Ангелы...

[Kassandra]

Ангелы падали. Вы только вдумайтесь, какая в этих словах таится ирония судьбы – ангелы, которые падали. Падшие ангелы.
Крылья их, страшные, до крови разодранные и клочьями свисающие с костей, касались грешной земли.
Земля стонала.
…Я построю мост из сломанных крыльев…
Ангелы рассыпались, словно песочные фигурки…
Ветер, услужливо воя, разносил их прах, чтобы он никогда не воссоединился вновь. Даже ветер уже подчинялся человеку.
А они всё ещё во что-то верили. Они не хотели сдаваться. Они умирали, но за ними появлялись другие.
Их было много. Но они были вооружены только добром. И они не хотели убивать. Никого
Земля становилась багровой, словно её убивали, не ангелов.
Но ведь они созданья неба, разве нет?
Странно, а ведь я всегда думала, что у ангелов нет крови…
С другой стороны, тогда мы не смогли бы их убить.
Сорок четыре капли.
Сорок четыре пули.
Сорок четыре мысли.
И всего лишь одна жизнь.
Пусть другие говорят, что хотят, но даже у ангелов она только одна. Просто она длиться немного дольше.
И ведь мы, по сути дела, помогаем им. Уносим их туда, куда все они так стремятся.
…Чтобы он унёс кровь вслед за пылью…
Они хотят слишком много.
Хотят мира.
Добра.
Будто и не замечают зла в людях… Будто бы видят в них только хорошее…
Но они и карают, нет?
Они строят свой собственный мир, замешивая его тесто на добре и справедливости…
Но и справедливость не всегда бывает правильной…
Они правы. В чём-то. По-своему.
Но не по-нашему.
И это нам мешает.
…Я построю его, чтоб по нему не идти…
Они – наше препятствие. Наша цель. Наша смерть или жизнь – неважно.
Они то, чего не должно быть.
А вот ещё один полетел. Не убитый ещё. Целый.
Я смотрю ему в глаза и вижу только… что-то.
Жизнь. Добро. Красота.
А какой у них цвет? Непонятно.
Я стреляю. Как делала это много раз и до того.
Его глаза тоже устремлены ко мне. Он не пытается скрыться. Он просто смотрит на меня с тихой грустью.
…Вся грусть – ничего. Мне здесь не по пути…
Всё как в замедленной съёмке… Я уже не вижу пулю, но вижу агонию, исказившую его лицо.
Его тело дёргается в предсмертной судороге.
Значит – всё. Он упадёт. Да, упадёт.
И вот он падает. Красиво. Медленно…
Кровь хлещет отовсюду – и ниоткуда.
На меня льётся настоящий багровый дождь.
…Я его построю. А потом сожгу…
Кровь… Слово, от которого я содрогалась кого-то.
Но я слишком много её видела.
Он упал. Он на земле.
Но он ещё жив.
Дышит.
И его глаза до сих пор ползают по мне, по моему ненавистному лицу в поисках спасения.
Наивный, ведь он не верит в то, что может умереть.
И никто из них не верит.
Я подхожу к нему.
Кровь сочится с его крыльев, рук, с его лица…
Да, так умирают ангелы.
Но он ведь ещё жив…
Он помнит, что стреляла я…
…Ни к чему с тоскою вспоминать, что лгу…
Но он не верит в это. Он тянется ко мне.
Я взвожу курок и стреляю. Снова.
Никак не могу понять, что это в мелькает в их глазах перед самой смертью – отчаянье или… свобода?
Свобода от этого злого и жестокого мира?
И ещё одним ангелом становится меньше на этом свете.
Да, их справедливость не всегда правильна…
А наша?
Я убила его. Я убила.
Не в первый раз. Но в последний.
Эта мысль пронзила меня.
Впервые.
Пора по-настоящему сродниться со своим оружием…
Я ещё раз тихо взвожу курок…
Меня найдут. Люди решат, что это они. Ангелы.
И ещё больше ожесточатся.
Но теперь я понимаю, что ангелам нужна смерть, если идёт борьба.
Им просто нечего больше делать. Они ангелы, не войны.
И когда-нибудь люди поймут, что без них жизнь стала только хуже.
Но будет слишком, слишком поздно…
…Я найду себе новый обрыв. Без моста…
А ангелы всё падали.
Но есть одно различие между Тогда и Сейчас.
Теперь они будут падать без меня.
…И шагну в глубину. Шагну до конца…

[Miranda la Morg]

Это - приквел к рассказу Кассандры. Выставляю с ее разрешения.

Крылья Ангела


«Те, кто при жизни были лучшими с земли,
После смерти стать бы ангелами могли.
На небо взгляд свой обратив,
Ты спросишь: «Почему не видим их?»

Когда тучи уходят спать,
Можно нас с земли увидать.
Как одиноко и страшно нам!

Господь, я не хочу быть ангелом.

Под светом солнца они живут,
И нас от вечности берегут.
Им звезды приходится руками держать,
Чтобы с небес вниз не упасть.

Когда тучи уходят спать,
Можно нас с земли увидать.
Как одиноко и страшно нам!

Господь, я не хочу быть ангелом.»
Рихард З. Круспе-Бернштайн ”Angel”



Девочка сидела на подоконнике. Сидела и плакала. По ее щекам струились хрустальные капельки. Ее красные веки лишь изредка опускались, чтобы стряхнуть с ресниц новые слезы. Она плакала молча: ни всхлипываний, ни тяжелых вздохов не было слышно. Взор ее был обращен за окно, туда, к синему-синему небу, на котором только начали появляться блеклые звезды.
Девочке хотелось кричать. Кричать от боли пережитых за день эмоций. Она думала об ангелах.
Столько всего было с ними связано: католические сказки, страшные готические истории, Библия и Евангелие, святая вера и светлые надежды. И все рухнуло. Забылось, потерялось. Теперь ангелы стали частью повседневной жизни, разрушена прекрасная легенда... разрушена им. Тем, кто не постыдился своей жестокости, тем, для кого нет, не было и не будет ничего святого. И, судя по всему, никого.

...Многие верили в искренность их взаимной любви. Она, прекрасный ангел, юный подснежник небес. Люди назвали ее Еленой (ведь у ангелов нет своих имен) – в честь возлюбленной Париса, и говорили даже, что она прекраснее древней красавицы. Он был сравни титану, низвергнутому в бездну Геи. Велик и могуч, как Святогор, он был сущим дьяволом.
Ангел полюбила его сильнее законов Божьих и пустила чрез Врата Небесные. Она хотела безмерного счастья в раю, она хотела, чтобы он увидел красоту райских садов,
Чтобы они вместе прошли дорогу из звезд и облаков. Само небо шептало ей: «Остерегайся!», но она была влюблена и потому безумна.
Он, любуясь красотой Небесного царства, произносил лишь: «Все равно ты прекрасна. Ты лучше». В ночь, когда райские сады погрузились в легкие сумерки, она отдалась ему. Они сливались в одно целое, как солнце и воздух, превращаясь в яркий солнечный свет, или как тьма и вода, порождая ледяной страх.
Лишь только стоило ей открыть глаза, встречая утреннюю Аврору, как хладный клинок ударом по шее разрубил ей вены. Ангел из плоти и крови погибла от рук того, кого любила столь безнадежно, и кто, получив удовольствие, безжалостно отрубил ей голову. Но ему было мало издевательства и боли, что он причинил небесам. Он съел тело своей возлюбленной, а крылья ее скинул вниз, на землю. Затем встал он на облаке во весь свой рост и прокричал, как гром небесный, что и на небе теперь побывал человек.
Так, на руках не человека, не зверя и даже не беса, а бесчестного вероломного гиганта осталась кровь первого погибшего ангела.

А девочка видела через оконное стекло, как падали ее крылья, крылья очерненной невинности, крылья ангела...

Распахнулась дверь, и в комнату вошла женщина. То была мать девочки.
- Светик, - обеспокоено заговорила женщина. – Светик, милая! Что случилось? Не плачь, пожалуйста. Что с тобой девочка моя?
Света спрыгнула с подоконника и кинулась в объятия матери. Она больше не могла сдерживать плач.
- Мамочка, - всхлипывая, проговорила она, когда немного успокоилась. – Мамочка мне так больно!
Она снов зарыдала. Мама села на кровать, обняв девочку.
- Что случилось, моя милая, что с тобой?
- Как же так... За что... Он убил ее, мама, он убил!.. Я видела ее крылья... Мама, почему ангелы умирают?
Мать посмотрела на девочку. На ее глаза навернулись слезы.
- Я думала, ты не узнаешь.
- Мне Оля рассказала, и я новости смотрела... И все-таки, разве могла она снова умереть?- спросила Света. Голос ее дрожал.
- Пока человек хочет убивать, ему все смерти подвластны. А человек этого хочет и всегда будет хотеть. Такова наша природа. Многим удалось это скрыть, но... Человек испокон веков стремится «Постичь непостижимое»...
Так они просидели весь вечер. Мать прижимала к груди свое дитя, а девочка тем временем пыталась понять, в чем же ее естество...


Прошло пять лет. Человечество развязало войну с ангелами, если можно назвать войной бессмысленную бойню несопротивляющихся существ. Ангелы не могли сражаться с людьми, не приступившими закон Божий, но в этом законе ничего не было сказано о войне людей и ангелов. Ангелы были праведны и из-за этого погибали.
Светлана, которой к тому времени исполнилось шестнадцать лет, добровольно вступила в ряды воинов. Наверное, она просто приняла решение: если она человек, то она – такое же уродливое и бесчувственное существо, как и все люди, в этом ее естество. Значит она должна сражаться за свое неверное дело, должна «ПОСТИЧЬ НЕПОСТИЖИМОЕ»...