- А вот моя история. В детстве у меня было два друга, точнее друг - Марио Боно и подруга Флер Делакруа. Друга мы с Флер звали Мариком. *на этом месте он улыбнулся, теплые воспоминания детства окутали его.*
- Мы шкодили и проказничали как все дети. То в сад соседский залезем из интереса, то машину чужую разрисуем... *он махнул свободной рукой.* В общем, проказничали только так. *Он усмехнулся, вспоминать детские шалости было приятно.*
- В общем, росли сорванцами, но отец Марика - очень серьезный дядя и в старших классах оправил его в специализированную закрытую школу, что бы тот без проблем поступил в колледж, а затем и университет. Его отец рассчитывал, что лет через 20 сын продолжит его дело. *он сделал паузу и продолжил:*
- А с Флер мы учились вплоть до колледжа вместе. Ну как это бывает - друзья детства - не разлей вода, всегда вместе, друг за друга горой. Закончив, наконец, школу - я кое-как *тут он улыбнулся во весь рот,* - а Флер с отличием - родители в качестве подарка отправили нас в Венецию. И вот там на меня вдруг внезапно сошло озарение, что Флер - девушка. *Бейн громко расхохотался, ткнув Кресси локтем.*
- В общем, как выяснилось она то меня давно любила, с детства прям.. а я как обычно - болван и балбес... как слепой не видел и не замечал ничего. Все гонки, мотоциклы, гитара, скорость, риск... короче нарциссизм, бунтарство и пубертатный период во всей красе. *Он вздохнул и снова рассмеялся.
И как такая девушка могла любить такого идиота... вот уж правильно, любовь зла..*
- Поступив в один колледж, мы часто виделись, но я периодически уходил в отрыв, а то мог и неделями пропадать, она все терпела. Но вот однажды я попал в аварию. Мотоцикл залетел под грузовик. Как жив остался, до сих пор не знаю. На отце тогда лица не было. Он даже, смирив свою гордость, попросил прооперировать меня своего коллегу - вечного соперника. Отец - хирургом был. Золотые руки, но вот оперировать родных – опасно. Во врачебной практике это не приветствуется. *Бейн откинул волосы от уха, там, где красовалась серьга, и показал длинный тонки белый шрам, тянувшийся от начала уха и выше, теряясь в волосах. Убрав руку, произнес.* Были и другие, да мама решила, что это не красит ее сына и уговорила меня их свести лазером.
Но это я отвлёкся опять. После того случая, отец строго настрого запретил даже думать о байках, пока не закончу университет. Он хотел, чтобы я тоже стал врачом. И как бы я не сопротивлялся и не бунтовал, в глубине души все равно понимал, что отец прав.
Но на смену байкам пришел другой экстрим, я увлёкся альпинизмом и горнолыжной. Точнее именно лыжами Марик увлекался, а я сноубордом за компании, а потом мне это так вкатило, что уже этим занимался ради собственного удовольствия.
Колледж несмотря ни на что я все-таки окончил и даже вполне прилично. И упершись рогом, поступил таки в Сент-Андрусский университет на факультет медицины. Но вот на каникулах мы полезли покорять ледник. В общем, я навернулся. Сломал позвоночник и получил тяжелое сотрясение. В госпиталь доставили вертолетом чуть ли не в коме. Крайне критическое состоянии. Срочно требовалась операции, а папиного коллеги, который меня уже до этого оперировал – не было. Куда-то уехал. Тогда отец сам пошел на риск и прооперировал меня. Удачно. В спину, в районе поясницы, отец вставил две пластины. А когда я закончил первый курс, не вылезая из палаты, даже преподавателей пришлось туда возить, что бы экзамены приняли. Отец подарил мне гитару. Так сказать принял мое давнишнее увлечение. Мы с ним на этот счет всегда страшно ссорились. А когда я только ухо проколол – ууууу… это был грандиозный скандал. Думал, что с ухом оторвет. *Он заливисто рассмялся.*
Что-то я все время не в ту сторону сворачиваю… Кресс, ну ты хоть меня то направляй
Итак, о Флер. После поступления мы с ней оказались не только на разных факультетах, но и в разных университетах и даже странах. Она осталась во Франции, а я уехал в Шотландию. На зло отцу. Дурак. *На миг Бейна накрыло волной тоски, грусти и сожаления. Он помолчал, но взлохматив и без того растрёпанные волосы, продолжил.*
Виделись редко. Но вот на предпоследнем курсе я все же решился сделать ей предложение на Рождество. Стали готовиться к свадьбе. Думали летом, как семестр закончится. Мама была счастлива, а вот отец, напротив, ходил мрачнее тучи. После каникул, на которых я все же успел сильно поругаться с ним, вернулся обратно в Шотландию. Не прошло и недели с начала семестра как меня вызывают к ректору. Он мне и сообщил, что родители погибли в автокатастрофе. *На этой фразе Бейн помрачнел, он очень не любил эту часть истории. Она отдавалась в нем глухой щемящей тоской, пусть и ненадолго, но было это крайне неприятно. Сделав большой глоток и уставившись в почти опустевший бокал, он продолжил, понизив голос:*
- А взял академический отпуск и прилетел во Францию. Флер была там, и Марик тоже. Они меня поддерживали. Но как только похоронные службы завершились, Флер не выдержала и устроила истерику. После этого она ушла к Марику. Сказать, что для меня это было ударом - ничего не сказать. Но дальше было еще хуже. Месяца не прошло со смерти моих родителей, а мне позвонил отец Марио и сообщил о его смерти. Несчастный случай. Марик, наш славный, старый добрый Марик разбился на крутом вираже горнолыжной трассы. Флер была раздавлена.
*Бейн надолго замолчал. Если первая часть истории доставляла ему многие печали, то последившее за этим горем период глубочайшего отчаяния он и вовсе не любил вспоминать.*
- Из затяжной депрессии меня вытащил мой друг Пол, подославший в самый черный день безумия психотерапевта – доктора Антуанетто Фицджеральда. За что им огромное спасибо и признательность до конца моих дней. *Бейн задумчиво уставился в дно пустого стакана.*
- В итоге их усилий я вышел из запоя и депрессии. Закончил университет и устроился на работу врачом общей практики в поликлинику по месту проживания. Уезжать из Шотландии у меня не было ни резона, ни желания. Семейный бизнес итак крепко держался на ногах, да и финансист из меня никудышный, скажем честно. Так что мое участие в нем ограничивалось ежегодной видео-конференц-связью на совете директоров, проходящих в Париже. *Бейн развел руками, предварительно поставив пустой стакан на стол, подводя своим жестом конец своему рассказу.*