Сообщение от
RovinJ
а что такое текст?
Люди доверяют свое имущество душеприказчику и свою душу священнику. В большей степени, чем им, я доверяю словарю Даля. По-моему, очень точное определение у него. Текст – это подлинник. Текст – это то, что выходит из-под руки автора. Я-то понимаю, что RovinJ пытается объяснить, но не могу с ним согласиться, потому что он перегибает уже до него загнутую палку. Происходит простая подмена понятий. Если читатель – автор текста, в свою очередь это означает, что он, читатель, создал подлинник, не так ли? Но ведь это неверно, поскольку читатель обладает только представлением о подлиннике, которое складывается в его уме относительно развитости воображения, образованности, чувствительности, смекалки, заинтересованности. Иными словами, читатель обладает способностью интерпретировать, а не творить. Конечно, кто-то и у Лескова найдет полянку, где отдохнуть, и у Горького распробует вкус черного шоколада. Однако, такое творчество вторично. А ведь разница существенная! Вот в чем подмена понятий: RovinJ говорит об интерпретации, как о подлиннике, и еще, что автор тоже интерпретирует, а на большее как бы не способен. Да так ведь можно прийти к заключению, что и человека нет, а существуют его интерпретации, отражения в сознаниях других людей, с которыми он пересекается, и сам он постоянно интерпретирует свои поступки, соотнося их с требованиями, которые предъявляет окружающий мир, и с собственными потребностями. А стало быть, реальным оказывается лишь то, что себя никогда не осмысливает. Вы с этим согласитесь?
Было лето, прошлогодний поэтический конкурс. Тогда я написал стихотворение, а потом комментарий к нему, который значительно усложнил его понимание. Многим показалось, что я так сделал потому, что не был понят. На самом деле это была всего лишь тренировка: тогда я горел желанием составить комментарий к "Вечеру русской поэзии" Набокова (да и сейчас еще не оставляю такой надежды), а неудачное отчасти стихотворение, отправленное на конкурс, подвернулось очень кстати. К чему я это? Мне кажется, RovinJ преследует дичь того же вида. Он, обещая разобрать свое конкурсное стихотворение по косточкам, не уточняет, что эти кости игральные; ему хочется подтвердить свои теории относительно текста.
Сообщение от
Если
Для кого писать?
Теперь, пожалуй, вернусь к вопросу темы. К нему я бы так же добавил вопрос "зачем писать"? Многим почему-то кажется, что в хорошем романе непременно нужно описывать такие известные подробности, как восход солнца, его движение по небу в течение дня и закат, затем ночное небо, состояние погоды, а так же атрибуты комнаты, одежду, черты лица – и все это как бы поэтическим языком. По-настоящему же описать все это сможет лишь тот, кому такое описание будет интересно. Кому нравится проникать под елки, кого привлекают наблюдения за солнцем, за тенями, которые оно за собой волочит, за лицами прохожих, за блестящей соринкой на плече у друга, тому удастся оживить чудище доктора Франкенштейна, которое в этой теме уже вспоминали. Внезапный ошеломляющий разряд молнии! Вот, что необходимо и что заставляет сердце биться вновь.
Для себя я уже давно ответил "зачем писать?" Ответ такой простой, что озвучь я его, наверное, многим он бы показался странным. Еще в возрасте тринадцати лет, не зная Набокова и, как следствие, литературы, мне уже было известно "зачем". Оставалось только добавить слово "писать". И это замечательное чувство, чувство уверенности, что, не смотря на все опасности и трудности горного пути, когда-то ты откроешь неизвестный вид, который в последствии станет типичным. Воображение рисует, как это будет, и узоры на крыльях загадочного существа, преследующего тебя наяву и во сне. Зачем писать? Для себя ли? для потомков? для невиданного вида? Может, не для кого, а может, для всех сразу... Не все ли одинаково, когда хочется писать? Тебя пронизывает такой светлый зуд, – даже попутно можно ответить на вопрос "что есть абсолютное добро?" Литература – способ выражения. Потому я и считаю, что настоящее искусство в самом человеке, в той воображаемой жизни, которую он проживает, а если кому-то еще удастся и у читателя пробудить такие же способности, тот по праву может называть себя деятелем искусства. В интервью журналу "YES!" на вопрос "если бы ты пел Господу, чтобы это была за песня?" Moby ответил: "Я бы спросил, какую он хочет послушать". Пожалуй, для меня ответ вопросу "для кого?" находится на этом же небе, в системе сопряженных облаков.