RSS лента

Zigzy

Мой отец - самоубийца?!

Оценить эту запись
Чуть больше десяти лет назад, 11 сентября 1997 года, умер мой отец. От несчастного случая: он ставил опыт в домашней лаборатории, но реакция потекла неправильно… он не справился с реакцией, и парами азота ему сожгло лёгкие. Это случилось 2 сентября. 9 дней он пролежал в реанимации. Миниобороны республики Беларусь отправляло его на военном самолёте в какую-то германскую клинику, но там лишь развели руками – ничего нельзя было сделать…
Десять лет я не могла понять, как это вообще могло случиться?! Мой отец был не просто военным химиком, занимавшимся проблемой разоружения. Он был фанатичным учёным. Все его знакомые и даже младший брат искренне считали его гением – ещё учась в школе, он шокировал учителей глубочайшими познаниями в органической и неорганической химии… То же было и в военном химическом училище. Когда мой отец закончил обучение, он ещё какое-то время работал в лабораториях этого училища… и умудрился зачем-то вынести из хранилища несколько небольших ёмкостей с боевыми отравляющими веществами, в том числе с печально известным ипритом. А когда это стало известно, и моего папочку отправили под трибунал, он… сбросил улики в Волгу с саратовского моста. Свинцовые ёмкости искали водолазы в течение несколько суток, но так и не нашли… Впрочем, суда мой отец не избежал бы. Но его фактически спасли его же преподаватели. Они убедили кого-то вышестоящего закрыть дело, чтобы не «губить истинный талант». Они не понимали, как можно было в домашней лаборатории делать то, что не могли делать они сами в специально оборудованных, поэтому мой отец просто вызывал у них восхищение…
Когда я родилась, первые два года жизни я провела в Шиханах – закрытом военном городке, который известен самым большим количеством учёных-химиков на квадратный метр в Европе. Если я не путаю порядковый номер, другим военным этот город известен под названием Вольск-39. У нас дома в шкафу, в ящике с нитками и иголками, лежали запаянные пробирки с кислотами, а на подоконнике стоял стаканчик со ртутью, заботливо чем-то прикрытый… Этого стаканчика до безумия боялись моя мама и бабушка, но отцу было всё равно. Он никогда не задумывался о том, что двухлетняя девочка вполне могла влезть и на подоконник, и в ящик с нитками и иголками. Для моего отца химия была важнее меня. Фанатичный, ненормальный учёный. Пожалуй, таких людей стоит даже бояться… Мог ли он «не справиться с реакцией», с которой справлялся ещё будучи школьником?..
Со дня его смерти прошло десять лет. Но в последний раз я видела своего отца, когда мне было три года. Мои родители развелись восемнадцать лет назад, и он лишь раз приехал на мой день рождения, чтобы потом исчезнуть из моей жизни навсегда.
Стоит ли задумываться о человеке, которому нет дела до его единственной дочери? Не знаю. Но я думала. Я даже помню его. Помню нашу однокомнатную квартиру в Шиханах, помню его в то время. Помню тот день, когда он приехал на мой день рождения. Я всегда боялась, но любила его.
Когда он вспомнил обо мне в следующий раз, мне было уже десять лет. Это было как раз летом 97-го года: он приехал ко мне в Саратов, хоте посмотреть на дочь… А я была у бабушки под Москвой. Мама говорила, он очень огорчился, узнав об этом. И уехал, оставив мне в подарок коробку конфет и огромную лохматую собаку. Последний его мне подарок.
Всего через два месяца его не стало. К нам тогда приехала вся моя семья по отцовской линии. Я их не помнила, хотя, вроде бы, в раннем детстве уже видела. Бабушка, дедушка, дядя – младший брат моего отца. Они были в шоке, бабушка всё время плакала и предавалась каким-то мистическим настроениям. Осенью 96-го года мой отец сказал её, что через год его не будет в живых… И оказался прав. Тогда меня испугали эти её слова. Я долго пыталась понять их смысл, но не думала, что правда окажется для меня настолько неожиданной и ужасной.
В 1987-ом году, за два месяца до моего рождения, мой отец выехал в «срочную командировку» - ликвидировать последствия аварии на Чернобыльской АЭС. Разумеется, никто не спрашивал его согласия, отправляя туда, где радиационный фон во многих местах всё ещё превышал максимальное число рентген, которые человек способен вынести и не погибнуть сразу. Разумеется, у ликвидатором не было защитных костюмов – от гамма-частиц нет спасения, они проникают через любую одежду и через любые противогазы, беспощадно ионизируя организма человека, меняя его химический состав и лишая органы возможности правильно функционировать… Мало кто из «ликвидаторов», посланных в Чернобыль в первые два года после аварии, прожил хотя бы лет десять. Обычно они умирали даже раньше – через 7-8 лет после аварии. Не просто умирали – умирали от рака, который на 4-ой стадии метастазами шёл по всему телу человека, убивая его слишком мучительно медленно, сводя свою жертву с ума бесконечной болью на протяжении недель и месяцев… Вряд ли можно даже придумать более ужасную смерть. Это оборотная сторона «мирного атома». Результаты политики советской власти, устилавшей дорогу перед собой бесконечными трупами прозомбированных патриотов.
Разумеется, мой отец не мог не знать о том, что происходит с организмом человека при воздействии радиации. Ни я, ни любой другой его знакомый никогда в это не поверят. И нет никакой мистики в словах, сказанных им матери. И не случайностью было то, что мой отец приехал ко мне за два месяца до своей смерти… попрощаться. Учёный, работающий в Минобороны, обязан следить за своим здоровьем. Тем более такой, ради которого позднее будут гонять в Германию военную технику. Он знал, что обречён на страшную смерть. Готовил к этому своих родных. И хотел успеть сделать всё самое важное перед смертью – хотя бы увидеть свою дочь. Я уверена, что он готовил для себя более лёгкий способ уйти. Не зря он ещё задолго до своей смерти испытывал на себе действие цианида калия – проверял, что чувствует отравившийся им человека и сразу принимал антидот (если мне память не изменяет, действие цианистого калия он нейтрализовал обычным сахаром… хотя не могу знать точно). Но когда во время проведения эксперимента знакомая до боли реакция пошла не так (а это случалось не в первый раз, и, разбей он вовремя сосуд с реагирующими веществами, исхода паров азота можно было избежать!), он просто не стал ничего делать. Не побежал в соседнюю комнату надевать защитный костюм и маску с кислородной подушкой, даже не вызвал себе скорую помощь… С ужасающим спокойствием мой отец пошёл принимать душ. Скорую ему вызвал его брат, уже часов через 8 после произошедшего…
Кода моя бабушка рыдала, рассказывая о смерти старшего сына, его отец и брат сидели рядом молча, с каменными лицами. Они лучше понимали, ПОЧЕМУ это произошло. И, возможно, даже оправдывали моего отца. Если бы не этот неудачный (или удачный?..) эксперимент, мой отец нашёл бы иной способ избежать ужасной смерти, но разве несчастный случай как причина смерти не лучше банального самоубийства?..
Категории
Без категории

Комментарии

  1. Аватар для Если
    Это ужасно.
    Мне его очень, очень жаль.
  2. Аватар для KISA Ванская
    Сожалею
    Бывают вещи о которых лучше не только не знать точно, но даже не задумываться.

Трекбэков