Донна Анна
Писатель
"В коридоре было холодно. Пальцы у меня застыли и перестали слушаться. Холодные, гладкие яблоки то и дело выскальзывали из рук.
Тетушка Эбигэйль плотно закуталась в свой серый платок и концы его завязала на спине толстым узлом. Кончик носа у нее покраснел.
Вдруг тетушка вскрикнула и выронила яблоко. Оно глухо стукнуло и покатилось по полу.
В конце коридора появился дедушка с длинной трубкой в зубах.
Тетушка Эбигэйль не выносила курения. Одна мысль о дыме приводила ее в ужас. От запаха табака - уверяла она - у нее делались мигрени и сердцебиение, дым у нее вызывал головокружение и резь в глазах. С тех пор как тетушка переселилась к брату, табак навсегда был изгнан из дома Нёттер.
Дедушка не мог жить без трубки, но из-за тетушки ему приходилось курить в саду или в конюшне у Джипси. Когда шел дождь, он приходил ко мне наверх и курил в форточку.
- Даниэль! Боже мой! Даниэль! Что вы со мной делаете?
Дедушка спокойно вынул трубку изо рта, легкое белое облачко растаяло в воздухе.
- Этот ужасный табак... Мне дурно... Китти, воды!
Тетушка опустилась на стул, голова у нее беспомощно склонилась набок.
Из кухни прибежала Китти с целым кувшином воды. Дедушка не торопясь, подошел к тетушке. Спокойно покачивая головой, он смотрел, как мы с Китти выжимаем полотенце и прикладываем его к тетушкиным вискам.
- Дорогая Эбигэйль, стоит ли так волноваться?
Тетушка слегка застонала, губы у нее дрогнули, веки приоткрылись, и она с упреком взглянула на дедушку.
- Милая моя, - сказал дедушка и поднес трубку к самым глазам тетушки Эбигэйль. - Милая моя, в этой трубке нет и никогда не было табаку. Она годится только для пускания мыльных пузырей. Я нес ее Тому.
Тетушкины глаза широко раскрылись.
- А... а дым?..
- В коридоре холодно.
Дедушка набрал воздуха и выдохнул целую струю белого пара. Китти со стуком опустила на пол кувшин и опрометью кинулась в кухню. Я слышал, как она фыркала за дверью.
Тетушка вскочила и сбросила полотенце. Полотенце мокро шлепнулось на пол. А тетушка выпрямилась, туже стянула на плечах свою шаль и, поджав губы, большими шагами вышла из коридора."
(Томас Белли Олдрич. "Воспоминания американского школьника")
Тетушка Эбигэйль плотно закуталась в свой серый платок и концы его завязала на спине толстым узлом. Кончик носа у нее покраснел.
Вдруг тетушка вскрикнула и выронила яблоко. Оно глухо стукнуло и покатилось по полу.
В конце коридора появился дедушка с длинной трубкой в зубах.
Тетушка Эбигэйль не выносила курения. Одна мысль о дыме приводила ее в ужас. От запаха табака - уверяла она - у нее делались мигрени и сердцебиение, дым у нее вызывал головокружение и резь в глазах. С тех пор как тетушка переселилась к брату, табак навсегда был изгнан из дома Нёттер.
Дедушка не мог жить без трубки, но из-за тетушки ему приходилось курить в саду или в конюшне у Джипси. Когда шел дождь, он приходил ко мне наверх и курил в форточку.
- Даниэль! Боже мой! Даниэль! Что вы со мной делаете?
Дедушка спокойно вынул трубку изо рта, легкое белое облачко растаяло в воздухе.
- Этот ужасный табак... Мне дурно... Китти, воды!
Тетушка опустилась на стул, голова у нее беспомощно склонилась набок.
Из кухни прибежала Китти с целым кувшином воды. Дедушка не торопясь, подошел к тетушке. Спокойно покачивая головой, он смотрел, как мы с Китти выжимаем полотенце и прикладываем его к тетушкиным вискам.
- Дорогая Эбигэйль, стоит ли так волноваться?
Тетушка слегка застонала, губы у нее дрогнули, веки приоткрылись, и она с упреком взглянула на дедушку.
- Милая моя, - сказал дедушка и поднес трубку к самым глазам тетушки Эбигэйль. - Милая моя, в этой трубке нет и никогда не было табаку. Она годится только для пускания мыльных пузырей. Я нес ее Тому.
Тетушкины глаза широко раскрылись.
- А... а дым?..
- В коридоре холодно.
Дедушка набрал воздуха и выдохнул целую струю белого пара. Китти со стуком опустила на пол кувшин и опрометью кинулась в кухню. Я слышал, как она фыркала за дверью.
Тетушка вскочила и сбросила полотенце. Полотенце мокро шлепнулось на пол. А тетушка выпрямилась, туже стянула на плечах свою шаль и, поджав губы, большими шагами вышла из коридора."
(Томас Белли Олдрич. "Воспоминания американского школьника")
