Пара стихотворений

[Роман Иванов]

Вот эту сцену я совсем
себе не представляю. Мне противно.
Закрыть глаза. Открыть. Будильник. Семь.
Я как "сс" из слова "агрессивно" -
такой же выжатый лимон поджатых губ,
такой же глаз прищуренный, без пары.
Не влез на улицу. Неповоротлив, туп.
Смешной хозяин неосвоенной гитары.
Не влез на улицу. По мне проехал день,
пробуксовав. Растраченное время -
противно, скользко. Встать бы, но мне лень.
Не влез на улицу. Скажите люди, где мы?
"Мы в понедельнике" - ответил человек" -
"У вас зубная паста за ушами".
Я спохватился: "Что вы! Это снег!",
как уличённый в дружбе с алкашами.

Котёнок в мясорубке. Жалко, да?!
Да он наполовину перекручен
уже! Бежит горячая вода,
зевает кот и телевизор включен.


* * *
Ноябрь. День милиции. Лазурь
над городом - единственное "здравствуй".
Рифмуются лишь "дурь" и "антидурь".
Во сне мне кто-то обещал пол-царства,

баварский замок, юную жену,
текилу, солнце, жизнь без перевода,
не просто музыку и просто тишину.
И не года, а просто время года.

Проснулся. День милиции. Лазурь
над городом - единственное "здравствуй".
Рифмуются лишь "дурь" и "антидурь".
Во сне мне кто-то обещал пол-царства...

[Женечка Франкенштейн]

Котёнок в мясорубке - слишком яркий образ, выпадающий из картины дня, как тот котёнок из мясорубки обыденного сознания. То есть, я восприняла это буквально, и не сразу поняла, что это метафора.
Фарш невозможно прокрутить назад и мясо из котлет не восстановишь... ))

дурь-антидурь - приятный стих..))

[Роман Иванов]

Уютный минимум оплаченного света -
часы, ночник, включенный монитор.
На два часа четыре сигареты
и, словно терпеливый кредитор,
в окне луна холодным рыбьим глазом
под хмурой бровью надвигающихся туч
висит безосновательным отказом
на просьбу жить. И без того живуч.
Проверен утрами, оборванными снами,
рабочим графиком, потерями себя.
Табачный дым уснуть мешает маме,
в квартире спит обычная семья.


В городе Н. (сухой венок сонетов.)

1.
Глаза красноречивей кирпича.
Хоть о немых такие рассужденья
издевкой выглядят. Быть может, сгоряча
я камню приписал одушевленье.
На то причины есть. И первая из них -
мудреющие надписями стены :
от зова "мама" тяжелобольных
до слова "шлюха" в адрес некой Лены.
Вторая - это, может быть, паркур -
свобода, выданная каменною сдачей
(довольный улыбался б Эпикур)
здоровым юношам с живучестью кошачьей.
Я шел, задумавшись, (споткнулся о бордюр)
походкою за малым не собачьей.

2.
Походкою за малым не собачьей
я мечу территорию стихом,
лишая по-мужлански многозначий
углы домов. Срываю балахон,
как паранджу с плененной персеянки
казак срывал, с рекламных полотнищ.
Любуюсь удручающей изнанкой
обложек глянцевых. Представил себе прыщ
на лбу у Пэрис Хилтон сгоряча.
Смешно не стало. Жалко и печально
за всех и всех. Терзанья трепача,
хоть в простомыслии я вышел изначально,
зубами в такт мелодии стуча.

3.
Зубами в такт мелодии стуча,
я не даю им заскрипеть от злобы.
Довольно крови - слишком горяча
для жил трусливого, плюгавенького сноба.
Беззвучный город жёсток и ворсист.
Бессвязны, словно сны в чужой постели,
цветные образы. Зевающий таксист
купает взгляд в прохожем женском теле.
С подобием улыбки на лице
я трудноописуем, как незрячий.
И годы - как деленья на шприце...
Общаемся на визге поросячьем.
И многоточием в оборванном конце
давлю асфальт подошвами горячий.

4.
Давлю асфальт подошвами горячий,
лишь этим утверждая свою жизнь.
Пустой, неношеный, безоблачно-нулячий,
гудящий вхолостую механизм.
Давлю асфальт. Настойчивая рифма
"давлю - люблю". Проклятая жара.
Я чувствую, как собственная лимфа
кипит под челюстью скопившимся "пора".
Мой двадцать третий год на этом свете
едва прикрыл собой ржавеющее дно
ведра всей жизни. Выросшие дети
по-детски честно смотрят все равно,
жалея об исходе первой трети,
чужие взгляды сортируя, как зерно.

5.
Чужие взгляды сортируя как зерно
и полуобреченно улыбаясь,
с претензией на возглас "Как в кино!"
скучающе по улицам шатаюсь.
Не в поиске. А впрочем, если есть,
что поискать, то в собственной кровати,
свои умножив тридцать шесть и шесть
на тридцать шесть и шесть подружки Кати,
спустить пары мечтателя. Хрустеть
на кухне полуголым огурцами.
С набитым ртом, представив свою смерть,
злорадствовать - все будем мертвецами!
... Монеток-глаз выхватываю медь,
прищурившись, как будто бы щипцами.

6.
Прищурившись, как будто бы щипцами,
внимательно рассматриваю мир,
проеденный квартирными жильцами.
Квартирный мир, проеденный до дыр.
Мясистоухие, щекастые инстинкты,
хрустя пакетами, сбивают перегар
жвачками со вкусом пепперминта
и конский демонстрируют загар.
Заклепок, пробок, кнопок, пыльных шлепок
на холостом ходу веретено.
И мыслеизмещение коробок
черепных глубинам не равно
среды. От многоточия из скобок
беру на память зернышко одно...

7.
Беру на память зернышко одно
с поверхности безжизненной асфальта.
Зерно - улыбка, слово. Полотно -
в лазурь закованная каменная Мальта.
Хозяйка, может быть, спохватится потом,
недосчитавшись перед зеркалом осколка
стеклянной маски. Слепнущим кротом
прикинет безошибочно, во сколько
и насколько раз, уместных фраз,
и глаз, и липких грёз с двумя сердцами
ей больше льстит химический окрас,
чем Ленке, дуре. Между месяцами,
с тридцатого на первое, я вяз
нахально, вероломно и с концами.

8.
Нахально, вероломно и с концами
я радуюсь падению в Ничто.
И держатся уж слишком молодцами
могильщики бездарные. Смешно.
"Братан, здаров! Найдется зажигалка?" -
"Простите, что?" ("Простите" про себя),
"угу" как вырвало. Кому еще здесь жалко
жевать жвачку, искренне любя
кого-нибудь? Ах, как бы покороче
к плечу приладить выводов суму!
Подушку чувств железом оторочить,
приладить, присобачить по уму.
Я мир люблю прикольно и короче,
пытаясь соответствовать ему.

9.
...Пытаясь соответствовать ему,
тому, кто в семь уходит из квартиры,
приходит в восемь вечера, чему
бывает рад, взглянув на карту мира,
на сохнущую вечно простыню
на паралеллей проволоке. Держат
прищепки мысов Родину мою...
Пустого таза по асфальту скрежет
почти послышался - работает ти ви.
С тупой необратимостью он-лайна
экран выдавливает жижу из крови,
торгов и ругани. Как дед Мазай на
щепке жизни, я кричу "Дави!!!"
гигантскому бетонному комбайну.

10.
"Гигантскому бетонному комбайну".
Пусть будет адресом заглавная строка
в послании, которое я тайно
бросаю в мусорную урну у ларька.
Срывая упаковочную пленку
с оправдывающей пачки сигарет
набухший день, раздутую печёнку
сидящими, несказанными "нет",
я прусь домой от полуночной почты.
При мысли "было бы к кому
зайти сейчас", раздастся "Не морочь ты
собою головы неведомо кому!"
В ответ себе - "Тебе всё уволочь бы
в квартиру ненасытному уму..."

11.
В квартиру ненасытному уму
способность выслушать притаскивает жертву,
вниманием погладив, как Му-му,
таксиста нервного и мелочную стерву.
Кладу обрубок чьей-то болтовни
на стол к обеду здравому рассудку,
который станет, только лишь кивни,
во рту мусолить сахарную шутку,
выплевывать в тарелку анекдот,
в меню попавший якобы случайно.
С обидой спросит: "Где же антрекот
из слёз и шёпотов, оставшихся на чайной
ложке встречи?" С вынужденным "вот"
несу чужую, грубо сорванную тайну.

12.
Несу чужую, грубо сорванную тайну
в себе изжизненной, беременной вдовой,
из тихой жалости диагноз ненормальной
хвостом молчания влачащей за собой.
Ведь мне не дали истины в бутылке,
не дали навыков навязывать себя
шарфом другим на шеи. И в затылки
глазенки пялить, немощью сипя.
Зато мне дали удивительные уши,
которые внимательны к дерьму
не меньше, чем к разодранному рюшу
классической поэзии. Тюрьму
из слов по камешку я рушу,
вживляя в лист фантазий кутерьму.

13.
Вживляя в лист фантазий кутерьму,
я удивлён немым терпением бумаги,
вращающей, как вертел шаурму,
насквозь промокший от солёной влаги,
мозги мозолящий асфальтовый мирок,
в котором есть полупохмельный понедельник
и годы жизни, заготовленные впрок,
и бомжевато выглядит бездельник,
о чём-то думающий. Приторная гниль
духов галдящих баб без обручальных
колец. В окне киоска "Куры гриль"
читает женщина - почти необычайно.
Порой мне кажется, что Бог придумал пыль
со слов "все совпадения случайны".

14.
Со слов "все совпадения случайны"
я шантажировать пытаюсь свою жизнь,
которая, когда я не печален,
некстати треплет ободряющим "держись"
меня за ухо, тратит мои деньги
куда попало, пьёт с моим отцом,
на старом плейере сажает батарейки
и снится собственным стареющим лицом.
Но выход есть. Пускай, это тетрадка.
И пусть в разметке клеточной рыча,
как тигр в клетке, слабую разрядку
получит вялая способность рифмача.
Ведь, даже бестолочью сваренные всмятку,
глаза красноречивей кирпича.

15.
Глаза красноречивей кирпича.
Походкою за малым не собачьей,
зубами в такт мелодии стуча,
давлю асфальт подошвами горячий.
Чужие взгляды сортируя как зерно,
прищурившись, как будто бы щипцами,
беру на память зернышко одно
нахально, вероломно и с концами.
Пытаясь соответствовать ему -
гиганскому бетонному комбайну, -
в квартиру ненасытному уму
несу чужую, грубо сорванную тайну,
вживляя в лист фантазий кутерьму
со слов "все совпадения случайны".

[Роман Иванов]

Средства по уходу за телом.

1.
Проходит все. Не глядя на прохожих,
не влезешь в мраморность цинизма все равно.
И блеск безумных глаз, до мерзости похожих
на свои собственные - только лишь бревно,
назло замеченное зеркалом. Проходит
чужая жизнь. Племянница - плевок
в сухое лоно будущего. Ходит
по небу в лужах пьяный полубог.
Прошедший год как кладбище младенцев.
Красиво, зрелищно - не то, что твой аборт.
Смотри на солнце! Это мое сердце.
Вчера я снова заглянул за горизонт.
Сегодня выглянул, обрезал пуповину
серийный номер, паспорт, ИНН.
Я жив не вам! Я жив наполовину.
Присесть на корточки, подняться ли с колен -
всего лишь выбор затекающих суставов.
Я замечал, что, посещая туалет,
с водой и запахом я сдергиваю право
свое и общее. Я сдергиваю след.

2.
Я пассажир. Нерулящее тело.
Я пью за счет скучающих людей.
Смеются, плачут, юность пролетела.
Смешное слово для стареющих детей.
Я неспортивен. Руки мои - ветки.
В лесу бы не был так заметен идиот.
Сыграйте что-нибудь на теннисной ракетке.
Не бойтесь, девушка, она не оживет.
Возьмите в руки штангу или мячик.
Не все равно ли, бить или ласкать?
Мужчины часто избегают слово "мальчик",
предпочитая это слово опускать.
Насколько чувственней физическая слабость,
чем толстомясое, покушавшее "Я"
Хозяина, справляющего радость,
не отходя от места у руля.

3.
Я в женском по уши. Некормленная кошка
в ногах валяется, мешая мне пройти.
Рука в руке, дыханье понарошку -
не заплатив, с трамвая не сойти.
А если выпрыгнуть, то вылюбленным зайкой,
ленивым котиком и солнышком в трусах.
Проникнуть в будущее семечковой байкой,
замятой напрочь в незнакомых телесах.
И вытекать сквозь трещины в посуде,
не наполняя чашек до краев.
Тобой кого-то вскармливают грудью
и называют завтра "Иванов".
И что звезда - раздвинутые ноги,
раскинутые руки, голова?
Сказала мать: "Довольствуйся немногим."
А старость скажет: "Мать была права."

[Женечка Франкенштейн]

Рома, венок сонетов - это, конечно, мастерство, шедевр!

Последний стих меня впечатлил (как и некоторые ранее, но я об этом не говорила)). А сейчас прямо не удержалась. Не обессудь.
Читать дальше...

Я лето прожила без туалета.
Скажу вам прямо - делали ремонт,
и чтоб семье исполнить дело это -
прошлось шокировать местечковый бомонд.
Следы мы оставляли где попало
Какое благо - собственный коттедж...
Потом собака наша их съедала -
Но что возьмёшь с мастифа цвета беж

Абортов не было, и было не до случек
Вот если б в спальню мы пустили маляров,
То точно набежало б десять сучек,
Что бы свой долг исполнить средь кустов
ракитовых. Я презираю ленность
и негу,вскормленную запредельным "я",
и чтобы доказать свою бесценность,
я щедро семенем забрызгаю поля

колхозные, пустующие ныне...и.т.д.т.п.

[Роман Иванов]

Да, хороша вкладочка, ничего не скажешь. Чертовски здорово. Спасибо, диар Фрау, мне очень лестен твой отзыв. К тому же, кроме тебя, мне нихрена никто не пишет.

Бессмертие.

Осенний день пижонит в Кисловодске.
За столиками в маленьком кафе
пустуют стулья. Тянется сиротски
рука светила в длинном рукаве
к стеклу солонок. Вежливое солнце.
Мне нравится смотреть в твои глаза
и ждать, когда нога ноги коснется
под столиком. Счастливая слеза -
всего лишь выжимка из осени. Прическа -
всего лишь песня о растущих волосах.
И мы с тобой - изделия из воска.
Нас выдают лишь стрелки на часах.

Снег.

Я купил себе зимнюю куртку.
Стильную, удобную куртку.
Я примерял её, наверное, тысячу раз
перед зеркалом в прихожей.
Я достал из шкафа свои ботинки.
У прохожего большинства таких нет.
В этом меня убедила предыдущая зима.
Новые джинсы отлично подходят
к ботинкам и куртке. Шапка - не очень.
Но заморачиваться на поисках
более подходящей неохота. А вообще,
если о главном, в мои зимние планы
входят вечерние прогулки
по заснеженному бульвару
с множеством магазинов и кафе
с зеркальными окнами, чтобы я
постоянно мог наблюдать за собой,
своей походкой и внешним видом.
Обязательно нужны прохожие для
шлифовки своего "Я" их беглыми взглядами.
Прохожие должны обращать на меня внимание
потому, что...
Потому, что кому, кроме меня,
взбредет в голову проверять на себе
неповторимость каждой снежинки?

[Женечка Франкенштейн]

Роман Иванов
Я же говорила - подружимся))) У тебя очень чёткие формулировки в стихах. Ты по жизни философ или как это происходит?

[Роман Иванов]

Я не знаю. Иногда, мне кажется, что я мало изменился с момента рождения. Тело куда-то прёт все выше и больше, растут волосы и появляются дырки в зубах. Это наверное и есть время, а?

А что до поэзии, то я пишу исключительно в электричках, возвращаясь с работы.

[Женечка Франкенштейн]

Это наверное и есть время, а?

угумс...

Я расту,
как растут волосы
и трава,
А ещё у меня растёт
голова!

Чтобы писать венок сонетов нужен очень приличный стихотворный опыт. Хочешь сказать, что стук колёс настраивает тебя на ритмические строки? Наверное, это всё же образ мыслей..))

[Sirin]

К тому же, кроме тебя, мне нихрена никто не пишет.

Что тут напишешь, когда ты талантлив? Мне стихи, правда, понравились, даже не ожидал, прям захотелось перечитать. Закончил твоим венком сонетов. Присоединяюсь к словам фрау, это шедевр. И хотя я не большой поклонник т а к о й поэзии, люблю, когда классические формы звучат по-новому. Наверное, я прочитал сразу слишком много, и поэтому другие стихи мне показались немного однообразными, из-за постоянного ямба. В венке сонетов, например, он пятистопный, но бывает, проскакивает шестая стопа (но и цезура тоже появляется, а значит, скорее всего, это не по недосмотру). Пока остановлюсь, позже продолжу чтение.

[Роман Иванов]

Да, с размерами и ритмом нужно еще много работать. Образец для меня - поэма "Двенадцать" Блока. С помощью ритма там достигнут полный эффект жестокой пурги и человека, идущего сквозь неё. Читаешь и на руки дышишь просто.
Спасибо за критику.

Ты еще больше удивишься, если я скажу, что свое первое стихотворение я написал 3 года назад. Ты права, это, наверное, образ мыслей. Ничего сложного нет, просто слушаешь себя и записываешь. Поэзия вообще удивительное искусство. Ничего от человека не требует и одновременно требует всё. В ней нет ремесленности как в музыке, например - "научись играть на гитаре и в путь". В поэзии в путь отправляются с собственной головой в руках. И это, блин, захватывает.

[Роман Иванов]

Внешность.

...А ничего ведь, собственно, и нет.
Вечерний свет, стеклянные витрины,
заоканная фраза "вы поэт?"
и превращение в циничную скотину -
проблема правильного носа, блеска глаз,
проблема одиночества, не боле.
Сжимая жизнь до слова "один раз",
я стал смеяться, видимо, от боли.
И оттого ещё, что черепа
по сути, только сброшенные маски.
Зубами клацали "Художник и толпа",
а жизнь -
то кости лишь выдерживали тряску.

* * *
Давайте позавидуем друг другу.
Давайте спрячем друг от друга в кулачке
застывший лес и сказочную вьюгу,
блестящий пруд и бабочек в сачке.
Давайте повстречаемся глазами,
в большом автобусе сыграем в "просто так".
Давайте скажем взрослому "Мы сами"
и смело сделаем свой самый первый шаг.
Шатаясь, схватимся за краешек дивана,
полулыбаемся, немного постоим,
поверим честно в человечков за экраном
и назовем весь мир вокруг своим.
Давайте позавидуем друг другу,
ведь солнце друг у друга не отнять.
Давайте станем другом и подругой
и, обзавидовавшись, ляжем на кровать.

[Роман Иванов]

Коллекции и коллекционеры.

Мы собираем дни.
Мы любим расставлять их
в порядке прожитом, разбрасываем вновь.
Начав искать одни
под собственной кроватью,
рукой нашариваем первую любовь.
Иные потеряв,
мы бегаем глазами
по своей комнате, пытаясь их найти.
Но понимая - зря,
придумываем сами
столбы, обочины для своего пути.
Мы любим свою жизнь
и мы не терпим пыли
на мебели, стекле, за пазухой души.
Мы слишком увлеклись
и, кажется, забыли,
что всей коллекции не вместят стеллажи.

[Женечка Франкенштейн]

Не кажется, что своей комнате надо переставить местами слова?

[Роман Иванов]

Тогда столкнутся два согласных звука.