отметил, что зачитываемые документы аналогичны предыдущим. «Может быть, не будем заново все это зачитывать? - взмолился судья. - Может быть, будем считать их уже оглашенными?» Защита не возражала. Прокуроры же сказали, что документы-то аналогичные, а вот итоговая часть их разная. Сошлись на том, что будут зачитываться именно итоговые куски документов. Нововведение ускорило процесс — буквально через несколько минут перешли к 14 тому.

Валерий Лахтин, уже начавший забывать о формальностях, сразу бросился читать текст. Но был остановлен. «Документ-то назовите!» — весьма строго напомнил прокурору Виктор Данилкин. И даже к концу дня уставший судья все так же внимательно следил за чтецом, заставляя его упоминать читаемый лист дела и название документа. «Постановление о наложении имущества», — читал прокурор Лахтин. «О наложении ареста на имущество!» — поправлял бдительный Виктор Данилкин.

Около шести часов вечера прокурора Лахтина все-таки сменили. За дело взялась прокурор Валентина Ковалихина. Оглашалась третья сотня страниц 15 тома. В основном зачитываемые документы являлись постановлениями о наложении ареста на различные пакеты акций.

Когда прокурор завершила читать 15 том, судья объявил об окончании заседания. «А ходатайство?!» — хором напомнили адвокаты о заявленном вчера ходатайстве о возобновлении трансляции. «Я умышленно отложил обсуждение этого ходатайства, завтра приедет мастер, будет разбираться, что там сломалось, — пояснил судья. - Даже если я это ходатайство удовлетворю, его реализовать все равно пока невозможно». Но под напором адвокатов все же было решено рассматривать ходатайство сегодня.

Прокурор Шохин сперва высказался по поводу заявления Михаила Ходорковского о прослушке адвокатов: «Неравенство сторон не наблюдается. Это соблюдается нами безукоризненно. И никаких указаний проводить розыскные мероприятия мною не давалось». Трансляция же, по мнению прокурора, помешает объективности процесса. «Из зала свидетели удаляются приставом, это обеспечивает их объективные показания в суде. Свидетели не должны общаться друг с другом и с другими лицами. А в случае видеотрансляции за пределами зала не создается должной преграды этому кругу лиц. В результате не может быть обеспечено гарантий должного порядка», — заявил прокурор.

Затем высказалась г-жа Ибрагимова: «Заявление Ходорковского является незаконным и необоснованным. Подсудимый, говоря о прослушке, не указал источник своей осведомленности. Не указал, есть ли свидетели, которые могут подтвердить его слова. Есть ли аудиозаписи телефонных переговоров или детализация звонков. Так что это голословные утверждения. А его защитники не подтвердили и не опровергли его заявления». Прокурор Ибрагимова предложила судье чаще напоминать Ходорковскому об ответственности за ложный донос (Михаил Ходорковский во время всей речи прокурора делал какие-то записи).

В итоге судья заявил, что он отказывает в удовлетворении ходатайства о возобновлении трансляции. Прокурор Шохин удовлетворенно порвал листочек со своим выступлением.

Затем с заявлением выступил адвокат Константин Ривкин: «Обвинение внедряет порочную практику изложения лишь доводов в документах. Мы и так лишены возможности обсуждать доказательства. Оглашение же лишь фрагментов представляемых доказательств существенно ограничивает наши права. Когда мы сказали, что не возражаем против чтения только резолютивной части документов, мы решили, что это будет касаться только полностью совпадающих документов. Но прокуроры это распространили и дальше, на 15 том. Это недопустимо».

По поводу равноправия и свидетелей высказался сегодня и Платон Лебедев: «Я продолжаю вас уведомлять, что следственный комитет продолжает допрашивать свидетелей после передачи дела в суд. Свидетель Лахтин, которого я буду допрашивать, общается со свидетелем Каримовым, а тот обещает любую помощь в процессе. А если уж речь заходит про объективные показания свидетелей, о чем говорит подставной прокурор Шохин, я тогда действительно составлю список допрашиваемых сейчас свидетелей — каким образом на них не оказывается давление».

тык

следующее заседание в четверг - 28 мая в 10.30

Хочу заметить, что всего томов 188 - сейчас зачитывается 15ый - то есть конец неблизок - тянут, боятся и не знают что с ними делать

на заседание так же можно приходить и после перерыва - это примерно обычно в 14.30-15.00 - многие так делают - длится до 6 вечера, иногда раньше, ингда позже заканчивают

[Cathy]

Россия просит экстрадировать из Испании бывшего главу подконтрольной "ЮКОСу" компании Антонио Вальдес-Гарсиа - http://www.grani.ru/Politics/Russia/yukos/m.151584.html

Опыть будут угрожать расправой, чтобы дал показания против МБХ?!?! не понимаю зачем они это начали опять

[Cathy]

Прогресс наблюдается - СФ РФ освободил жертв терактов от налога при получении образования - http://www.rian.ru/economy/20090527/172422101.html

Статья про абсурдность дела и решении Страсбурга:

Самое болезненное для российской власти — это, безусловно, нарушение статьи 18. Судя по предварительному решению Европейского суда, нарушение этой статьи означает, что ограничение свободы Ходорковского и дальнейшее его содержание под стражей преследовало «иные цели», нежели те, что были обозначены официально. То есть, по сути дела, Европейский суд впервые признал то, о чем уже несколько лет кричат российские правозащитники: преследования Ходорковского, Лебедева и других фигурантов по «делу ЮКОСа» являются «политически мотивированными».

На прошлой неделе произошло еще одно интересное событие: российская власть фактически откликнулась на решение Страсбургского суда. Президент Дмитрий Медведев внес изменения в указ и в положение о помиловании осужденных. Теперь просить главу государства о высшей милости смогут «осужденные, которые содержатся в СИЗО и участвуют в следственных действиях или в судебных разбирательствах». Комментаторы тут же обратили внимание, что это напрямую относится к Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Заговорили о сигналах, которые власть подает фигурантам ЮКОСА.

и по поводу Бахминой:

На прошлой неделе нам подкинули еще пищи для размышлений. В газете «Ведомости» вышло пространное интервью Светланы Бахминой. Интервью интересное, познавательное... Правда, оно вызвало массу вопросов.

Я, например, так и не поняла, зачем Бахмину отпускали в отпуск? Почему ей так долго отказывали в УДО, если ее досрочный выход на свободу никак не было связан с показаниями против Ходорковского?

Получается, что в УФСИНе Мордовской области работают самые человечные в России тюремщики, которые отпустили мать к детям, несмотря на то, что она проходила по «политически мотивированной статье». Правда, суд в Мордовии не такой прогрессивный, как тюремщики. Нерешительный какой-то суд. Хорошо, что Преображенский суд в Москве оказался более справедливым.

А в основном, все хорошо, прекрасная маркиза...

Не верится что-то.

ЗОЯ СВЕТОВА

Статья целиком http://www.ej.ru/?a=note&id=9116

[Cathy]

Во таким вот способом добивались информации у свидетелей по делу ЮКОса - само заявление Вальдес-Гарсиа по поводу пыто к и его избиения - http://compromat.ru/page_27658.htm

[Cathy]

у меня просто челюсть отвисла от интервью Константина Ремчукова - http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/594529-echo/

[Cathy]

Заседание 28 мая Читать дальше...

Сегодняшнее представление доказательств обвинением началось с 18 тома. Таким образом, прокуроры перепрыгнули через 16 том, а к 17-му тому, сказали гособвинители, они, возможно, вернуться позже.

Более часа отняло чтение закона, регламентирующего деятельность международных промышленных компаний. Из примерно 80 оглашенных пунктов закона слушатели узнали, что компании могут покупать акции, земельные участки, вести торговую деятельность, получать прибыль и т.д. Впрочем, присутствующие не поняли, как текст закона поможет прокурорам в доказывании вины Ходорковского и Лебедева.

После пятиминутного перерыва начали читать 20 том (который к концу дня так и не кончился).

Речь шла о хищении акций «дочек» ВНК (подсудимые, когда у них еще была возможность подробно высказываться, заявляли, что эквивалентная, временная и вынужденная мена акций считаться хищением не может). Но прокуроры, «ни на йоту» не отступающие от следствия, до самого сегодняшнего вечера читали о хищении.

В конце дня выступил Михаил Ходорковский. Но кратко. Он хотел высказаться в отношении прокурора Ибрагимовой, но поскольку она после обеда отсутствовала, за глаза, сказал Ходорковский, он говорить не будет. Обращаясь же к прокурору Шохину, Ходорковский сказал: «Я верю тому, что вы сказали — что вы не давали указаний о прослушке телефонов. Но верю и тому, что вы НЕ сказали».

Следующее заседание пройдет пятницу. Начало в 10.00.

О других сегодняшних судах. В Мосгорсуде должны были слушаться две кассационные жалобы Платона Лебедева на решения судей Тверского районного суда г. Москвы. Районные судьи отказались принять от Платона Лебедева заявление об оспаривании решений Администрации президента РФ и исковое заявление к Российской Федерации в лице Федерального Казначейства с требованием компенсировать заявителю моральный вред, причиненный нарушением его прав.
Сегодня кассационная инстанция Мосгорсуда провела полноформатное заседание, но в итоге коллегия решила перенести рассмотрение жалоб на 26 июня (судьи захотели дополнительно изучить материалы).

В Преображенском суде Москвы адвокаты Платона Лебедева планировали сегодня доказать, что ограничения на пронос ноутбуков, действующие в “Матросской тишине”, не соответствуют закону. Однако юрист, представляющий администрацию СИЗО, заявила, что возражения на заявление защиты еще не написаны, кроме того, адвокатов попросили уточнить их требования. Суд решил провести заседание 4 июня.

Следующее, завтра - начлао в 10 утра

[Cathy]

А в пятницу было весело)))

Читать дальше...

В пятницу в Хамовническом суде случилось ужесточение порядков. Адвокаты теперь тоже ждут прохода конвоя и подсудимых на лестнице между вторым и третьим этажами (до сегодняшнего дня «на четыре ступеньки вниз» по лестнице судебные приставы просили спуститься только посетителей, защитники же спокойно дожидались начала заседания внутри пустого зала).

Слушателей процесса сегодня досматривали не только при входе в здание суда, но и непосредственно возле дверей зала. На последнем рубеже контроль был особенно пристальным: изучалось содержимое сумок, людей «прозванивали» ручным металлоискателем.

Вскоре выяснилось, что гайки решили подкрутить ввиду подполковника внутренней службы в штатском, который обнаружился внутри зала. Проверяющий (фамилии его никто толком не разобрал), старающийся быть вежливым, объяснил слушателям, что «никаких жестов в сторону подсудимых не делаем» и с ними не разговариваем.

Проведя свой запоздалый инструктаж, подполковник исчез, процесс начался.

Но едва прокурор Лахтин открыл по подсказке судьи 20 том на 114 странице, как в зале появился запыхавшийся мужчина, который начал искать себе место за столом прокуроров. Председательствующий поинтересовался у вошедшего, кто он собственно такой. Мужчина отрекомендовался представителем потерпевшего (Росимущества) и отдал судье россыпь доверенностей. «На все случаи жизни, я так понимаю», — улыбнулся Виктор Данилкин.

К изучению доверенности перешли адвокаты и подсудимые. Платон Лебедев отметил, что с точки зрения юридической техники документ небезупречен, потому что запятая, поставленная там, где следовало поставить союз «и», делала непонятным, на какой именно стадии уголовного судопроизводства г-на Ларионова уполномочили представлять интересы потерпевшего (из доверенности с очевидностью не следовало, что он может работать не только на стадии предварительного расследования, но и в судах). Прокурор Шохин вступился за «отграничивающую запятую», увидав в ней явное указание на расширенные полномочия г-на Ларионова. Адвокаты оставили решение процессуально-пунктуационного вопроса на усмотрение председательствующего. Виктор Данилкин решил сделать господина Ларионова стороной в процессе.

Так получилось, что разговоры о запятой стали самым захватывающим событием первой половины дня. Потому что потом Валерий Лахтин опять начал читать 20 том. Перед слушателями провели череду дочерних обществ ОАО ВНК. Здесь были: ОАО «Новосибирскнефтепродукт» , ОАО «Томскнефтепродукт», ОАО «Хакаснефтепродукт», ОАО «Томскнефтегеофизика» и т.д. Про каждую компанию Валерий Лахтин читал виды ее деятельности, структуру акционерного капитала, обзор финансово-хозяйственной деятельности и т.д. Довольно часто Валерий Лахтин вдавался в совсем уж необязательные подробности. Так, слушая про ОАО «Хакаснефтепродукт», можно было зачем-то узнать, что крупнейшим производителем бурового оборудования в России является ОАО «Уралмаш». А рассказывая о деятельности ОАО «Томскнефтегеофизика», прокурор зачем-то перечислил и «наиболее сильных конкурентов» этого предприятия.

Затем оглашалось, как в 2004 году следователь Алышев в 422 кабинете Генпрокуратуры составлял протокол осмотра предметов. Под предметами здесь понимались изъятые следствием документы. Отдельно отмечалось, что работа следователя Алышева велась при естественном освещении. Последняя криминалистическая подробность наводила на мысль, что следователь Алышев именно осматривал внешний вид документов, не покушаясь на их прочтение.

Перед следующим томом состоялся пятиминутный перерыв.

В 21 томе прокурор Шохин читал подробности аукциона по продаже государством 36, 82% акций ОАО ВНК. Подробности доходили до указания точного времени, когда в мае 2002 года представитель аукционной комиссии вскрывал конверты с заявками участников. Потом до слушателей довели параметры договора купли-продажи, который заключили ЮКОС и РФФИ, затем зачитывалось платежное поручение, удостоверяющее оплату ЮКОСом 36,82% акций ОАО ВНК.

В 22 томе нашлись аналогичные подробности аналогичного аукциона по акциям все того же ОАО ВНК.

В 13.00 председательствующий предложил прокурорам прерваться на обеденный час.

После перерыва оглашалась переписка топ-менеджеров ЮКОСа относительно сделки по обмену акций с ВНК. Дело дошло и до электронной почты Михаила Ходорковского.

23 том читала прокурор Ковалихина. И это чтение не было гладким — гособвинитель постоянно забывала называть или путала номера листов. Председательствующий просил уточнений.

В районе пяти вечера чтение закончилось. Представительница Росимущества посчитала нужным лишний раз вступиться за коллегу Ларионова и на всякий случай еще раз объяснила спорную запятую в доверенности в его пользу. Представительница ведомства также попросила ежемесячно выделять ей специальное время для напоминающих разговоров о роли Росимущества в этом процессе. Судья в просьбе отказал. Подсудимые же сделали заявления, из которых стало понятно, что они-то о роли Росимущества никогда не забывают. Михаил Ходорковский отметил, что представитель Росимущества (Ларионов) присутствует в суде на законных основаниях, незаконно само признание Росимущества потерпевшим. Платон Лебедев в отношении господина Ларионова и его нахождения в Хамовническом суде был более категоричен: «Присутствие в процессе Росимущества в качестве гражданского истца изначально незаконно».

Затем Платон Лебедев высказался о прослушке: «Шохин заявил, что никаких указаний ФСБ не давал, Ибрагимова такого заявления не сделала».

День завершился заявлением совместного ходатайства Михаила Ходорковского и Платона Лебедева о сроках содержания под стражей. Представлявший ходатайство Платон Лебедев отметил, что 28 апреля, разрешая аналогичное ходатайство, судьей Данилкиным «произвольно, непроцессуальным образом принято решение о нашем содержании под стражей до 17 августа 2009 года». Сегодня заявители просили либо законным порядком установить им срок содержания под стражей, либо освободить «в связи с отсутствием правовых оснований для применения к нам данной меры пресечения».

Над заявленным ходатайством Виктор Данилкин может размышлять до вторника (следующее заседание Хамовнического суда состоится 2 июня, начало в 10.30). В понедельник же Михаил Ходорковский и Платон Лебедев примут участие в работе кассационной инстанции Мосгорсуда.

завтра в Мосгорсуде будутрассмотрены ходатайства - народ пустят только на оглашение решения

а во вторник в Хамовниках продолжтся чтения в 10.30

Международная правозащитная организация заявляет о серьезных нарушениях, связанных с процессом над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым
Читать дальше...

«Интерфакс» сообщает, что Международная правозащитная организация заявляет о серьезных нарушениях, связанных с процессом над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым. “Судебный процесс по делу бывших руководителей ЮКОСа М.Ходорковского и П.Лебедева, а также то, как с ними обращались в местах лишения свободы, свидетельствует о серьезных изъянах системы уголовного правосудия, ущемляющих право на справедливое
судопроизводство”, — подчеркивается в пресс-релизе.

В разделе Доклада, посвященном России, отдельно выделена ситуация вокруг системы правосудия.

Фрагмент доклада: «Судебные процедуры не всегда соответствуют международным стандартам справедливого судебного разбирательства, они продолжают вызывать обеспокоенность в связи с недостаточным соблюдением верховенства права. В делах с политическим подтекстом обращение с заключенными равно преследованию. Право подозреваемых на юридическое представительство во время расследования нарушено.
В октябре бывший глава компании ЮКОС Михаил Ходорковский получил отказ в УДО <в октябре 2008 года августовский отказ в УДО подтвердила кассационная инстанция >. Он отбыл половину своего восьмилетнего заключения и мог бы получить условное освобождение. В том же месяце его посадили в ШИЗО на 12 суток за интервью русскому писателю. Позднее Читинский суд признал, что данное взыскание, как и два других, наложенных за предполагаемые нарушения тюремного режима, незаконно. Одно из нарушений было использовано в качестве предлога для отказа в УДО. Его заключение в СИЗО в связи с обвинениями по новому делу было продлено до февраля 2009, как и заключение Платона Лебедева. В июне делу против обоих был опять дан ход и они остались в Чите, в результате из-за большой удаленности от Москвы доступ к ним адвокатов и родственников был затруднен.

Бывший вице-президент ЮКОСа Василий Алексанян, содержавшийся в СИЗО с апреля 2006 года, в феврале был переведен в специальную больницу в результате протестов по всему миру против отказа властей обеспечить ему адекватный медицинский уход. Ему повторно продлили срок содержания под стражей в прошлом году, освобожден он был только в декабре после решения суда. В своем интервью Василий Алексанян, страдающий от ВИЧ, сказал, что ему предлагался медицинский уход в обмен на обличительные заявления против Михаила Ходорковского».

[Cathy]

а сегодня было оживленно Читать дальше...

Прокуроры ускорились до полной фрагментарности. Но встретили протест.
02 июня 2009 | 5 комментариев | События
В начале сегодняшнего заседания прокуроры высказывались по заявленному в пятницу ходатайству Михаила Ходорковского и Платона Лебедева по поводу сроков содержания под стражей (подсудимые настаивают, что находятся под стражей без надлежащего судебного решения, т.е. незаконно). Валерий Лахтин заявил, что еще не истек 6-месячный срок после передачи дела в суд, а следовательно ходатайство противоречит УПК. Вспомнил прокурор и вчерашние кассационные слушания, где «эти вопросы тоже муссировались, но судом было отказано».

Затем казус вышел с представителем Росимущества, которого судья Данилкин тоже спросил о его мнении по ходатайству. «Я поддерживаю ходатайство!» — брякнул господин Ларионов. Для человека, участвующего в процессе с минувшей пятницы, это было во всех смыслах нетривиальное заявление. Зал засмеялся. «Видимо, вы хотели сказать, что поддерживаете позицию гособвинения?» — протянул руку помощи г-ну Ларионову судья. «Да-да, поддерживаю позицию гособвинителя», — быстро исправился представитель Росимущества.

Вернувшись из совещательной комнаты, Виктор Данилкин отказал в удовлетворении ходатайства. «Срок заключения под стражей у подсудимых истекает 17 августа 2009 года, а потом судья вправе продлить его», — заявил председательствующий.

Далее прокурор Ковалихина продолжила чтение доказательств. Она закончила 24 том, выхватила пару документов из 25 тома, пропустила 26-ой и передала право разбираться с 27 томом Валерию Лахтину, оставшись при нем суфлером. Периодически прокуроры Ковалихина и Лахтин, сгрудившись над томом, листали его, теряя нужные для чтения листы. Судья Данилкин в такие моменты весьма сердито посматривал на прокуроров и, не выдерживая, подсказывал страницы.

В конце концов не выдержал и Платон Лебедев. Встав, он заявил, что не понимает читаемого прокурорами: «Это уже давно не оглашение доказательств. Мы что, уже перешли к прениям? Я вообще не понимаю, что за документ сейчас читается. Прошу занести мой протест в протокол!» «Оглашается протокол номер 8 внеочередного собрания, — объяснил судья и уточнил у прокуроров: — правильно?». «Да, правильно», — хором заверили прокуроры. Только присутствующие все равно не поняли, что за собрание и в какой компании оно состоялось (гособвинители не утруждают себя чтением полного названия документа или уточнениями, к какой компании имеет документ отношение).

Стихийно обсудив что-то, прокуроры решили, что 27 том «пока откладывается». Быстро промелькнул 28 том. Из 29 тома прокурор зачитал документ об увольнении из ЮКОСа Платона Лебедева в сентябре 1999 года «по собственному желанию» (тем самым обвинение подтвердило позицию Платона Лебедева, который не раз утверждал в суде, что уже 10 лет не числится ни в каких российских компаниях, как приписывает ему следствие).

31 том пролил свет лишь на способ получения следствием служебных записок и списка служебных телефонов Менатепа и Роспрома (способ – обыск). До перерыва успел начаться и 32 том.

Но на 32 томе ход чтения сломался. Громкий голос Платона Лебедева прервал прокурора Ибрагимову на полуслове: «Этого там нет!» (прокурор читала о том, что Ходорковским и Лебедевым изымались денежные средства из фирм «Саус Петролеум Лтд»).

«Прошу сделать замечание Лебедеву! - вскочила Ибрагимова. - И вообще смените тон, и сядьте!». «Вы нагло лжете!» — загремел Лебедев.

В итоге подсудимый добился внесения в протокол заседания его замечания: «То, что было зачитано, не было на самом деле в документах, — заявил Лебедев. - Это наглая ложь, измышления прокурора Ибрагимовой! И я потом попрошу меня ознакомить именно с этим документом и с записью в протоколе — потому что с прокурором Ибрагимовой мы еще встретимся в другом судебном зале».

Через минуту высказался и Михаил Ходорковский: «Прошу занести в протокол, что на страницах 169-179 были оглашены только четыре фразы». «Нет, это неправда, — ответила прокурор Ибрагимова, — мы оглашаем все полностью». «Прошу в таком случае занести в протокол, что прокурор Ибрагимова заявила, что оглашаемые фразы и есть, по мнению обвинения, «полностью оглашаемые документы», то есть оглашается то, что нужно обвинению. Ведь мы это видим — содержание этих документов нам, подсудимым, известно», — заявил Михаил Ходорковский.

За комментирование складывающейся ситуации взялся прокурор Шохин: «Это непонятного свойства реплики Ходорковского и Лебедева. Мы заранее договаривались, что сторона обвинения будет сама определять, в каком объеме ей оглашать доказательства».

Михаил Ходорковский решил не оставлять замечание прокурора безнаказанным: «Опять прошу занести в протокол, что, по мнению Шохина, именно вы, Ваша честь, разрешили оглашать документы в той части, в которой обвинение решило их огласить, но при этом считать их полностью оглашенными. Это процессуальная новость для меня».

Позицию Михаила Ходорковского поддержал и адвокат Константин Ривкин. «А также по существу, — добавил защитник. — Мы уже неоднократно говорили о том, что обвинение абсурдно. Они довели до абсурдности и практику предоставления доказательств. Верховный суд уже определил, что в основу приговора нельзя класть документ, который был оглашен фрагментом. Так же как и тома дела не получится положить в основу приговора на том основании, что из каждого томика что-то зачитали. К тому же хотелось бы знать, какую доказательную значимость видят гособвинители в тех документах, которые они зачитали и зачитывают. Они категорически отказались говорить о доказательной значимости, затем стали читать фрагментарно, а затем уже своими словами стали рассказывать то, что они увидели в этих документах, а не просто читать их. А видят они там, конечно, не то, что увидели мы. Надо читать то, что есть в документе, без всяких там выдумок, и к тому же документ должен читаться полностью, ведь следствие признавало эти изъятые документы доказательствами в полном объеме».

Никакой реакции суда на эти реплики не последовало: судья Данилкин, позволив спокойно высказаться всем, просто продолжил заседание. Ибрагимова вернулась к чтению каких-то документов. Но тут встала адвокат Терехова и заявила, что прокурор продолжает оглашать документы не полностью, а лишь зачитывает свое видение этого документа.

Прокурор Ибрагимова под молчание судьи перешла к 34 тому.

В частности, звучали материалы об обыске на даче Лебедева «Яблоневый сад» в Жуковке — там, читала прокурор, изымались дискеты, компьютер из кабинета Лебедева, документы на русском и английском языках, кредитные карты, документы, относящиеся к деятельности ЮКОСа, банку Менатеп, акции банка Менатеп, трудовая книжка Лебедева, копия его диплома и т.д.

Подсудимые уже не успевали вставать и садиться, они просто встали. И возмущенно громко стали заявлять о своем протесте. «Мы просим занести в протокол наш протест! - говорил Ходорковский. - В этих листах снова прочитаны несколько фраз». «Она просто читает шпаргалку, а не документ! - возмущался Лебедев. - А вы (Платон Лебедев обратился к судье) никак не реагируете на поведение прокуроров. Они набрались наглости и зачитывают сведения, которые отсутствуют в исследуемых документах!».

«Мы просто поясняем, о чем документ, как нас и просили» — заявила Ибрагимова. «Пусть она покажет фразу, которую она прочитала — и про Ходорковского, и про Лебедева, и про преступную группу» — продолжал Лебедев. Ибрагимова встала с томом в руках и пошла к судье, но тот вернул прокурора на место. «Документы находятся у них, а не у вас, и вы все фиксируете просто на слух, а зрительно не видите, что они читают! - говорил Лебедев. - И если так будет продолжаться, мы будем вынуждены все время стоять и заявлять свои протесты».

Уточнил свое возмущение и Михаил Ходорковский. «Если прокуроры просто комментируют документы, то тогда прошу занести в протокол, что прокуроры не читают доказательства, а это просто позиция гособвинения», — отметил Ходорковский. - В протоколе должно быть отражено, что эти 4 фразы из документа вы, судья, услышали, а остальных 10 страниц документа не услышали. Или пусть прокурор говорит, что она оглашает только эти 4 фразы, или она оглашает свое мнение».

Адвокат Терехова напомнила прокурорам, что их мнения не могут считаться доказательствами по делу: «Сторона гособвинения злоупотребляет правами. Зачитывает только то, что им удобно и выгодно. А иногда это и прямо не совпадает с текстом документа. Сейчас оглашался протокол обыска в Жуковке. Прокурор Ибрагимова заявила, что документ оглашался полностью, а ведь середина документа была просто пропущена — не прозвучали, то, что еще было изъято при обыске».

Адвокат Платона Лебедева Сергей Купрейченко заявил, что «методика оглашения материалов не имеет право на существование», поскольку искаженный пересказ документов прямо нарушает УПК «Нарушается режим открытого судебного заседания. Для общественности воспринять информацию о том, что содержится в документах, нет возможности. Их нужно читать в полном объеме», — подчеркнул адвокат.

Услышав это, прокурор Шохин вновь поделился с общественностью своим мнением о ней: «Обвинение представляет доказательства суду, а не общественности, и в том виде, в каком это допустимо законом. Материалы дела находятся в суде, и суд может непосредственно оценить каждое конкретное доказательство».

Ответное слово нашлось у Елены Липцер: «240 статья УПК говорит о непосредственности и устности предоставления доказательств. В судебном разбирательстве все доказательства подлежат непосредственному исследованию. Можно тогда, если встать на позицию обвинения, зачитать просто по описи документы, а судья в совещательной комнате потом будет их изучать. А это незаконно». Суд должен воспринимать доказательства непосредственно и устно!».

Продолжил адвокат Алексей Мирошниченко: «Мы изначально просили исследовать документы сразу. Сторона обвинения сразу отказалась от этого. Сказали, что будут просто оглашать документы. Ну и оглашайте! Но нет. Теперь происходит какое-то ползучее изменение тактики. Уже документы не оглашаются, а обвинение просто высказывает свое мнение о документах».

Добавление сделал Платон Лебедев: «Вы, Ваша честь, наверное, сами уже не понимаете, к какому конкретно обвинению эти оглашаемые документы имеют отношение. Потому что они идут чесом. Я тоже, как и вы, вздыхаю. В Мещанском суде так же все исследовали в совокупности, не разделяя по обвинениям. Не хотелось бы, чтобы эта практика велась и здесь».


Все выступления секретарь суда занесла в протокол. А судья Данилкин, обратившись к прокурорам, попросил: «Прошу впредь говорить, где вы читаете по тексту, а где идут ваши собственные мысли и мнения».

Чтение продолжилось. Перед работающим прокурор лежал 36 том. А через полчаса уже и 38. Адвокаты продолжали делать замечания, касающиеся неполноты оглашаемых документов. После очередного занесенного в протокол замечания Натальи Тереховой, прокурор Ибрагимова решила высказаться от души: «Я все зачитала полностью! Я знаю, для чего это делается, чтобы опорочить те доказательства, которые мы представляем. Адвокат вводит суд в заблуждения».

Наталья Терехова, видимо, желая уберечь суд от всякого заблуждения немедленно перечислила пункты документа, которые не были зачитаны, а также попросила сделать замечание прокурору Ибрагимовой за некорректное поведение в отношении участников процесса.

Пошел 39 том. Но вскоре судья остановил прокурора Ибрагимову. Следующее заседание состоится в среду в 10.30.

[Cathy]

«Сторона обвинения искажает содержание документов»

еще живее сегодня Читать дальше...

Заседание в среду началось с заявления защиты, которое представила адвокат Елена Липцер. И вновь речь шла о недопустимой манере прокуроров озвучивать материалы дела «выборочно-фрагментарно». «В настоящее время они дошли до того, что стали своими словами пересказывать содержание представляемых документов, при этом усматривая в них несуществующие сведения», — говорила адвокат. Защита отметила, что прокурорами «систематически делаются заявления, призванные ввести суд в заблуждение».

Выступление адвоката прокуроры встретили в штыки. Дмитрий Шохин, чеканя каждое слово, в своей любимой менторской манере провозгласил: «Выступление Липцер являет собой недопустимое вмешательство в деятельность гособвинителей! Госпожа Липцер в нарушение норм УПК позволила себе допустить передергивание и искажение фактов! Нисколько не стесняясь этого, Липцер позволила себе недопустимые для уголовного судопроизводства вещи — уничижительные термины. Она оскорбила гособвинителей и суд, поименовав гособвинителей чтецами!». Зал решил, что в этом месте можно и рассмеяться. Закончил прокурор Шохин на том, что попросил суд вынести в отношении адвоката Липцер частное определение.

Встала прокурор Ибрагимова и объяснила суду, что все неприятности происходят из-за того, что судья пока «том находится у прокурора» «не может следить за прокурором и тем, что он читает». «Как я поняла, — обратилась Ибрагимова к судье Данилкину, — никаких сомнений в том, что прокуроры умышленно вводят вас в заблуждение, у вас нет». Загадав этот ребус председательствующему, прокурор обвинила адвокатов в том, что они переходят на личности (госпожа Ибрагимова, видимо, имела в виду разбор защитой конкретных нарушений конкретных прокуроров). Кстати сказать, в речи коллеги Шохина, когда он высказывался в адрес Елены Липцер, прокурор Ибрагимова, по всей видимости, перехода на личности не усмотрела.

Затем представил ходатайство Платон Лебедев: «Прокуроры вчера заявили, что они приступили к оглашению вещественных доказательств. Однако вещественные доказательства рассматриваются по ходатайству. Вчера Ибрагимова огласила сумму в 21 млрд долларов. Ходатайствую, чтобы стороне защиты и суду было дано право осмотреть вещественные доказательства, которые оглашались вчера в томе 37, чтобы мы могли осмотреть эти вещественные доказательства и высказаться по их поводу».

Михаил Ходорковский поддержал это ходатайство и попросил также, чтобы каждое вещественное доказательство предъявлялось суду. «А то, что Ибрагимова сказала, что суд не может ознакомиться с тем, что читает прокурор — это неправда. Даже в позорном Мещанском суде мы могли осмотреть доказательства», — отметил Ходорковский.

Мнение прокуроров выразил Дмитрий Шохин — ходатайство Лебедева не может быть удовлетворено. «Ранее уже определено было, что каждая сторона сама будет решать, что ей представлять суду. Пока мы читаем материалы дела. Когда мы закончим представлять свои доказательства, сторона защиты будет иметь возможность представить суду свои доказательства, и будет вправе предложить суду свой порядок исследования своих доказательств, а также мы сможем вернуться к представленным нами доказательствам», — отметил прокурор.

Также Шохин прокомментировал высказывание Ходорковского по поводу слов Ибрагимовой: «Да, Ибрагимова действительно это сказала — что суд не может ознакомиться с тем, что читает прокурор. Да, она сказала. Только она вот что сказала, — запутался в своих мыслях прокурор Шохин под смех зала. - В общем, она сказала, что суд, конечно, не видит эти документы, когда их читает прокурор, держа в руках том, но может ознакомиться со всеми материалами дела, изучая их, ведь они находятся в суде».

«Прошу в таком случае занести в протокол, — заявил Ходорковский, — что, как я понял Шохина, суд имеет возможность ознакомиться с материалами дела и доказательствами не в процессе судебного гласного следствия, а за его пределами. Это для меня процессуальная новость».

Судья частично удовлетворил ходатайство Лебедева — принял решение обозреть доказательства, зачитанные вчера в 37 томе. Принеся том из своей комнаты, судья передал его адвокатам, те – Платону Лебедеву. «Зачем дали в камеру том!» — прокомментировала вполголоса происходящее прокурор Ибрагимова.

Лебедев, взглянув на текст, попросил записать в протокол, что в данном документе ясно видно, что там указан 21 млн долларов, а не 21 млрд долларов, как вчера зачитала прокурор Ибрагимова. Лебедев показал из «аквариума» этот документ судье Данилкину, развернув том к нему. «Я отсюда не увижу, даже в очках», — среагировал председательствующий. Том передали судье, в протокол был записан абзац и строчка со спорной цифрой. Прокурор Ибрагимова и здесь молчать не стала: «Как написано, так и прочитала!». Ей никто не ответил.

Затем прокурор Ибрагимова вернулась к чтению 39 тома. Свою тактику она продолжила — заявляя, что «читаются листы дела 117-125», оглашала буквально одну фразу и переходила к другим листам тома. Адвокат Наталья Терехова продолжала вставать и говорить о том, что прокурор Ибрагимова снова не зачитала документ, а высказала свое мнение. Ибрагимова же, ни на минуту не останавливаясь и стараясь заглушить слова адвоката, продолжала читать дальше.

Судья Данилкин на протесты защиты не реагировал, хотя еще вчера он сам потребовал от прокуроров уточнять, где они читают документ, а где пересказывают или высказывают свое мнение.

40 том достался Валерию Лахтину. Он долго перечислял найденные архивы на дисках. Потом зачем-то читалось, как технически создавался тот или иной документ (на какую клавишу компьютера нажимали, куда документ сохраняли и т.д.). Кроме того, слушатели узнали, что какой-то следственный документ следователь Каримов подписал при дневном освещении, сидя в кресле. Это уже было похоже на мемуары.

Прокурора Ковалихину адвокат Терехова тоже была вынуждена перебивать, сообщая судье, что документ снова и снова зачитан не полностью, или вообще не зачитан, а сделан лишь его обзор.

Но и прокурор Ковалихина по примеру прокурора Ибрагимовой читала без остановок, не обращая никакого внимания на протесты. Судья хранил молчание. Впрочем, секретарь судебного заседания, кажется, заносила замечания защиты в протокол.

Оглашались разные документы ЮКОСа, какие-то письма, должностные обязанности некоторых сотрудников компании, например, бухгалтеров.

Платон Лебедев, встав при оглашении очередной бумаги, начал протестовать, говоря, что оглашается не документ, а обвинительное заключение, и хотя он говорил в микрофон, прокурор Ковалихина смогла заглушить его своим чтением. Полностью высказаться Лебедеву не дали.

Перешли к 41 тому. Читала снова Ибрагимова. Адвокат Терехова продолжала высказывать замечания на неоглашенные документы. Ибрагимова, не отрываясь от текста, лишь пододвинула к себе микрофон. Секретарь судебного заседания, недовольно вздыхая, иногда заявляла, что «не расслышала», и, похоже, в протокол попадало уже не все. Прокурор Ибрагимова уже не сдерживала раздражения: «Из-за громких реплик адвокатов секретарь суда даже не слышит, какие листы дела мы читаем!». «Да вы не читаете документы дела, вы читаете обвинительное заключение!» — крикнул из «аквариума» Ходорковский.

Зачитывался допрос бухгалтеров ЮКОСа. Платон Лебедев, перекрывая голос прокурора, тоже протестовал: «Ваша честь, да мы все это уже слышали! Они читают обвинительное заключение, свои шпаргалки, а не документы-доказательства из дела!». Судья кивал, глядя на Лебедева, потом попросил его присесть.

Пошел 42 том. Через некоторое время Платон Лебедев опять высказал свой протест. Судья, не выдержав натиска, все же кинул реплику прокурорам: «Поточнее оглашайте документы, пожалуйста». Прокуроры никак не отреагировали, слышали ли они вообще судью, неясно — потому что их чтение не прерывалось ни на секунду.

Когда Ковалихина зачитала «53 дробь 100 долларов», присутствующие засмеялись. Прокурор попыталась оправдаться: «Тут так написано, читаем, как написано, чтобы потом претензий не было».

Платон Лебедев пояснил ситуацию: «Ваша честь, это означает 53 цента». Ибрагимова обиженным голосом обратилась к судье: «Ваша честь, мы читаем не так, как хочет Лебедев, а как написано».

«Присядьте, Платон Леонидович», — попросил судья.

После обеда Наталья Терехова выступила с возражениями на действия председательствующего: «Сторона защиты обращала внимание председательствующего каждый раз на нарушения <прокуроров>, но действий со стороны председательствующего не последовало, просим внести наши возражения в протокол».

Сегодня к команде адвокатов, работающей в Хамовническом суде, подключился Леонид Сайкин. Таким образом, прокурор Ибрагимов получила еще одного неблагодарного слушателя. После очередного пассажа, который позволила себе прокурор в рамках оглашаемого 43 тома, адвокат Сайкин встал и начал делать замечание в протокол. Судья попытался его прервать и посадить, прокурор Ибрагимова начала возмущаться, что ей не дают читать. Но господин Сайкин замолчать и сесть отказался. После долгих препирательств судья Данилкин, вскипев, даже сделал адвокату замечание с занесением в протокол, но и это не помогло.

Вскоре судья и прокуроры замолчали, и в наступившей тишине Леонид Сайкин смог, наконец, высказаться, причем теперь он уже заявил, что делает не только замечание по ходу представления доказательств, но и выражает протест на действия председательствующего: «Прокурор, говоря, что документ оглашается полностью, оглашает его в части. Сейчас не была оглашена рукописная запись в документе, и не было сказано, кем был подписан документ. Суд должен был сделать замечание прокурору. Если суд этого не делает, да еще и не дает защите высказаться, то это нарушение и на это должно быть занесено замечание в протокол».

Судья выслушал адвоката. В протокол внесли замечание и протест.

Вернулись к чтению. Прокурор Ибрагимова подробно огласила протокол произведенной в офисе ЮКОСа выемки. Выяснилось, что из опального офиса следователи забрали даже портрет Михаила Ходорковского с инициалами МБХ. Присутствующие узнали, как вскрывались отвертками шкафы, а «из тумбочек с помощью физической силы» изымались календарики, канцелярские принадлежности и т.д.

Оглашение сопровождалось жалобами прокурора на нечитаемые фрагменты: «ничего невозможно разобрать», «плохо видно текст», «вообще ничего не читается». Госпожа Ибрагимова перепрыгивала через неразборчивые куски текста, судья просил хотя бы указывать места пропусков.

Далее читали электронную переписку Ходорковского с другими менеджерами ЮКОСа. В письмах обсуждались рабочие моменты: вот Ходорковский дает указания, вот с ним согласовывают различные проекты и прием персонала на работу.

Вскоре адвокат Сайкин вновь обратил внимание суда, что документы не оглашаются полностью. И хотя прокурор Ибрагимова опять протестовала очень живо, судья позволил адвокату высказаться, и его замечание попало в протокол.

следующее заседание 4 июня, завтра в 10.30

[Cathy]

в четверг был просто цирк!! слушатели плакали от смеха - в то время как объединения Солидарность во главе с Каспаровом, Немцовым и Миловым, ну идругими активистами по одному- по полчаса "митинговали" перед входом в суд - молодцы!!

а в суде был просто аншлаг - много очень народу - абсурда тоже было много

в кратце, что было Читать дальше...

Начали с 45 тома. На него ушло около 20 минут – за 2 минуты прокурор Ибрагимова огласила приговор Мещанского суда (на самом деле ограничилась первой и последней страницей документа), за 3 минуты она справилась с приговором Мосгорсуда по этому же делу. Адвокат Платона Лебедева Владимир Краснов (он стал сегодня для прокуроров главной головной болью) вставал и делал заявления в протокол о том, что документы не были исследованы полностью.

На 46 том прокурору Ибрагимовой хватило 8 минут. Адвокат Краснов снова вынужден был долго перечислять страницы, которые якобы, как заявляла прокурор, она зачитала «полностью», и которые были оглашены частично.

Пропустив 47 том, начали 48-й.

Практически после каждого озвученного листа дела Владимир Краснов заявлял возражения для протокола. Защита вновь указывала, что материалы озвучиваются не полностью, вместо буквального прочтения прокуроры сбиваются на вольный пересказ, даже когда прокуроры анонсируют прочтение той или иной страницы, она потом может не прозвучать. Платон Лебедев отметил, что была зачитана «фактически прямая цитата из обвинительного заключения».

Ибрагимова перешла к чтению документов, в которых ссылалась на непонятные схемы движения нефти. «Если сторона обвинения считает указанную схему вещественным доказательством, то мы просим их обозреть», — сказали адвокаты. Лебедев и Ходорковский также попросили осмотреть «вещественное доказательство». «У нас прения, что ли начались?» — спросила Ибрагимова. Прокурор Шохин поддержал ее: «Все потом, сейчас доказательства представляем мы!».

Но судья с просьбой адвокатов и подсудимых согласился. Не согласилась прокурор Ибрагимова. «Раз вам надо, вы и подходите», — отказалась она подать адвокатам том дела. По мнению прокурора (которое она нисколько не скрывала), удовлетворяя ходатайство защиты, суд соглашается с напрасной потерей времени.

С особым возмущением встретила прокурор Ибрагимова передачу тома в «аквариум». Присутствующие тут же узнали, что обозревать доказательства могут только адвокаты, а не подсудимые. Бросилось в глаза недоумение судьи.

«А почему им нельзя передать документы?» – улыбаясь, поинтересовался у прокурора судья. «Они…они могут их уничтожить!» — нашлась Ибрагимова.

Зал загрохотал от смеха. Смеялся и сам судья Виктор Данилкин. «Ну, конвой, встаньте, пожалуйста, ближе к подсудимым,» — смеясь, сказал председательствующий. Прокуроры уже не могли ничего сказать. Подсудмые осмотрели документ, и том вернулся невредимым к обвинению.

Гособвинители попросили судью, чтобы уж, раз пошло такое дело, защите дали осмотреть все схемы движения нефти сразу, чтобы каждый раз не таскать том туда-сюда. Судья Данилкин разрешил, и адвокаты, взяв том, осмотрели и другие оглашенные прокурорами схемы. «Ваша честь, прошу занести в протокол, что так называемые схемы движения нефти, которые на листе сотом зачитала так называемая прокурор Ибрагимова, отсутствуют там вовсе, — заявил Платон Лебедев. - Никакого движения нефти на этом листе нет. Если, ваша честь, вы увидите шпаргалку, которая лежит в материалах дела, вы узнаете, откуда взялась эта схема»…Прокурора Ибрагимову оскорбило то, что ее назвали «так называемым прокурором»: «Мы всех этих оскорблений оставлять не будем и заявим по ним отдельное ходатайство! То же мне, политические узники!». «Хватит пикироваться! Это не продуктивно!» – остудил стороны судья.

После пятиминутного перерыва к чтению приступила прокурор Ковалихина. Адвокат Краснов прерывал и ее. Он, в частности, говорил, что установленный в Хамовническом суде порядок оглашения доказательств не позволяет понять смысл этих доказательств (в чем, например, смысл перечня названий договоров, если содержание договоров не раскрывается). Адвокат попросил вернуться к вопросу об исследовании доказательств по нормам УПК. Судья проигнорировал это заявление.

После обеда зал оказался заполнен полностью. Пришли в том числе и американские студенты, изучающие право. Им перевели требования судебных приставов: во время слушаний не разговаривать, мобильные телефоны отключить. Чтобы смысл требований был понятен окончательно (и без перевода), перед лавками, повернувшись лицом к залу, встал ОМОНовец с автоматом наперевес.

50-ый том читался-слушался в том же стиле. Прокуроры продолжали выборочное оглашение, адвокат Краснов продолжал пополнять протокол судебного заседания замечаниями. «Может быть, имеет смысл, если так и дальше будет продолжаться, сразу занести в протокол, что те документы, которые сейчас дальше будет читать гособвинитель, зачитаны не в полном объеме?» — уточнил у судьи адвокат. «Мы потом подумаем, как это сделать. Может быть, секретарь будет расставлять какие-то значки в протоколе», — предложил судья Данилкин свое ноу-хау по фиксированию сотен замечаний защиты.

После пятиминутного перерыва в зал до закрытия приставами дверей успели вернуться не все (потери понесли даже стороны). Инцидент позволил председательствующему сделать несколько добродушных замечаний о гласности: «У нас открытый процесс! Откройте дверь, пожалуйста, пригласите всех. Мы вон даже стулья дополнительные в зал поставили, со всего суда насобирали. В других залах, наверное, стоя ведут процессы. Соберите всех желающих со всего суда, пусть все, кто хочет, приходит».

В конце дня с заявлением выступил Михаил Ходорковский: «При заданной прокурорами технологии псевдооглашения, я лишен возможности изучать доказательства. Я их не вижу, и суд их не видит. Я их не помню — и суд их не помнит. Защита не успевает передавать мне в зале копии оглашаемых документов, а вне стен судебного зала я не могу с ними знакомиться. <…> Отсутствует ваша реакция, Ваша честь, на то, что прокурор Лахтин читает вместо протоколов собраний акционеров документы из обвинительного заключения с фразами об «организованной группе». Что это за фантастическое собрание акционеров?<…> А без расшифровки некоторых терминов и сокращений невозможно опять же воспринимать чтение документов. Выражаю надежду, что секретарь судебного заседания и судья в процессе не будут подставляться под умышленное искажение протоколов судебного заседания, и в них будет отражено (особенно за даты 29 мая и 2 июня), что прокуроры считали тексты оглашенными, а мы говорили о том, что этого не было. Считаю это умышленным фальсификацией доказательств и собираюсь писать об этом в Генпрокуратуру. Протоколы будут в том числе доказательствами. К тому же есть свидетели в зале, аудиозаписи, да и по таймеру легко увидеть — за сколько времени сумели прокуроры огласить документы».

следующее заседание в понедельник, то есть завтра в 10.30

международные организации тоже не спят! до Бундестага дошли - http://www.ng.ru/politics/2009-06-05/2_Bundestag.html

[Cathy]

8 июня - абсурд продолжаетсяЧитать дальше...

http://khodorkovsky.ru/documents/2009/06/08/12548/

следующее заседание завтра, 9 июня в 10.30

[Cathy]

Бундестаг готов реагировать - Депутат Германского Бундестага от Социал-демократической партии Маркус Мекель посетил в понедельник Хамовнический суд!!! Журналистам дал потом интервью в котором указывал на абсурдность дела - http://khodorkovsky.ru/documents/2009/06/08/12549/