Как изогнутые, так и прямые мечи появились еще в эпоху бронзы. Кривой и прямой мечи различались, в первую очередь, балансом. Центр тяжести прямого меча располагался на уровне гарды или на насколько сантиметров выше. Кривой же меч уравновешивался примерно на середине клинка. В отличие от своего прямолинейного собрата, он предназначался в первую очередь для рубящего удара. Изгиб рубящей кромки делал клинок более прочным, а высокое расположение центра тяжести значительно увеличивало его пробивную силу.
С другой стороны, “низкая” центровка делала прямой меч оружием очень удобным и “быстрым”. Это открывало широкие возможности для нанесения колющих ударов. В качестве рубящего оружия прямой меч оправдывал себя только при весе 2.5-3.5 кг (да и то с грехом пополам). Это вынуждало воина на случай встречи с бронированным противником носить еще и топор.
Обычный на Ближнем Востоке в раннем средневековье, кривой меч весом 1.5 кг и расширяющимся к концу клинком длиной около 50 см разрубал доспехи не хуже, чем вдвое более тяжелый европейский риттершверт (длинный рыцарский меч). Вот только “дальнобойность” его была невелика. А делать кривой меч длинным не имело смысла, ведь при клинке в 100 см. он ничем не отличался бы от секиры. Наконец, кривой меч мог иметь только одну рубящую кромку. А это в эпоху производства оружия путем сварки железа и стали означало вдвое меньший срок службы. Ведь, при ударах клинки стремительно тупились и иззубривались. Зато кривой меч часто имел массивный рифленый обух. Иногда в отверстия на обухе даже вставлялись несколько колец. “Веселее, когда звенят”? Нет... Весело было, когда удавалось принять удар вражеского клинка на это рифление или на сами кольца. Противнику после этого оставалось только бежать за новым мечом...
Кривой меч имел одни преимущества, а прямой — другие. Но достоинства прямых мечей долгое время перевешивали. Ведь всадникам, сидящим на громадных боевых конях, требовались длинные клинки. Прямыми мечами во времена Крестовых походов вооружались не только европейские рыцари, но и большая часть арабской кавалерии. Основными клиентами оружейных мастерских в средние века были всадники — тот, кто имел коня, мог позволить себе купить меч. А всаднику требовался клинок одновременно длинный, нетяжелый и хорошо приспособленный для рубящего удара. Ведь попытка нанести колющий удар в движении означала для конника, в лучшем случае, потерю оружия. В худшем — гарда ломала ему запястье.
До появления упругой стали прямой меч с “низким” балансом был наилучшим компромиссом. Но мечи из твердой стали выходили очень недолговечными и тупыми. Рубящую кромку было сложно заточить — она легко крошилась.
Сделать длинным, легким, прочным и острым можно только клинок из упругого материала, и древние металлурги настойчиво искали способ научить сталь пружинить. Но как, если расплавить железо в древних и средневековых печах было невозможно? Впервые упругая сталь — булат — была получена индийскими мастерами еще в I тысячелетии до н. э. Технология производства булата по меркам средних веков была невероятно сложной. Требовались чистая железная руда и печь из огнеупорного кирпича. На заключительной стадии плавки науглероживание производилось не древесным углем, а графитом. Печь должна была остывать очень медленно — несколько суток. В этом заключался первый секрет (при очень медленном охлаждении в железе, разогретом до пластического состояния, возникали крупные кристаллы). Второй же секрет заключался в том, что происходит этот процесс только в необычайно чистом железе. Для этого требовалось закладывать в печь графит (чистый углерод) вместо угля.
Но результат стоил затрат! Булатный клинок выходил втрое прочнее сварного, не ломался, и мог быть заточен до бритвенной остроты. Типичный “прикол” того времени — уронить шелковый платок на лезвие такого меча. Невесомая ткань легко распадалась надвое. Тем не менее, на протяжении всего средневековья булат производился только в Индии. “Похищать” его секрет у индийских мастеров было бессмысленно. Все равно графит за пределами Индии практически не добывался.
Более технологичный путь получения упругой стали, при котором не требовались ни какая-то особенная руда, ни графит, ни специальные печи, был найден в Китае во 2 веке нашей эры. Железную заготовку расковывали в длину, складывали пополам, потом снова расковывали и складывали — так раз 30-40, пока хватит металла. А с каждой проковкой его оставалось все меньше. Раскаленное железо быстро окислялось. В итоге получалась заготовка, в которой чередовалось много слоев металла с высоким и низким содержанием углерода. Выкованный таким образом клинок всегда можно было узнать по красивому волнистому рисунку, проступавшему на лезвии после полировки.
По более прогрессивной технике, проковывался пучок заранее заготовленной проволоки или ленты с определенным содержанием углерода. Так тратилось значительно меньше времени и железа. Но и в этом случае вес готового изделия составлял всего 15% от веса заготовки.
Под названием “вуц” упругая китайская сталь успела прославиться даже в Риме. Европейцы познакомились с узорчатым железом во время Крестовых походов, и стали называть его “дамасской сталью” или просто “дамаском” — так как в 12-13 веках основным центром металлургии на Ближнем Востоке был сирийский город Дамаск. В Иран, Сирию и Аравию технология производства дамаска проникла из Китая в 6-7 веках. Из Ирана дамаск попадал в Хазарию, а с 11 века сабли стали использоваться и на Руси. Русские называли такую сталь “красным” (красивым) железом или “булатом”. Настоящий булат был редок даже в Азии, и на Русь практически не попадал.
После появления дамасских клинков жесткие доспехи стали уступать место мягким. На Востоке вошли в моду шелковые халаты. Они давали воину отличную защиту и, в отличие от пеньковых кафтанов и войлочных бурок, совершенно не ограничивали подвижность. Арабы стали надевать на шлемы тюрбаны — толстые жгуты из грубой крапивной ткани. К 17 веку тюрбан превратился в огромную шапку из множества слоев материи, набитую, к тому же, пенькой и ватой. Надевать под него железный шлем стало не нужно. Не только сабли, но и палицы оказались бессильными против такой брони. По мере распространения сабель кольчуги и кожаные панцири сменялись стегаными халатами и набитыми пенькой и конским волосом стрелецкими кафтанами.
На появление мягкой брони оружейники ответили ковкой клинков с микропилой. То есть ковать оружие начали так, чтобы волокна стали располагались под углом к рубящей кромке. Тогда на лезвие возникали неразличимые глазу, но очень опасные зубчики. Шелк бессмысленно рубить, но ничто не мешает его резать. Возможность уменьшить вес оружия втрое сделала смещение центра тяжести к гарде ненужным. Напротив, появлялись все основания сместить центр тяжести к острию, а сам клинок изогнуть для увеличения эффективности рубящего удара.
Радикальное улучшение качества материала позволило всадникам обзавестись легким рубящим оружием. Так появился скимитар — меч весом около 1-1.4 кг с изогнутым, расширяющимся к острию клинком, длиной 70-90 см. Скимитары использовались не только кавалерией, но и пехотой. Еще в раннем средневековье в Китае появились двуручные скимитары весом 2.5-3.5 кг и клинками длиной 100-120 см. Предназначались они, как и положено двуручным мечам, для борьбы с кавалерией. Если быть точнее — с конями (арабы сносили такими двуручниками головы коням крестоносцев). На Ближнем Востоке скимитары стали использоваться еще в 6-7 веках. Но даже в эпоху Крестовых походов такое оружие рассматривалось как драгоценность. Только в 14 веке скимитары и сабли стали главным оружием азиатской кавалерии. В 15 веке мечи были вытеснены саблями и на Руси, хотя металл для клинков ввозился в Московию по Волге из Ирана. В Западную Европу азиатское оружие практически не попадало. Но уже в 16 веке европейцы начали ковать сабли из “английской” стали. А в 17 веке в Европе стал производиться и дамаск. Первыми освоили технику выковывания клинков из пучка проволоки мастера испанского города Толедо.
Сабли появились вскоре за скимитарами и постепенно вытеснили их. Совершенствование мастерства кузнецов позволило сделать клинок более узким и длинным. Кроме того, расширение было заменено “елманью” — утолщением вблизи острия. Выковать клинок с елманью было значительно сложнее, чем плоский. Зато равномерное по ширине лезвие сабли удобно было убирать в ножны. Иногда для переноски скимитары снабжались собственными ремнями. Точнее — шелковыми лентами. Один конец ленты крепился к рукоятке, второй пропускался через проушину или кольцо в обухе. Но носить острый меч таким способом было не только неудобно, но и опасно.
Ссылку не даю - сайт несерьезный Но текст, по-моему, вполне профессиональный.