- Как жаль, что солнца становится всё меньше, - призналась я Мари, когда мы сидели на кромке бассейна и разговаривали, пока наши мужчины развлекались в воде.
- Как планируете справлять Хэллоуин? – в свою очередь поинтересовалась кузина. И хотя до Хэллоуина ещё было много времени, а я об этом даже не задумывалась, у Мари явно были какие-то планы.
- Пока не думала об этом, но, наверное, как всегда, дома, - неуверенно проговорила я. А где же ещё? Детей не везде можно взять с собой, а оставлять их дома одних без праздника было бы эгоистично.
- Может, в этом году соберёмся у нас? – предложила Мари, и мне эта идея даже понравилась.
Вечер пролетал быстро, за разговорами и выпивкой никто за временем не следил. Было так тепло и душевно находиться в окружении близких сердцу друзей, что я, погрузившись в джакузи, утомлённо расслабилась. Эрик и Кэтрин неподалёку играли, и я с тёплой улыбкой, наблюдала за ними. Детство. Это такое быстротечное волшебное время, которое легко можно упустить. Нужно ловить каждый момент, каждое движение, ведь очень скоро наши малыши вырастут и уже не будут так умилять своими поступками.
* * *
Наутро я решила познакомить Кэтрин с сестрой. Я очень переживала, что она станет ревностно относиться к новому члену семьи, но Кэтти проявила лишь интерес.
- Сеста? А с ней можно игать? – поинтересовалась малышка, с любопытством разглядывая младенца, словно новую игрушку.
- Да, солнышко. Когда Мария чуть-чуть подрастёт, с ней можно будет играть.
А после плотного завтрака мы пошли на конюшню. Спустя столько времени, я, наконец, отпустила боль и захотела повидаться с Космос, но Кэтрин ни на шаг от меня не отставала, и пришлось её взять с собой.
- Смотри, Кэтти, это лошадь, - я поднесла дочку ближе к морде Космос, чтобы она могла её погладить.
- Лосать. Болсая. – повторила за мной дочка.
- Когда ты подрастёшь, то она с удовольствием покатает тебя на своей спине.
В этот же день исполнялся годик Марии. Девчушка словно в один миг повзрослела, выпрыгнув из люльки, и сразу же стала требовать к себе внимания.
* * *
Остин.
-
«Весь график коту под хвост», - подумал я, просыпаясь. Темно. Я открыл глаза – ничего не изменилось. На дворе стояла глубокая ночь, а я выспался. Я стал вспоминать. Вчера в отделе был корпоратив, никто не работал – отмечали назначение нового начальства. Все надрались, как свиньи, а ближе к пяти вечера весь отдел поехал продолжать праздник в ресторан. Я не поехал – вернулся домой, к моей Рыжей. Одному Максис известно, как мои ноги донесли меня до дома. А уж до нашей спальни мне помогла дойти Эви. Она так ласково поддерживала меня за талию и так соблазнительно пыхтела, пока поднимала меня по лестнице, что я не удержался – утянул её в кровать вслед за собой. Она звонко смеялась, говорила, что я пьян и пыталась развязать на мне галстук, а я стягивал с неё штанишки. Мы занимались сексом. Или нет? Нет, точно мы занимались сексом, а потом я бесславно вырубился. И вот два часа ночи, я выспался, в голове гудит, а во рту словно наша Клео устроила туалет. Но воспоминания о бурно проведённом вечере тёплой волной накрыло меня с головой, и я почувствовал, как приятно заныло в паху. Я обернулся. Мой рыжий лисёнок тихо посапывал у меня под боком. Я нежно погладил её по волосам и поцеловал в висок. Эви зашевелилась, что-то невнятно проговорив во сне, повернулась ко мне и закинула свою восхитительную ножку мне на бедро. О, Максис, что же ты со мной творишь? Откинув одеяло, я вылез из постели и, накинув на плечи халат, босыми ногами прошлёпал в ванную комнату. Щёлкнул выключатель. Свет острым ножом резанул по глазам и отразился болью в голове. Чёрт, почему так фигово? Я опёрся руками о раковину и посмотрел в зеркало.
- Пьянчужка, чёртов пьянчужка, - выругался я на себя, - И как тебя только Рыжая терпит?
Я выпил две таблетки аспирина и, умыв лицо холодной водой, почистил зубы. Полегчало, но яркий свет по-прежнему резал глаза и пульсировал болью в висках. Я выключил свет и, спустившись в гостиную, налил себе стакан вискаря. Выпил. Нужно было поработать. Начальство это только на корпоративах с тобой ласковое, а чуть что – голову с плеч. К тому же, перед новым начальством необходимо было показать себя в лучшем свете не только в танцах на столе, но и в работе. Проследовав в библиотеку, я включил настольную лампу и почему-то сел за шахматный столик. Л – логика, сказала бы Мари. Кстати, о логике. Мне не мешало бы подточить своё логическое мышление, и шахматы в этом деле – первый друг и товарищ. Я сделал первый ход. В голове снова возник образ Эвелин, но я гнал соблазны, пытаясь сосредоточиться на игре.
-
«Интересно, а как бы пошла она?» - подумалось мне и, недолго думая, я сделал ход чёрными. Во всём доме царила мёртвая тишина, неслышно было даже ветра, завывающего за окном. Лишь маятник старых часов тихонечко отмерял время. Я тупо пялился на фигуры, не особо осознавая, что я тут вообще делаю, когда по шахматной доске проскользнула тень, и кто-то, отодвинув стул, сел напротив. Изящная женская рука в белой перчатке подвинула чёрную ладью.
- В эту игру лучше играть с партнёром. Не возражаете, если я присоединюсь, мистер Годфри? – услышал я знакомый голос нашей управляющей. И поскольку я не ответил, она добавила: - Ваш ход, мистер Годфри.
Так и не поднимая головы, я сделал ход белыми. Я сидел, опирался одной рукой на подлокотник стула, прислушиваясь к отступающей боли в висках.
- Вы отлично выглядите сегодня, мистер Годфри.
-
«Что это? Она издевается или пытается флиртовать, раздавая неудачные комплименты?» - я, наконец, поднял голову и посмотрел на неё. Женщина сидела ровно, будто палку проглотила, и улыбалась, а в глазах застыл озорной огонёк веселья.
- Я всегда отлично выгляжу, Эва. Ведь так вас зовут? - медленно произнёс я. – И вообще, я видный мужчина. И занятый, к тому же. – Последнюю фразу я произнёс с прямым намёком, что продолжать разговор в том же русле не имеет смысла. Она лишь кивнула, в знак того, что поняла, и улыбнулась.
- Оу, мой ход, - мне показалось, что в этот момент она думала вовсе не о шахматах. Впрочем, как и я.
Мы доиграли партию, которую я проиграл, как лох, но продолжили сидеть на своих местах. Пауза, повисшая между нами, словно говорила о недосказанности.
- Если бы два хода назад, мистер Годфри, вы сходили по-другому бы, то и исход игры был бы другой.
Я задумался, глядя на шахматную доску, с трудом вспоминая, что было два хода назад.
- Я могла бы научить вас играть, мистер Годфри. Меня в детстве учили отец мой и брат….
- В перерывах между стаканами водки? – язвительно прервал я женщину. Хоть она и скрывала стыдливо свои корни, но я-то узнавал о ней всё, прежде чем утвердить на работу.
- Ты могла бы заняться своими непосредственными обязанностями, - это прозвучало грубо, однако в данный момент я не был расположен ни на разговор, ни на игру в целом.
- Конечно, мистер Годфри – Эва улыбнулась, и словно ничего не произошло, вышла из библиотеки. Я ещё несколько минут посидел, разглядывая шахматную доску, затем одним движением смахнул фигуры на пол, и тоже вышел в холл.
* * *
Голове стало полегче, и я поднялся на второй этаж проверить детей. Кэтрин сладко спала, укутавшись одеялом, а вот Мария проснулась, едва я зашёл в комнату.
- Кто у меня тут не спит? – как же я полюбил этого маленького рыжего лисёнка, ведь Мария так была похожа на Эвелин. Я переодел и покормил малышку, затем решил немного с ней позаниматься, чтобы вымотать и снова попытаться уложить спать. Детский врач, который наблюдает за нашими дочерями, советовал делать это почаще, объясняя, что занятия с детьми ускоряют их общее развитие. Однако Марии такие упражнения не нравились. Она капризничала, сучила ножками и всячески пыталась увернуться от моих рук.
Когда я уже собирался уложить дочурку спать, в комнату вошла Эва.
- Давайте я, - управляющая поспешила забрать у меня ребёнка, при этом, будто случайно, погладила меня по руке. Что-то часто мы стали с ней пересекаться. Хотя, это не удивительно, ведь Эва живёт в нашем доме, только раньше я не замечал за ней таких вот признаков внимания ко мне. Женщина была уже в возрасте, слегка полновата, что совсем её не портило, и весьма миловидна.
Я наблюдал, с какой заботой она укладывала Марию спать, наклонившись над кроваткой. Её поза вызывала во мне волнение, но и оторваться от дивного зрелища я не мог. Интересно, скольких детей она уже воспитала, пока работала в других домах?
Когда Мария уснула, мы вышли в холл вместе. За окнами уже занимался рассвет, а в коридоре царил полумрак. Мы прошли немного вперёд и остановились напротив нашей с Эвелин спальни. Как-то неловко было вот так стоять, зная, что за дверью спит Рыжая, и при этом принимать лёгкий флирт от Эвы.
Меня поражала та дерзость и настойчивость, с которой Эва флиртовала со мной, и надо отдать ей должное – делать она это умела. В какой-то момент женщина оказалась в опасной близости от меня. Не успел я понять, что к чему, как она прижалась ко мне всем своим пышным телом и обвила шею руками.
- Это не моё дело, но мне кажется миссис Годфри плохо справляется со своими обязанностями, такой мужчина как вы достойны большего, - томно прошептала она мне на ухо. Упоминание Эвелин только ещё больше возбудило мою плоть. Я сгрёб женщину в охапку, прижимая к себе.
- Не смей говорить плохо о миссис Годфри, - пригрозил я её так же тихо и оторвал от пола.
Спустя мгновение мы оказались в соседней комнате. Кажется, это была бывшая спальня родителей Эви. Плевать. Мы грубо и нетерпеливо срывали друг с друга одежду. За стеной в полном неведение спала Эвелин, в углу тихо потрескивал дровами камин, а в большом зеркале у окна отражались наши разгорячённые тела.
Я повалил её на кровать, и мы без предисловий слились в умопомрачительном экстазе.
* * *
Когда всё закончилось, Эва легла на живот и прижалась ко мне бедром. Я расслаблено лежал на спине, откинув голову на подушку, и смотрел в окно. Со двора раздавались трели ранних пташек, солнечные лучи теплом ложились мне на обнажённую грудь. Теперь, когда напряжение отступило и в голове прояснилось, я осознал, что натворил. Стало немного тошно.
- Надеюсь, ты не на придумывала себе ничего? Это всего лишь секс, не более. – Эва приподнялась на локте и игриво пробежалась кончиками пальцев по моей груди, вызывая приятную дрожь.
- Надеюсь, тебе понравилось, Остин?
- Мистер Годфри, - поправил я её и встал. Подобрав разбросанную по полу одежду, я оделся и огляделся. Очень хотелось выпить. – Приберись здесь, - бросил я небрежно и вышел из комнаты.
Я спустился в гостиную и, налив стакан виски, залпом выпил. Во рту остался горький вкус выпивки, а на душе неприятный осадок от измены. Настроение было приподнятым, и это бесило. Наполнив бокал повторно, я поставил бутылку на барную стойку и присел стул.
И чем быстрее опустошалась бутылка, тем разнообразней мысли лезли в голову.
Сколько я так просидел, я не знаю, но под конец я перебрался на диван и, кажется, вырубился.
* * *