Я не так давно написала новый рассказ, выкладываю его на ваш суд!
Надеюсь на отзывы!
ПРЕДИСЛОВИЕ,
ставшее уже почти традиционным, и сильно похожее на письмо
Стив (прости, что я так фамильярна с самим Королем Ужаса), ты – потрясающий! Возможно, ты в жизни зануда, ковыряешь в зубах длинным желтым ногтем и любишь пускать газы во сне, но все это – в жизни. А в твоих книгах ты –Парень, у Которого Все Под Контролем. И я порой очень завидую этому Парню ВПК, потому что у меня не всегда получается выражать свои мысли так, как они того заслуживают. Думаю, и у тебя не раз возникали такие проблемы, когда голова полна мыслей, а руки, которые просто чешутся воплотить эти мысли в рассказе, внезапно немеют и отказываются повиноваться. Желаю тебе, чтобы таких моментов было как можно меньше, а рассказов – как можно больше! На мой взгляд, наиболее удачным воплощением твоего таланта является именно рассказ. А в предисловии к сборнику твоих рассказов «Все предельно» написано, что и ты уважаешь жанр «короткой прозы», так что в этом наши предпочтения схожи.
Из сборника «Все предельно» мне очень понравились два рассказа: «Все предельно» и «Дорожный ужас прет на север». «Все предельно» - потому что в этом рассказе скрупулезно описана жизнь Динки (Динкстера!!!), девятнадцатилетнего среднестатистического парня с выдающимися паранормальными способностями. Этот рассказ по стилю кажется мне отголоском произведений Сэлинджера, но вот по содержанию он меня не особенно впечатлил.
А вот «Дорожный ужас прет на север» по стилю более всего напоминает дешевый ужастик (вроде неумелой экранизации «Кристины»), который просто просится на экраны низкопробных кинотеатров. Мне очень близок этот стиль, потому что для меня очень важно видеть перед собой «картинку» во время прочтения, а не просто вникать в смысл. И сюжет в этом рассказе тоже меня впечатлил – он вроде бы и отдает стандартностью (что-то подобное уже было написано… где-то я такое слышала…), но в то же время приковывает внимание намертво.
Ну, в общем, я и решила в очередной раз заняться плагиатом. За основу взяла идею «Дорожного ужаса…», добавила отсебятины, вырвала пару фраз из контекста рассказа, чтобы довершить картину, и написала вот это. И в который уже раз прошу прощения за весьма неумелый и не сразу видимый плагиат. Прости меня, Стив! Я не претендую на статус Королевы, но все же иногда так хочется примерить чужую корону…
I’m really-really sorry! Again…
Anna VLAD Angell
Придумывать название – это кошмар! В голову никогда не приходит ничего путного, когда это необходимо!!! Гораздо легче писать, когда название уже придумано, но в этот раз такого не случилось!
И все же кое-что я придумала…
Все краски смерти
Version 1.2
(версия дополненная, исправленная, отредактированная, но в целом не особенно изменившаяся)
Version 1.2.1
(версия, частично отредактированная по замечаниям Инны СКУНС)
Version 1.2.2
(версия, ПОЧТИ полно отредактированная по замечаниям и рекомендациям Инны СКУНС)
Version 1.2.3
(версия, еще немного отредактированная после разговора по телефону с Инной Скунс)
Version 1.3.1
(версия, дополненная и измененная уже по претензиям автора)
И я сомневаюсь, что это предел…
-… Чтобы надеяться, что «Дейтонские Быки» выиграют, нужно быть последним кретином! – Расти в негодовании смял ладонью пустую пивную банку. Ему даже не пришлось особенно напрягать для этого мышцы – сильные пальцы, похожие на клешни великанского краба, сжались всего на мгновение, и банка превратилась в сплющенный кусок железа, из которого на старый ковер пролились несколько пенистых капель жидкости.
Хэйден уже открыла рот, чтобы возмутиться по этому поводу (ковер-то предстояло чистить именно ей), но указательный палец мужа предупредительно взметнулся вверх, и Хэйден захлопнула рот. Еще не хватало, чтобы Расти схватил ее за шею так же, как бесполезную банку, а потом и надавил посильнее, чтобы на коже остались отвратительные следы от его пальцев-клешней. Такие следы не скроет никакая косметика, и даже пестрый платок, который не раз спасал Хэйден, будет бессилен закрыть жуткие синяки на шее хозяйки своим всепонимающим полотняным телом. А это значит, что все знакомые в округе будут как минимум неделю перемывать косточки неудачнице – глупышке - дурочке - идиотке Хэйден Тревор и ее несдержанному муженьку, неудачнику – придурку – недоноску – говнюку Расселу Тревору. Меньше всего Хэйден хотела попасть на языки соседских кумушек, поэтому предпочла промолчать. За семь лет брака она научилась понимать мужа с полуслова, с полузнака, с полужеста и не допускать, чтобы из вечно недовольного чем-то, но все же вполне дружелюбного душки-Расти он превращался в неуправляемое чудовище с пудовыми кулаками, готовыми вбить в непутевую голову женушки правила поведения женщины в приличной семье.
Расти мимолетно усмехнулся, порадовавшись понятливости жены, и продолжил разговор с братом. Впрочем, разговором эту злую перепалку назвать было трудно – когда сцеплялись языками двое мужчин из рода Треворов, остальным оставалось только слушать их гневные крики.
- «Быки» выиграют! – уверенно шмыгнул носом младший брат Расти, Шэйн. Он уже изрядно накачался пивом, поэтому перемежал свою речь звучной отрыжкой, ничуть не смущаясь при этом. Шэйн еще не закончил школу, поэтому ему не полагалось пить спиртное, но старший брат был великодушен и вместо того, чтобы читать нотации, щедро делился с Шэйном пивом.
– Я поставил на них две сотни! – заявил Шэйн. – В «Быках» я уверен на все сто!
- Да такой *****, как ты, всегда ставит на лохов! – сплюнул на многострадальный ковер Расти. На этот раз Хэйден даже не пошевелилась – какая разница, если все равно придется чистить этот гр****** ковер?!
- «Быки» выиграют! – упрямо повторил Шэйн и снова рыгнул. – Дикки был в Лейтервилле в прошлую субботу и сказал, что нападающий «Лэйтеров» вывихнул лодыжку! Дикки зря не скажет! Он тоже поставил сотню на «Быков»!
- Если ты думаешь, что твои дружки не такие тупые, как ты, спешу тебя разочаровать: вы все первостатейные кретины! – Расти потянулся за новой банкой пива, но пива поблизости не оказалось, и Хэйден, не дожидаясь окрика мужа, поспешила на кухню, чтобы достать их холодильника новую упаковку сине-белых банок. В комнату она вернулась с пустыми руками, заранее готовая к скандалу – холодного пива в доме не было, а Расти еще в первый год их совместной жизни разъяснил жене один из законов семейной жизни: «В доме нет холодного пива – у жены есть синяк под глазом!».
- Милый, пиво кончилось, - как можно более спокойно сообщила Хэйден мужу. – Я как раз собиралась поехать в магазин. Хочешь чего-нибудь еще?
- Я хочу, чтобы твоя толстая задница смоталась в супермаркет! И не дай тебе Бог, чтобы по пути домой пиво нагрелось… - Расти многозначительно потряс в воздухе кулаком.
- Хорошо, дорогой, я возьму с собой переносной холодильник со льдом, - покорно согласилась Хэйден. – Пиво будет именно таким, как ты любишь.
- И не забудь потом вытереть каждую банку – я ненавижу, когда на них капли! – выдал последнее напутствие Расти. Увидев, что Хэйден все еще нерешительно топчется на пороге, Расти повысил голос. – Давай, шевелись! Чего ждешь?!
Хэйден не рискнула сказать, что ждет банальных слов прощания, и мышкой выскользнула за дверь.
Старый пикап «Шевроле» принял Хэйден в свое проржавевшее нутро с привычной почтительностью, послушно прогнувшись под ней неудобным жестким сидением, и завелся с первого раза, словно уверяя Хэйден в своем уважительном к ней отношении.
Эту машину Расти купил (подарил!) жене на первую годовщину их свадьбы, показав себя щедрым и заботливым мужем, но уже тогда эта развалюха больше напоминала груду утиля. Однако Хэйден не жаловалась – хоть машина и выглядела ужасно, но она все еще была на ходу, а любой знает, что лучше проехать две мили в развалюхе, чем пройти это расстояние пешком. К тому же машина действительно принадлежала Хэйден, а ее нутро не воняло грязными носками и пивной отрыжкой, как новенький «Крайслер» Расти.
Однажды, на Рождество, Хэйден даже сделала своей «старушке» подарок и купила освежитель с запахом клубники, чтобы повесить его на зеркальце заднего вида. Но она так и не осмелилась этого сделать, потому что как раз на то Рождество Расти врезал ей так, что в клюквенный соус для индейки попали капли крови с ее разбитой губы. Хэйден ела индейку с соусом из собственной крови, давилась и пыталась улыбаться, чтобы не портить ощущение праздника прожорливой мужниной родне, и отвлеченно думала о том, что освежитель для машины так и останется навсегда лежать в бардачке…
С тех пор каждый раз, садясь за руль «Шевроле», Хэйден доставала из бардачка освежитель и клала его на пассажирское сидение. Так они и ездили вместе – Хэйден и ее клубничный освежитель, который по окончании поездки тщательно прятался девушкой обратно в бардачок, подальше от чужих глаз.
Не забыв данное мужу обещание, Хэйден поставила на заднее сидение переносной холодильный контейнер, наполовину заполненный льдом. Мотор «Шевроле» послушно заурчал, когда Хэйден повернула ключ в замке зажигания, и старые шины прошуршали по гравийной дорожке. До супермаркета было довольно долго ехать, почти сорок минут, поэтому Хэйден, чтобы скрасить дальний путь, включила радио. Старенькая магнитола принимала без помех только одну радиостанцию, но Хэйден была рада и этому. Она удобно устроила ладони на руле, мельком глянула на свое отражение в зеркале заднего вида и взяла самую высокую ноту, на которую была способна, подражая звучащему из динамика голосу певицы. Дорога до супермаркета показалась Хэйден одной из тех вечеринок, на которых нет места громкой музыке и скучным бестолковым разговорам, зато всегда есть место собственным мыслям в тихом уголке наедине с бокалом вермута.
В супермаркете людей было немного, и Хэйден с удовольствием погрузилась в кондиционированную прохладу. По мере продвижения Хэйден по торговому залу тележка быстро наполнялась привычным набором продуктов: любимые хлопья Расти (медовые звездочки), любимое молоко Расти (жирное и тягучее, как смола), любимый журнал Расти с программой ТВ на неделю («ТВ-гид» с призывно скалящей белые зубы Хелен Хант на обложке), любимое пиво Расти, любимые чипсы Расти, любимые сигареты Расти… И пачка «Тампакса» для Хэйден («Никаких паскудных сопляков в моем доме, слышишь, ****?!»), и самое дешевое гигиеническое мыло для Хэйден («Да кто ты такая, ****, чтобы тратить мои деньги на свое дерьмо?!»), и пачка бритвенных станков для Хэйден («Черт, дрянь, ты опять не побрила свои ****ые ноги?!»)…
Стоя в длинной очереди (в связи со сравнительно небольшим количеством посетителей работали только две кассы), Хэйден в который уже раз, почти по привычке, вспоминала, как они с Расти впервые, еще в статусе молодоженов, пришли в этот супермаркет. Он был тогда таким красивым – глаз не оторвать! Его сильные руки были словно созданы для грубой, почти животной ласки, но никак не для побоев… Расти зажал Хэйден между контейнерами с мороженым и принялся торопливо ощупывать ее горячее тело, шарить по нему большими жаркими ладонями, и даже близость ледяных контейнеров не могла остудить этот жар… А Хэйден все шептала нечто бессвязное («Рассел, хватит, не здесь… Нас увидят… Пожалуйста, потерпи… Перестань, любимый…»), но разве могла она сопротивляться, когда эти настойчивые руки одними своими прикосновениями доводили ее до исступления…
- Сорок долларов и пятьдесят три цента, - устало выдохнула кассирша. – Это все ваши покупки?
Хэйден кивнула, с сожалением прощаясь с призраком прошлого, и покатила тележку к выходу. Загрузив покупки в кузов пикапа (пиво – в переносной холодильник, о таком забывать нельзя, если тебе дороги зубы!), она села в кабину и неторопливо завела мотор. Желания поскорее попасть домой у нее не было, поэтому Хэйден дала двигателю пару минут поработать в холостую, и лишь потом на малой скорости выехала со стоянки супермаркета.
Наверное, она бы так и не придумала достойного повода, чтобы оказаться дома хотя бы на полчаса позже, если бы не картонный плакат у дороги, который Хэйден заметила совершенно случайно. Плакат был написана от руки черным фломастером и прибит к толстой суковатой палке, которая была криво воткнута в рыхлую почву газона. Хэйден с трудом различила слова, написанные на плакате, хотя проехала почти вплотную к тротуару. «ГОРАЖНАЯ РАСПРАДАЖА» - гласил плакат.