Глава 4
Обручены с судьбой
В комнату Рауля вошел дон Альканьисас и недовольно обратился к нему.
- Тебе еще не надоело бездельничать? После ранения прошло две недели!
Рауль поднялся на локте и, посмотрев на отца, огрызнулся:
- Мне уже и полежать в своей комнате нельзя.
- Не дерзи отцу! Ты ведешь себя как мальчишка, а пора бы становиться настоящим наследником. Кого ты хотел обмануть небылицами о грабителях?!
Рауль насторожился. Дело принимало нешуточный оборот. Как объяснить прошлые события?
- Дон Гарсиа все рассказал, - продолжал отец. – На первый раз я прощу ему эту ложь, но с тобой нам предстоит серьёзный разговор. Можешь не оправдываться. Оставь сказки для благородных девиц.
- Что тогда я должен сказать? – опешил Рауль.
- Довольно слов! Пора думать и делать. Ты слишком расслабился с толстым семейным кошельком, но сам еще ничего толкового не сделал!
- Что же ты предлагаешь?
- Предлагаю тебе не жить сегодняшним днем, а мыслить шире. Говорят, дочь прачки собралась замуж за идальго. Что ж недурной выбор для дочки мориски – мелкий, но титул. Да и избранник ее не промах, тут же собрался на войну. Держу пари, он едет не только за деньгами, но и за титулом.
- К чему ты клонишь?
- Я говорю, что мы ничуть не лучше этого парнишки, только богаты.
- Поясни, - изумился Рауль, слова отца его задели.
- Посуди сам, мы всего лишь богатые до неприличия торговцы, не имеющие никакого порядочного титула, не вхожи в именитые дома.
- Ты предлагаешь мне ехать на войну, чтобы добыть титул? – логично заметил Рауль.
- Ты – умный малый, жаль тратишь этот ум не всегда по делу. Добыть титул? Очень точно сказано. Именно об этом я и говорю.
- Но это может быть опасно…- рассудил молодой человек.
- А ты уже испугался? – иронично сказал дон Франсиско и добавил. – Лучше бы ты был более осмотрительным в бесшабашных поединках. Тем более, что я бы не предлагал тебе участие в заведомо безнадёжной кампании. Насколько я осведомлен, эта война уже практически в кармане у Испании.
- Почему ты так считаешь? – заинтересовался Рауль, хотя идея отца казалась ему очень авантюрной.
- Из Португалии недавно вернулся мой знакомый. Служит при штабе, набирает рекрутов. Ему нужен толковый помощник в полку. Понимаешь?
Рауль кивнул. Подвернулась возможность занять тепленькое местечко вдали от битв.
- Силы не равны, - продолжал дон Франсиско. – После гибели в Марокко короля Себастьяна* при Алкасер-Кибире** страну возглавил кардинал Энрики*** . Однако его власть непрочна. Король Филипп же приходится покойному Себастьяну родным дядей. Стало быть, его претензии на трон не безосновательны. Он щедро оделил наделами португальскую знать, которая выступает отныне на нашей стороне. Можешь не сомневаться, скоро король Филипп примерит португальскую корону, и Испания получит настоящие морские порты, торговля расцветет еще больше. Мы же оставим Гранаду, будем процветать в большом портовом городе вроде Севильи или Лиссабона, выйдем в свет, заявим о себе. Но для этого нужны не только деньги, но титул и связи, чтобы никто не заткнул за пояс Альканьисасов.
Раулю нравились слова отца. Молодая, горячая кровь заставляла его действовать, жаждала авантюр. Все казалось очень логичным. Что он терял в Гранаде? Ничего. И он согласился.
* * *
Португалия. Провинция Эстремадура. Осень 1579.
Диего уныло смотрел на вечерний лагерь, в котором оранжево-красные отблески заката создавали неведомые образы и тени. Повсюду от штабного шатра до полевого госпиталя кипела жизнь: кто-то кормил лошадей, кто-то чистил оружие, кто-то прикорнул у костра, большинство же развлекало себя байками и песнями. Не обошлось, конечно, без карт, цыганок и азарта.
Но Диего было не до них. Он считал дни до своего возвращения домой, где ждет его Мили. Бережно хранил он в сердце ее согласие на замужество. Интересно, как там она? Зачем ему быть на войне до конца? Как только представится удобный случай, он обязательно поедет в Гранаду. Он надеется, что этот случай подвернется как можно скорее.
Размышления прервала цыганка.
- Что грустишь, яхонтовый мой? Позолоти ручку – судьбу предскажу, - произнесла она свою вечную фразу. – Может, утешение найдёшь…
Диего отмахнулся и ушел. Цыганка только плечами пожала, ведь его жизнь сейчас лежала на чаше весов, на другой чаше который был другой человек. Одному из них суждено было умереть…
Тем временем буквально в нескольких метрах от них шла настоящая карточная баталия Рауля Альканьисаса. Судя по всему, он выигрывал, что не могло не раздражать его соперника, проигравшего кругленькую сумму.
- Не кипятись, Хаиме, - упиваясь победами, подтрунивал над соперником Рауль, еще более распаляя гнев. – Какая тебе разница, когда прокутишь ты эти денежки. Не сейчас, так потом на свою белошвейку спустишь.
- Замолчи! – крикнул на него Хаиме. – Не смей говорить о ней!
Диего заметил их, но вмешиваться не стал. Однако Рауль был другого мнения.
- О, Рикардес! Какими судьбами! Может, присоединишься к игре? – сказал Рауль и протянул ему карты.
Диего отказался и только собрался уйти, как в лагере появился всадник. Он вихрем проскакал к штабному шатру. Подходило португальское войско, желавшее застать испанцев врасплох. Так и случилось бы, если бы не новость оруженосца графа де Эсла. Уже через несколько минут лагерь был поднят по тревоге.
Когда Диего бросился в бой, Рауль некоторое время смотрел ему в спину. Возможно, всего несколько месяцев назад он с лихвой прострелил бы ему голову, но у него сейчас совсем другие интересы.
- Рауль! – крикнул кто-то, и молодой человек побежал к нему.
Эта секунда спасла ему жизнь. Не успел он сделать и шага, как пуля пронеслась мимо него, едва не задев голову. Стрелял Хаиме, давно копивший злобу за проигрыши, долги и оскорбления. Его месть была слепа... Пуля попала в невиновного Диего.
Цыганка не ошиблась. Судьба должна была выбрать между двумя жертвами. Сегодня ей оказался Диего Рикардес.
Примечания:
* Себастьян I (1557-1578) – король Португалии из Ависской династии.
**Алкасер-Кибир – город на севере Африки, Марокко.
***Энрики I – представитель Ависской династии с 1578 по 1580 годы.
Глава 5
Приглашение в неизвестность
Дорогая сестрица Эсерден!
Благодарю Аллаха за то, что снова могу читать твои строки. Не ожидала, что ты с мужем в Севилье. После событий в Альбайсине отсюда многие уехали, в основном в Марокко. Спасибо большое за твоё беспокойство обо мне. Только не обо мне беспокоиться надо, а о Милагрос. Бедняжка совсем себе места не находит. Еще бы, ведь в Португалии погиб её жених! Зачем он поехал туда! На месте ему не сиделось! А Мили теперь мучается… Ты, наверное, помнишь ее совсем маленькой девочкой. Ей уже семнадцать! Как же она похожа на нашу маменьку – те же волосы, то же лицо, те же движения.
Ты скучаешь по нашему дому, по Альбайсину, по прошлым выездам в Гранаду. Как жаль, что того мира больше не существует. Больно смотреть на то, как Гранада приходит в упадок. Нет больше шелководческих мастерских. А помнишь, как у нас разбегались глаза от многообразия шёлка на ярмарке? Нет больше известной кузницы дяди Абдула, нет больше нашей мастерской…Вообще ремесло перестало дышать полной грудью после того, как многие мавры уехали отсюда. Что качается торговли, то Гранада уже не тот бык, а скорее новорожденный телёнок. Связи с Востоком прервались. Правда, живы еще некоторые ювелирные мастерские. Но и там дела идут неважно. Здешний народ с презрением относится к ремеслу. Нынче благородство в моде.
Но сейчас меня больше всего волнует будущее Мили. Милая Эсерден, помоги ей уехать отсюда. Мои дни сочтены. Да, я знаю, о чем говорю. Местный лекарь ясно сказал, что я больна тифом. В городе от него недавно умерли несколько человек. Сама не знаю, как я заразилась. Сначала просто кружилась голова, приступами появлялась лихорадка. Думала, простудилась. Когда моё состояние стало невыносимым, я позвала лекаря. Он сказал, что это тиф и дни мои, возможно, сочтены, ибо появились осложнения. Не знаю какие, я в этом ничего не смыслю. Наверное, это последнее письмо, которое я пишу тебе. Конечно, мне давно пришлось прекратить работать кухаркой у богатых господ. Полотно ткет, в основном, Мили. Я лишь изредка делаю это, когда её нет дома. Вообще стараюсь избегать общения с ней, чтобы не заразить. Специально послала ее дальше от города вместе с цирковыми, чтобы моя болезнь не передалась ей. Скоро меня не станет. Наверное, я не доживу до ее возвращения. Помоги ей, сестра.
Твоя Махаббат.
* * *
Свинцовое небо нависло над городом. Дождь больно хлестал землю. На горизонте не было ни одного просвета. Милагрос с трудом смотрела на свежевырытую могилу, на бледное лицо матери, которое чёрствый могильщик бесчувственно закрыл мокрой сосновой доской гроба. Гвозди впились в набухшую от сырости древесину, оставив глубокий след в душе Милагрос. Ей казалось, что всё это – сон, что вот-вот она проснется и все станет прежним. Но чудо не произошло. Священник дочитал молитву, и могильщик поставил деревянный крест над прахом мавританки. Еще долго Мили стояла у ее могилы в полном одиночестве. Нет, её добрая, ласковая и ранимая мама не может быть так запросто засыпана кучей земли! Нет, она слишком хрупка для такой огромной могилы! Никто не мог ответить Мили. Только капли глухо ударяли по земле. Девушка оглянулась. Вокруг нее были и другие могилы. Немыми свидетелями горя они стояли на границе двух миров. Она прошла мимо них: папа, дядя Саид и тётя Амина, Педро и Мигель Сентесы, сердобольная старушка Бенита Малас и почтенный шелковод Али… Её взгляд остановился на могиле Диего Хосе Рикардеса. Она связывала с ним своё будущее, а теперь от него остались лишь крест и этот холмик. Кладбище было призраком города. Если внимательно вглядеться в кресты и надгробия, то прошлое оживало в памяти.
Июнь 1568 года. Гранада
Наконец мама с папой взяли Жинан с собой в Город! Да, тогда Мили называли Жинан, правда только среди домашних. В прошлые выходные помешала ее ссора с соседской девочкой. Правда, та сама виновата! Но кто поверит в невиновность Жинан, ведь Амина – принцесса, не способная даже таракана прихлопнуть, как думали окружающие! Но для Жинан Амина была ленивой домашней кошкой, царапающей всех, покушавшихся на её покой. Потому целую неделю Жинан старалась быть паинькой, чтобы поехать в Гранаду. А там было что посмотреть! Конечно, она не застала Старой Гранады времен эмира Мухаммеда Абу Абдулла , но до сих пор город дышал тем временем. Страна менялась, нехотя менялась Гранада, но это были вынужденные перемены. «Гранада неотделима от мавров, - говорил отец и сравнивал город с тростью. – Её невозможно согнуть, можно только сломать». Он был прав. Пройдет еще немного времени, и Андалусия осиротеет без мавров, будут обречены поэзия, архитектура, астрономия.
Но сейчас для малютки Жинан вопросы политики не имели никакого значения. Пока отец и дядя о чем-то спорили, она увлеченно рассматривала улицы и прохожих. Лицо города становилось европейским, строились соборы. Но мавританка никогда не станет европейской девушкой, даже надев модный кринолин, несмотря на все усилия Католических королей. Город поражал разнообразием и пестротой, хотя никогда не стремился к показному шику. Вековые традиции давали о себе знать. Гораздо большее внимание уделялось патио, внутреннему дворику, нежели фасаду. Повсюду сновали мальчишки-подмастерья, прогуливались знатные дамы в модных туалетах, прятали глаза от посторонних мавританки, стеснявшиеся ходить с открытыми лицами, резвились дети, шептались подростки… Вот и магазин Али. Мужчины засуетились и быстро вошли в лавку. Али заметил их, поручил обслуживание покупательниц помощнику и скрылся с гостями в кабинете. Жинан тоже хотела пойти с ними, но мама не разрешила, ведь остановились они не надолго. Пришлось наблюдать за притягательным ярким шифоном и бархатом с улицы. Как же завидовала Жинан тогда нарядным барышням, примерявшим столь пленительные наряды! Не знала она, что за этим блеском решалась сегодня судьба всей её семьи, всего Альбайсина!.. Ведь Али, как и ее отец, тоже был участником заговора. А сейчас за ширмой диковинных тканей проходило собрание заговорщиков.
На другой стороне улицы на крыльце собственного дома сидела донна Бенита. Старушка была женой солдата, участника осады города. После смерти мужа она осталась здесь, хотя до конца никогда не понимала этот город. Для Жинан её пристальный взгляд казался пугающим. Так смотрят предсказательницы: пристально и немного надменно…
Теперь Мили смотрела на могилу этой странной, одинокой старушки. Еще совсем недавно она тоже была жива, чувствовала, дышала, любила, ненавидела… А теперь навеки угасла вместе с торговцем Али и другими маврами, в земле ставшей для них родной.
Милагрос медленно пошла домой. Ей больше некуда было идти. Кажется, недавно мама провожала ее в поездку с труппой, была семья, а сейчас… К горлу подступило доселе незнакомое чувство одиночества. Кому она нужна в городе? Какова ее цель? Сейчас она придет домой, но был ли он вообще Домом? Стены глухи, они не ответят ни на один вопрос, и огонь в очаге вряд ли согреет ее.
Дома её ждало письмо от тёти Эсерден. Судя по всему, тётушка знала обо всём, что происходило с сестрой, а потому письмо адресовала Мили.
- Значит, мама знала о своей гибели, - поняла девушка, и сердцу стало ещё больнее. -Значит, неспроста она послала меня подальше от города вместе с цирковыми. А я ничего не заметила…
Старшая сестра матери Мили Эсерден всегда отличалась особой чуткостью и добротой. Она с детства с теплотой относилась к любому беззащитному существу. Её комната походила на маленький приют для котят, щенков и подбитых птенцов. Порой младшие братья и сестры безгранично пользовались её добротой. Но со временем к ней пришло чувство справедливости, за что в семье её стали называть «наше сокровище». Эсерден выдали замуж в семнадцать за управляющего отцовской мастерской. Вплоть до восстания в Альбайсине счастливая пара жила в Гранаде. Потом они уехали и следы затерялись. У ее мужа были какие-то родственники в Марокко, а потому Махаббат думала, что сестра живёт за проливом. Сейчас, когда обстоятельства переменились, Эсерден не могла бросить племянницу на произвол судьбы и предложила ей приехать к ней в Севилью хотя бы на некоторое время. Своих детей у них с мужем все равно не было. Предложение не казалось абсурдным, и Мили стала собираться в дорогу.
У девушки появилась новая цель, которой она посвятила свои последние дни пребывания в Гранаде. Она решила ехать вместе со знакомыми бродячими артистами, чтобы заодно заработать немного денег за представления. Кажется, жонглёр из труппы что-то говорил о Севилье. Чтобы как следует все узнать, Мили отправилась в табор.
Сегодня не было ярмарки. Артисты собирались уезжать, сняли флажки и старые афиши. Площадь вновь стала будничной. Дон Хосе, глава труппы, с радостью принял у себя Милагрос. Это был настоящий вожак – коренастый, плотный, но высокий и статный. Он очень гордился своими цыганскими корнями и неизменно носил цыганский кушак, усы и длинные чёрные волосы. Труппа его обожала за заботу, справедливость и огонь в глазах, с которым он ставил номера.
- Рад видеть тебя, Мили! – он приветливо улыбнулся. – Представлений больше не будет. Мы, как видишь, уезжаем.
- Знаю, - кивнула Мили. – Я хочу ехать с вами.
Дон Хосе внимательно посмотрел на нее.
- Ты уверена, что твоя мама сможет без твоей помощи, ведь мы уезжаем почти на год? – спросил он заботливо, по-отечески.
- Мамы больше нет, - ответила она и опустила глаза. – Она умерла, пока я ездила с вами по деревням.
- Соболезную, - сказал дон Хосе и понизил голос. На мгновение стало пугающе тихо.
- Из Севильи пришло письмо от тетушки. Видимо ей было известно о скорой маминой кончине. Тетя приглашает меня к себе.
- Родные люди – это прекрасно! Но мы едем не в Севилью.
- Куда же! – изумилась Милагрос. Её надежды постепенно рушились.
- В Кордову. Но не расстраивайся, довезем тебя до поворота на Кордову. Помню, там есть постоялый двор. Он довольно посещаем, а потому ты сможешь найти себе новых попутчиков. Только будь внимательна с их выбором.
- Значит, вы согласны взять меня с собой?
- Да. Поторопись, завтра вечером в путь!
Милагрос не требовалось много времени, чтобы собраться. Самое ценное – дом и счастливое прошлое она не могла взять с собой, от них остались лишь гроши да воспоминания. Незаметно подкрался вечер. В жизни Милагрос начиналась новая веха.
В последний раз она видела закат над Гранадой и великолепные сады Сьерры прежде, чем сомкнула глаза в цыганской кибитке. Мили приподняла занавесь и посмотрела вперед. Лошадьми сегодня управляли два акробата. Они так увлеклись беседой, что не замечали Мили, с интересом наблюдающую за их движениями, жестами и, конечно, историями, которыми сыпал неугомонный рассказчик Тони.
А дорога уходила за горизонт, сливаясь с небом.
Продолжение следует.
Глава 6
Посланник
Апрель 1579. Голландия
Тучи стянулись над Голландией. Пронизывающий ветер, невзирая на приближающееся лето, сквозил в узких улочках, распугивая прохожих. Каналы потемнели настолько, что вода, на первый взгляд, казалась чёрной и непроницаемой. Туман опустился в город и пеленой завесил окна. За одним из них сидел мужчина сорока-шести лет. Ему нужно было принять важное решение, от которого зависели судьбы сотен людей, в том числе Милагрос Фаррудж. Тяжело давалось это решение. Слишком уж авантюрной и неясной казалась речь посланника королевы, хотя всё было вполне логично. Чересчур любезен был он, но ведь того требует должность посланника… Словом, создается впечатление, что кому-то очень выгодно дергать за веревочки в этом политическом спектакле. А почему кому-то? Англию давно лихорадит от замашек Испании. Неспроста король Филипп завоевывает Португалию. Вряд ли королева Елизавета верит, что это только для торговли с Новым Светом, вся Европа судачит о возможном нападении испанцев на Англию. Да и Папа не дремлет… Возможно, и этот посланник Лоранс оказался здесь отнюдь не просто так… Говорят, Джеймс Лоранс, английский сквайр, купец, знаком с самим Дрейком! А Дрейка королева очень жалует! Да, этот толстый, маленький Лоранс не такой уж маленький! Наверняка он из той части английского купечества, твердо решившей пробить брешь в испанской колониальной монополии.
Мужчина задумался. С кем по пути Голландии? С Англией? Он теребил русую бородку, пытаясь найти верное решение. В борьбе гигантов он чувствовал Голландию орудием. Могла ли Англия терпеть, когда испанский король бесцеремонно посылал помощь ирландским мятежникам. Настал черёд Англии передвигать пешку в шахматах. Взамен на информацию о военных намерениях Испании англичане предлагали солидную помощь в борьбе за южные голландские провинции. Черт побери этого Александра Фарнезе, примирившего юг с испанцами. Нет! Вильгельм Оранский не откажется от своей мечты отобрать у Испании, которая жестокостью Альбы прокладывала здесь себе путь, юг! У Испании, погубившей Наарден и Гарлем, отнявшей у него самого братьев Людовика и Генриха! Он согласен с предложением Англии и добудет для королевы Елизаветы секретные сведения об испанских военных кораблях и верфях в обмен на военную помощь. Для выполнения такого щекотливого поручения необходимо найти верного ему тайного агента. Выбирать долго не пришлось. Агент должен быть умён, обязателен, ловок, иметь какие-нибудь связи при дворе. Желательно был бы заинтересован в своем задании не только деньгами. Да, выбор невелик. Таким человеком мог быть оруженосец одного из верных соратников Вильгельма. Осталось только отправить его в Мадрид.
* * *
Молодого человека звали Вильгельмом Оноре. Найти его не составляло труда. Он снимал комнату в постоялом дворе «Синяя лошадь», знаменитом не столько своим удобством, сколько красотой и упрямством дочки хозяина. Впрочем, бог с ней! Оноре вряд ли замечал ее. После гибели любимой Гретхен с сыном в осажденном Гарлеме он замкнулся, мечтая отомстить. Но как? Кому? Как и всякий идеалист, Дон Кихот, если хотите, он жаждал справедливости, бросался в водоворот событий, очертя голову, толком не представляя, с чем собирается бороться. Оноре родился в Испании в семье католика, но без оглядки на прошлое принял кальвинизм. Противоречия обострились после смерти жены. Любимой голубоглазой, тоненькой, немного озорной, совсем молодой Гретхен больше не было! Исчезла теплота, которая растапливала лёд в его сердце. Она сделала их маленький дом настоящей крепостью без всякого насилия. Гретхен с ребенком гостили у родственников в Гарлеме, когда пришла беда… Осада длилась полгода. Столкнулись сила армии, спаянной железной волей герцога Альбы, и единодушие горожан. Гретхен не дожила до освобождения всего недели! Хотя, может, это к лучшему. Говорят, живые тогда позавидовали мёртвым, такая участь их постигла!
Дом Оноре замолк навсегда…. Всё это время он даже не мог выбросить завядший букет Гретхен. Едва Оноре возвращался домой, как везде чувствовалось Её присутствие. Казалось, еще секунда и она выйдет из кухни, будет вкусно пахнуть ужином, а он вновь станет заворожено смотреть на ее улыбку и ямочки на щеках. Но ничего не происходило. По-прежнему, в детской кроватке лежали деревянные игрушки, а на стуле пылилось брошенное вышивание с голубками…Все вокруг напоминало о прошлом счастье. Стены настолько давили тишиной без звонкого смеха Гретхен и сынишки, что Вильгельм был вынужден продать дом и уехать из города. Ему повезло, он встретил одного из вельмож Вильгельма Оранского и поступил к нему оруженосцем. Теперь Голландия, а не старушка Испания стала его родиной. Возможно, он уже навсегда решил забыть свое прошлое, но люди Оранского пришли к нему внезапно этим вечером. Дело не терпело отлагательств. Оноре осталось лишь набросить на плечи плащ, взять шпагу да сесть на верного коня, чтобы покинуть таверну навсегда.
*.*.*
Вильгельм Оранский неподвижно сидел в кресле и смотрел на огонь в камине, беспощадно пожиравший бумаги – свидетелей его встречи с послом королевы. Тишину нарушили шаги. В комнату вошел Оноре.
- Вы звали меня, милорд?
Оранский посмотрел на него и жестом пригласил подойти ближе.
- Вы – один из тех, кому можно доверить выполнение одного щекотливого поручения, - начал он вводить молодого человека в курс дела.
- Какого же? – удивился Оноре и продолжил слушать.
- Как вы относитесь к испанскому владычеству в Нидерландах? – Оранскому нужно было удостовериться, что молодой человек на самом деле предан ему.
- Я не раз говорил и доказывал на деле, что моё испанское прошлое не имеет больше никакого значения. Вы сами знаете, какое предательство я пережил там…
Оранский улыбнулся и остановил его. Он знал, этому молодому человеку пришлось немало пережить. Да и перемена веры из католицизма в кальвинизм тоже говорит о многом.
- Вы не потеряли связи со своей семьей в Мадриде?
- К чему этот вопрос? Я никогда не думал возвращаться туда.
- Надеюсь, они вас еще помнят. Все-таки вы – их сын, а потому они смогут принять вас.
Оноре ухмыльнулся. Но Вильгельм Оранский продолжил, не обращая на него внимания.
- Вы хотите, чтобы бесчинства испанцев в Нидерландах прекратились, и мы обрели самостоятельность?
Оноре кивнул.
- Тогда вы, надеюсь, понимаете, что без посторонней помощи мы не обойдемся. Королева Елизавета может помочь, но и мы должны помочь ей.
- Чем же?
- Испания планирует морское нападение на Англию. Поверьте, это не бабушкины сплетни, это вполне логичные рассуждения. Это дело времени. Ваша задача доехать до Мадрида, быть представленным ко двору и увезти оттуда секретные документы об испанских кораблях. Это, безусловно, опасно, а потому будьте осторожны. У вас будет большая сумма денег, меняйте лошадей, не останавливайтесь в одном постоялом дворе надолго. На всякий случай я снабжу вас фальшивыми документами. Они будут готовы завтра утром, возьмите их у нашего человека в пекарне мэтра де Форнье.
- Вы хотите, чтобы я украл документы?
- Но этим вы поможете нашему общему делу! Вспомните Наарден, Лейден, Гарлем…
Оноре опустил голову. Гарлем тяжелым эхом отозвался внутри него! Гретхен!..
- Я согласен! – принял решение Оноре. Он был готов хоть чем-то отомстить за жену и сына. Он уже давно жил только прошлым.
- Что ж, прекрасно! – улыбнулся Оранский. – Тогда в путь!
Продолжение следует.
Форум
Блоги
Что нового?
Ответить с цитированием
Тема такая непростая, нераспространенная... Я прониклась уважением. Еще видно, что ты хорошо "покопалась" в фактологическом материале - много подлинных имен, отголосков подлинных событий и так далее.
