Сообщение от
Adrian Gunrey
Кстати, давно хотел спросить, а как вы понимаете концовку его произведения "Шинель"?
Я знаю, я осознаю, честно-честно, что часто, — хорошо, слишком часто — цитирую Набокова. Ну да, извините меня, но не могу воздержаться именно сейчас. Хотите, я удалю какие-то другие менее значимые цитаты или двадцать сообщений отселе ни слова о нем; но, поверьте, это блестящее наблюдение:
Читать дальше..."И точно <сначала вырезка из Гоголя>, один коломенский будочник видел собственными глазами <снижение от морализующей интонации к гротеску идет полным ходом. — Это не я сказал>, как показалось из-за одного дома привидение; но, будучи по природе своей несколько бессилен, так что один раз обыкновенный взрослый поросенок, кинувшись из какого-то частного дома, сшиб его с ног, к величайшему смеху стоявших вокруг извозчиков, с которых он вытребовал за такую издевку по грошу на табак, — итак, будучи бессилен, он не посмел остановить его, а так шел за ним в темноте до тех пор, пока наконец привидение вдруг оглянулось и, остановясь, спросило: "Тебе чего хочется?" — и показало такой кулак, какого и у живых не найдешь. Будочник сказал: "Ничего", — да и поворотил тот же час назад. Привидение, однако же, было уже гораздо выше ростом, носило преогромные усы и, направив шаги, как казалось, к Обухову мосту, скрылось совершенно в ночной темноте <далее Набоков>".
"Поток "неуместных" подробностей (таких, как невозмутимое допущение, что "взрослые поросята" обычно случаются в частных домах) производит гипнотическое действие, так что почти упускаешь из виду одну простую вещь (и в этом-то вся красота финального аккорда). Гоголем намеренно замаскирована самая важная информация, главная композиционная идея повести (ведь всякая реальность — это маска). Человек, которого приняли за бесшинельный призрак Акакия Акакиевича, — ведь это человек, укравший у него шинель. Но призрак Акакия Акакиевича существовал только благодаря отсутствию у него шинели, а вот теперь полицейский, угодив в самый причудливый парадокс рассказа, принимает за этот призрак как раз ту персону, которая была его антитезой, — человека, укравшего шинель. Таким образом, повесть описывает полный круг — порочный круг, как и все круги, сколько бы они себя ни выдавали за яблоки, планеты или человеческие лица".
(По книжке В.В. Набокова "Nikolay Gogol", Norfolk, Connecticut: New Directions, 1944; перевод Е. Голышевой при участии В. Голышева.)